Фаворит

Слэш
NC-17
Завершён
514
Размер:
264 страницы, 40 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
514 Нравится 99 Отзывы 194 В сборник Скачать

10 глава

Настройки текста
Когда они вернулись на шаттл, Роза лично довела Карла до выделенной специально для него каюты, потом удалилась. Звездолёт взлетел сразу же, стоило им взойти на борт. Карл переоделся, принял душ и блаженно растянулся на кровати, прикрыв глаза. Прибыв на тягач, Шорки со всеми направился в столовую. Отужинав в полной тишине, Карл ушёл с Тимом и Владом отрабатывать прохождение первого этапа, остальные разбрелись каждый по своим делам. Глеб, переодевшись, отправился в тренажёрку и провёл там около часа. Отстранившись от ненужных мыслей, Карл настроился на работу: вникал в слова Тима, отрабатывал на тренировочном аппарате прыжки и старт, временной выброс газа и полёт по прямой. Он знал и умел это, но одно дело уметь, а другое – отработать до предела. По истечении трёх часов Тим отпустил Карла, и тот первым делом пошёл в свою комнату. Приняв душ и переодевшись, направился к Глебу. Романов изъявил желание поговорить, и эта мысль некоторое время не давала Шорки покоя. Что спонсор хочет предложить? Или, быть может, отказать? Глеб эксцентричен, найдёт причину или же просто по желанию собственного настроения помашет команде Шорки ручкой и завтра сойдёт с тягача, объявив во всеуслышание, что больше не является спонсором Карла. А может Романов просто хочет секса? Постучав в дверь, Карл отошёл назад. Через несколько секунд Глеб открыл и сразу же, развернувшись, пошёл вглубь студии. Карл переступил порог, закрыл за собой дверь, сделал несколько шагов вперёд. По мастерской растекалась тихая, ненавязчивая, медленная музыка. – После душа, – отозвался Глеб, заходя за стойку, где пряталась небольшая кухонька, правда, там были только чайник, заварник, кружки, блюдца, ложечки, вазы с печеньем и конфетами. На стене висел шкафчик, в котором хранился кофе, чай, сахар, и всё разных сортов. – Пахнешь пихтой. – У меня гель для душа «Сосновый бор», – машинально отозвался Карл, делая ещё несколько шагов вперёд. Глеб вёл себя не так как обычно. – Что будешь: чай, чай с сахаром или чай с печеньем? – задал он вопрос, поставив на стойку две кружки и посмотрев на Карла, слегка приподняв брови. Шорки тоже глянул на Романова. – Есть коньяк, – и Глеб достал из-под стойки изящную бутылку с янтарной жидкостью. – Нет, – отозвался Карл. – Завтра будет допинг-контроль. Мне нельзя. – А, точно, – кивнул головой Глеб и убрал бутылку с алкоголем. – Мне тоже нельзя. Суровые нынче законы в этих гонках. Можно подумать, что пьяный пилот будет лучше пилотировать, чем трезвый. – Нет, конечно, – отозвался Карл, глядя на то, как Глеб разливает по кружкам чай из заваренных ранее листьев. – Просто из-за таких пилотов могут пострадать другие. Это как пьяный за рулём. – Но космос не дорога, он же большой, бескрайний, – настаивал Глеб. Карл ждал разговора серьёзного, поэтому ощущал себя не в своей тарелке. Был напряжён будто натянутая тетива лука. А Романов казался лёгким, простым и домашним. – Однако победитель в гонках всегда один, – отозвался Карл. Глеб вышел из-за стойки, не взяв ни одной кружки. От них поднимались струйки пара, видно, оставил остывать. Подойдя к Карлу вплотную, он замер, заглянул в глаза. В груди у Карла сердце забилось сильнее, дыхание стало тяжелее. – Да, победитель один, но на пьедестале три места, так почему же победителем считают только того, кто занял первое? – Наверное, потому что первый всегда первый, – отозвался Шорки, стараясь дышать ровно и не показывать Глебу, как он взволнован. Ещё музыка такая… Какая-то волшебная, что ли? Льётся в полумраке комнаты, заставляя думать о пошлых вещах. – Да уж, логика, – хмыкнул Глеб, положил руку Карлу на плечо, скользнул ладонью по затылку, встопорщивая влажные волосы. – Почему-то это мне напоминает спор о том, что появилось сначала: курица или яйцо. Голос Глеба стал чуть тише, Романов сократил между ними расстояние в несколько миллиметров, но Карл боялся нарушить этот момент, ведь так и хотелось потянуться к губам за поцелуем. – Глеб, – вдруг заговорил Карл, смачивая сухое горло слюной. Он одёрнул себя от пошлых мыслей, напоминая, что Глеб хотел поговорить. – Я не могу, если честно, сказать, каким будет мой результат на этих гонках. Если честно, я начал эту борьбу только из-за парней… В этот момент Романов начал медленно двигаться по кругу, увлекая за собой Карла в нелепый танец. Их глаза встретились. – Я понимаю, что тебе от меня нет выгоды, – тихим осипшим голосом продолжил говорить Шорки, чувствуя, как взгляд Глеба его зачаровывает. – Обычно спонсорами становятся люди, которые хотят продвинуть своё имя. Либо найти своей компании покупателей и сделать больше рекламы. Те, кто «тёмная лошадка» – просто из-за досуга, либо по каким-то своим тайным причинам. Ты же тот человек, у которого есть всё, и в рекламе не нуждаешься, по всему миру есть почитатели твоего таланта и творчества, масса поклонников и отличные продажи… – Хочешь знать, нафига ты мне нужен? – спросил Глеб, скользя второй рукой по бедру Карла и продолжая двигаться. – Я… Мне как-то… – Ты прав, от тебя я не буду иметь ничего, что могло бы принести мне пользы. Если, конечно, ты не займёшь первое место. И гонки я всё ещё терпеть не могу. Даже не знаю, на кой чёрт я трачу на тебя и твою команду свои кровные. Но что-то заставляет меня это делать, и я пока сам не знаю что. Глеб скользнул горячей ладонью под футболку, Карл судорожно вдохнул. – Но, с другой стороны, в последнее время деньги мне легко достаются, – говорил Глеб, теперь он тёрся лбом о лоб Карла. – Роза продаёт мои кисти, палитры, даже банки из-под красок. Карл вдруг тихонько рассмеялся, представляя бум на торгах, драку за пустую банку из-под краски или облезшую кисть. Ненормальных людей, по его мнению, в мире, даже во всей вселенной, очень и очень много. Но с другой стороны, он такой же… – Да, она такая, – улыбнулся Глеб, пытаясь поймать взглядом ускользающий взгляд Шорки. – Недавно вот продала мой шаттл, который был у меня до этого, в три раза дороже, чем купила. Не знаю, может скоро она и мои трусы начнёт продавать. – Ну, некоторые знаменитые певцы и актрисы продают своё нижнее бельё. – Они его покупают для того, чтобы потом продать. А я ношу свои трусы, такой бизнес не для меня. Знаешь, что-то разговор этот начинает надоедать, – хрипло прошептал Романов, облизывая пересохшие губы. Карл сглотнул. – Давай последний вопрос, потом займёмся делом более полезным? – Хорошо, – кивнул Карл. Как только Глеб озвучил, что хочет заняться чем-то более полезным, Карлу расхотелось говорить обо всём, что имело хоть какое-то отношение к гонкам. – Я тут вдруг подумал: тогда, десять лет назад, у тебя ведь был спонсор? – буркнул Романов. Карл моргнул, слегка отстранился, неужели это тот самый разговор? Глеб схватил его за шею. Взгляд впился в лицо Карла как пиявка, не позволяя даже моргнуть. – Спонсор был «тёмной лошадкой». Интересно, как его звали? – Зачем тебе? – облизнул губы Карл, слегка наклоняя голову на бок. Глеб видел, что Карл не хотел отвечать на вопрос. Он не столько боялся или печалился, сколько желал оставить то имя в прошлом. Оно как будто зубная боль, прорезавшая здоровый зуб. – Это важно? – Потому что теперь я твой спонсор. Я хочу это знать, ведь моё желание – закон. Карл на мгновение задумался, уйдя куда-то далеко в прошлое, но затем вернулся к реальности, резко схватил Глеба за голову, приблизил лицо к себе. И без дальнейших слов, словно уходя под воду, впился в губы с такой страстью и силой, что Романов опешил. Но длилось замешательство не долго, сжав в кулаке влажные волосы Карла, Глеб с жадностью ответил на поцелуй, врываясь в горячий рот не менее горячим языком. Карл задохнулся от собственной страсти и похоти Глеба. Но инициативу отдавать партнёру не собирался. Перехватив Глеба за запястье одной рукой, а второй обняв за талию, он опрокинул его на пол на спину и сел сверху. Одним резким движением стянул с себя футболку, отбросил в сторону и медленно задвигался, потираясь стоявшим в штанах членом о такой же твёрдый член Глеба. Несколько секунд Романов смотрел на Карла, облизывая кончиком языка губы, скользил горящим и жадным взглядом по его груди, торсу, поднимался вверх, задерживаясь на секунду на губах, а потом заглядывая в глаза. – Негодник, – хмыкнул он. – Осуществляю желание своего спонсора, – захрипел Карл и стал быстрее двигаться, закинув руки себе за голову. Ухватившись за свои волосы, он неотрывно смотрел на Глеба. От страсти, затмившей рассудок, Шорки показалось, что в каюте стало жарче, наэлектризовался воздух, тонкой статикой пронзая душу и сердце, музыка продолжала литься, отталкиваясь от стен, иллюминаторов и потолка, журча и перетекая весенним ручьём. На мгновение Карлу почудилось, что они остались одни во вселенной. Перестали существовать слова, люди, гонки, и сам космос стал чем-то невероятным, слившимся с ними воедино. Приподнявшись, Карл схватился за резинку штанов Глеба и стянул их ниже, а потом медленно отстранился назад. Глеб поддел полы своей рубашки, одним рывком снял её через голову, а Карл, нагнувшись вперёд, вобрал в рот член и замычал от удовольствия, когда Глеб немного дёрнулся, откидывая одежду. Положив одну руку Карлу на затылок, а второй, опираясь о пол, Романов смотрел, как тот делает минет. Он тяжело дышал, приоткрыв рот, сглатывал слюну, смачивая пересохшее горло, и в который уже раз облизывал губы. Пройдясь вдоль набухшего органа жадными поцелуями, облизав каждую венку и даже удостоив своим вниманием яички, Карл, не доведя Глеба до предела, быстро стянул с себя штаны. Глеб, схватив со стоявшего рядом табурета тюбик с масляной краской – изготовлена она была из натуральных продуктов без всяких нанотехнологий – открыл колпачок. Выдавил себе на член небольшую полоску, потом такую же на пальцы. Карл раздевшись, вернулся к члену Глеба, обнял его орган горячей и шершавой ладонью и принялся растирать краску. Затем нагнулся вперёд, и Романов коснулся пальцами его ягодиц, случайно размазав немного краски по ним, а потом наткнулся на дрожащее кольцо мышц. Шорки выдохнул еле слышный стон, Романов схватил его за шею и притянул к себе ближе. Он впился в губы, и несколько минут они жадно целовались, вылизывая друг друга, кусаясь и хрипло постанывая. Перевернув Карла на спину, Глеб вошёл без особой нежности и, не останавливаясь, начал двигаться, вбиваясь с такой яростью, словно хотел заполнить его всесжигающей страстью, утолив, наконец, многодневный голод. Первым кончил Глеб, красная краска смешалась с брызнувшей спермой. Карл скользнул ладонью по члену, выгибаясь от оргазма. Тяжело дыша, он притянул Романова к себе. Повалившись на Шорки, тот блаженно прикрыл глаза. Несколько минут они лежали, не двигаясь, вслушиваясь в ритм сердец и в медленно плывущую из динамиков музыку, теперь уже шелестящую листвой. – Ты что будешь: чай, чай с сахаром или чай с печеньем? – прохрипел тихо Глеб, продолжая лежать на Карле. – Чай. Чай с сахаром и с печеньем. Три в одном, пожалуйста…

***

Через шесть часов тягач команды Карла Шорки, как и все остальные тягачи, вышел из дока и взял курс на Меркурий. Несколько километров он пролетел в составе армады больших металлических конструкций, а потом ушёл в пространственный прыжок, оставляя Землю и её околоорбитные порты ждать их следующего прибытия в гулкой тишине и спокойствии. По прошествии трёх часов тягач вышел около Меркурия и уверенно взял курс к орбитальной станции. Огроменный исследовательский центр, который позволил разместиться гонщикам в своих доках, был обшит зеркальными пластинами, отражающими солнечное пекло и предотвращающими опасность от вспышек. Издалека он казался отдельным солнцем, дешёвой копией настоящему, но то, что это являлось творением рук человеческих, заставляло восхищаться и неустанно взирать на подделку. Как только тягачи заняли свои места в доках, команды стали готовиться к старту. До первого этапа оставалось совсем немного времени. – Этот этап – этап открытия, – говорил Тим, облокотившись о широкую дверь учебки. Карл сидел внутри коробки, слушая внимательно инструктора. – Старт, потом двести километров по прямой, далее прыжок на Венеру, выход, сто километров, и финиш. Ничего особенного и сложного, если не считать сам прыжок. Доля секунды раньше, доля позже, и ты на десятом месте. Главное – прыгнуть вовремя, мы будем прыгать вот здесь, – и Тим ткнул пальцем на голокартинку, на одну из тонких полос, разделявших вдоль широкую линию, обозначавшую старт. – Ни здесь и ни здесь, а именно вот отсюда. Это первая твоя задача, – продолжал говорить Тим, и Карл с ним соглашался. – Вторая – это сто километров до Венеры. Этого расстояния мало для хорошего разгона, тем более разогнаться до предела после выхода из межпространства очень сложно. Твоя задача будет вот в чём: при выходе ты сразу же, ни секунды не медля, делаешь максимальный сброс газа. Только на мгновение замер, и ты десятый. А нам надо, чтобы ты пришёл девятым. – Понятно. – Послушай, Карл, многие думают, что успех гонок зависит от старта, как ты рванёшь, таким ты и придёшь. Но выбиваться из последних сил на начальном этапе – это глупо и не профессионально. В космосе совсем другие правила. Лидируя всю гонку, ты можешь к финалу прийти последним. Это закон подлости спорта. На этом этапе нам надо, чтобы «Мраморный ангел» пришёл девятым. Поэтому после старта, всего себя лучше отдадим прыжку и послепрыжковому выбросу газа – придётся потерпеть резкий перепад давления. Поэтому у старта мы сбросим скорость и, не торопясь, пересечём линию под циферкой девять. Карл кивнул. – О баллах не беспокойся. Балльная система придумана для жюри, эти люди тешат себя мыслью, что они центр этих гонок. Первым станет только тот, кто завершит гонки первым, и никакие другие цифры ему в этом не помогут. Поэтому давай не будем особо торопиться, нервничать и давать своему сопернику шанс на победу. Карл, я хочу выиграть эти гонки. А ты? Карл посмотрел на Тима, но в его глазах не было столько уверенности, сколько у старика. Всё началось с желания друзей отправиться на межгалактические. Потом появился Глеб Романов, дав Шорки огромную возможность на победу. Сейчас всё зависело от Карла, от его желаний и стремлений, но что-то невидимое, липкое и противное подкашивало веру и отводило от него надежду на лучшее, на первое, самое высокое, место. Не то, чтобы он не хотел победы, просто он не знал, надо ли это ему? За десять лет всё поменялось и изменился Карл. Шорки понимал, если он не захочет этой победы, то её не будет. Он отвёл взгляд, а потом кивнул головой. – Конечно, Тим. Я тоже хочу победы. – Некоторые считают мой стиль борьбы забавным, – медленно заговорил Тим, доставая из кармана фляжку и откупоривая её, чтобы сделать глоток обжигающего алкогольного напитка. – Кто-то однажды сказал мне, что это нелепо, те, кто выгонял меня с предыдущей работы, уверенно заявляли, что я ничего не сделал, чтобы принести своим гонщикам победу. Но это не так, все, у кого я был инструктором, приходили первыми, либо вторыми, и это была работа наша общая. Я не хвастаюсь, я констатирую факт. Ладно, – сказал Тим, делая глоток. – У нас до выхода есть ещё время. Так что попробуй прыгнуть и сразу же выдать порцию газа. Карл закрыл дверь, надел шлем, щёлкнул несколькими тумблерами, его пальцы задвигались по голографическому экрану. В голове ещё несколько секунд отдавались слова Тима, а затем голограммное поле расширилось и окружило его сознание тёмным космосом, уводя в другой мир… – И-и-и во-о-от, – растягивал слова комментатор, практически заглатывая тонкий стержень микрофона своим огромным ртом. – Наступил тот час, та минута, та секунда, которых мы так долго ждали!!! Большие космические гонки «Млечный путь 102» объявляются официально открытыми!!! Вместе с комментатором гремела толпа, сидевшая на специальных трибунах в специально оборудованных звездолётах, которые готовы были поспешить за гоночными болидами, на трибунах на Земле и на околоорбитном порту, будучи и на других планетах. Они смотрели в огромные голографические экраны, гудели в трубы, били в барабаны, размахивали флажками, лентами, флагами, несмотря на то, что гонки не имели дробления на страны и государства, это были мировые гонки. Фанаты гонок сходили с ума, чуть ли не разнося своим фанатизмом трибуны и помещения. Карл, стоявший возле своего болида в ангаре под номером пять, смотрел на голоэкран, разбитый на несколько квадратов, в которых показывали зрителей со всех уголков галактики, с неприкрытым раздражением. Отвернувшись, поправил перчатки, вдохнул и выдохнул. Была бы его воля, отключил бы гологран или убавил звук. И так нервы зашкаливают. В этот раз в ангаре он был один, небольшое помещение, напоминавшее док, на самом деле использовалось учёными станции как спасательный бункер. Здесь даже находился челнок, правда, на данный момент его укрыли специальными защитными сетками, отодвинув чуть в сторону. – Давайте вспомним, какими будут эти большие гонки, – продолжал комментатор. Карл раздражённо передёрнул плечами и отвернулся к болиду. Скользнув по серебристой обшивке взглядом, погладил ладонью большую цифру «10». Она была слегка фигурной, немного стилизованной, с небольшими крылышками, готовыми сорвать её с обшивки и позволить лететь своим путём. Внизу, под цифрой, расположилась надпись: «Мраморный ангел». Для Карла это наименование ничего не значило, однажды тётя Эля спросила его, как он назовёт свой «корабль», и Карл ляпнул первое, что пришло в голову. Тётя Эля посмеялась, покачала головой, а потом махнула рукой, сказав, что это название точно должно войти в анналы спорта. – И вот первый этап больших космических гонок объявляю открытым! – донеслось из динамиков. – И вот наши участники! Итак, под первым номером у нас стартует болид «44», «Огненный дракон» за штурвалом которого Риккардо Кроту! Вторым номером идёт Алекс Стокс, наикрутейший пилот нашего столетия, и его «Ковбой» – «16». Третий, всеми любимый и обожаемый, Стефан Браун на своей «Космической птичке» – «8». Четвёртый, не менее талантливый и ещё один новичок этого сезона, Дитрих Штольц на «Сирене Удачи» – «69». Карл подобрался, поворачиваясь снова к экранам. Он пришёл пятым, значит, сейчас будут объявлять его. Сердце забилось сильнее, дыхание сбилось. Он несколько раз судорожно вдохнул и тихонько выдохнул. – Неожиданный и непредсказуемый, человек-загадка и протеже самого Глеба Романова, наш платиновый красавчик Карл Шорки на «Мраморном ангеле» с цифрой «10»! – Карл взмахнул рукой, попытался улыбнуться, губы задрожали. Да уж, вот так представление, чёрт возьми! Пока комментатор объявлял остальных пятерых гонщиков, Карл пытался успокоиться. Стартовый горн вот-вот должен прозвучать, ещё немного, совсем чуть-чуть, и гонки начнутся. Потом пути назад уже не будет. – Ну, что ж, пилоты, прыгайте в болиды, покажите нам класс и взорвите космос своим полётом! Под громогласный, оглушающий и взрывающий всю нервную систему ор зрителей, Карл быстро запрыгнул в болид. Сделав все нужные приготовления, он на мгновение прикрыл глаза, глубоко вдыхая и выдыхая. Интересно, а как чувствуют себя другие гонщики? Волнуются ли они так же, как Карл?.. Хотя, это неважно. Когда комментатор дал команду на старт, Карл сделал переключения, прислушался к знакомым урчащим звукам, отметил, что девушка на этот раз оказалась абсолютно голой, и лишь на сосках болтались присоски с кисточками, а на лобке распустился белоснежный цветок с цифрой «10». Некогда было удивляться и закатывать глаза, но напряжение отступило, заставив его немного расслабиться. Внизу экрана вёлся обратный отсчёт, и Карл положил одну ладонь на руль, вторую на рычаг, крепко сжал их, кожаные перчатки скрипнули. На счёт «десять» перед его взором начали расходиться небольшие металлические ворота ангара. И как только в наушниках громогласно прозвучало «старт», а девушка взмахнула флагами, Карл дёрнул рычаг. Болид под номером «10» рванул в открытый космос, выбрасывая два огромных столба огня. Как только «Мраморный ангел» выровнялся по траектории полёта, Карл тут же убрал орущего комментатора и толпу, переключился на внутреннюю связь. – Тим, – позвал он. – Я на связи, Карл. Неплохой старт. Ты идёшь хорошо, но пока что десятым. А нам надо, чтобы ты стартанул восьмым. Через двадцать километров поддай газа. Карл быстро пробежал пальцами по кнопкам пульта, отмечая путь в тридцать километров от той точки, где был несколькими секундами ранее, затем поставил заданную процентовку газа и, когда на голоэкране мигнули нужные цифры, вжал большую кнопку в пол. Болид рванул быстрее, задрожал, но Карл сумел удержать его на заданном треке, линии которого практически испарились. И снова стоило только окунуться в противоборство, расправить крылья, рассечь густоту космоса, как волнение отступило, посторонние мысли разлетелись бильярдными шарами, уступая место тонкому и хладнокровному расчёту. Пальцы сжали штурвал, снова скрипнула кожа перчаток, и Карл расслабился, отпустив страхи и сомнения. – Отлично, – услышал он голос Тима. – Ты девятый. Делай всё так, как мы и обговаривали. Вперёд, Карл. Только вперёд! Карл бросил взгляд на мониторы, скорость и правда была хорошей, место в этом старте таким, каким они его запланировали, главное удержаться на нём, поэтому Шорки подбавил ещё газу. И когда показалась полоса прыжкового старта, разлинованная вдоль тонкими линиями, Карл снова опустил взгляд на монитор и довольно крякнул – восьмой. Подлетев чуть ближе, заметил, что одна из линий казалась ярче, это та самая, которая им нужна. Индикатор скорости быстро отсчитывал километры, рядом на экране сменяли друг друга цифры, показывая время. Оно летело так же быстро, как и болид, но порой Карлу казалось, что текло слишком медленно. И всё же он не торопился и, словно заученный стих, прокручивал в памяти слова Тима. Когда до стартовой полосы оставалось совсем немного, Карл сделал переключения. На одном из экранчиков мигнул таймер и начал быстро отсчитывать доли секунды. Эти минуты пролетели настолько быстро, что Карл не успел опомниться, как загорелись ярким светом нули, и тонкая полоса коснулась носа болида. Шорки рванул в прыжок, крепче сжимая штурвал. – Ты восьмой! – выкрикнул в наушники Тим. Карл некоторое время сидел не шевелясь, продолжая сжимать штурвал, а потом, отпустив его, откинулся на спинку сиденья. Щёлкнув застёжкой на шлеме, стянул его, тряхнул влажной от пота гривой платиновых волос и глубоко вдохнул через нос. Потом опустил взгляд на мониторы, сделал нужные подготовки для прохода по межпространству и для выхода из него, скользнул взглядом по таблице и затем расслабленно потянулся за бутылочкой с водой. Началось.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.