Яд на страницах книги

      Август Штанцлер умел ждать. Он и выжидал – долго, весьма долго, можно сказать – со дня неудавшегося покушения на Рокэ Алву, а может, со времен мятежа Эгмонта. Недаром он говорил его сыну, Ричарду Окделлу, что терпение – кольчуга сильных. Вот только все планы по поводу оруженосца Первого маршала пропали втуне. Ричард был предан своему сеньору, а после войны и вовсе глядел на эра восторженно и с обожанием. Это заметили все – и Её Величество, и братья королевы. Вызывать к себе юного герцога было бесполезно. То ли Ворон не пускал своего оруженосца в гости к «другу семьи», то ли сам Дик не желал навещать старого больного человека. И тогда кансилльер решил действовать на свой страх и риск самостоятельно. Он понимал, что в случае неудачи ему грозит не просто заключение в Багерлее, а казнь в Занхе. Да его могут просто отдать на растерзание толпе – чернь обожает красавчика Рокэ и виновного в гибели Алвы разорвут на части голыми руками. Мысль об этом заставляла поежиться. Не так представлял себе свою судьбу кансилльер Талига граф Штанцлер. Поэтому он все просчитал и подготовил заранее, в том числе и пути к отступлению. О подземном ходе во дворце знали многие. Там он был не один – целая сеть ходов шла под цитаделью Олларов, имея разные выходы, некоторый – в Королевский парк, другие – в дома или вообще за пределы города. Тот, которым решил воспользоваться Штанцлер, выходил на берег Данара.        Кардинал все утро провел в библиотеке, отыскивая книгу, из-за которой у них с Рокэ вчера разгорелся спор. Всего несколько строк, которые каждый трактовал по-своему. И Дорак решил отправить Ворону оригинал, полагая, что этой книги нет в обширной библиотеке Алва. Ни Алваро, ни его потомок не были ценителями древней поэзии, что не мешало Рокэ знать многое наизусть и цитировать. Курьер получил книгу, завернутую в бумагу, и в тот же миг отправился в особняк Алва. Кардинал посмотрел ему вслед, почему-то подумал, что в тот осенний вечер надо было говорить о войнах, вишнях Дорака, о политике и женщинах. Но не о древних поэтах, чьи имена скоро забудутся неблагодарными потомками. Но что поделать – дождь навевает хандру и мысли о неотвратимости всего земного. В такое время помогает чашка очень горячего шадди, да книга Лаористры*, которого мало кто помнит сейчас. Итак, «Течение времен» было отправлено к герцогу Алве и получено в срок. Хуан принес сверток в кабинет соберано. Тот еще не успел позавтракать после фехтовальной тренировки с оруженосцем. Ричард задерживался в купальне, и Алва собирался подождать его в столовой, но, увидев в руке домоправителя сверток, забрал его. - Хм, не думал, что Его Высокопреосвященство так серьезно отнесется к нашему вчерашнему спору. Право, я-то полагал развлечься и побеседовать со стариной Квентином на отвлеченные темы. Но не учел, что библиотека Дораков богаче моей, и там найдется даже забытая и замшелая поэзия вроде этой. Он аккуратно развернул книгу. - Хуан, ступай, поторопи герцога Окделла. Юноша явно решил превратиться в найери. Пусть идет в столовую, а я пока пролистаю сию книжицу. Хуан, поклонившись, вышел.       Ричард, уже вымывшись, сидел у себя и вытирал полотенцем отросшие волосы. Он так и не собрался к цирюльнику после возвращения из Варасты. То ли решил, подражая эру, отрастить гриву до плеч, то ли просто было лень. - Дор Рикардо, монсеньор приказал вам спуститься в столовую. - Я уже иду. Дик вскочил, отбросил полотенце, и на ходу приглаживая отросшие непослушные вихры, поспешил за Хуаном. В столовой Рокэ не было. Дик сел за стол, но ему не хотелось начинать трапезу без сеньора. - Я доложу соберано, что вы ждете его, - сказал Хуан и вышел. Дик сидел, от нечего делать, рассматривая гравюры, развешенные по стенам столовой. Шадди безнадежно остыл, поджаренные хлебцы – тоже.       Откуда-то раздался крик, Ричард узнал голос Хуана. Ни разу еще домоправитель Алвы не кричал, он всегда говорил, не повышая голоса. Но сейчас его крик разнесся по особняку тревожным сигналом. Слуги забегали, и оруженосец, пулей вылетев из столовой, помчался в кабинет монсеньора. Рокэ лежал на шкуре черного льва, что находилась перед камином. Все тело конвульсивно дергалось, глаза закатились. Алва хрипел, на губах выступила розоватая пена. А неподалеку валялась книга, которую, судя по еще не убранной оберточной бумаге, привезли утром. - Карьярра, - Хуан пытался приподнять тело соберано, - лекаря сюда, быстро. Сунувшийся в дверь паж Луис мигом исчез, а Ричард стал помогать Суавесу. Рокэ все еще дергался. Его руки и ноги хаотично двигались, и было страшно, что он нанесет себе какое-нибудь увечье. Мельком взглянув на подушечки пальцев правой руки, Ричард заметил, что они почернели. Такое же черное пятно было и на нижней губе. - Дор Хуан, - он показал на эти пятна Суавесу, тот выругался по-кэналлийски. - Скорее всего, яд. Вдвоем они положили Рокэ на диван, он по-прежнему, страшно хрипел. Глаза так закатились, что их синевы не было видно. Только налившиеся кровью белки. - Держите его ноги, - приказал Хуан, и Дик с готовностью навалился на ноги Алвы, удивляясь, как в таком хрупком теле может быть такая сила. Сам Суавес держал руки, что было не в пример труднее. Наконец, он смог завести их за голову и прижать там к подушке. Тело вновь выгнулось дугой. Появился лекарь. - Яд, знать бы еще какой, - хмуро сказал он, едва взглянув на соберано. Взгляд его упал на книгу, так и валяющуюся на полу. - Что же, если это zikuta bellisium**, то симптомы очевидны. Но пока нужно вывести яд из организма. Он приказал принести жаровню. Так как выводить яд намеревался с потом. - Приказать принести воды с углем? – спросил Хуан. - Не нужно. Помыть желудок сейчас нет возможности, да и не требуется – яд всосался сквозь кожу и начал действовать моментально. Скальпелем он вскрыл кожу на почерневших подушечках пальцев. Дика слегка замутило – то ли от вида буровато-красной крови, то ли от волнения за монсеньора. Слуга-кэналлиец подставил таз. - Забавно, - думал Ворон, глядя на всю эту суету вокруг его неподвижного тела, - они так пытаются вернуть меня к жизни, словно не видят эту дорогу, что ведет прямо от камина. Что же, люди привыкли не замечать очевидного. Он парил в воздухе, глядя на покрытую зеленым ковром травы широкую тропу, что вела от камина вдаль, и конец ее был плотно укрыт клубами тумана. Не обращая более внимания на лекаря и оруженосца, он побрел вдаль по тропе. Она звала, манила, обещая долгожданную радость и покой. Там, за туманом. - Мэтр, - Ричард закричал отчаянно, - у него останавливается сердце. Действуя интуитивно, он нажал на грудную клетку. Лекарь оттолкнул его, весьма грубо и начал массаж сам. - Не беритесь, если не умеете. Вы могли сломать ему ребра, - прошипел он на талиг с чудовищным акцентом. Дик покорно отошел. Рокэ почувствовал, что зеленая тропинка под его ногами исчезла, а его самого куда-то неумолимо тянет, словно ветер несет его тело. Он почувствовал резкую боль в груди, сухость во рту, и…. - Хвала Абвениям, очнулся, - сказал лекарь, - вы будете пока в роли моего помощника. Я приготовлю противоядие, а вы будете давать его. Ричард кивнул и вдруг... по-детски всхлипнул. На плечи словно навалилась тяжким грузом усталость от осознания того, что эр Рокэ мог умереть. Вот тут, в кабинете, у него на руках. - Жизнь герцога Алва - моя жизнь, - прошептал он, гладя черные волосы монсеньора.       Август Штанцлер мчался по подземному ходу. Там, на берегу Данара, неподалеку от выхода, что замаскирован под лачугу водовоза, будет ждать карета без гербов. Возница – надежный человек, кони выносливые, и к ночи можно добраться до границы с Дриксен. Шпионы были не только у Дорака, но и у старого больного кансилльера, который собирался пережить всех своих врагов и друзей тоже. Дело прошло, как нельзя лучше – подменить курьера и саму книгу. Алва уже мертв – яд действует моментально. Это не всем известная zikuta. А редкий багряноземельский яд. Если книга пролистана до конца... впрочем, вряд ли. Хватит первого десятка страниц. Без Ворона Дорак не протянет, а затем появится возможность убрать Фердинанда. Королева душой и телом предана делу Великой Талигойи. Она поможет убрать тихо и быстро Его Величество, его место займет малолетний Карл, а регентом станет Она. А тогда можно будет вывезти из Агариса последнего Ракана. Лелея мысли о скорой расправе над Талигом, Штанцлер не заметил, как свернул не туда, и попал в ответвление хода. К тому же, земля во многих местах осыпалась вместе с кладкой. Так случилось и теперь – словно Камни осердились на отравителя. Шорох земли, падение, удар по затылку… Граф Штанцлер не сумел выбраться из завала, лишь рука, что осталась на поверхности, показывала место погребения бывшего кансилльера. Задыхаясь, он мечтал о том яде, дабы умереть быстро и безболезненно. Увы, теперь яд был недоступен. Возница прождал весь день зря. Весть о исчезновении Алвы и Штанцлера распространилась по дворцу, а затем и по столице, как пожар в сухой ветреный день. Люди строили догадки, делились ими друг с другом. Гвардейцы во главе с капитаном королевской охраны прочесывали дворец, не упуская самых дальних уголков. Но тщетно – не было и следов исчезнувших. Затем гонцов Его Высокопреосвященства не пустили в особняк на улице Мимоз. Охрана попросту не открыла им ворота. И лишь для самого кардинала сделали исключение. Сильвестра пустили в спальню Алвы, где Ворон лежал на роскошной кровати, укрытый до подбородка одеялом. Рядом сидел оруженосец, всем видом показывая, что не уйдет от монсеньора по доброй воле. - Ричард, ступайте отдохнуть, - слабым голосом приказал Рокэ, - уверяю вас, Его Высокопреосвященство не причинит мне вреда. Дик обиженно сверкнул глазами, пробормотал что-то себе под нос и удалился с видом обиженной добродетели. - Мальчик не отходит от меня, - сказал Ворон и привычно прикрыл ладонями глаза Кардинал помолчал. - Рокэ, - начал он, - вы, надеюсь, понимаете, что наш с вами спор не мог стать причиной вашего... гм, теперешнего состояния. - Это заговор, - ответил Алва, - война кончилась, и Ызарги Чести снова взялись за свое. Можете приказать поймать кансилльера – палачи в Багерлее найдут, как разговорить его. - Со вчерашнего утра его никто не видел. - Значит, мы услышим о нем. Алва тяжело вдохнул. Разговаривать было тяжело. - Простите, Ваше Высокопреосвященство, я немного устал. Кардинал торопливо поднялся. - Да-да, конечно. Я желаю вам скорее выздороветь. - А я вам – скорее раскрыть заговор.       Заговор был раскрыт за неделю. Её Величество была сослана в монастырь. Не во Вдовью крепость, а в суровый Каменный приют – монастырь в Горной Марке, куда ссылали женщин за тяжелые преступления. Оба ее брата казнены прилюдно. На плаху отправился и Рокслей, который, как было доказано, тоже принимал участие в заговоре. Ту же участь разделил и Штефан Гирке-ур-Приддхен, хотя это пьяница вряд ли был посвящен во все подробности. Цивильный комендант, у которого тоже было «рыльце в пушку» потерял должность и отправился в имение без права въезда в столицу. Марианна лишь улыбнулась, узнав об участи незадачливого поклонника. Пути заговора привели в Агарис. Альдо привезли в столицу в цепях, где и казнили, как претендента на трон. Вся эта череда смертей сильно изменила характер Фердинанда. Его Величество стал подозрителен, и перестал доверять окружавшим его придворным. Кансилльера так и не нашли, и решили, что он живет в Дриксен под вымышленным именем.       А Рокэ медленно поправлялся, благодаря стараниям лекаря и своего оруженосца. Кожа на пальцах слезла, и Ворон не мог играть на гитаре, что его весьма огорчало. - Юноша, как вы смотрите на то, чтобы я нанял вам учителя? Возможно, ваши способности к музыке будут лучше фехтовальных. Ричард растерялся. - Но как же… Ведь Вы сами запрещали мне прикасаться к вашей гитаре. - У вас будет своя. А мне будет легче лететь против ветра под звуки гитарных струн.