***
С вечернего неба падали редкие капли дождя, а она бежала по узкому, пустому переулку, мягкими шлепками подошвы сандалей, наполняя его коротким, но частым эхом. Яркое платье развивалось от ветра, гуляющего по пухлым, детским ногам. Сердце Виви, словно маленький отбойный молоточек быстро-быстро билось в груди, гоняя горячую кровь по разгоряченному телу. На губах девочки светилась улыбка, а в руках она сжимала пластиковый контейнер с приготовленной едой. С недавних пор Виви, как только удавалось удрать из дома незамеченной, прибегала на задворье соседней улицы и, не смотря на запреты дворовых мальчишек-хулиганов, подкармливала, живущего там щенка. Девочка много раз думала о том, чтобы забрать собаку домой, но мальчишки-забияки, любившие поиграть с щенком, не позволят ей этого сделать... Маленький пушистый шар выкатился из-под ящика, крыша которого представляла собой положенные плотно друг к другу доски, стянутые веревкой, и, высунув алый язык, неуклюже подбежал к девочке. Щенка обрадовало появление ребенка больше, чем принесенное ею угощение. Ведь от девочки можно получить долю необходимой доброты и тепла. — Опять ты тут!? Виви обернулась; на ее лице отразилось мимолетное смятение, но, собравшись, она поприветствовала незнакомых ребят. — Я заберу его с собой. – Девочка открыто и добродушно смотрела на троицу неопрятных мальчишек, а их раздражала она, ее упрямство и бесстрашие. — Нет, я накостыляю ему! – Крикнула Виви, вырываясь из цепкой хватки двух мальчишек, а ей в лицо нагло ухмылялся третий. — Я просил тебя не ходить сюда и не играть с моей собакой! – Он уставился в темно-синие глаза с вызовом, но вдруг охнул, когда девчонка пнула его по коленке. Пара подручных растерялись и отпустили пленницу, та, что было силы, бросилась на утек, схватив под лапы пушистого щенка. — Хватайте ее! – И троица хулиганов бросилась за обидчицей! Густым паром испарялась вода из кипящего чайника, крышка-свисток давно соскочил с носика и укатилась под стол. — Ох! – Молодая девушка виновато улыбнулась и, вскочив со стула, поспешила снять чайник с плиты; ее белые волосы с необычным, голубым отливом, собранные в хвост, заструились по плечам, когда она резко присела и заглянула под столешницу в поисках свистка. — Ты очень нервничаешь. – Нами – гостья в доме Виви, ее хорошая подруга, заглянула под стол и протянула ей найденную крышечку. — Впрочем, как всегда, – завершила рыжеволосая, выпрямившись на месте. Виви смущенно усмехнулась, на ее щеках вспыхнул румянец...***
Маленькая девочка неслась со всех ног, держа скулящего карапуза-щенка в руках, что не заметила и со всего маху врезалась в мальчишку. Отскочив от возникшей внезапно преграды, Виви шлепнулась на асфальт и перекатилась на бок, сумев удержать собаку в руках. Стесанный локоть заныл – наполнилось кровавыми подтеками царапинки на нем и засаднила голень. — Эй, ту куда несешься, дурра, – русоволосый мальчик в картузе, съехавшем на бок, ткнул в девочку пальцем, но увидев в ее руках щенка, опешил. — Зачем ты взяла его? — Хочешь получить? – Виви насупилась и, поднявшись с земли, отряхнулась. — Ты заодно с теми тремя, да!? – Она сжала кулачки, надвигаясь на мальчишку. — Заодно, да!? Парнишка насупился и, удивленный решимостью девчонки, воскликнул: — Ты что это, задумала подраться со мной? — Если попробуешь отнять у меня щенка, тогда да! – Виви нависла над Козой. — Вы, мальчишки, дураки: издеваетесь над маленьким щенком! Коза уперся лбом в лоб Виви, перебил: — Не собирался я издеваться над ним! И ни с кем я не заодно, балда! Я сам по себе! – Он сделал шаг вперед, из-за натиска со стороны воинственная малышка плюхнулась на землю вновь. — Придет время, и я буду главным в этом районе! А ты, глупая девчонка, сверкаешь своими дурацкими трусами! Виви покраснела, смутившись, но вскочив на ноги, сильно толкнула Козу в грудь, но тот устоял на ногах. — Ты дурак! Дурак! Дурак! В вагончик, который он приготовил для удобства своих работников во время перерыва, проникал запах мазута и замасленного железа, но в данный момент это было самое уютное место во всей мастерской. Здесь стояли шкафчики и полки для сменной одежды и обуви, необходимая посуда для приготовления и разогрева пищи; большой стол и лавки, окружившие его. Сейчас здесь было тихо и безлюдно. Молодой русоволосый мужчина в рабочей куртке, брюках и сапогах, зевая вошел в пустое помещение и, присев на скамью, заметил старомодно оформленный альбом для чертежей, лежавший на полке, под столом. — Ох-хо-хо, – воскликнул темноволосый парнишка с длинным носом, возникнув на пороге раздевалки. — Коза-сан, хочешь посмотреть мой альбом? — Аа, я... – Мужчина повел плечами, смутившись того, что был пойман с поличным. — Да, я хотел взглянуть, Усопп!.. Извини, что без разрешения. — Взгляни, – предложил парень, усаживаясь рядом на скамью. — Взгляни-взгляни! Мне интересно, что ты скажешь. Губы Козы невольно дрогнули в улыбке, и он, наконец, открыл альбом. Рассчитывая увидеть в нем грубые чертежи, он охнул от изумления – словно живая с белой страницы на него смотрела нарисованная девушка с нежными чертами лица и короткими, вьющимися волосами. — Ню-ню, – пихал в бок мужчину, парень. — Красиво, а? Это моя подруга, Нами. Коза ошарашено покачал головой не в силах что-либо сказать, и перевернул страницу: на ней был набросан вагончик, в котором они сейчас находились, – детально, профессионально, с тенями и светом, что казалось, будто вот-вот в дверях появится человек. — Что думаешь? – Усопп взял альбом из рук Козы и положил его рядом с собой на скамью. — Ты уверен, что твое место здесь, в вагонной мастерской? С твоим талантом можно было бы проявить себя в другой сфере... Нет, ты не подумай, что я прогоняю тебя, просто... У тебя реальный талант. Усопп захихикал, польщенный похвалой, которая так часто придавала силы и желание, чтобы и дальше совершенствоваться. — Уверен, – ответил он. — Не хочу хвастать, но у меня есть желание трудиться, да и руки у меня, хех, золотые. – Он широко улыбнулся. — Это приятно слышать, – скромно заметил Коза. — Но работа тяжелая, и люди довольно быстро сбегают отсюда. — О, я не из трусливых, – брякнул Усопп, — да и ничего не поделать, если всякий человек в поисках себя, порой подводит тех, кто в него верит. Это я о тех, кто не потянул эту работу и ушел. — Я все понимаю, и никто не вправе запретить человеку искать себя. Главное в погоне за лучшим не потерять то, что действительно важно и дорого, – заметил Коза. — То, ради чего все это. Усопп с пониманием кивнул. — Я оставил свой дом и приехал в этот город в поисках лучшего, – продолжал Коза, — а когда сумел это обрести, вернулся обратно. Я опоздал, и все это оказалось бессмысленным, ведь я потерял ее, ту, ради которой я всего этого достиг. Без нее, это лишь утешение – утешение, что я попытался… — Кого? – Усопп замер, насторожившись – кажется, что разговор переходил в другое русло. — Без кого, без нее? Расскажи, Коза-сан. — Я забираю щенка себе, – улыбаясь сказал Коза, — а ты, если хочешь, приходи с играть, когда захочешь, ладно? — Угу! – Из носа Виви торчала ватка пропитанная кровью, а на локтях и коленках красовались бинтики. — Приду! И ты тоже ко мне приходи! На щеке Козы алела свежая ссадина и одежда, после схватки с преследователями девочки, была испачкана в пыли. — Виви, – позвал он, протянув ей ладонь для рукопожатия, — ты классная девчонка, не плакса, как другие. – Он на миг смутился. — Мне понравилось, как мы взгрели тех парней. — Угу. – Виви сияла от восторга – ее хвалят. — Спасибо, что помог мне! — Уоо, – протянул Усопп, надев рубашку поверх футболки. — Она не похожа на других девочек, Коза-сан. Ваша подружка детства достойна звания друг, свойственного девочкам с характером, боевым девочкам. Коза с задором фыркнул, натягивая на плечи плащ; ему было приятно вспоминать о девочке, которую он когда-то любил.***
Ночную темноту наполняло пение сверчков и, охладившись, ночной воздух легким дуновением касался обнаженных кожи рук. — Давай уже, иди, – бубнит парень. — Ты слишком задержалась сегодня! — Тебе, вижу, не терпится от меня избавиться, – возражает девушка; в ее голосе слышится укор. — Торопишься удрать, чтобы быть предоставленным себе всю ночь, да? Успеешь! — О чем это ты!? – с непониманием спрашивает Коза, а в паре метров, в кругу света от фонаря стоят их общие друзья и посмеиваются, став свидетелями “семейной ссоры”. Ведь в их глазах Коза и Виви несомненно будущие муж и жена. Виви тяжело вздыхает и смотрит с обидой в лицо Козы; она сжимает свои ладони, борясь с желанием крепко-крепко обнять его. — Что, – тихо, словно извиняясь, шепчет парень; он кладет свою ладонь на плечо Виви. — М-можно? – Руки девушки тянутся к парню и, быстрее, чем она это поймет, цепляются за его торс, и с силой прижимают ее хрупкое тело к нему. Меньше минуты требуется, прежде чем Виви осознает произошедшее и, густо покраснев, бледнеет, покрывшись мурашками, казалось бы, от самой макушки до пят. Она не спешит разрывать объятий, решив, что пусть будет так, чем иначе. Виви чувствует запах костра от одежды Козы и тонкий аромат табака: «Ах, этот дурачок! Его любопытство вынуждает его все на свете пробовать». Виви вздрогнула от неожиданности, когда ладони Козы сжали ее плечи в ответ и подумала: «Пусть он попробует меня». Девушка отстранилась и, зажмурившись, вытягивает губки бантиком, вставая на носочки. Коза поражен решимостью Виви, но все-таки касается губами ее губ, и от шеи до поясницы бежит волна мурашек. Коза уже целовал девушек, и всегда отвечал на их объятья. Его любопытство за семнадцать лет жизни требовало от него многого, и он всегда удовлетворял его, но Виви – дочка мера города. Она много времени проводит за учебой, и кроме этого имеет еще достаточно плотный график, расписанный чуть ли не по минутам. Ей, при всем ее желании и отцовской любви и доверии к ней, нельзя пропадать ночь напролет, слоняясь по улице с Козой и их компанией – она уже в одиннадцать должна быть дома. Виви недосягаема; ее нельзя целовать, когда захочется; к ней нельзя прикасаться, вдруг она обидится, не поймет. «Ты не такая, как другие девчонки!» – С годами эта фраза приобретает особую ценность. Виви не такая, как другие девчонки: для Козы она дороже всех других. Она особенная девчонка. Девушка... — Скарлетт! – Виви треплет лохматого черного пса по загривку. — Привет, дорогой! Мальчик! Скарлетт… Пес лижет девушке руки; настойчиво тянется к лицу. Он виляет хвостом, признавая в Виви ту боевую девочку в ярком платье, которая шесть лет назад заступилась за него перед хулиганами. На Виви белое платье на тонких лямках, вокруг талии обвязан джемпер, волосы собраны в хвост на затылке. Коза издали следил за происходящим: «Сегодня Виви пришла раньше обычного, может, соскучилась?» Он и ребята сидели у костра, курили и разговаривали. Вечер был теплый и светлый… Нами сидела на стуле с мягкой обивкой, закинув ноги на пуфик, справа от нее на стене весело большое овальное зеркало, отражавшее двуспальную кровать, застеленную покрывалом, и Виви, которая сидела на ней, навалившись на подушки. — Нами-сан? – Виви грустно улыбнулась. — Скажи, эта история, кА твой взгляд, какая она? — Я еще не дослушала ее, – подмигнула рыжая. — Жду развязки с нетерпением, а потом все вопросы…***
— Коза-сан? – Усопп сидел рядом с Козой на скамье автобусной остановки. — Как давно вы не виделись с Виви? Вечерний воздух кружил перед носом Козы пушинку, принуждая его вытянуть вперед руку и схватить ее, чтобы потом, наивно понадеявшись, загадать желание и сдуть ее с ладони. Глупость… — Девять лет прошло… У Усоппа в недоумении вытянулось лицо. — Я не уверен, что узнал бы ее теперь… – Коза проследил взглядом невесомый полет своей пушинки. — Если бы, конечно, я увидел бы ее… Усопп с пониманием кивнул… — Ты радуешься Скарлетт больше, чем мне, – заметил Коза, подойдя, и невольно переключил внимание пса на себя. Скарлетт, словно извиняясь, завилял хвостом. — Привет, Лидер, – воскликнула Виви, будто не слышала его бубнежа. — Пойдем, погуляем? – Парень с ожиданием посомтрел на девушку. — Угу! Они ушли, как могло показаться собравшимся друзьям – девушкам и парням, – слишком тихо, незамеченными. Словно ускользая от общего внимания, но будучи на виду у всех долгие годы своего знакомства. Именно это исчезновение привлекло больше внимания, чем то, если бы они предупредили о своем уходе. Ребята давненько задирали Козу, что он, влюбленный по уши в красавицу Виви, до сих пор не сделал ее своей. «Она ведь, - думали парни, - была бы не против стать его, испытывая ответные чувства лидеру». Козу тяготили задиры-друзья, но он не хотел портить их с Виви отношения; он боялся оскорбить ее своей настойчивостью, и натворить дел, последствия которых могли бы разрушить бы их нежную дружбу… Он давно молчал, недвижно сидя рядом с ней на поваленном дереве, и смотрел в небо. Виви с трепетным восхищением следила за ним – за его застывшим, еле-еле различимым в полумраке, лицом, и улыбалась; с ним ей всегда было легко. Между пальцев Козы была зажата сигарета, которая, переместившись в уголок рта парня, сжалась губами. Парень почувствовал во взгляде темно-синих глаз подруги укор и, опешив, усмехнулся. — Хочешь попробовать, Виви? – Сигарета колебалась, следуя движению губ. — Нет! – Девушка отрицательно покачала головой. — Нет. Ты уже давно куришь, не так ли, Лидер? — От скуки… Занять себя чем-то на время. Ночь стремительно накрывает землю, и внутри Козы крепнет решение: даже не думать о том, чтобы сделать с Виви что-то, что он никогда не простил бы себе, но что одобрили бы ребята, и что укрепило бы его авторитет перед ними. — Пойдем обратно? – Виви надела свой джемпер. — Еще немного посидим здесь, а потом я провожу тебя домой… Девушка дуется, обижаясь на то, что ее уже прогоняют восвояси, но она уверена, что Коза чем-то обеспокоен… Свет от костра озарял ночную темноту, а звезды с небес озаряли своим свечением окраину города под собой… Виви подбежала к костру и, протянув к нему ладони, воскликнула: — Тепло! – Она лучезарно и так открыто улыбнулась девчонкам, собравшимся в кружок. — Я замерзла. — Неужели, Коза не согрел, – уронила одна с издевкой в голосе и подтолкнула соседку локтем… Виви не поняла, а может, не захотела понимать двусмысленный намек, и, извинившись, снова улыбнулась, пряча взгляд… — Но на этом история, к сожалению, не закончилась… – Коза смял в ладони билет, проданный кондуктором пару секунд назад. Он взглянул на Усоппа, губы которого побелели от того напряжения, с которым парень слушал рассказ. — Слишком доверительные отношения с некоторыми людьми ставят нас в тупик. В этот тупик мы загоняем себя тем, что слишком открываемся этим людям, даем им возможность увидеть в себе ту самую трещинку, в которую можно будет ударить в любой момент и в один миг уничтожить, пробив брешь. Это, наверное, единственный минус близкой дружбы с людьми. – Коза выдавливает улыбку, но она получается неискренней. — Наши отношения с Виви были на виду у всех. Ребята следили за нами, как за любимыми героями сериала, и ничего не упускали. Они считали, что вправе нас торопить, замедлять, сводить и ссорить. Это стало их привычкой. Они заигрались… Очень.***
Нами смотрела на Виви с тревогой во взгляде. — У меня не было выбора. – Виви поджала губы, сдерживаясь от слез. — Я не хотела, чтобы над ним смеялись из-за того, что я… – Она сделала паузу. — Не даю ему. Нами вздрогнула, с ожиданием глядя на подругу: — Но они не имели права! – Нами вытянулась струной. — Это мерзко! Какие они после этого друзья!? — Не осуждай их! – Виви стиснула зубы. — Нами-сан, пожалуйста… В подростковом возрасте все… — Нет! Не все такие! А те, кто подчиняется толпе, сливаясь с ней, уж не имеет своего я! Такой человек – никто! Это безмозглая, безликая масса! Изумленная Виви сидела на пятках в постели, сжав покрывало в кулаки…***
Кобра мерил шагами свою гостиную, заполненную золотым светом от огромной люстры, висевшей в центре комнаты, а в огромные, незанавешенные окна заглядывало светлевшее утреннее небо. Виви стояла у камина; ее щека была подрана, локти и колени стесаны, белое платье испачкано пылью и травой, а на босоножках порвана застежка. Игарам, собрав в охапку свой живот, стоял по струнке смирно, словно за часами гипнотизера, следил за, бегающем между предметов мебели, Коброй. У входных дверей, в испачканной кровью куртке и перевязанной левой половиной головы, стоял Коза — Я уверен, что всему есть разумное объяснение, – запыхавшись, начал Кобра. — Я я надеюсь, что ты все объяснишь мне, Виви. — Все просто, отец, – уверенно сказала девушка, отойдя от камина. — Я заткнула рты тем, кто полез не в свое дело! Кобра замер и в ожидании объяснений бросил краткий взгляд в сторону Игарама, который, растерявшись на миг, с прищуром взглянул на Виви. — Наши с Козой взаимоотношения не касаются их! Они не имели права манипулировать нами! Коза опешил, уцелевшим глазом уставившись на девушку: «Что!!! Она знала!?» Кобра замер, насупившись: — Коза, что ты скажешь? — Я не хочу говорить, тем более – оправдываться. – Он был серьезен как никогда. Он не для того заступался за Виви, был серьезно ранен, чтобы слушать благодарственные слова и похвалу. — Если ради Виви мне придется ответить за все совершенное, я готов…. — Нет, – произнесла девушка. Кобра с пониманием оглядел Козу и Виви. — Он сказал мне, как только попросил Виви выйти, что, если я отношусь к его дочери серьезно, то я должен буду ждать ее… Она должна получить образование, найти свой путь, устроится в жизни, а мне стоит соответствовать их статусу… Я все-таки не был подходящей парой для нее. — И что вы решили, Коза-сан? – Усопп был поглощен повествованием, и Козу очень задевало его искренне любопытство. — Я решил, что… – Коза усмехнулся. — Я буду выполнять поставленные условия; изменюсь для нее… И буду с ней…***
Глазные нервы и мышцы Козы, к счастью, не были повреждены, но порез, словно ожог от жгучего перца, горел. Шов, соединивший поврежденную кожу, саднил, а проколы, через которые проходила шелковая нить, смазали зеленкой. Виви не хотела оставлять Козу и, до последнего мазка ватной палочки по его брови, находилась в комнате. Физические раны ребят обработаны, но боль от крупной ссоры с друзьями глубоко ранила обоих. Скарлетт, вопреки явному проявлению аллергии Кобры, хозяина дома, находился в комнате и недвижно лежал у ног Козы. Когда они остались вдвоем, Виви присела рядом и, взяв Козу за руку, произнесла: — Ты очень напугал меня. — Когда ты со мной, я буду тебя защищать. – Он накрыл своей рукой ее ладонь, что сжимала его руку. — Никому не позволю тебя обидеть. Виви лбом прижалась к плечу Козы, не выпуская его руки, шепнула: — Спасибо… – Она грустно улыбалась. — Я знаю, к чему они подталкивали тебя, – голос девушки звучал глухо, но в тишине был слышен отчетливо. — Почему ты даже не попытался?.. Усталость вдруг мощными потоками разлилась по венам парня – все страшное осталось позади, они, наконец, вдвоем (не считая смирного пса у ног), а за спиной брезжит рассвет нового дня. — Я не хотел причинять тебе страдания. – Он откинулся на спинку дивана, увлекая Виви за собой, – его ладонь лежала у нее на щеке, а голова покоилась на плече. — Ты – другая. Коза сжал ладонь Виви, опустив веко здорового глаза. — Спустя неделю после того разговора, Коза исчез. – Виви обнимала подушку, свесив ноги с постели. — Отец говорил, что он обо мне забыл, и просил меня сосредоточиться на учебе. Я же не теряла надежды – я искала Козу везде, где, думала, он может быть, но нет. Я была знакома с отцом Козы, но и он не мог сказать мне, где Коза, и у меня опускались руки. Однажды я нашла письма Козы в ящике стола моего отца. Я была в гневе, ощущая себя преданной, и в тоже время – счастливой: Коза не забыл меня! Слезы потекли по щекам Виви, и Нами с горечью улыбнулась…***
— Я вернулся в Алубарну спустя три года. На тот момент я был первым помощником мастера в вагонной мастерской, и полагал, что теперь я из себя хоть что-то представляю. Ее уже не было в городе. Кобра сказал, что Виви вышла замуж и уехала в другой город, какой, он не уточнял, чтобы у меня не возникло соблазна отыскать ее и помешать ее счастью… Коза заметил заинтересованность на лице у незнакомого попутчика, а тот, спохватившись, отвернулся… — Я бы и не стал, – добавил мужчина с наигранным весельем, обернувшись к Усоппу. — Зачем мне портить ее жизнь? Пусть она, пожалуйста, будет счастлива, раз все так вышло… — Коза-сан, – начал Усопп; его взгляд на миг остановился на шраме на лице товарища. — Это ведь нечестно! Она должна была дождаться вас! Вы сделали так много, чтобы прыгнуть выше своей головы: теперь вы – мастер, ну? – Он улыбнулся. — Брось, – буркнул Коза. — Этого все равно было бы не достаточно, чтобы ее отец позволил мне быть с ней. Теперь даже говорить смешно о любви, которой я болел в юности.... — Нередко случается, что чувства возникают с детских лет… – Усопп выпрямился на месте, — и проносятся через всю жизнь! А вы имели зародыш настоящего чувства, но из-за обстоятельств не сумели даже попробовать быть вместе! Вам просто не дали шанса! Это нечестно, черт возьми, и обидно до слез… Не так ли?.. — Нечестно, – повторил Коза. — Да. Это уже не важно, Усопп.***
Усопп чиркал карандашом в блокноте, отмечая пришедший на склад товар, как на пороге, в полосе солнечного света, возник почтальон и протянул ему письмо. — Спасибо, – пробежавшись взглядом по строке «получатель», а им был Коза, Усопп поперхнулся воздухом, выпалив: — Прошение об обязательно явке! Что произошло!? Откуда это? – Он задал последний вопрос почтальону, но тот лишь пожал плечами. — Коза-сан!.. Усопп спешно чиркнул свою закорючку в графе получения послания и бросился к начальнику.***
— Зоро-сан? – Виви шире открыла дверь, пропуская старого знакомого-детектива в свою квартиру. — Я думала, что вы придете раньше. Мистер Ророноа занимался поиском людей и, как не странно, находил их; но, черт возьми, с великим трудом мог самостоятельно ориентироваться в районе, где жила его заказчица. — Я здесь, чтобы сообщить последние новости, – произнес Зоро. — Я ехал вчера в автобусе и случайно слышал разговор одного мужчины с пареньком, мужчина упоминал твое имя, Виви… Девушка замерла; ее щеки порозовели: — Господи… Как, как он выглядит!? — Как на фото, – ответил детектив. — Шрам слева; правда, уже не так молод… — Это он, – прошептала Виви, прижав ладони к своим губам. — Я чувствую, что это он… — Я отправил ему письмо о том, чтобы он явился ко мне для встречи с тобой, Виви. Завтра, в десять утра.