Sexual Affection

Это огромное искусство — целоваться и открывать дверной замок, беспорядочно тыкая ключом в замочную скважину. Но он просто не мог оторваться. Акиру буквально сводил с ума его запах и его выдохи. Особенно выдохи. Было в них что-то невероятно возбуждающее, в разы сильнее афродизиака или порнушки. Он просто не мог контролировать это. Руками Таканори уже давно задирал рубашку, которая так и не была заправлена после последнего раза в офисе. Задирал, царапал живот, который Акира втягивал, а после прижимал его к себе так тесно, что сам себя впечатывал в дверь. Сузуки же, наконец попав ключом в замок, провернул два раза и, обняв парня за талию, нажал на ручку, вваливаясь в темноту квартиры и моментально захлопывая дверь. Несдержанный выдох, вслед за которым последовал шорох пиджака и чего-то ещё наспех надетого. — Я с ума сейчас сойду, — откровенно признался Матсумото, запрокидывая голову и держась только за предплечья блондина. Акира ничего не ответил, только взгляд его жадно въелся в лицо парня, когда щелкнул выключатель света. Его влажные губы с подтеками слюны, приставшие к горящим щекам волосы, от его укладки ничего не осталось, потому что Сузуки постоянно сжимал мягкие пряди в кулаках, ерошил их и натягивал. Это тело, тесно жмущееся к нему, он хотел его снова, неоднократно и долго, быстро и медленно, глубоко и нежно. Таканори хотелось насыщаться с каждой секундой все больше, и Акире до сих пор его было мало. Именно поэтому парень, даже не отдышавшись, был подхвачен под ягодицы и остервенело вжат пахом в пах блондина. — Полегче, — засмеялся Таканори, но смех его потонул в очередном развязном поцелуе, во время которого он жмурился и несдержанно стонал, ощущая чужие, но такие любимые руки на своем теле. Акира болезненно кусал его губы, засасывал язык так грубо и вязко, что у Таки перехватывало дыхание, и ему казалось, что сознание вот-вот отключится от нахлынувших ощущений. От жара тела Акиры кружилась голова, и Таканори не пришел в себя даже тогда, когда встретился затылком со стеной. А губы блондина багровыми полосами клеймили шею юноши, когда тот нетерпеливо задрал голову, требуя большего. — Где спальня, Ак… Акира… — на выдохе выстонал Матсумото и сжал в кулаке жесткие выбеленные волосы на макушке Сузуки, когда пальцы мужчины своевольно оказались в его паху под тканью джинсов. Когда Акира с силой сжал горячий твердый ствол сквозь ткань, Така стал сползать по стене, неразборчиво что-то хныкая. — Спальня, Акира-а, — снова пробормотал он, но Сузуки лишь укусил его за мочку, грубо втягивая ее в рот и посасывая. — Я решаю, где тебя трахнуть, — прохрипел мужчина, и, на секунду прикрыв глаза, Таканори показалось, что все вокруг качнулось. Оттолкнув от себя блондина в плечи, он поймал удивленный взгляд и усмехнулся. — Не всегда, — они поменялись местами, только теперь Акира с легким изумлением и огромным желанием смотрел на то, как Матсумото опустился на колени, расстегивая пуговицу и ширинку его брюк, и чувствовал, как член болезненно дрогнул, когда сомкнутые губы прошлись по очертаниям ствола, скрытого под тканью. Таканори показательно провел кончиком языка по полоске кожи живота над боксерами и, подцепив резинку зубами, потянул вниз. — Соскучился по этому? — сбивчиво прошептал он, смотря не на Акиру, а на обнажившийся член, который шатен начал любовно наглаживать рукой. Когда в последний раз он делал это? Казалось, Така напрочь забыл те ощущения, которые сейчас водоворотом затянули его, и он сам сходил с ума от желания. Акира с трудом сглотнул слюну, усмехнувшись словно из последних сил. Он плохо видел его из-под сбившейся растрепанной челки, но это и не понадобилось ему, когда губы Матсумото прижались к сочащейся головке, и мужчина, подавив стон, непроизвольно закрыл глаза. — Соскучился, когда он глубоко во мне и достает до горла? — пробормотал Така, надрачивая крепкий ствол рукой и смачно посасывая головку. Он растягивал слюну от нее до своих губ, и именно в этот момент Сузуки приоткрыл глаза. Это звучало дерзко? По крайней мере, Акира испытывал волны легкого тепла и каких-то мурашек по всему телу. Ему нравилась эта манера Таканори. Он выглядел уже не тем ребенком, которого Акира лишил девственности; он познал все прелести секса и теперь сам мог выбирать, как вести. Это заводило, это было необычно, Сузуки будто столкнулся с равным себе. — Соскучился, когда твой рот занят, а не болтает, — хватка в мягких волосах усилилась, и Таканори взглянул на него из-под челки, усмехаясь. — Открой, — сжимая пряди на затылке, Сузуки слабо кивнул подбородком, и Така, облизав губы, приоткрыл рот, но глаза его смеялись. Следом за этим веки закрылись, когда Акира сам толкнулся в теплоту рта, а губы сомкнулись, обдавая чувствительную кожу горячим выдохом. Он удовлетворенно замычал, медленно водя губами по стволу, слегка сжимая, а Сузуки свистяще выдохнул и сжал зубы. Хорошо, чертовски хорошо. Это было то, что у него не отнять. Таканори всегда потрясающе отсасывал. Така снова поднял на него глаза, и это было чем-то вроде вызова. Он сжимал твердую плоть между своих губ, ритмично двигал головой и при этом смотрел исключительно в глаза Акире. Он нарочито мычал и стонал, с удовольствием отмечая, как тело блондина подрагивает, а то и вовсе дергается от ощущений-бонусов. — Он кажется таким большим, — произнес Матсумото, облизывая губы и водя влажной головкой члена по ним. — Да ну, — без вопроса хмыкнул Сузуки и надавил на затылок шатена, призывая продолжать, а не разговаривать. Така усмехнулся и демонстративно обвел языком самый кончик, обхватывая его губами. — Я давно не чувствовал его, — оправдался парень, погружая головку в горячий рот и снова принимая в себя всю длину. Акира зашелся хриплым стоном и запрокинул голову, толкаясь в податливую теплоту и чувствуя руки Таканори на своих бедрах. Акире всегда было катастрофически сложно остановить его. Эти губы сводили с ума, а язык словно издевался. Но одним минетом дело не должно было обойтись, поэтому Така был насильно оторван от органа блондина и поднят на ноги. — Невтерпеж? — усмехнулся Таканори, проходя зубами по нижней губе и откидывая влажные пряди назад. — Если ты не перестанешь, я сделаю тебе о-очень больно, — угрожающе прошептал Акира, отталкиваясь от стены и рывком стягивая футболку с парня. Така засмеялся, но был перебит грубым властным поцелуем и через несколько шагов повален на кожаный диван. Скрипучий кожаный диван. На секунду, пока они избавлялись от одежды, без конца влажно и мокро целуясь, кусая губы и посасывая языки друг друга, Таканори представил, какие звуки будут сопровождать их во время секса, и от этого внизу потянуло так сладко, что он нетерпеливо скинул джинсы с ног и слабо застонал. — Ты слишком довольный, — заметил Акира, усмехаясь и на мгновенье поддаваясь Матсумото, который сплел с ним пальцы и вытянул руку вверх. Он наконец-то чувствовал его горячую вздымающуюся грудь своей, без всяких преград, он прижимался к нему настолько тесно, насколько мог себе позволить, чтобы Таканори было не тяжело, он неустанно терся об его тело своим, и уже только это сносило крышу. — Запрещаешь? — Така щурился, дышал горячо и прерывисто и не переставая облизывал опухшие губы. — Снова болтаешь, — Сузуки склонился над ним, врываясь языком в послушно открывшийся рот, а рука мужчины скользнула ниже, между втянутых животов, туда, где напряжение и возбуждение у обоих отдавало легкой пульсацией. Таканори застонал в поцелуй и выгнулся, когда ладонь блондина обхватила оба их ствола вместе, сжимая в своей хватке. Парень рефлекторно попытался оторваться от губ Сузуки, но тот напор Акиры не позволил ему это сделать, и шатен обессиленно закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Когда губы Акиры переместились на плечи и шею, Така нетерпеливо толкнулся бедрами, застонав и даже немного приподнимаясь от ярких ощущений, простреливших его тело. Ногами он обхватывал обнаженное тело блондина, а руки его то и дело расцарапывали сильную спину и сжимали ягодицы. Акира балдел от этого вкуса. Хотелось оставить не просто засосы, а синяки от укусов, и это было чем-то садистским. Он слышал, как Таканори вскрикивает или тихо скулит, заходится стонами, и Акира лишь ускорял движение руки на их членах, заставляя парня под собой метаться и хвататься за спинку дивана, запрокидывать голову или прогибаться в пояснице. — Остановись, — среди непрекращающихся полувыдохов-полустонов пробормотал Матсумото и слабо стукнул по ласкавшей их руке. Акира сжал его член у основания и впился зубами в шею. Така снова вскрикнул, дрожа так сильно, что Акира немного приподнялся над ним, поглаживая бока и закинутые на его поясницу ноги. — Еще раз только вздумаешь мне дерзить, — ласково прошептал Акира, опуская руку между ягодиц и потирая тугие мышцы. Така ухмыльнулся, но покорно промолчал, двинув бедрами к ласкавшей его руке, и закрыл глаза. Акира провел пальцами по растягивающемуся входу, и он не требовал подготовки. Все было сделано там, в офисе, когда Таканори играл роль нового практиканта. С каким-то ревностным порывом Сузуки собственнически сжал ягодицы шатена, проходя членом между упругих половинок и одновременно с этим кусая губы Матсумото. Така прогибался в спине, дергал бедрами, но все равно не мог самостоятельно насадиться. Он чувствовал сочащуюся головку, потирающуюся об анус, и кусал губы в предвкушении ощущения этого крепкого члена внутри себя снова. — Не медли, пожалуйста… — опять застонал юноша, пытаясь притянуть Сузуки к себе ближе за шею. — Я так хочу почувствовать тебя. Акира… — Я бы заставил тебя просить, но… — блондин усмехнулся, но не сдержал рваного выдоха, когда лишь головкой проникнул в тугое, но впускающее тело. Мышцы снова сжимали его так сильно, как будто и не было этого спонтанного секса днем. Сузуки стиснул челюсти, плавным толчком проникая на всю длину. Он обожал это ощущение внутри Таканори. Всегда, сколько бы они ни занимались сексом, он был идеально узким и невероятно горячим. Така дрогнул, сначала сжимаясь, а вслед за этим расслабляясь и шумно выдыхая через зубы. Его руки зарылись во влажные светлые пряди, и он повел бедрами, призывая Сузуки двигаться. Акира подался назад, почти полностью покидая его тело, а затем вновь вперед, но уже гораздо резче. Така вцепился в спинку дивана, чтобы так сильно не съезжать, и услышал первый скрип. А вслед за ним еще и еще, вместе с их стонами. Акира закрывал глаза, немного приподнявшись на руках, и входил в него все грубее и несдержаннее, придерживая рукой за бедро, оставляя на нем красные следы пальцев и изогнутые следы ногтей. Сузуки просунул руку под его спину, замедляясь, и прижался еще теснее, меняя угол проникновения, чем заставил Таканори раскинуть ноги еще шире, а после начал двигаться вновь в прежнем ритме, сдерживая гортанные стоны и лишь хрипло сорванно дыша. — О черт, — застонал Матсумото, когда под новым углом Акира вошел слишком удачно. Он догадывался, что Сузуки выучил наизусть его тело и знал, что нужно сделать для того, чтобы Таканори было хорошо. — Да, не останавливайся, — у него словно прорезался голос, с каждым резким толчком Акиры он не мог просто молчать. Из груди рвались стоны и рваные выдохи, а еще ему нужен был не только телесный контакт. Акира усмехнулся, прихватывая его ноги под коленями и заново вгоняя член в растянутое тело до основания. Когда Така нарочито сжимал мышцы вокруг пульсирующей плоти, у Сузуки только что не темнело в глазах, и он возобновлял этот сумасшедший хаотичный ритм, в котором слышались пошлые шлепки влажных тел и скрип кожи дивана. — Ну же, трахай меня, — парень стиснул зубы, подаваясь бедрами вперед. Возможно, он остепенится позже, но сейчас хотелось драть горло, чтобы все слышали, как ему было хорошо. — Боже, Таканори, заткнись, — прохрипел блондин, соскальзывая руками с обивки дивана и упираясь локтями, продолжая врываться в его тело. Он просил его молчать не потому, что ему не нравилось, наоборот, все потому, что если бы он не замолчал и продолжил выкрикивать свои желания таким прямым и откровенным текстом, Акира бы просто взорвался. Член и так пульсировал настолько сильно, что все болело, а сдерживать себя еще дольше Сузуки не мог, да уже и не хотел. Таканори вовсю ласкал себя, сжимаясь вокруг члена внутри и несдержанно выстанывая что-то невнятное. Акира выскользнул из его тела и, обхватив ствол, довел себя до разрядки парой движений. Белесые потеки окрасили живот и бедра Таканори, который вскоре, так же громко застонав, излился в свою ладонь. Изнеможенный, он раскинулся поперек дивана, широко раздвинув ноги и тяжело дыша, а Акира даже отметил, что Матсумото слишком хорошо смотрится в комплекте с кожаным предметом мебели в его прихожей. Это было странно, курить в коридоре, где обычно одеваешься, но мужчина не мог нарушать традицию и лишать себя сигареты после оргазма. Он медленно дымил в потолок, рассматривая шатена на другом конце дивана и периодически облизывая губы. — Ты все еще красишься в блонд, — заметил Така, устало улыбаясь и смахивая влажную челку со лба. — А ты все еще меня хочешь, — затянулся Акира, запрокидывая голову. — Некоторые привычки остаются неизменными, — он усмехнулся, сжимая губами фильтр и прикрывая глаза. Матсумото улыбнулся и, сведя ноги, подвинулся к Акире, забираясь на него сверху и отбирая сигарету из расслабленных пальцев. Парень затянулся, ероша влажные волосы, и выдохнул дым в потолок. — Между прочим, этой неизменной привычкой страдаю не только я, — пробормотал он, проходя кончиками пальцев по груди Сузуки и обводя указательным ореол соска. — Признай. — Признаю, — сразу же ответил блондин и лишь на секунду увидел легкое удивление в глазах Таканори: похоже, тот не надеялся услышать, что Акира, так же как и он сам, не переставал думать об их отношениях все это время. — Насчет тебя… все же ты меняешься, — помолчав, заговорил снова Така, и Акира, вскинув брови, заметил, что взгляд его стал задумчивым и отведенным куда-то в сторону. Он усмехнулся, вновь делая глубокую затяжку и неосознанно проводя ладонью по спине шатена. Позвонки все по-прежнему отчетливо выпирают, кожа все такая же. Как будто точно так же он трогал его день или два назад в своей токийской квартире. — Время идет. Таканори посмотрел на него, и ему даже показалось, что прозвучали эти слова с какой-то меланхолией. Только Сузуки явно не выглядел тосковавшим, скорее, он просто что-то вспомнил. Матсумото спокойно выдохнул, зарываясь носом в изгиб шеи блондина, когда тот отклонил голову, чтобы снова приникнуть губами к тлеющей сигарете. — Акира, — Така позвал его тихо-тихо, сжигая кожу дыханием, — тогда, год назад… Сузуки покачал головой, накрывая чужие губы своими пальцами. Така недоуменно вскинул голову, смотря в близкие карие глаза. Они были такими же, как и год назад: достаточно мудрыми, с каплей проходящего возбуждения и былой страсти. Это были его глаза, в которых Така постоянно тонул, да и сейчас, кажется, снова. — Я хотел быть с тобой тогда, — все же прошептал он в его пальцы. — Тогда и сейчас. Я всегда…постоянно… — Знаю, — Акира заткнул его слабым, но, казалось, болезненным для него самого прикосновением своих губ. — Я знаю, что ты не мог пойти против семьи, не оправдывайся. — Но… — Замолчи, — Акира затушил сигарету об металлическую ножку этажерки. — Твоих родителей нет здесь сейчас. Как и Кей. Така молча сглотнул слюну, непрерывно рассматривая Сузуки и крепче стискивая его шею руками. Акира даже сейчас не мог сказать чего-то вроде «Нам больше никто не помешает», да и сам Таканори удивился бы какой-либо сентиментальности со стороны мужчины. И это заставило улыбнуться. — Представляю, как ты рад моему появлению, — тихо засмеялся шатен, произнося это в шутку, но искренне надеясь на то, что так оно и есть. — Не представляешь, — вполне серьезно произнес Сузуки, рассматривая дверь напротив, а после прикрывая глаза и целуя обнаженное плечо парня. — Ты даже представить себе не можешь, что я испытал, когда увидел тебя спустя столько времени. Така замер и ослабил хватку на его шее, чтобы немного отстраниться и посмотреть на Акиру. На его губах была какая-то слабая и не верящая улыбка. Он сказал ему о своих чувствах? Или что это было? — Ты же не хочешь сказать, что… — Я люблю тебя, — он произнес это так четко и уверенно, что у Таканори все внутри похолодело и оборвалось. — Я понял это сразу, как потерял тебя, и времени на осознание этого у меня было достаточно много, так что да, я люблю тебя, Таканори. Ему показалось, что в один момент перед глазами пронеслось все то время, которое Акира существовал в его жизни, начиная с летней ночи в баре и продолжая сегодняшним вечером. Вспомнилось то, как он соглашался на Акирино «только секс, не больше», вспомнилось то, как сжимал в объятиях подушку от какого-то щемящего чувства нехватки блондина рядом с собой после коротких встреч в квартире последнего. Он пораженно смотрел на Сузуки и, несмотря на то, что хотел что-то сказать, не мог произнести и звука. Смотря на Акиру, видя, что он не избегает прямого зрительного контакта, Матсумото с трудом переваривал и верил в то, что только что услышал. И от повторения этих слов в сознании внутри становилось теплее. Гораздо теплее, чем даже тогда, когда Сузуки спустя столько времени впервые прикоснулся к нему. — Акира, — пробормотал он наконец, прикрывая рот кулаком и от волнения закусывая костяшку указательного пальца. — Черт возьми, Акира… — он зажмурился уже тогда, когда обрушился на мужчину с чересчур крепкими объятиями и короткими, но чувственными поцелуями в шею. Что он хотел сказать в ответ? Что он не может поверить своим ушам? Что любит тоже? Он просто прижался к теплой шее, нащупав губами бьющийся пульс, и закрыл глаза, прокручивая в голове произнесенные блондином слова, боясь попросить его повторить вслух. Акира выдохнул, обнимая его, даже скорее сжимая в своих руках. Это был, пожалуй, единственный неловкий момент для обоих, но настолько желанный, что можно было и продлить его. Таканори слепо прижимался губами к его шее, его сердце стучало настолько быстро и громко, что оглушало даже Акиру. — Что? Думал, не дождешься? — усмехнулся блондин и получил толчок под ребра от Матсумото, губы которого расползлись в улыбке где-то в районе основания шеи. — Мне кажется, нам стоит сходить в душ, что скажешь? Акира попытался взглянуть на него, и Така, повернув голову, слабо улыбнулся, кивая. Он поднялся первым, и, потягиваясь, прошел вглубь комнаты, оглядываясь. — Я бы предпочел ходить в твоей сперме и дальше, — пробормотал он и, получив шлепок от блондина, вздрогнул. — И это я тоже знаю, — обняв его сзади, Сузуки направился к ванной. Перед глазами плыли цветные пятна от того, что он долго смотрел на горящие в потолке лампочки. Таканори то смотрел в окно, то вверх, то его веки снова опускались, и он погружался в относительную расслабляющую темноту. Прохладный воздух ночного города окутывал еще влажное после душа тело, и двигаться совсем не хотелось, только вот прикосновение чужих пальцев к своей груди и животу заставили Матсумото вздрогнуть и широко улыбнуться, не открывая глаз. — Переста-ань, — протянул парень и все-таки взглянул на Акиру, — щекотно, — добавил он, видя снисходительный взгляд из-под сырой посеревшей челки. Блондин только усмехнулся и дотянулся рукой до стены; щелкнул выключатель. — Ты чего? — Таканори недоуменно вскинул бровь и слегка приподнялся на локте. — Ложись, — скомандовал Акира, толкнув в плечо, и склонился над ним, чтобы увлечь в медленный тягучий поцелуй. — Тебе ничего не надо видеть, только чувствовать, — добавил блондин, посасывая нижнюю губу Таканори, оттягивая ее зубами. Он не ложился на него, а держался на руках, а Така водил пальцами по напряженным мышцам и отвечал на требовательные поцелуи. Губы Сузуки исчезли, Таканори не видел, что он делает, он лишь почувствовал внезапное прикосновение холода к соску. Так вот зачем была та запотевшая бутылка минералки. Така дрогнул, сжимая под собой одеяло. А прохладный язык обвел вершинку, которая вмиг стала твердой. Его сырые волосы щекотали грудь, губы и язык выписывали что-то невообразимое, и от этих ощущений Така млел. Акира не видел его тоже, но чувствовал, как от его действий тело Матсумото слабо подрагивает. Така втягивал живот, прогибал спину и дышать начинал более прерывисто, когда влажные касания языка Сузуки стали опускаться все ниже и ниже. — Мне… немного неловко, — признался Таканори, чем заставил Акиру улыбнуться в темноту комнаты и прижаться губами к коже над пупком. Проводя с ним больше времени в этот вечер, Сузуки понимал, что Матсумото все-таки почти не изменился. Даже сейчас, несмотря на прошедшую похоть и страсть, он вел себя как когда-то на широкой постели Акиры в отсутствие жены: растерянно и, скорее всего, волнительно. — Так всегда бывает, когда спишь со взрослыми мужчинами, — отозвался Акира, проводя ладонью по бедру парня и засасывая кожу возле пупка. Ответом ему был судорожный выдох. Когда блондин провел ладонью по его члену и спустился ниже, так, что его дыхание достигло головки, Таканори напрягся. — Акира, — он произнес это дрожащим от волнения голосом. Сузуки был слишком непредсказуем за сегодняшний вечер, и то, что он там, между его ног, говорило только об одном, но отчего-то Таканори так разволновался, что даже привстал снова на локтях. — Ляг обратно и замолчи, — мужчина снова пресек его попытку возразить и прижался губами к коже на внутренней стороне бедер, вынуждая Матсумото развести ноги шире. Така зажмурился, хоть ничего перед глазами и не поменялось. Губы блондина продолжали исследовать влажную кожу бедер, пока не переместились на низ живота и лобок. Парень вздрогнул всем телом, но, помня приказной тон Сузуки, остался лежать на месте и лишь тяжело дышал, боясь почувствовать с минуты на минуту что-то слишком острое, слишком яркое. С этим выключенным светом он был будто бы с повязкой на глазах, потому что не знал, чего ожидать. Легкое чувство какой-то беспомощности. — Ты никогда… никогда не касался меня там таким образом, — пролепетал шатен, сверяясь с ощущениями и вглядываясь в слепой потолок, на котором лишь обосновался свет фонарей от окна. — Все когда-то бывает впервые, — Акира поднял на него глаза и различил только темные очертания. Така то ли промычал, то ли кивнул в ответ, Сузуки не понял и еще раз провел ладонью по крепчающему стволу, заставляя шатена дернуться. — Или ты против? — спросил мужчина, прикусывая кожу на сгибе и посасывая ее. Така снова что-то промычал, не дав четкого ответа. Рука Акиры поглаживала его член круговыми движениями, пока губы терзали кожу вокруг. Для самого Сузуки то, что он хотел сделать, было каким-то переломным моментом. Но он собирался сделать это, не имея ни малейших сомнений. Он хотел. Хотел касаться его именно так, хотел, чтобы Таканори почувствовал это сам, почувствовал, насколько иные, но не менее потрясающие ощущения он может испытать. Даже больше — эти ощущения подарит ему не кто-то, а Акира. Блондин рывком подтянул его к себе за бедра и слабо подул на головку, вынуждая Таканори покрыться мурашками. — Что скажешь? Хочешь? — игривый тон и желание услышать, как Така скажет это, просто переполняли Акиру. Для большей убедительности он все же коснулся его, проводя кончиком языка по всей длине, и отстранился, продолжая поглаживать ствол рукой. У него язык не поворачивался сказать «Возьми» или «Не медли». Он хотел, хотел так сильно, что даже подался бедрами вперед, почти вплотную к лицу Сузуки. — Хочу, — выдохнул все-таки Матсумото, закусывая губу и боясь хотя бы представить, что произойдет с ним и его телом, если Акира исполнит его желание. Он ведь никогда этого не делал ему, ни разу. Шатен облизал губы, слыша в ответ самодовольное хмыканье снизу, а после… тело непроизвольно выгнулось дугой, когда Сузуки обжег головку теплотой своего рта. Не больше и не меньше, мужчина слабо посасывал ее, и уже от этого Таку колотила крупная дрожь, заставляющая стоны рваться из груди, а руки — сжимать простынь так сильно, что ткань становилась влажной. Он не хотел давать ему привыкнуть, наоборот, Акира хотел затянуть его в такой водоворот ощущений, чтобы он просто перестал чувствовать разницу, что реально, а что нет. Его губы сжимали головку, посасывая, а после начали спускаться ниже с нажимом на набухшие вены и снова вверх. Язык описывал собственную спираль, от которой Таканори глухо застонал и с такой силой сжал простынь, что раздался тихий треск. Акира отстранился и вновь стал зацеловывать его бедра и лобок, давая короткую передышку, перед тем как вновь вобрать в свой рот больше половины, совершая плавные покачивания головой. Его самого заводили метания младшего по кровати, его нетерпеливые толчки бедрами и всхлипы. Хотелось себя коснуться, но он терпел и был сосредоточен только на Таканори. — Что ты со мной делаешь, — сбивчиво прошептал парень, не в силах выдерживать эту сладкую пытку и элементарно не зная, куда себя деть. Он метался из стороны в сторону, но руки Акиры крепко удерживали за бедра и возвращали на место, заставляя терпеть и в то же время таять от этих потрясающих губ, этого языка и этого рта, в котором было так нестерпимо горячо. — Акира… — Матсумото сам не понял, как его пальцы его руки зарылись в волосы блондина, но не для того, чтобы задавать ритм, как это делал сам Сузуки во время минета, а просто Таке показалось это необходимым. Пока Акира сжимал губами влажный напряженный ствол, Таканори путался пальцами в его волосах, стискивал у корней пряди и все-таки нетерпеливо толкался бедрами вверх, желая чувствовать эти действия Сузуки без замедления и остановок. — Входишь во вкус, — облизав губы и прижавшись ими к набухшей головке, приглушенно хохотнул Акира, но Таку почему-то эти слова смутили. Он хотел отдернуть руки, но Акира перехватил его за запястья. — Продолжай, мне нравится. Его было легко спугнуть или смутить. Заострить внимание на какой-то мелочи, и он терялся, хотя до этого был полностью поглощен теми ощущениями, которые испытывал. Это льстило Акире, его эмоции сейчас были самыми искренними, это были самые настоящие чувства. Дело не только в похоти или желании, а в том, как он растворялся и отдавался ему. Это было так по-настоящему и так нужно каждому из них, что Акира продолжал ублажать его, а Таканори снова путался в его волосах, от переизбытка чувств сжимал пряди и шире разводил ноги. Руками Акира гладил его ноги, доходя до икр на своих плечах и поднимаясь к животу, который Матсумото втягивал, когда юркий язык касался дырочки на головке и слабо надавливал. Акира на какие-то доли секунды прикрыл глаза, отдаваясь ощущению чужого крепкого ствола во рту. От осознания того, что Таканори извивается и стонет именно по этой причине, становилось чересчур приятно, и это заставляло возвращаться к делу с новыми силами. — Я не выдержу долго, — прохныкал Матсумото, но тут же застонал снова, запрокинув голову и вжимаясь затылком в проминающийся матрас. Губы Акиры заскользили по основанию ствола, на яйца, щекоча и поглаживая языком, отчего Така даже закрыл ладонью свой рот, тщетно пытаясь сдержать рвущиеся звуки наслаждения. — Стони, Така, — хрипло почти прошептал Акира, — я хочу слышать, как тебе хорошо со мной, — добавил он тише, и влажные от слюны губы снова сомкнулись на головке, опускаясь ниже и сжимая у основания. — Я не могу… — он жмурился, выстанывал что-то обрывчатое и невнятное, а потом мычал, когда кусал губы или зажимал себе рот. — Аки, это слишком… — Таканори натянул простынь в кулаке так сильно, что ткань сползла практически с половины матраса, а движения головы Акиры лишь ускорились, он и не думал жалеть его. Наоборот, хотел быстрее довести до долгожданной разрядки. Матсумото поджал пальцы на ногах, неосознанно усиливая хватку на плечах Сузуки, и так же по инерции толкнулся в теплоту чужого рта. Акира заглатывал глубоко, и Така чувствовал, как головка проходится по горлу, и от этого его почти знобило. Это было слишком ярко, слишком горячо и слишком тесным был рот Акиры. Така лишь успел крепче сжать пряди его волос, когда оргазм накрыл его с головой, а уши заложило от собственных стонов. Как в тумане, по-прежнему тяжело и загнанно дыша, он понял, что Сузуки не отстранялся. Акира слышал его тяжелое дыхание, когда поднялся с колен и упал рядом на кровать. Оно было таким шумным, загнанным. Совсем не похожим на дыхание чужих людей. Ни на Кей или Юу, ни на кого из них. И не только потому, что он сейчас кончил. Акира понимал, что слушая, как Таканори глубоко вдыхает и выдыхает воздух, ему хочется слышать это постоянно, как удары собственного сердца или шум проезжающих машин за окном. Всегда, хотя бы как можно дольше. Когда-то давно он предложил ему только секс, а теперь понял, что сексуальная привязанность была не только в постели. Во всем: во взглядах, прикосновениях, в ссорах, даже в признании, которое он наконец-то смог ему дать. — Я хочу всегда слышать рядом твое дыхание, — произнес Акира, смотря в потолок. Така повернул к нему голову, различая уже более отчетливо его силуэт, а потом он улыбнулся, так по-детски счастливо, и кивнул. А Акира заметил и усмехнулся. Матсумото нашел его руку между их телами и сплел пальцы в замок, чувствуя, как в ответ Акира крепко сжимает его ладонь.