Фаворит

Карл так и не понял, для чего Глеб пришёл на тягач и зачем увёз его к себе домой. Не понял, почему целовал и занимался с ним сексом. В итоге, он всё же осознал, что Глеб сделал это, гонимый желанием трахнуть Карла Шорки. Но сам Карл после этой встречи ощутил лишь пустоту. Да, Глеб Романов его привлекал как мужчина. Эту страсть за собой он заметил ещё много лет назад, когда, вглядываясь в лицо знаменитости, в его глаза, походку и цинизм, с которым он отвечал на вопросы репортёров, ощущал странное давление в районе грудной клетки. До того, как вступить в большой мир космических гонок, Карл даже подумать не мог, что существуют мужчины, которые любят заниматься сексом с другими мужчинами. Сам он был к тесному контакту, то есть к сексу, больше равнодушен. Девственности лишился, когда ему было тринадцать лет, и то благодаря девочке, которая сама же на него залезла, а потом уверяла всех, что он её изнасиловал. Родителям, которым Карл был совершенно не нужен, пришлось отправить его в Россию к тёте Эли, для того, чтобы он не позорил «своим отвратительным поведениям род Шорки». Карл не возражал, более того, тётя Эля ему нравилась. Детей у неё не было, и всё своё внимание, как и любовь, она отдавала племяннику. Именно она привила ему любовь к космическим гонкам, а потом и отдала в одну из школ, где за год Карл стал фаворитом юниорских полётов. И как только он вступил во взрослую жизнь, тут же посыпались предложения спонсоров, а там были и отношения, которые на тот момент казались странными и любопытными. Карл окунулся в мир любви между мужчинами, осознавая, что этот мир ему нравится. Глядя на Глеба, который мелькал на экранах гологранов, в журналах и газетах, в сети и на плакатах, Карл незаметно для себя влюбился в этого человека. Он не пропускал ни одного интервью с ним, ни одного его релиза, ни одной выставки. Как-то однажды, будучи уже достаточно знаменитым, чтобы привлечь внимание к своей персоне известного художника и скульптора, Карл отозвался не очень корректно об одной его скульптуре. Не хотел он оскорблять Романова, просто слова не самые подходящие подобрал. Скандала не было, но осадок от собственной глупости остался. А всё случилось потому, что любое искусство для него чуждо. Но творения Глеба Романова он готов был любить, даже если перед ним лежал кусок глины, быстро слепленный в непонятную геометрическую фигуру. Этот человек стал центром и несбыточной мечтой, поэтому, когда он вдруг ворвался в его мир, опутав своими горячими и похотливыми сетями, Карл вынужден был сдать позиции и отдаться страсти, которая никогда не повторится. Он это точно знал. Помазав задницу мазью, Карл переоделся в рабочий комбинезон и вышел в ангар, куда Тонаки и Юрик загнали болид. Первый являлся техником, второй – механиком, они вместе хорошо ладили и понимали друг друга с полуслова. Вообще команда у Карла Шорки профессиональная и сплочённая. Помимо самого Карла, Тонаки и Юрика, с ними летал ещё менеджер – Кристоф. Кристоф больше походил на девушку: длинные золотистые волосы, кукольное, миловидное личико, большие голубые глаза. Худенький, невысокого роста, но такой юркий и прыткий, что, скорее всего, именно благодаря ему Карл Шорки добрался до больших космических гонок. Однако дальше пути нет: без спонсора и денег ему даже отборочные не выиграть. Когда-то давно его карьеру загубили, обвинив в употреблении допинга. Сняли с гонок, пока разбирались, гонки начались. Когда разобрались и выяснили, что обвинения не имели под собой оснований, никто извиняться не стал и вернуться Карлу не дали. Спонсор ушёл от него, команда разбежалась. Карл остался один и ни с чем, тётя Эля через три месяца тяжело заболела, а ещё через четыре скончалась. Оказавшись на распутье жизни, Карл с трудом смог остаться на плаву, удержать себя в этом мире и не скатиться до алкоголя и наркотиков. Чем он только ни занимался, и кем он только ни был, пока не повстречал влюблённых в его полёт Юрку и Тонаки, а потом встретил и Кристофа, с которым, оказывается, ходил в одну школу, когда жил во Франции. Вот так у них получилась сильная и сплочённая команда. Но Карл знал, что рано или поздно это закончится, так как шестой тур он вряд ли пройдёт. Для шестого ему не будет хватать лишь малого: хорошей обшивки, навигации и инструктора. – Какое нахальство, – вырвал его из задумчивости голос Кристофа. Уперев руки в бока, он стоял над сидящими на корточках Юркой и Тонаки, прожигал их гневным взглядом. Кажется, Кристоф был возмущён. – Приехать, забрать, а потом выкинуть за ненадобностью! – Э-э-э, – протянул Юрка, а потом заметил за маленькой фигуркой Кристофа Карла. Пожал плечами и маякнул менеджеру, что Шорки у него за спиной. Тот резко обернулся, сверкнул глазами и продолжил: – Он хоть тебе денег дал? Это что ещё за заявление, что ты хочешь стать скульптором? И почему ты разговариваешь со СМИ без моего ведома? Но об этом потом, меня волнует то, что он не дал тебе денег! Карл иногда не знал, что отвечать на вопросы Кристофа. Быстрый, верткий, много жестикулирующий, он пыхтел от злости, которая казалась Карлу неоправданной. Поэтому чаще всего Шорки молчал, ничего не говорил и просто хлопал ресницами, мечтая сбежать от пристального взгляда. – Я тебе отвечу, почему! Потому что он мерзавец! – продолжал разгорячённый Кристоф. – Называется это так: поматросил и бросил! А ты, как дурак, пошёл у него на поводу лишь только потому, что он Глеб Романов и потому, что он тебе нравится. Так не должно быть, Карл, нужно уметь стоять за себя, видеть в себе талант и уважать себя, а не опускать голову при каждом неверном слове в твой адрес. Не надо было говорить чушь про то, что ты хочешь стать скульптором, ты должен был сказать той репортёрше, что Глеб Романов снасильничал, принудил тебя к сексу, а потом просто вышвырнул за дверь!.. – Кристоф, – прервал излияния менеджера Карл. – Я лучше пойду, поработаю. – И, больше ничего не говоря, он быстро взобрался в болид. Кристоф же поджал губы, топнул ногой и пошёл прочь, разбираться со СМИ. У него в голове вдруг возникла идея, хотя, если Карл его не поддержит, то с идеей можно будет сразу же распрощаться. Карл нажал несколько кнопок, воспроизвёл над панелью голографическую картинку троянцев Марса и принялся ломать голову над прохождением. Астероиды находились впереди Марса и, чтобы сделать точный прыжок, нужно было рассчитать траекторию движения самой планеты и троянцев относительно неё. Затем пробиться через мелкие астероиды, которые окружали большой астероид, делающий виток вокруг своей оси за четыре часа. Установленный на астероиде компьютер проведёт анализ прохождения. Первые десять участников, пришедшие к финишу, пройдут отборочные, и таким образом, займут свои места в больших космических гонках «Млечный путь 102». Карл хотел победить и пройти этот этап, но понимал, что одного желания и стремления здесь мало. Многое зависело и от состояния болида, а болид у них годен только для простых гонок. Просидев над прохождением около часа, он решил перейти в учебный аппарат. Выключив карту, спустился вниз, но в этот момент Кристоф позвал всех на обед. В компании с Тонаки и Юркой, он проследовал в небольшую комнату, которая служила и столовой, и кухней одновременно. – Значит, так, – поставил перед Карлом тарелку с макаронами Кристоф, и тут же упёр руки в бока. – Я вот что придумал. Завтра я соберу конференцию, и ты объявишь на весь мир, что Глеб Романов стал твоим спонсором. В этот момент подавились все сидящие за столом. Но Кристоф на это не обратил внимания. Ему нужно было выложить свою идею и убедить Карла сделать именно так, как он говорит. – Таким образом, мы поймаем быка за рога, то есть самого Романова, и приобретём его миллиончики, которые нам в будущем понадобятся. – А когда он опровергнет это заявление, что будет со мной? Ты об этом подумал? – на этот раз Карл не стал отмалчиваться. – Если он разозлится, то места будет мало всем. Он потопит меня, тебя и всех остальных. Кристоф, так нельзя. Я не буду ничего подобного говорить и запрещаю тебе что-либо обсуждать со СМИ. – Хорошо, тогда ты объявишь, что он тебя изнасиловал, – кивнул головой Кристоф, чем снова заставил мужчин подавиться. – За это он вынужден будет стать нашим спонсором, либо отвалить тебе большую кучу денег, которые мы используем в наших целях. – Нет, – твёрдо заявил Карл и, глядя на Кристофа, запихнул в рот ложку макарон. – Я отказываюсь быть публичной целью для кровожадных акул пера. Более того, обвинять человека в том, чего он не делал, я не собираюсь. Это мой ответ и кончай уже придумывать всякую ересь. – Но, Карл, он должен отвалить нам кучу денег. Без них мы не сможем пройти отборочные! – Он ничего нам не должен! Это раз! А второе, хорошо уже то, что мы на них попали, на эти отборочные. Я тебя предупреждал, но ты решительно был настроен на победу. – Я думал, что хоть один спонсор найдётся, – грустно заявил Кристоф, потом отошёл к плите, где стояла большая кастрюля с макаронами. Взял тарелку, начал накладывать в неё еду. – Ну и что, что тебе скоро тридцать! Разве из-за возраста стоит ставить на человеке крест?! Ты ведь отличный пилот! Ты лучше всех! А они, видите ли, ищут мальчиков! Я знаю, для чего они их ищут, – Кристоф распалил себя так, что макароны летели во все стороны, а содержимое кастрюли быстро перекочевывало в тарелку, которая уже не могла уместить пищу. – Они их ищут для утех, для того, чтобы заниматься с ними непристойностями! Все спонсоры – извращенцы!!! С последним высказыванием Карл не мог не согласиться. У него за всю небольшую карьеру было три спонсора и двое из них склоняли его к сексу. Глеб хоть и не был спонсором, но казался таким же извращенцем. И всё же Карл не отказался бы повторить ту ночь. Ему понравилось с Глебом больше, чем с прошлыми любовниками, спонсорами и просто знакомыми. Тем временем, пока Карл раздумывал над ответом, встал со своего места Юрик. Он спокойно взял у Кристофа тарелку, поставил её на плиту, усадил менеджера на стул. Потом вывалил большую часть макарон обратно в кастрюлю, а остатки поставил перед Кристофом, сев на своё место. Часть трапезы прошла в тишине, но в ней то и дело слышалось недовольное сопение Кристофа. После обеда Карл вызвался помыть посуду, убрал со стола, потом отправился на учебный аппарат, проходить троянцев. Окунувшись в трёхмерный мир космоса, он в очередной раз подтвердил свои невесёлые мысли: его болид не сможет выйти из пространственного прыжка так, чтобы оказаться очень близко к астероидам. А к концу прохождения на экране высветилась цифра, она сказала ему, что он совершил пять ошибок, это было неприемлемо во время гонки. Удручающе выдохнув, задумался о том, чтобы снять своё участие с отборочных. Отключив аппарат, Шорки вылез из квадратной кабины. Учебка стояла в одной из кают большого транспортного тягача. Выйдя из неё, Карл прошёл несколько метров по коридору, вышел в тот самый холл, где стояло облезшее кресло, карликовое дерево и бочонок с водой. Набрав себе в стаканчик живительной влаги, выпил её, а потом пошёл в ангар. Оказавшись там, огляделся, заметил Юрика, ковыряющегося во внутренностях болида. Тонаки не нашёл, наверно, где-то по другую сторону звездолёта. Кристофа нигде видно не было. – Где Кристоф? – спросил Карл, подойдя к болиду. Юрик высунулся из-за обшивки, окинул взглядом ангар. – Где-то здесь. Разговаривал с кем-то из Франции. Всё спонсоров ищет, хотя это бесполезно. Но, Карл, ты не отчаивайся, я сейчас проведу кое-какие работки, благо у нас есть ещё пять дней в запасе, сгоняю на космосвалку на Луне. «Шестёрку» ты выиграешь, по крайней мере, придёшь десятым. – Без хорошей навигации я троянцев не пройду, – сказал твёрдо Карл. – Я сейчас тебе программку запущу, неделю её писал, компилировал и доводил до ума, – выкрикнул из-за болида Тонаки, но сам не показался. – Очень грамотная штука получилась. На учебку уже скинул, погонял её, исправил косяки, проблемки. Завтра вместе попробуем. Она должна помочь в навигации. – Ты же знаешь, Карл, всё зависит только от нас, – сказал Юрик, беря странной формы ключ. – Если мы все вместе постараемся, то всё получится. – Мне просто жаль, что ваш труд может пойти насмарку, – сказал Шорки, присаживаясь на шасси болида. – Есть вещи, которые одним хотением не исполнить. Есть и такие, которые, даже если разобьёшься в лепёшку, не сделаются. Всем правит судьба, только она решает, кто будет фаворитом. Да, и фаворит всегда один, как и место на пьедестале. – Там есть три места, Карл, – вылез, наконец, из-под болида Тонаки. – Главное забраться на него. – Ты что, опустил руки? – спросил Юрка, глядя на него в упор. – Только не говори, что ты решил сдаться! Карл посмотрел на Юрика, потом перевёл взгляд на Тонаку. Почесал затылок, не смея предложить друзьям сойти с гонок. Смелостью Карл блистал, мог и вступиться за друга, и встретиться с противником лицом к лицу, и астероиды для него были не страшны, но держать ответ перед людьми, которые в тебя верят и которые стараются сделать для тебя всё, что в их силах, оказалось сложнее, чем он предполагал. Карл хлопнул себя по коленям и встал. Уверенность, что светилась в глазах друзей, вернула его в строй: – Тонаки, а сейчас можем попробовать твою новую программу? – Э-э, нет, – покачал он головой, но твёрдости в его словах было больше, чем в вопросе Карла. – Сейчас буду занят. Мне надо программку на болиде протестировать. Работы много. – Понятно, – упёр руки в бока Карл, задумчиво глядя в пол. Карл уже собрался удалиться, Тонаки и Юрик приготовились вернуться к делам, как послышался голос Кристофа. Карл бросил быстрый взгляд в сторону входа в ангар, и то, что он увидел, заставило его удивлённо вскинуть брови. – Вот это наш тягач. Самое главное место для болида – ангар. Здесь находится всё, – трещал Кристоф, но Карл его не слушал. Округлив глаза, он смотрел на идущих следом за ним Глеба и очень эффектную женщину, что-то вбивающую в большой, тонкий планшет.

***

Розу можно было причислить к тому числу женщин, которые всегда чем-то выделяются из толпы. Умная, расчётливая, сильная, стильная, красивая и вечно молодая. Сколько бы Розе ни было лет по паспорту, она навсегда останется двадцатипятилетней женщиной, спасибо пластической хирургии, которая к этому времени переплюнула саму себя. Роза жила полной жизнью, беря из этого «источника» всё, и зарабатывала большие деньги. Розе не посчастливилось встретить Глеба: Роза сама его нашла, навязалась и продала большую часть его картин и скульптур, заимев немаленький счёт в банке. Лишние вопросы старалась не задавать, была в меру любопытна и в меру равнодушна. Она умела взвешивать, умела распределять, правда, иногда терпением не обладала. Роза знала себе цену и знала цену людям, она являлась тем человеком, которого хотели иметь в своих секретарях, менеджерах и помощниках многие довольно богатые господа. Но любовь к искусству и восхищение талантом Глеба Романова не позволяли уйти от художника, даже несмотря на то, что уже семь лет он находился в состоянии творческого кризиса, порой вырываясь из пьяного угара, чтобы сотворить нечто ужасно-абстрактное, в очередной раз заявив, что это «говно». Однако Роза с лёгкостью продавала и такие работы, а в последнее время заимела привычку выставлять на торги пустые банки из-под красок, облезшие кисти, стамески и даже тряпки, о которые Глеб вытирал руки. Роза умудрялась делать деньги на всём, что касалось Глеба Романова, при этом не чувствуя ни капельки стыда, потому что выхлоп из этой авантюры всегда оседал приятной тяжестью у неё и у Глеба на счетах. Глеб не имел ничего против этой затеи, он просто поражался тому, насколько человек бывал в своих мыслях извращён. Это же надо, покупать вонючие, испачканные глиной или краской тряпки за невероятно большие, даже по его мнению, деньги! Привыкла Роза и к некоторым странностям знаменитого художника и скульптора. Но никогда бы не подумала, что он сойдёт с ума, не оповестив об этом её. Услышав от Глеба невероятную затею, которая заставляла его улыбаться, Роза слегка пришла в шоковое состояние. Когда отошла, ни слова не говоря, тут же взялась за работу, раскрыв свой планшет и быстро создав папку. В голове поселилась мысль, что на этом тоже можно заработать. – Я просто буду его спонсором. На деньги не скупись, всеми делами будешь заниматься ты, – сказал ей Глеб, когда они уже подлетали к космопорту. – Ясно. А вдохновение на тебя когда найдёт? – скороговоркой проговорила она, делая вид, что вопрос её нисколько не волнует – быстро что-то писала в планшете, даже не глядя на Глеба. – Всё будет зависеть от того, насколько успешным окажется мой вклад, – отозвался Глеб, тем самым закрыв тему. Нравилась ли Роза Глебу? Можно сказать так: менять ни на кого другого он бы её не стал. Своей настырностью она иногда раздражала, но такого менеджера ему точно нигде не найти. Он знал, что людей, великолепно исполняющих свою работу, много, но за пятнадцать лет они так сработались и так друг к другу привыкли, что новый человек, пусть даже лучший из лучших, будет для Глеба обузой. Роза знала его подноготную, Розе можно довериться, Розу можно послать. Роза была из того рода женщин, про которых говорилось «конь с яйцами», к тому же она единственная при знакомстве с ним не строила ему глазки, не навязывалась, «вылизывая» ему задницу, и на второй встрече не пыталась прыгнуть к гею в постель. Многие женщины так делали, думая, что гей – это мужик, который просто не знает, что такое женщина. Если честно, то Глеба от одного взгляда на женские прелести в глубоком декольте слегка потряхивало, а уж от вида полностью обнажённой дамы так и вообще тошнило. Роза это знала, потому всегда надевала блузу с воротником-стойкой или же кофту с маленьким декольте. За это Глеб ей был вдвойне благодарен, как и за то, что она всегда видела в нём только партнёра и способ заработать деньги. Потому Роза для Глеба – незаменимый кадр, а Глеб для неё – незаменимый доход. Когда шаттл высадил их в большом пассажирском ангаре, Роза тут же нашла небольшой челнок, быстро запрыгнула на заднее сиденье, Глеб рядом с ней. Сделала в планшете заметку о том, что надо бы доставить сюда личный транспорт Романова, а так же незаменимого Кирилла. До конца поездки она сидела молча, созерцая внутренности околоорбитного порта. Когда они оказались возле нужного дока, их встретил мрачный молодой мужчина с длинными золотистыми волосами, убранными в хвост. Он сидел на скамейке, что-то печатал на стареньком планшете. Но стоило челноку остановиться возле дока, как он тут же вскочил и подлетел к аппарату, словно ждал их. Вышедшая первой из челнока Роза, его удивила, а когда следом за ней показался Глеб, Кристоф зажал планшет подмышкой, скрестил на груди руки и хмуро посмотрел на приехавших. Женщина смерила его довольно сухим и высокомерным взглядом. Такой же взгляд ей вернул Кристоф, но тут же забыл про неё и посмотрел на Глеба. – И что на этот раз господину Романову нужно от Карла Шорки? Смею предположить, что возможно, вы приехали извиниться перед ним лично, или же отдать энную сумму денег в качестве извинения? – спросил деловито Кристоф. Глеб лишь смерил его удивлённым взглядом, посмотрел на Розу. Та кивнула и обратилась к Кристофу, стараясь быть учтивой. – Прошу прощения, моё имя Роза Григорьева, я менеджер Глеба Романова, – и она повернулась в сторону Глеба, указывая на него рукой. – С кем имеем честь разговаривать, если ваше имя не секрет? – Кристоф Ламьери, – отчеканил он, гордо вскинув подбородок. – Менеджер Карла Шорки. Если у вас есть к нему предложения, то в первую очередь вы должны их обсудить со мной. – Очень хорошо, – сухо улыбнулась Роза, быстро вбивая имя Кристофа в планшет, то же самое сделал он. – С сегодняшнего дня господин Романов является спонсором Карла Шорки. Если, конечно, у вас ещё нет спонсора? Кристоф несколько секунд моргал длинными ресницами, а потом быстро сменил гнев на милость. Его мозг моментально перестроился с одной волны на другую. – Нет, – улыбнулся он приятной и счастливой улыбкой, от которой пришёл в недоумение не только Глеб. Даже Роза слегка стушевалась. – Спонсора у нас нет, и мы очень рады, что вы изъявили желание, господин Романов, стать им. Так как до этого момента его у нас не было, то не сочтите за грубость заметить, что наш болид и наше обеспечение очень устарело, и если вы позволите, мне бы хотелось решить финансовые вопросы незамедлительно. – Роза, займись, – сказал Романов и направился в ангар. Дорогу ему тут же перебежал юркий Кристоф, размахивая руками. Не отставая от целенаправленно идущего новоиспечённого спонсора, он быстро затараторил: – Этот тягач является самым большим в своём классе, правда эта модель уже устарела. Но могу заверить вас, что он только внешне кажется старым и неповоротливым – на самом деле наши ребята механик Юрий и техник Тонаки смогли сделать из этой груды металлолома очень хороший и качественный звездолет. Другие тягачи из этой серии уже давно перекочевали на свалку, однако наш, так сказать, ретро-класса ещё рассекает космос и может совершать прыжки. Он имеет отличное обеспечение для болида и является крышей над головой для всей команды. Места в нём много, так что, господин Романов, здесь для вас и вашей мастерской найдётся просторное помещение. – Извините, что? – остановился Глеб. – Глеб, тебе придётся во время гонок летать с ними на этой развалюхе. Он хотел сказать это, – спокойно отозвалась Роза, продолжая вбивать данные в планшет. - Нахрена? – Так заведено: спонсор присутствует на гонках от начала до конца. Но ты можешь летать на своём шаттле, он у тебя есть, и он новый. Я в прошлом году приобрела его для твоих перелётов. – А где старый? – Продала, – пожала плечами Роза, продолжая вбивать в планшет данные. – С молотка ушёл в три раза дороже, чем мы его приобрели. – Отлично, – проговорил тихо Глеб, в который раз удивляясь хватке Розы и её любви к деньгам. – Ладно, я подумаю о том, на какой консервной банке буду находиться. А пока, обо всём этом поговори с ней, я хочу увидеть Карла. – Не советую в данный момент его тревожить, господин Романов, он сейчас занят прохождением троянцев. Но вы знаете, что без должного навигатора и инструктора нам ни за что не пробиться в большие гонки. Они нам нужны как воздух… – Ей! – ткнул пальцем в Розу Глеб, прерывая Кристофа и начиная злиться. – Обо всём этом ей. А мне покажи того, кого хочу увидеть. – Ладно, пойдёмте дальше, – кивнул Кристоф, продолжая семенить немного впереди Глеба, но уже рядом с Розой. – Вот, это наш тягач. Самое главное место для болида – ангар. Здесь находится всё, от простого технического обеспечения, до ремонтно-мастерских машин. Многого у нас нет, многое не работает, как говорится, выживаем. О, а вон и Карл. Глеб его уже увидел. Карл был одет в комбинезон, расстёгнутый на груди. В разрезе виднелась серая перепачканная майка. Складывалось такое ощущение, что он ковырялся во внутренностях болида, хотя лицо и руки оставались чистыми. Платиновые волосы чуть встопорщены, удивление на лице. Кажется, он собирался уходить из ангара, когда услышав знакомый голос, остановился и полуобернулся. Глеб на мгновение закрыл глаза, делая два шага вслепую, а потом их открыл. Странно, но вид слегка взъерошенного и немного грязного Карла его радовал, заставляя делать навстречу этому человеку шаги, не думая о последствиях. – Карл, Юрик, Тонаки, позвольте сказать вам, что с этого мгновения Глеб Романов будет являться нашим спонсором! Где-то под болидом что-то на кого-то упало. В самом болиде затряслось – оттуда вывалился Юра, ударившись головой о металлический пол. Сам Карл замер, как изваяние, не смея пошевелиться. Увидев Глеба, забыл, как дышать. В этот момент ему казалось, что Глеб Романов сходит с миллиардов голографических и глянцевых плакатов, чтобы воплотить в реальность его мечту.