Кофе с корицей и лаймом

Начало октября в Сеуле не радовало погодой. Мелкий дождик, моросящий с середины ночи, добавил аварийности на дорогах, следовательно, прибавил нам работы. Я паромедик, работаю в бригаде скорой помощи. Семь вызовов ДТП в течение четырех часов я считаю перебором хотя бывало и хуже. Поэтому в половине девятого утра настроение из «совсем всё хреново» опускалось к отметке «а может быть и хуже?». Перерыв всю сумку и перехлопав все имеющиеся в наличии карманы, понял, что ключи от квартиры и подъезда оставил в шкафчике раздевалки. Оставалась надежда на соседку, у которой я держал запасную пару на такой вот случай или случай моей отлучки более чем на сутки. Вот тогда моя добропорядочная соседка миссис Чхвэ, получив сигнал в виде SNS, шла кормить рыбок и поливать единственный, но разросшийся на половину комнаты цветок. Я, кстати сказать, был удивлен, что женщина в столь преклонном возрасте может пользоваться не только мобильным со всеми наворотами, подаренным сыном, но и компом, как продвинутый юзер. Оказалось, всё до банального просто, она была научным сотрудником какого-то мега-супер-секретного института, но так как срок годности расписки вышел, то я стал одним из немногих, кто знал сей секрет. Хотя была небольшая проблемка: миссис Чхвэ просыпалась не раньше 9:30, поэтому лишний час под подъездом не добавлял настроения. Курить хотелось жутко, но два года воздержания я старался продлить как минимум до двадцати. Сегодня, как назло, последний вызов вымотал полностью, как морально, так и физически. Крупная авария: три машины в смятку, семь пассажиров «Hyundai» и «Lexus» отделались ссадинами и ушибами, оба водителя с переломами и сотрясением мозга. Парень лет двадцати - водитель третьей машины, марку которой не разобрать, умер ещё до прибытия нашей бригады. Его пассажирка-ровесница скончалась в машине скорой помощи второй бригады, прибывшей на вызов. Жутко хотелось спать. Я прислонился к входной двери в надежде, что кто-нибудь соизволит выйти раньше, чем проснётся моя «спасительница». Радовало, что козырек над подъездом закрывал от усиливающегося дождя. Не знаю, как не упал, но из легкой дремы меня вывел шорох рядом со мной. Открыл глаза и скосил их в сторону, передо мной предстала забавная картина: парень лет двадцати не больше, чуть ниже меня, стройный, прислонился к двери с противоположной стороны от меня. Рыжие чуть отросшие волосы облепили симпатичное личико, на котором выделялись тёмно-карие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Аккуратны носик и пухлые губки. Ну прелесть же. Словно куколка. Большая не по размеру и жутко мокрая толстовка одета на футболку, что липла к телу, темно-синие джинсы обтягивали стройные ноги с обутыми на них черными кроссовками, за плечами виднелся рюкзак. В руках парень держал два больших стакана с крышкой. На стаканах был логотип недавно открывшейся кофейни на соседней улице. Он поежился от холодного ветра, пытаясь закутаться во влажную одежду, посмотрел на меня. Не знаю, что он увидел, но через несколько секунд в мою сторону была протянута рука со стаканом кофе. Легкая, скользящая улыбка краешком губ и легкий кивок головы в сторону стакана. Так мы и стояли, попивая горячий напиток. Я в ожидании пробуждения миссис Чхвэ, а он… ну, не знаю, может он и ждал кого-то. Ровно в 9.45 дверь в подъезд открылась, и на пороге появилась моя «спасительница» в сопровождении Ронольда – пятилетнего такса чёрного цвета. - Доброе утро, миссис Чхвэ, - поздоровался я и поклонился пожилой даме. – А я ключи забыл. Опять, - добавил я, разводя руки в извиняющемся жесте. - Доброе, - улыбнулась она мне в ответ, посмотрела на парня и, улыбнувшись ему тоже, пожелала доброго утра. – Десять минут, Чондэ. Ты же знаешь у Рогольда расписание. - Конечно, я подожду, - кивнул головой, соглашаясь. - Ну, вот и ладушки. Мы скоро, - развернувшись, она направилась в сторону сквера, в котором гуляли все собачники нашего многоквартирного дома. Я обернулся, хотел было поблагодарить парня за кофе, но рядом его не оказалось. Ровно через десять минут, как и было обещано, вернулась миссис Чхвэ. Придерживая дверь перед дамой, я последовал за ней по лестнице, а далее в лифт. Уже на лестничной площадке, благодаря соседку за ключи, я собирался закрыть дверь в квартиру, как услышал: - Хороший мальчик, этот наш с вами новый сосед. - А у нас новые соседи? – удивился я. - Не соседи, а сосед. Да, это тот молодой человек, который так любезно поделился с вами кофе. Недавно переехал. Живет сам, насколько знаю, его иногда посещает молодая женщина, сестра, кажется, приносит продукты. Симпатичный. Вы не находите? – хитро улыбаясь, спросила соседка. Еще в первую неделю моего переезда в новую квартиру я познакомился с миссис Чхвэ. Мы говорили о жизни, и я признался, что девушки меня не привлекают. Она приняла это как должное и за всё время нашего знакомства ни разу не попрекнула меня этим. Чего я очень боялся, если честно, всё-таки люди старой закалки – это вам не современная молодежь. Обошлось. - Миссис Чхвэ, не сватовство ли это? – улыбаясь, спросил я. - Что вы. Это просто констатация фактов, - послав мне улыбку, она скрылась за дверями своей квартиры. Дом встретил меня тишиной и урчанием холодильника на кухне. Спать хотелось неимоверно. Что я и сделал, предварительно покормив рыбок и приняв душ. Следующее дежурство уже завтра, поэтому нужно выспаться. Фельдшер смежной бригады ушла на больничный по уходу за ребенком, подхватившим в детском саду ветрянку. Я оказался не занят в дни её дежурств, поэтому «любезно» в приказном порядке согласился её заменять. Возмущался, конечно же, я больше для порядка, а то гляди, на шею сядут и ногами болтать будут. Положа руку на сердце, признаюсь, дома меня никто не ждал, родители жили в соседнем городе. Жены и детей нет - в сфере моих предпочтений это не актуально. Постоянного парня к моим двадцати шести годам у меня тоже не наблюдалось. Так и живу, как говорит моя матушка, бобылём. Только две рыбки, подаренные Миён, медсестрой из приемного отделения на мое двадцати пятилетие, скрашивали одиночество. Утро перед новой сменой настало неожиданно. Быстро собравшись, выскочил из квартиры, захлопывая дверь. На площадке меня встретил божественный аромат кофе с корицей. На этаже я столкнулся с рыжеволосым соседом, выходящим из лифта. В его руке опять была подставка с двумя стаканами с кофе. Молча протянутый стакан в мою сторону был принят с благодарной улыбкой. Странный юноша остановился у своей квартиры и, не нарушая тишину, уютную для нас обоих, отпил из своего стакана. Я сбросил рюкзак с плеча на коврик под дверью и тоже наслаждался утренним напитком. Через окно между этажами увидел подъезжающую машину скорой помощи. Мгновения, потраченного на подъем рюкзака, хватило на то, чтобы мой сосед скрылся в квартире. Мне так и не удалось поблагодарить его за поднятое настроение в начале дня. *** Почему-то после того безмолвного случая наши встречи у подъезда или на этаже стали частыми. Складывалось впечатление, что парень ждал меня специально. Наше общение проходило в странной манере. - Кофе, - произнесенное мелодичным голосом и рука, протянутая в мою сторону с чашкой кофе, если это встреча в подъезде, куда выходил курить паренек, или бумажный стакан, если это у подъезда. И улыбка, улыбка, от которой хотелось обнять хрупкого юношу, притянуть это стройное тело к своему, уткнуться носом в его рыжую шевелюру, вдохнув легкий аромат кофе, исходивший, как казалось, от самого парня. - Да, спасибо, - вдыхая аромат и зажмурившись от пьянящего запаха кофе, я благодарно принимал чашку из его рук. *** Октябрь пролетел словно на крыльях. Вот уже и ноябрь перевалил за середину. Погода в Сеуле «радовала» ливнями и резким похолоданием. На сегодня синоптики обещали снег. Утром, как обычно, собравшись на смену, я вышел уже по привычке за 10 минут до приезда Сончёля, водитель нашей смены. Соседняя дверь хлопнула, и на пороге появился мой сосед с двумя чашками горячего напитка, неимоверно пахнущего и перебивающего все остальные запахи подъезда. - Кофе, - робкая улыбка и рука, протянутая в мою сторону с этим божественным напитком в исполнении юноши. - Да, спасибо, - ответная улыбка. Я тянусь к его руке, принимая большую стеклянную чашку с желтыми ромашками. На короткий миг наши пальцы соприкасаются – словно легкий разряд электричества, но вот он отнимает пальцы, и ощущения уходят, только мурашки, что бегут к шее, всё ещё напоминают о соприкосновении. Я вдыхаю аромат, поднимающийся над чашкой. Первый глоток. М-мм. Это божественно: кофе приятно обжигает язык и нёбо, корица и лайм добавляют пикантности, без сахара, именно так, как я люблю и легкий вкусовой намек на шоколад. Поднимаю глаза и встречаю пристальный взгляд карих глаз. Он улыбается и делает глоток из своей чашки. Следую его примеру. - А я… - начинает он, смущаясь, - … я ваш сосед. Вот… - ну, не чудо ли? Почти два месяца он угощает меня кофе. Можно подумать, что до этого я не видел, где он живет. Да миссис Чхвэ, дай бог ей здоровья, уже давно меня просветила. Я улыбнулся. - Чондэ, - представился я, протягивая руку. - А… да, я знаю, - легкий румянец проступил на скулах. - А я Минсок. Или Сюмин – меня так друзья зовут. Только имя не сокращайте, пожалуйста, не люблю я это, - пожимая мне руку, произнес парень. – Я здесь неподалеку в кофейне работаю, - и снова эта робкая улыбка, заряжающая меня позитивом на целый день. *** С этого дня наши встречи стали уже регулярны. Каждое утро перед работой Минсок встречал меня с чашкой кофе. Мы разговаривали о его учебе, о книгах, фильмах. Оказалось, что оба мы любим фантастику в книгах и фильмах, музыку. Выяснилось, что ему не 20 лет, как я подумал сразу, а двадцать четыре. Учится он на последнем курсе местного университета искусств на специальности Бариста, а еще занимается вокалом. Хотел бы я послушать как он поет. Утро после смены встречало меня ароматом, что исходил от напитка в исполнении Сммина. Только тогда не он рассказывал, а я. Он расспрашивал о моей работе, о прошедшей смене, какие были выезды, о моей бригаде и о забавных случаях, если таким всё же случалось быть. Потом, забирая опустевшую чашку, прощался и мчался на пары, а после - в кофейню, где, как оказалось, помогал в семейном бизнесе сестры. *** Ноябрь плавно перетёк в декабрь, а тот в свою очередь закончилось и Рождество и моей двойной сменой. Так что праздник я встретил на выездах и на кушетке в ординаторской, если удавалось туда попасть. Всё имеет свойство заканчиваться, вот и рождественские праздники закончились, к неописуемой радости всего мед. персонала. Вначале я не ощутил, что что-то не так, но когда понял, то осознание это обрушилось на меня холодной волной. Вымотанный после праздников, я был не рад сам себе. Ходил как сомнамбула. Моя неженатость сыграла со мной злую шутку. Я подменял всех больных, косых и хромых сослуживцев. Его не было уже третью неделю. В конце первой недели я понимал, что мне чего-то не хватает. В начале второй – понял, чего, вернее кого. Мне не хватает моего забавного рыжеволосого соседа. Не хватает наших разговоров, его взглядов лисьих глаз, легких прикосновений и улыбки, от которой становилось легко и уютно. Не хватает хрупкой руки с чашкой кофе, протянутой в мою сторону. К концу четвертой недели миссис Чхвэ обмолвилась, что его квартира сдается. Стало грустно от того, что я больше не увижу Сюмина. Было как-то порывался сходить в кофейню его сестры, чтобы разузнать о нём как можно больше, но останавливало понимание того, что я для него никто. Я сам не заметил, но мой сосед за эти несколько месяцев стал мне намного ближе всех моих коллег, вместе взятых, и тех немногих хороших знакомых, что имелись у меня в этом городе. В начале марта в квартиру напротив въехали новые соседи: молодая пара с маленьким ребенком и жёлтой канарейкой в небольшой клетке. Март переполз в апрель, а апрель в карусель первомайских праздников, загружая меня работой по самые уши. Моё плохое настроение заметили все коллеги, но как объяснить, что я скучаю по соседу, за его робкой улыбкой и ароматной чашкой кофе в хрупкой руке, я не знал, да и афишировать свою ориентацию не считал нужным. Вскоре и весна распрощалась с жителями большого города, уступив место жаркому лету, радующему народ жаркими днями и прохладными ночами. Я возвращался со смены уставший и злой. Заявление на отпуск отклонили, заявив, что сейчас напряженное время и укомплектованных бригад не хватает. Знали бы они, чего мне не хватает! Чертово начальство, своей жизни нет, и остальным не дают. Не себе, не людям как говорится! Выйдя из лифта на своем этаже, я сразу понял, что что-то не так. В душном воздухе подъезда витал до боли знакомый аромат свежего сваренного кофе. Остановившись у дверей в свою квартиру, вдыхал полной грудью аромат кофе с корицей. Я обернулся на скрип двери в квартиру миссис Чхвэ. Каково же было мое удивление, когда из неё показалась не моя соседка, а рыжая макушка. Аромат усилился, а на меня смотрели темно-карие глаза. - Привет, - неуверенно поздоровался парень. - Привет, - так же неуверенно ему в ответ. Молчим. - Кофе? – в протянутой ко мне руке Минсок держал всё ту же стеклянную чашку с желтыми ромашками. - Можно и кофе, - я принял чашку в одну руку, а другой открыл дверь, приглашая его войти. – Может... зайдешь? - А можно? – так робко был задан этот вопрос, что от него веяло затаённой надеждой. - Можно, - я улыбнулся, подбадривая парня. - Я сейчас, - крикнул он и скрылся за дверью квартиры миссис Чхвэ. Через несколько минут Сюмин появился в проеме распахнутой двери, неся в руке увесистую спортивную сумку, а в другой – такую же, как у меня, чашку с ромашками, только синими. В дверях его провожала хозяйка квартиры. Проводив взглядом парня в мою квартиру, миссис Чхвэ одними губами произнесла: «Удачи», улыбнулась улыбкой Моны Лизы и закрыла за собой дверь. Я последовал её примеру, закрывая дверь в свою квартиру. Сюмин стоял посреди коридора, нервно заламывая пальцы, его сумка стояла рядом с ним, а чашка в синюю ромашку – на столике возле зеркала. Он смотрел на меня не мигая. Может, мне показалось, а может, и нет, но в глубине его глаз читалась огромная надежда и глубокое одиночество. - Я скучал, - тихо, одними губами прошептал Мин. - Я ждал, - вторил я ему. Я не знаю, кто сделал первый шаг, но через миг расстояние в пять шагов было сокращено до миллиметра между грудными клетками, где бились два сердца, стремясь выровняться в одном ритме. Легкое касание пальцами к его лицу - и по ним бежит электрический ток. Он прижимается ко мне, старается вжаться сильнее. Аромат кофе проникает глубоко в тело, въедается в кожу, не хочется дышать другим воздухом. Первый поцелуй. Он не был мягким и нежным. Это был ураган эмоций, которые копились, но сейчас я понял, насколько мне не хватало Минсока в моей серой и однообразной жизни. Его губы слегка обветрены, но такие желанные. Легкий вкус кофе с лаймом теперь всегда будет ассоциироваться с его поцелуем. Он вжимается в меня всё яростнее. Как бы мне ни хотелось, но пришлось разорвать поцелуй. Я держал парня в объятиях, он смотрел на меня затуманенным взглядом, юркий язычок пробежался по его губам, припухшим после поцелуя. Легонько чмокнув Мина в уголок губ, я всё же вынужден был разорвать объятья. Он смотрел на меня непонимающе. - Дай мне пять минут. Я в душ. Взгляд парня из непонимающего быстро сменился на довольный, кивнув в знак согласия, он взял сиротливо стоящие на столике чашки и потопал на кухню. Я же, не теряя времени, бросился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок после смены. Как можно быстрее покончив с водными процедурами, покинул ванную. Он стоял в проеме кухни и смотрел на меня, не моргая. Да, признаю, хотел соблазнить, поэтому вышел только в одном полотенце, прикрывающем бедра. Вода, стекая с моих волос, вела дорожку по торсу, пересекалась с дорожкой темных волос на животе, устремлялась вниз, впитываясь в полотенце. - Чен, я… - он облизал пересохшие губы и замолчал. - Мин… - я заговорил одновременно с ним. Я не понял как, но расстояние вновь между нами сократилось, и мы слились в поцелуе. Я сминал его губы, покоряя, прося подчиниться. И он подчиняется. Стон удовольствия срывается с его вновь покрасневших губ. Боже, какой же он красивый. Почему я не замечал этого раньше? Я тяну несопротивляющегося парня в спальню, уверен, там нам будет удобнее. Я толкаю его на кровать и нависаю над ним, сбрасывая с себя полотенце. Он улыбается и сам тянется за поцелуем. Томно, тягуче я погружаюсь в пучину нашего общего желания. Мои руки слепо шарят по его телу так же, как его блуждают по моему торсу. Оторвавшись от его пьянящих губ, смотрю на раскрасневшегося Сюмина, который вновь тянется ко мне. Мои руки давно поднимают его кофту и блуждают под ней, чем я и воспользовался, стянув её через голову. Касаюсь лёгкими поцелуями его щеки, скулы, опускаюсь на шею, ниже на выпирающие ключицы. Кожа молочно-белого цвета. Хочется отметить его, чем я незамедлительно пользуюсь, оставляя горящее пятно на правой ключице. Я играю с ним, хочу насладиться каждым моментом. Спускаюсь легкими поцелуями к возбужденным соскам, провожу языком по правому и слегка сжимаю большим и указательным пальцами левый, дую на влажный след, оставленный мной. Мин выгибается и притягивает меня к себе, безмолвно требуя продолжения. Я улыбнулся, не могу отказать в моему сладкому мальчику. Языком веду дорожку вниз к поясу узких джинс, где под ними давно уже обозначилось возбуждение. Звук молнии заставил Минсок поднять голову. Он смотрел на меня затуманенным взглядом, облизывая пересохшие губы. Я решил не мучить парня ожиданием, поэтому, расстегнув молнию, стянул джинсы вместе с боксерами и носками, отбросив всё это куда-то в глубь комнаты. Я устроился между его разведенных ножек. Красивый. Он везде был идеален: аккуратный член с розовой головкой гордо смотрел вверх, пах парня был побрит, тело пахло всё тем же одурманивающим меня ароматом кофе с лаймом. Я не стал растягивать удовольствие, созерцая его, а медленно опустился к его паху, лизнул головку, затем отстранился и подул не нее. Спустя мгновения, расслабив горло, я погружаю его в себя целиком. Руками оглаживал его стройные ноги. Постепенно перемещаясь на внутреннюю сторону бедра. Не прекращая ласкать член Мина, развел его половинки и покружил пальцем вокруг сжавшейся дырочки. Парень, комкая покрывало в руках, стонал и толкался мне в рот. Не выпуская его изо рта, тянусь к смазке, так удачно забытой мною вчера под покрывалом. Каюсь – рукоблудил, год без секса, невыносимая пытка. Не хотелось насухо. Выдавливаю немного на пальцы, согревая, размазывая. Возвращаюсь и оглаживаю податливое тело более настойчиво. Минсок стонет и выгибается, старается глубже засадить мне в рот. Полностью погруженный в него палец он не замечает, как не замечает и второй. Наверное, легкий дискомфорт от моего растягивания заставил парня приподняться на локте и потянуть меня за волосы, отвлекая от минета. - Больно? Неприятно? – затаив дыхание, я ждал ответ, мне не хотелось верить, что я мог сделать больно этому ангелу. - Нет, - с придыханием, - просто… просто хотел посмотреть, - его раскрасневшееся личико было прекрасным. – Ты продолжишь? – столько надежды в вопросе. Дважды просить меня было не нужно. Кружа языком вокруг головки, я провел влажную дорожку вниз по возбужденному стволу, спускаюсь ниже, резко вбираю в рот одно яичко. Мин дернулся, зажимая мои пальцы в себе. Выпустив столь нежную часть тела юноши, вернулся к возбужденному и подрагивающему члену. Растягивал юношу долго и основательно. Я не хотел повредить его такое податливое и желанное тело. Когда два пальца уже свободно скользили в Мине, к ним добавился третий. Парень метался на кровати, его стоны сносили крышу, хотелось погружаться в него глубоко, мощными толчками. Решив, что парень хорошо растянут, вынул пальцы из растянутого тела. Мой ангел неудовлетворенно застонал. Поцелуями скольжу по его телу вверх: живот, грудь, шея, губы. Снова эти дурманящие поцелуи со вкусом кофе. Стоны - мои и его, глаза в глаза, руки, прижимающие ближе, и тихий стон: «Я так долго ждал», снесли мой самоконтроль подчистую. Нависая над парнем на одной руке, второй – направил себя в подготовленную дырочку. Первая попытка проникновения в желанное тело вырвала болезненный стон моего лисенка. Двумя толчками я погрузился в тугое отверстие, соединив наши тела полностью. Горячо, неимоверно тесно, его мышцы плотно обхватывают мою плоть, замерев на несколько секунд, даю привыкнуть, а потом начинаю медленный тягучий танец, погружаясь и вновь покидая жаркое тело. Я целовал его губы, нос, глаза, ловил тихие всхлипы и жадные стоны. Его стройные ноги обвились вокруг моей талии, и он самозабвенно подмахивал в такт моим движениям. Короткие ноготки царапали спину, оставляя розоватые следы. Мин кричал уже в голос, выгибался дугой, когда я входил в него сильными размашистыми толчками. Он потянулся к своему гордо стоящему члену, зажатому между нашими разгоряченными телами, но я перехватил его руку, не давая прикоснуться к себе. Мне хотелось, чтобы мой мальчик кончил только от того, что я двигаюсь в нем. Я сдерживался из последних сил. Сменив в очередной раз угол проникновения, Сюмин подо мной забился в оргазме, открывая рот в немом крике и выплескиваясь себе на живот, пачкая меня. Быстро сокращающиеся стеночки ануса подталкивают меня к самому крешесносному оргазму в моей жизни. Сжав его бедра так, что завтра на них будут синяки, я кончаю в него долго, выгнувшись дугой. После покрываю его личико быстрыми поцелуями, благодарю за ласки и любовь, подаренные мне. Я с неохотой покидаю жаркое тело и скатываюсь с парня, ложусь на спину рядом с ним и подгребаю не сопротивляющегося и разомлевшего парня к себе под бок. Знаю, что нужно в душ, но доверчиво прильнувший ко мне юноша отбивает всякую охоту двигаться. Его дыхание успокаивается и выравнивается. Что-то умотал я своё солнце.