Фаворит

Слэш
NC-17
Завершён
514
Размер:
264 страницы, 40 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
514 Нравится 99 Отзывы 194 В сборник Скачать

8 часть Риккардо. 23 глава

Настройки текста
Роза заказала настоящий банкет, но Карл пробыл на нём немного. Насытившись, он кое-как дополз до комнаты и сразу же завалился спать. Первое место выжало все силы. Карл спал убитым сном, ему ничто не снилось, а ранним утром никто его не беспокоил, поднимая с постели и заставляя идти в спортзал. Продрав глаза в девять часов утра по Гринвичу, он подскочил на кровати, поморщился от боли в суставах и, волоча ватные ноги, направился в ванную. Спортзал встретил его шумной компанией, состоявшей из Тима, Влада, Эрнеста и даже Глеба. Помещение, выделенное под тренажёрный зал, было поделено на две зоны: первая заставлена оборудованием, а вторая завалена какими-то столами, коробками, вещами и имела даже небольшой бар. Но в том баре ничего кроме склада старых чайников, кофейников и треснувшей посуды не было. Посетители тренажёрки как раз расположились у бара на табуретах, спокойно попивая чай и кофе. За огромными иллюминаторами висел Юпитер, своей массой давя на нервы. Складывалось такое ощущение, что они падали в его туманное пространство жидкого газа. – Ам… – замялся Карл, не ожидая подобной встречи. Удивительным было и то, что среди Эрнеста, Тима и Влада находился Глеб. – Я… проспал… – продолжил бубнить Карл. Говорить громче не было сил, из глотки вырвался хриплый вздох. По идее он сейчас должен проходить следующий маршрут вместе с Тимом и Владом. – Нормально всё, – махнул рукой Тим, подливая в чашку с кофе того напитка, что содержался в его фляге. – Я дал тебе специально выспаться. Хороший сон – залог успеха. Кто-то когда-то так говорил, и ты знаешь – он был прав. – Привет, чемпион, – тихо хихикнул Влад, поднимая руку в приветствии. – Давай, сегодня ты таскать железо не будешь, – присоединился Киршенёв, когда Карл вяло кивнул на приветствие Влада. – У тебя перегружены мышцы. Они уставшие, им нужен отдых. Поэтому сегодня я лучше хорошенько разомну твои мышцы. Шорки косо глянул на Романова, словно ожидая от него тоже какой-то речи, но, вспомнив минувший инцидент, резко отвернулся. Глеб, открывший было рот, лишь щёлкнул челюстью, удивлённо вскидывая брови. – Хорошо, – согласился с Эрнестом Карл. – Тогда пошли. – Ложись сюда, – ткнул пальцем в стоявшую в стороне кушетку. Шорки нахмурился, но двинулся к ней. – Вы что, перебазировались? – оглянулся он на сидящих за стойкой мужчин. Киршенёв соскользнул с табурета, следуя за Карлом. – Роза решила из этой комнаты сделать комнату оздоровления, – пояснил он. – Вот разгребаем под её чутким руководством. Розы, конечно же, в спортзале не оказалось, но Карлу понравилась идея сделать общую комнату для тренировок и массажа. Однако было удивительно увидеть в команде среди «уборщиков» Глеба? Снимая футболку, Шорки украдкой посмотрел в его сторону. Романов поймал этот взгляд, махнул рукой, пожал плечами, мол, иногда и Глеб Романов тоже занимается чернорабочей работой, и снова глотнул из кружки, продолжая пялиться на него. Шорки под этим взглядом стало неудобно, и он быстро лёг на кушетку. Киршенёв делал массаж так, как ни одна роботехника не умела расслаблять мышцы. Божественно, волшебно, великолепно! Карл чуть ли не урчал под славными руками в тот момент, как группа «уборщиков» снова принялась за работу. Через некоторое время к ним присоединился Кирилл, молча приняв временную должность как нечто должное. Карл почувствовал стыд за то, что отлынивал от работы, но понимал, разогреть мышцы, снять усталость и напряжение, было намного важнее того, что происходило вокруг. Таким образом, успокоив себя и совесть, он прикрыл глаза и незаметно провалился в дрёму, вдыхая запахи травяных масел. – Вот уродство, – услышал он через некоторое время голос Романова и вскинулся, вырываясь из плена Морфея. Эрнест легко надавил на спину, и Карл вновь лёг, никого в поле зрения не увидев. – Согласен, – отозвался Тим. – Никогда не понимал этот дибилизм. – Может отпилить их? – предложил Кирилл. – Нарушим структуру стены, – отозвался Тим. – Все отопительные, электронные и остальные системы. Небольшая пауза, заставившая Карла нахмуриться и задуматься о том, о чём могла идти речь. Затем кто-то довольно крякнул, хмыкнул и даже хихикнул. – А что, неплохо, – снова Тим. – Будет стена-вешалка, – сказал довольно Влад. Когда Эрнест перевернул Карла на спину и прошёлся ладонями по мускулистой груди, животу и вниз до паха, Шорки почувствовал вожделение и перед глазами мелькнул образ развратного Глеба. Повернув голову, он тут же отогнал непрошеные мысли и ткнулся взглядом в то, что несколько минут назад являлось темой для обсуждения. Уродливая стена, выполненная в стиле игры металла, на данный момент превратилась в вешалку, где уже нашли своё место рваные выуженные из свалки вещи. Через ещё некоторое время под скрипы и громыхания, разлетающиеся по огромному помещению, Киршенёв усадил Карла, набросил на него большую махровую простыню, заранее им же приготовленную, и отлучился помыть руки, дав небольшой отдых и пальцам. Всё же массаж требует не только умения, но и сил. Сидя по уши закутанный в простыне, разморенный и довольный массажем, Шорки вперился в стену, отмечая на ней выпирающие части тела: ступни, ноги, бёдра, ладони, руки, головы и даже задняя точка. В центре стены Карл приметил конечности, принадлежавшие рептилиям, животным и птицам. Шорки вся композиция показалась до ужаса уродливой и отвратительной, в этом плане он поддерживал товарищей. Вернувшись, Эрнест принялся за ноги Карла, ещё раз разминая мышцы и отдавая больше силы правой, которая постоянно жала на кнопку сброса газа. Дотянувшись до ступней, долго массировал их, разминая каждый палец и тщательно сдабривая кремом и маслом, а потом растирая до огненного состояния. Вновь помыв руки, принялся за голову, и Карл чуть не поплыл. Когда в комнату вошёл Юрка, таща за собой воздушную телегу, куда можно было скидывать ненужные вещи, Киршенёв закончил работу, довольно уложив Карла отдыхать, укрыв его до носа махровой простынёй и сверху кинув какое-то одеяло, явно выуженное из «помойки». Помыв руки, завалился в кресло. – Лежи минут тридцать, не вставая и не разговаривая. Даже не шевелись… – Я так усну. – Ничего страшного. Можешь поспать. – Вот эта нужна, – лёжа на кушетке и балдея от полученной дозы расслабляющего массажа, Карл вслушивался в голос Юрика и поглядывал на него, слегка ухмыляясь. Юра тыкал чуть ли не в каждую железяку, но Тим хмурился, прожигал его скептическим взглядом, и тот соглашался, складывая её в телегу. – Ладно, но вон та точно нужна… Пока Карл лежал, освободили дверь, ведущую в ванную и туалет. Комнаты были совмещены, оттого помещение казалось просторным. – Где вы оттопырили такое сокровище? – спросил Тим у Юрки, когда он прилетел обратно с пустой телегой, выгрузив мусор в мусорщик, стоявший специально у тягача. – Мне этот тягач от деда достался. Он был механиком на первых космических, – с гордостью поведал Юрка. – Мы потомственные механики. Его отец тоже был механиком. – А мой дед состоял в команде первых исследователей, отправившихся за Андромеду, – неожиданно поддержал разговор Влад. – Только он был на корабле врачом. Мама, его дочь, тоже продолжила линию врачевания, но я вот решил стать навигатором. Мне всегда нравились вычисления и точные определения. – А я своего деда не знал, он умер, когда я ещё не родился, но мама рассказывала, что он был водолазом. А второй дед участвовал в строительстве Амон-Ра, а прадед в создании купола-воздуха на Марсе. Мать у меня политиком была, а отец – переводчик межгалактического уровня. Так что я пошёл совсем не по их стопам, как они того хотели, – улыбаясь воспоминаниям, проговорил Эрнест. – А у меня старик был шофёром, – отозвался Кирилл, забрасывая в телегу разбитых два табурета. – Зарабатывал копейки, но жутко гордился этим. – Возил людей? – спросил Юрка. – Нет, водитель возит людей, а шофёр водит большие грузовые машины. Большую часть жизни он пропахал на Марсианских рудниках, заработал себе грыжу позвоночника, радикулит, геморрой и умер на пенсии. Перед тем, как отдать Богу душу, сказал мне, что умирает от тоски по работе. – А мой дед был алкашом, – проговорил Тим, и все тихонько рассмеялись. – Оно неудивительно, – сказал Глеб. – Ты мог бы и не говорить, мы это поняли по твоей фляге. – А в твоих корнях был кто-то, кто имел дело с искусством? – спросил Тим Глеба. Карла заинтересовал разговор, и он повернулся на бок, глядя на продолжавших работу мужчин. Глеб же сидел на табурете, облокотившись одной рукой о стойку, и дымил сигаретой. Ему отлынивать от работы можно было: он спонсор и творец. Удивительно уже то, что Романов состоял в компании «уборщиков». Карл на мгновение задался вопросом: почему он здесь? Неужели забросил статую? Неужели и его подкосил тот инцидент, и он не может вернуться к творчеству? – Мой дед был потомственным русским дворянином. Ну, так говорил отец, что было на самом деле, я чёрт его знает. Дед был любвеобилен, не отказывался от выпивки, а так же любил проигрывать нажитый его предками капитал. Он ничего не умел делать, кроме как считать проигранные в карты деньги. Когда ему исполнилось сорок, он встретил мою бабку, она заставила его бросить игры, чтобы он окончательно не сгубил дворянский род. Бабка была с яйцами и после того, как вновь приумножила капитал семьи, после рождения двух дочерей, ушла в политику. Моя мать, которую дед собирался выдать за какого-то богатого потомственного графа, сбежала и впоследствии вышла замуж за Орловича, сильного, властного человека, но жуткого узурпатора. Таким образом, дед лишил её состояния, приданого и своей родовой фамилии. После рождения двух сыновей она ушла от отца, потому что сама была сильной и требовательной женщиной. Когда мне исполнилось двенадцать, а брату одиннадцать, она умерла. Отец забрал нас к себе, стал воспитывать, дал образование, но к прежней семье мы не имели никакого отношения. Потом отец рассказал, что мать якобы потомственная Романова, вот я и решил позаимствовать столь кричащую фамилию, будто взяв псевдоним. Так что я не пошёл по стопам предков, однако, любовь к деньгам они в нас заложили. – А я читал другую биографию, – сказал Карл, приподнявшись на локте и посмотрев на Глеба. – Я и Саня не имеем права разглашать правду, так как это воля деда. Но наши дети будут иметь права на возвращение себе имени Романовых и претендовать на отдельную часть наследия Романовых. Правда от этого наследия, кажется, уже мало что осталось. – Как интересно, – проговорил Тим, пододвигая стул к большому столу, который они освободили от многочисленных коробок и который был очень удобен для обсуждения маршрутов. – Так ты у нас дворянин, Глеб? – Он самый, – ухмыльнулся Романов и затушил окурок в пепельнице. – Ну, а у тебя Карл? – вдруг спросил Эрнест. – Я тоже потомственный барон, – отозвался Карл и почувствовал, как барьер снова встаёт сплошной, крепкой стеной, разделяя прошлое и настоящее. Не хотелось говорить и вспоминать родителей и, в частности, деда. – Мой отец приехал во Францию переводчиком. Там встретил мать. Ну, а мой дед – политик и владелец крупной компании. Думаю я пошёл в свою тётю, она приучила меня к гонкам и привила к ним любовь. – Ну, так это твоя любовь или ты всё же пользуешься чужой? – настойчиво спросил Тим. Для многих присутствующих этот вопрос показался странным, но только не для Карла. – Моя, – после недолгой паузы твёрдо ответил Шорки. В этот момент зашла Роза и позвала всех на обед. – Тащи сюда, – сказал Глеб, наливая в чайник воды и засыпая в отдельную ячейку листья чая. – Будем жрать здесь. Помогать Розе помчался Юрка, но по пути она прихватила Тонаки и Кристофа. Кушать сели за тот стол, за который присел Тим. Карл ощутил тепло и уют от этого обеда, словно большая и дружная семья. Совсем недавно разные и чужие, в этот момент ему казалось, что друг для друга они стали кем-то большим и дорогим. Монотонно о тарелки стучали ложки и вилки, передавались коробки с едой, чтобы каждый мог положить себе, при этом оставив и другому тоже. Шла ненавязчивая беседа, перекидываясь парой фраз, замолкали, чтобы после опять нарушить молчание. Никто не упоминал интервью, потому что сейчас это казалось не важным, молчали и о шикарном прохождении Шорки троянцев: вчера за это выпили и съели достаточно, и проанализировали всё, что можно было. Да и обед не для работы, он для удовольствия и отдыха. Не забывая о вкусной еде, Карл изредка и украдкой бросал взгляды на Романова, сидевшего на этот раз по другую сторону стола, между Тонаки и Розой. Глеб иногда заглядывал в планшет менеджера, быстро жевал, хватая еду так, будто не ел вечность. Карл, запоминая каждое движение, каждую мимику, ощущал новый барьер, не позволяющий махнуть на прошлое рукой и продолжить жить так, как было до открывшейся правды. Он не был предвзятым, не ненавидел Глеба, не презирал его. Он продолжал им восхищаться и любить его. И что-то всё равно не позволяло переступить ту черту, которую своей правдой начертила Оксана Бесчувственная. После обеда все вернулись к своим делам, правда Роза увела Глеба, чтобы поговорить с ним наедине. Кристофа запрягли мыть посуду, но, когда она, сверкающая, была вынута из посудомойки, он присоединился к «уборщикам» на радость Кирилла, который, забыв о новой должности, неустанно взирал на тощее недоразумение, хватающее обязательно самую тяжелую коробку или металлическую часть от какой-нибудь детали. Ближе к вечеру Тим решительно взял тайм-аут в уборке помещения, выгнал всех посторонних и засел вместе с Владом и Карлом за стол. – До пятого этапа осталось шесть дней, это с сегодняшним днём, который уже почти прошёл, – сказал Тим. В этот момент в спортзал вошёл Глеб и уверенно направился к стойке, где налил себе чаю и, вгрызаясь в печенье, подхватил полную тарелку и опустился на стул рядом с Тимом напротив Карла. На столешницу рядом упала папка с листами, которую Романов принёс с собой, и несколько угольных карандашей. Бросив на Романова быстрый взгляд, Карл ощутил нервозность, но, глянув на раскрывшуюся на столешнице карту, почувствовал желание и стремление вновь сорваться в космос на «Мраморном ангеле». – Этот этап сложный, и постараться тоже придётся. Учитывая то, что этап уже пятый и прийти тебе нужно четвёртым. В прохождении единственная загвоздка будет в гравитации на Энцеладе. Этот спутник взаимодействует с внешним кольцом Сатурна – Е и является частью его формирования. Сам Энцелад в это время года очень активен, выброс гейзеров происходит очень часто и обильно. С появлением на нём атмосферы более пригодной для жизни там стало происходить активное таяние ледников. Появление многочисленных бактерий, а так же странных по форме существ водного происхождения. Сейчас Энцелад застроен исследовательскими колониями и вот уже семь лет входит в состав гоночных этапов. Карл кивнул, не любил он Энцелад. – Ну, и небольшой путь вглубь Юпитера тоже заставит, конечно, поволноваться, – продолжил Тим. – Итак, этап начнётся в атмосфере Юпитера. Газовый Гигант окажет тебе очень сильное сопротивление гравитацией. Будет сильно трясти, кидать в стороны, держи «Ангела» что есть силы, потому что если вылетишь за пределы трека, то беды не миновать. И чётко следи за своими соперниками. Выше двухсот двадцати скорость не превышай. Поскольку Юпитер состоит из газа, то стартовые двигатели при входе в атмосферу сразу же «клапануй»: одна искра – и тебя не станет. – Я не маленький. Понимаю, – отозвался Карл, Тим кивнул, продолжил: – Длина пути до выхода в космос – тысяча километров. Видимость у Юпитера плохая, но выработка энергии хорошая. Потому, как войдёшь в атмосферу, активируй энергетические двигатели, таким образом, ты улучшишь планомерность, сократиться давление, и мы сэкономим газ. Ребята их завтра прикрепят, и уже вечером мы облетаем и попробуем двигатели на действии. Центр тяжести сместится, болид на заднюю часть станет тяжелее и с трудом будет слушаться пилота, потому и скорость мы уменьшаем и пилотируем аккуратно. Тебе придётся сильно постараться, чтобы удержать «Ангела» в горизонтальном положении. Потом их надо сбросить, на подобную операцию придётся заскочить на тягач. На это даётся минута, не уложишься, можем о четвёртом месте даже и не думать. Но это не к тебе вопрос, а к ребятам… Так, и ещё, сразу же активируй сетку и компас. Они помогут тебе не сбиться с курса. – Понятно. – Когда выйдешь из атмосферы, переключай двигатели и увеличивай скорость, только аккуратно, на пути к тягачу будут кольца, а они тоже коварные. Карл, здесь не столь важно каким ты придёшь по счёту, главное – пройти эту тысячу и кольца. Но постарайся быть в лидирующей пятёрке. Как только скинешь двигатели и вернёшься на трек, врубай полную подачу газа... – Чёрт. Все забыли о Глебе, настолько чётко и красноречиво вводил в курс этапа Карла и Влада Тим. Они посмотрели на Романова, тот на них, поднял руку, между пальцами которой был зажат угольный карандаш. – Сломался, – просто сказал он. – Следующим этапом будет Ганнимед, – продолжил Тим. – А после уже прыжок и Энцелад. Но здесь, на Ганнимеде, нам надо занять вторую строчку. Ганимед в основной части своей покрыт льдом, его поверхность испещрена каналами и трещинами. Прохождение будет не марким, за исключением двух мест. Вот здесь, – ткнул пальцем в голографическую карту Тим. – И вот здесь. Два опасных участка, но тому, кто лидировал на троянцах, это будет легче пареной репы. – И довольно хмыкнул. – Да уж, – смущённо буркнул Карл. – Что так скоромно, – открутил пробку от фляги Тим. – Твоё прохождение сейчас будут все школы затирать до дыр, чтобы сделать из своих пилотов асов. – Да вся сеть гудит роликами с твоим прохождением, – поддержал Тима довольный Влад. Он невероятно был горд своим нынешним положением и тем, что работает с командой Карла Шорки. – Конечно, это было опасно. Но красиво и сильно. – Какое-то ребячество, – буркнул в ответ Карл. – Думаю, Стефан прошёл чище. – Стефан Браун? – удивился Тим, закручивая флягу и кривясь от только что выпитого глотка коньяка. – Да. – Почему? – Ну, Стефан, конечно, красиво прошёл, но по мне так немного грубовато, – добавил Влад, разговорившись. А как не говорить, когда такое раз в сто лет случается! – Риккардо чище был, хотя тоже наделал ошибок. – А мне кажется, что он был лучше, – упрямился Карл, вспоминая отборочные. – Погоди, Влад, – остановил навигатора Тим, когда тот открыл рот, чтобы вновь заговорить. – Я что-то тебя плохо понимаю, ты что думаешь, что Стефан Браун великолепный пилот и гонщик? Он что твой кумир? – Он не мой кумир, но пилотирование у него красивое и отличное. – Карл, ты дурак или притворяешься? – Сейчас я не понял. – Тим хочет сказать, что Стефан Браун плагиатор. На вашем языке – подражатель. Думаю, слово «последователь», здесь будет не совсем уместно, – отозвался Глеб, продолжая рисовать. Оторвавшись от листа, он вытянул руку в сторону Карла, сжал крепко пальцами карандаш, прищурил один глаз, сделал мерку и снова окунулся в рисование. На полу уже лежало несколько исчерканных листов. – Другими словами, Стефан Браун – вор, – кивнул, соглашаясь с Глебом, Тим. – То есть он подражает какому-то пилоту? – Да, – ответил с каким-то странным выражением лица Тим. – И это у него хорошо получается, но не достаточно, чтобы быть лидером во всех гонках. – Ну, я тоже учился у многих известных гонщиков. Брал от них отдельные приёмы, потом соединял со своими, делал выводы. Тот же Волков меня многому научил… – Так делает каждый пилот, но некоторые полностью слизывают приёмы других. В этом, кстати, и заключается их гениальность. «Срисовать» прохождение надо тоже суметь. Но тех же троянцев не пройти одним лишь копированием. Нужен талант. – Но всё равно он отлично летает… – Карл, он копирует тебя! – рявкнул Тим, да так громко, что не только Карл, но и Влад подпрыгнули. Даже голограмма дрогнула, а Глеб удручённо вздохнув, посмотрел на Карла, неожиданно округлил глаза и, поменяв листы, быстро начал делать набросок совершенно неизвестного Глебу Карла. Стольких эмоций за раз на лице человека Глеб ещё никогда не видел. – Как меня? – наконец, выдавил из себя Карл, продолжая смотреть на Тима полными недоумения глазами. Тим хрюкнул, махнул на Шорки рукой, откупорил флягу, сделал пару глотков. – Он собрал все данные твоих предыдущих полётов, что нашёл в сетях, бывал во время твоих испытательных и проверочных, куда допускались зеваки. Ты не раскрыл свой потенциал до конца, но твоё прохождение троянцев – это очень большой взрыв для него и для общественности. Даже твоё участие в этих гонках. Я думаю, в этом году его карьера в «Галактика-путь» закончится. Так что, в первую очередь, Карл, ты восхищаешься собой, потому что Стефан твой копировщик. – Я им не восхищаюсь. Но я как-то и не думал, что меня может кто-то копировать. И мне кажется, что не мог Стефан «срисовывать» всё до последнего миллиметра и до последней доли секунды. Что-то же в нём есть своё? – Увы, у него нет ничего своего. Кроме имени. Как-то печально прозвучали слова Тима, и Карл разозлился. Как так? Стефан хороший пилот, а его обвинили в подражательстве. Становилось обидно, неужели это будет так отчётливо видно, когда зритель начнёт анализировать гонки? А если это дойдёт до журналистов и репортёров?.. Карл плотнее сжал зубы, вздохнул. В общем, время покажет, но ведь на шестом отборочном Карл точно сделал винты следом за Стефаном. Он никогда троянцев не проходил… А, нет, было дело, на малых показательных, четыре года назад. Но у Карла тогда звездолёт был другой, скорость в полтора раза ниже, компания юниоров попросила его выступить с показательным полётом. Но проходил ли он те отрезки? И как проходил, уже не мог вспомнить. А ведь запись этого показательного полёта крутилась некоторое время в сети, и мальчишки-пилоты обсуждали его, откровенно восхищаясь прохождением и переделывая его под себя. – Ладно, хватит париться, – нарушил тишину Тим, вновь обращаясь к карте. – Давайте продолжим.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.