Это любовь.

POV Андрей - М-мне больно, - сообщил я. Оказывается, я плакал. Мой голос отчаянно срывался. Отчего-то было противно и стыдно за самого себя. Он узнал… столько лет скрывал, и сегодня он вдруг узнал… Так еще и эти… Как же противно… Чёрт, меня тошнит.       Оттолкнул Илью и подбежал к близ стоящему дереву. Упав на колени, согнулся пополам. Меня начало выворачивать. Вздрогнул, ощутив ласковые поглаживания по спине и… он держал мне волосы. Спасибо.       Я не знаю, сколько ещё так простоял, выводя содержимое желудка неестественным путем, но было уже достаточно херово. Плюс успел замерзнуть, ведь сегодня было пасмурно. Так же, как и на душе. Осень... пора депрессий. Да и такое потрясение… Что самое страшное, я чувствую, что будет ещё что-то. Я до сих пор ощущал страх, подкатывающий к горлу.       Всегда был верен своим чувствам, ведь не один раз уже оказывался прав. Бывало даже спасал так свою шкурку. Просто случайно так выходило. Слёзы потекли с двойной силой. Не помню, когда последний раз при ком-то плакал. Знаю, что очень давно. И вот маска, которую я так долго носил при каждом, резко разломалась. Чувствую себя голым, только потому что показал свои эмоции. Особенно брату... У-у-у... Он же теперь не забудет... Я же кроме как позитивных эмоций, ничего и не показывал больше. Ну, удивление, восторг, счастье, ревность, радость, бе... стоп. Ревность? Эм... А ведь было дело... Что за хуйня? Так, мне лучше об этом не думать. Да, пожалуй. Лучше о себе любимом сейчас подумать... Вдруг от заражения какого-нибудь умру? Ой, бля! А через рот СПИД передается?! Если да, то мне писец.       Обессиленно стою на четвереньках, думая о навалившихся проблемах, как вдруг меня подхватывают как пушинку и несут куда-то. Оказалось, домой.       Мы дошли и он всё же отпустил меня. Я молча плакал всё это время. До сих пор… Всё вижу словно сквозь пелену. Будто смотрю фильм. Только вот чёрно-белый. Глаза посерели, будто потеряли весь цвет. Я был крайне подавлен и унижен. Я был растопчен.       Вот, меня заталкивают в дом, усаживают на диван, накрывают теплым пледом. Так же дают мой любимый, горячий и не сильно заваренный кофе, достают аптечку и присаживаются рядом. Ах, да. Меня же снова били… а значит новые синяки и ссадины. Аккуратно обрабатывают каждую царапинку. Щипет, но я не реагирую. Из раздумий меня выводит голос Ильи: - Ты как? - Его голос звучит эхом в моем сознании. Он беспокоится за меня. Становится приятно, что за меня хоть кто-то волнуется. Смотрю на него расфокусированным взглядом. Не могу сосредоточиться. Что он только что спросил? Я его не понимаю… А я говорил, что он де...       Резко получаю пощечину, потом ещё одну. - Ай, блять! Что ты делаешь?! – Ору на него. - Привожу тебя в чувства, - фыркнул. Чем-то недоволен. Хотя я знаю даже чем, ведь столько времени не говорил вообще ничего об этом и скрывал. А ещё лещ реально очень помог. Я хоть стал понимать его, - спрошу ещё раз: как ты?       Я сглотнул, а ещё заметил, что уже не плачу. Да, теперь сам буду пользоваться таким замечательным приемом. - Уже лучше… - Так, раз лучше, то теперь рассказывай. И попробуй только солгать мне, - сверкнул глазами. Н-да… Лучше правду расскажу. Мне кажется он не отстанет, пока не узнает её. Взвесив все «за» и «против», так и поступил. Скромненько так, рассказал правду. Он молчит. Не к добру. Я оказался прав. В следующую секунду получаю ещё одну, но уже более звонкую и сильную пощечину. Больно, но он прав. - На хуя ты молчал?! Я тебя спрашиваю: почему ты молчал?! Ты мог сказать мне??? Хуй с ними, с родителями, но мне ты был ОБЯЗАН рассказать! Ты что, мазохист терпеть такое? Я тебя спрашиваю, живо отвечай! А если бы они тебя правда изнасиловали, ты об этом не подумал?! – Похоже, он в бешенстве. Я думаю, у меня была бы такая же реакция… Но блин… щека горит и немного страшно. Таким брата я ещё никогда не видел. На глаза снова навернулись слёзы. Да что такое?! Почему не могу их сегодня сдержать? Да, понимаю, что братик прав, но это не повод вообще поднимать на меня руку! Я же так и обидеться могу.       Заметив моё выражение лица, брат вроде "оттаял" и успокоился. Неожиданно почувствовал, как он обнял меня и прижал к себе. Внутри будто узел скрутился от такого жеста. Слабо задрожал и неуверенно обнял его в ответ. Внутри зародилось теплое и приятное чувство. Так хорошо... не хочу отпускать его ни за что. - Прости, - тихо прошептал Илья мне на ухо. - Н-нет… это ты прости… Ч-что молчал всё это время, - хныча, всё таки ответил ему и прижался. Мой любимый братик. Только сейчас понял, как же сильно он мне дорог, - С-спасибо тебе, братик! - За что? – Чувствую, что он слабо улыбнулся. - За всё, - крепко обнимаю, не хочу выпускать его из объятий. Я понял одну страшную вещь: влюбился, по-настоящему и далеко не родственной любовью. Влюбился очень давно, и безответно. Но понял только сейчас… Я… в брата… Я тупица, каких поискать надо! Может пройдёт?... Не уверен. Я же раньше никогда не любил... Получается, он первый, в кого я...? О Боже...       Он отстранился от меня. Я нехотя отпустил брата, и стал осматривать его. - Кушать хочешь? - Поёжился от моего пожирающего взгляда. - Пока нет… - А будешь. Ты и так почти не растешь, поэтому тебе надо кушать, - по самому больному ударил гад. Я полюбил козла. - Угу, - нехотя встал, и поплелся на кухню. Там достал хлеб, сыр и колбасу. Сделал скромненький, маленький бутербродик, и отправил его в микроволновку. Ммм... обожаю плавленный сыр. Тут в кухню входит Илья. Скептически приподнял бровь. - Это и всё, что ты будешь?       Надо срочно что-то придумать. Судорожно бегаю глазами по кухне, в поисках ответа. Он сам пришёл ко мне. - А… это… Это не то, что ты подумал, - нашёлся я. Блин. Какое-то двусмысленное объяснение, он может не так понять, - Я сейчас ещё таких с десяток сделаю, и наемся, да! - А сразу нельзя было? – Смотрит на меня, как на имбицила. Хотя, почему как? Я и есть имбицил. - Ну… так вкусней, - я покраснел. Что за бредятину я несу? - Понятно. Сразу хочу предупредить: сегодня ближе к вечеру я уйду. Меня не жди, приду к утру, ложись спать, и никому дверь не открывай, - говорит как маленькому. Аж обидно. Надулся. - Угу, - а я хотел вместе это время провести. Обидно вдвойне. - И в ближайшую неделю тебе придется вообще не выходить, - как-то странно, и немного охрипше сообщил тот. - Это почему? – Напрягся. - Так надо. Просто вообще не выходи, - меня пугает его тон. Что-то явно не так. Почему он говорит загадками? Что не так? Не понимаю…       Спустя некоторое время я решил принять душ. Уже полностью отойдя от произошедшего утром инцидента, раздевался прямо по пути в ванную. Зашел в комнату. Не замечаю, как привычно для себя напеваю под нос мою любимую песенку гномика из мультика: "А гном идет купаться!"       Неожиданно за дверью раздается: "терлим бом бом , терлим бом бом!"       Сука, брат!!! Убью его! Но первым делом себя, а потом и его! Расчленю нахрен! Порежу на органы, продам и буду жить один! Еб твою мать, как я мог так лохануться?!       Очень стыдно, очень. Надо срочно избавляться от привычки петь эту песню. Но первым делом, я поменяю паспорт, удалю все свои данные, и скорее покину Россию! Это ж такой позор мне! О Боже!       Тем не менее я услышал хлопок двери в его комнату, она находилась рядом с ванной комнатой. Походу братик начал куда-то собираться. Зашел к нему с полотенцем на бедрах. Блин, ещё даже так и не помылся. Пристально смотрю на него. Ну, как на него? На его зад, мускулы на спине… Накаченные ножки… Невольно облизнулся. И трусы со слониками на нем смотрятся не смешно, а очень даже сексуально… Чёрт! Что со мной? У меня никогда не было таких мыслей… это странно. - Удачи на блядках, - немного зло выпалил я и быстро ушел в так и не принятую ванную. Немного постояв в душе и погревшись, я вылез, одел ночнушку и пошёл в свою комнату от греха подальше, сев в вк. Стал листать новости и переписываться с парочкой друзей по интернету. Рассказал им про свой позор. Они поржали с меня, ну, и немного подбодрили. Одного, омегу, зовут Тим. Бету зовут Клер. Именно она нас подружила с Тимом и спустя короткий промежуток времени мы быстро привязались друг к другу. Наверное единственное, что нас разделяло на сегодняшний день, это было расстояние... Но это тоже не беда! Мы пообещали друг другу, что как только чуть больше подрастем, то поедем друг к другу, тем более мы не настолько далеко друг от друга живём! Конечно, достаточно, но это ещё терпимо.       Через пол часа послышался хлопок входной двери и щелчок замка. Закатил глаза. Ну и удачи ему! Ну и пошёл он! Да я его? Да люблю? Кто сказал?! Да пошёл он! Даже не попрощался, блядина. Ну и пусть ебется со всеми подряд! А что малой? Малой всего лишь брат. Малой пошёл на хуй. Малому гулять нельзя, в школу теперь нельзя, то нельзя, это нельзя. Третья мамочка прямо! Да-да, мамочка! У нас мать-альфа, и мама-омега. И такое бывает. Радует, что они не строгие, и с ними очень весело проводить время (это я в них такой упоротый пошёл). Жаль только, что они вечно в командировках и заработках. Но они любят нас, мы точно это знаем.       Решил, что чуть позже навещу давно забытый чердак. Обожаю это место. Там у меня часто появлялось вдохновение, и я писал стихи, о которых никто не знал. В основном они были о неразделенной любви. Какой же я тупой, раз только сейчас понял, к кому они обращены. Я втайне их всегда писал Илье… А понял это только сейчас.       Резко в голове пробежало пару строк… Надо срочно записать. Быстро попрощался с друзьями, объяснив причину, и поскакал наверх, под возгласы "Удач" от друзей. Достал из тайничка пыльную тетрадку. Рядом лежал и мой верный карандаш. Да, я в основном записывал карандашом, потому что это очень удобно. Во-первых ошибку можно исправить, вытерев её, во-вторых меньше грязи, а в третьих не закончится паста! Правда сломаться может, но тут точилка в помощь.       Стал быстро записывать в тетрадку зародившийся в голове стих… Должно получиться… Должно снова быть о любви… О любви к Илье. Мне уже начинает нравиться начало.       Резко скрутило живот сильней. Дыхание стало тяжелым, и я почувствовал, как запылали мои щёки. Да что такое-то?! Понял, что случилось, только тогда, когда почувствовал влажность между ягодиц. Так вот почему брат так странно себя вел… Моя первая течка. Нет! Я всё равно запишу, пока не забыл! Этот стих для меня, как очередная крупица. Он для меня очень дорог, как и множество других моих стихов...