Талисман

Харган отчаянно завидовал сыну, который раскачивался сейчас вниз головой у него перед носом, для большего веселья помогая себе крыльями. Длинный, в два с лишним раза длиннее самого Рене, хвост мальчик использовал для поддержания равновесия и страховки. Увидев отца, демонёнок от неожиданности отпустил потолочную балку. Неокрепшие еще крылышки подвели беднягу и, если б Харган не подхватил его, то он просто расшибся бы о стену. - А если бы меня тут не было? – поинтересовался Харган, вздохнув: сыну было всего четыре года, а проблем он доставлял как десяток детей. - Если бы тебя тут не было, я б не упал, - надулся Рене, спрыгивая на пол. И, лукаво улыбнувшись, что при его внешнем виде смотрелось довольно странно, спросил: – Папа, я вот давно узнать хотел, а чего у тебя хвоста нет? Харган открыл было рот, чтобы рассказать, как он потерял хвост, и застыл. Действительно, что рассказывать? Что ему отрезали хвост в наказание? Что он безропотно это позволил? И делал это сам и с радостью, что может угодить Повелителю? - Знаешь, я вспомнил, что кое-что должен сделать, - пробормотал Харган, быстрым шагом направляясь к выходу. – Не шали и слушайся няню! – глухо послышалось из-за захлопнутой им двери. Рене пожал плечами и продолжил свои акробатические упражнения, а его отец, коря себя за трусость и бессилие, побрел подальше от собственного дома. *** Харган не помнил своего проступка, слишком мало ему было тогда лет. Но прекрасно помнил голос Повелителя, при звуке которого по коже бежали мурашки, лезвие ножа, даже на вид острое, и противный, хоть и тихий, скрежет металла о что-то там внутри, отдающийся в позвоночнике. Он до последнего не верил: думал, что его пугают, что его, как всегда, запрут в подвале или высекут розгой. И только когда все закончилось, Харган понял, что это навсегда. Повелитель потом подарил ему тот самый, первый, с острой пикой на конце, кусочек его хвоста. Харган тогда гордился им: а как же, символ его послушания и продвижения в сдерживании эмоций, признак заботы Повелителя о нем. Теперь, когда ему было совсем тяжело, Харган доставал коробочку с ним, открывал, смотрел и понимал, что хуже уже не будет. Все закончилось. Он больше никогда не будет скулить в углу, баюкая на коленях и не находя в себе сил отвести глаз от окровавленного обрубка, в который превращался такой красивый и гибкий хвост. - Харган, Харган! - выдернул его из размышлений голос Ольги. Сам того не желая, он пришел к ее дому в поисках утешения и решения своих проблем. «Как всегда надо на кого-то свалить ответственность», - горько подумал Харган, поежившись: было довольно холодно, а он выскочил из дома в одной рубашке с прорезью для крыльев. - Замерз, наверно, - сочувственно проговорила Ольга. – Пошли в дом? - Я… - начал было Харган, но был бесцеремонно схвачен за руку и утащен в сторону двери: - Вот дома все и расскажешь. Я тебе кофе сварю. *** - И он дал мне нож и сказал, чтоб я сам, - Харган опрокинул рюмку и замолк, ощущая как огненный комок прокатился по пищеводу, расслабляя что-то внутри, сжавшееся, когда Рене спросил про хвост. – И я несколько часов по полпальца рубил, собирался с силами, а потом долго отходил после каждого раза, но честно отрезал все девять кусков, мне даже в голову не пришло обмануть - это же Повелитель, это же заслуженное наказание… - А за что? – спросила Ольга, наливая еще одну рюмку. - Что за что? – попытался сфокусировать взгляд своих разноцветных глаз демон. – А, наказание за что? Я тогда подпалил библиотеку. Случайно. Сгорело девять ценных книг, по кусочку, гм, за каждую. Харган выпил еще одну рюмку и вздохнул: - Его нет, а он болит иногда. Перед дождем. Или мне это кажется. Глупо, правда? Они замолчали, каждый размышляя о чем-то своем. Ольга в который раз подумала, каким же несчастливым жил демон, сколько ему перепало в его короткой жизни. А ведь до сих пор не верит, до сих пор где-то в глубине души ему кажется, что Повелитель вернется и накажет за своеволие, совершенно верно и справедливо. Харган же думал о том, что водка что-то не помогает, зачем ей люди травятся, еще хуже от нее и гаже. Другое дело полеты: небо, ветер, свобода вымывают, выветривают из головы все невзгоды, все дурные мысли, все, что заботит и огорчает, все это остается на земле, а небо – оно для души. – Хочу летать, – сказал он вслух и, не успела Ольга что-то возразить, как он уже расправлял огромные крылья на лужайке у дома. Вышедший на крыльцо вслед за Ольгой Кантор обнял жену и положил подбородок ей на макушку, наблюдая за тем, какие виражи закладывает пьяный демон, изредка проваливаясь в воздушные ямы. Со своего крыльца за слегка поднадоевшим им представлением восхищенно наблюдал недавно вселившийся на нижний этаж соседнего дома то ли художник, то ли скульптор. - Разобьется же, - проворчал Кантор для вида. - Ну он же не в первый раз летает, – ответила Ольга. – А вот простудится наверняка. - Не страшно, - улыбнулся Кантор. – Только я не понимаю, почему он все время к тебе приходит то с одним, то с другим? - А что, версия Его Величества, что он видит во мне мать, не прокатывает? – усмехнулась Ольга. Дружно рассмеявшись, они ушли в дом звать Мафея, чтоб полечил их гостя, и готовить теплый плед. А то жена вечером придет за своим благоверным, а он пьяный спит у них на диване – некрасиво. *** Маленький демонёнок забился в угол, вздрагивая и обнимая себя руками. Количество странных существ, напоминавших обтянутые кожей скелеты, в одном с ним помещении пугало. По правде говоря, его испугало бы и одно подобное существо, а их было много и все с ножами. Пока они не замечали его, но вот-вот… Харган поднял голову и вздрогнул: один из скелетов уставился черными глазницами прямо на него. Он явно заметил Харгана и целенаправленно стал продвигаться к нему через комнату. - Кыш, - услышал крепко зажмурившийся демонёнок чей-то голос. Высокий темноволосый мужчина шел к нему, будто не видя ни одной преграды. - Это Лабиринт, - пояснил ему мужчина. – Представь, что вот он рассыпается в пыль? Харган изо всех сил представил, что это так, но ничего не случилось. - Может, каменеет? Исчезает? Горит? И тут вспыхнули все копии Повелителей, что нафантазировал себе демон, а мужчина стоял в огне и ничего ему не делалось. - Правда, так лучше? - спросил он, потрепав Харгана по надбровному гребню. - Давай руку, выведу. *** - Ты же не отрежешь мне хвост? – нахмурившись, спросил Рене. – Какая это любовь - издевательство какое-то. - Не любовь, ты прав. Но он был единственным чело… кем-то в моей жизни, кому я был нужен. - А маме? - Мы тогда не были с ней знакомы. Сомневаюсь, что я ей тогда был нужен, - покачал головой Харган. Рене взобрался на колени к отцу и крепко его обнял: - Ты всегда нам будешь нужен, правда-правда. Коробочка с остатками хвоста догорала в камине. А через несколько лун в их доме появился новый талисман – картина так и оставшегося неизвестным художника, изображающая Харгана, парящего в воздухе и с длинным, в два с лишним раза длиннее самого Харгана, хвостом, заканчивающимся пикой.