Патология

До того, как она увидела, во что превратился Новый Орлеан под властью первородных, Кэтрин Пирс никогда не могла понять, почему Клаусу так приглянулся этот город. Он жил там дольше, чем где-либо еще, буквально создал его из пучин бедности, поднял и взрастил, как дитя; казалось, он даже забыл о Майкле, его «мече», на время, ибо каждый в Новом Орлеане знал имя Майклсонов. Кэтрин в этом смысле преуспела намного больше — для всего мира она мертва, убита жестокими и ужасными людьми в Мистик-Фоллс, и теперь могла позволить себе одно маленькое сумасбродство. Клаус такое при всем желание не провернул бы — нельзя убедить других в гибели того, кто бессмертен. Но эта популярность и оседлость в одном месте сотни лет… нетипично для него. Такая… неоправданная сумасбродность. Ну, а теперь, когда Кэтрин таки решилась посетить Новый Орлеан, все стало яснее некуда. Разврат, алкоголь, музыка, искусство и горожане всех типов от смертных до волков, почитавшие Клауса за бога и создателя, — да, он не прошел бы мимо такого. Кэтрин и сама бы не стала. Рискнула бы всем, чтобы ощутить, как все, готовые умереть за нее, восхищаются ею и боятся. Не быть такой одинокой хоть раз. Кэтрин обнаружила, что ее жизнь становилась куда интереснее, когда она признавала свое сходство с Клаусом. В конце концов, если хочешь одолеть злодея, будь лучшим злодеем. Это кредо позволяло ей выжить четыреста лет; она не собиралась расставаться с ним сейчас, особенно учитывая, что моральные принципы никогда ее не трогали. Кэтрин просто… не видела смысла. Как и во всем этом джазе. Его было слишком много. Хотя, вообще-то, в Новом Орлеане всего было слишком. — Ну и ну. — Кэтрин услышала сзади свист и на мгновение прикрыла глаза. Она знала этот голос. Так звучал Клаус, но сейчас это был не он. — Кого я вижу, ночью, совсем одну? Ты выглядишь, как кто-то, кому нужна хорошая компания, дорогуша. Особенно Майклсонов. Будь все проклято. Кэтрин планировала встретиться с одним первородным братом, избежать общества другого, но вместо этого наткнулась на третьего. Кол. Самый дикий и неуправляемый из стаи, брат Клауса во всем кроме внешности, которой он походил на Элайджу. Кэтрин давным давно убедилась, что знает о Майклсонах все возможное. Теперь это должно было спасти ее. Младший братец не испытывал большей любви к Клаусу, вряд ли он тут же побежит докладывать на нее; Кол также любил игры. Что ж, она с удовольствием поиграет. — Ты не кажешься мне хорошей компанией, — заметила Кэтрин. — Почему? — невинно поинтересовался Кол. — Ты даже не видела моего лица. Это правда. Кэтрин стояла спиной к Колу, зная, что он поймет, кто она, в ту же секунду. Он ведь уже видел ее точную копию, и шанс на то, что он забыл, невелик. Элайджа рассказал о первом двойнике, Татье Петрове, чью кровь использовали, чтобы создать древних, когда они впервые встретились — после побега от Клауса. Дальше она не слышала, а он не говорил. У них были более важные дела. — Мне это не нужно. Кол ухмыльнулся. Она ощутила это со всей остротой, которую дарило бессмертие. — Да. Я вижу. Маленькая вампирша знает, кто ее поймал. Кэтрин легко повернулась к нему, предварительно убедившись, что шляпка достаточно затеняет ее глаза. Тем не менее, она не рисковала и не поднимала головы со всей естественностью, на которую была способна. — Очевидно, это не ты, Кол. Я ведь права — ты младший брат? Внимательный, любопытный взгляд Кола заставил табун мурашек промчаться по спине Кэтрин. — Предпочитаю, «улучшенная версия». — Мне говорили, тебе нравятся ведьмы. Могу посоветовать парочку. — Твои подружки? — У меня их нет. А если бы и были, даже я не настолько жестока, чтобы отправить их к тебе. Нет, те ведьмы просто разозлили меня как-то. — Они часто выводят, но этим мне и нравятся. Но не сейчас. Иногда нужно разнообразие. С тобой же — я готов ко всему. Кол переместился к Кэтрин на вампирской скорости, схватил за челюсть и резко притянул к себе, другой рукой содрав с нее шляпку. Пышные кудри рассыпалась по плечам, Кол обнажил клыки, и их глаза встретились. Улыбка слетела с лица первородного. — Очевидно, — промычала Кэтрин, попытавшись улыбнуться. Кол усилил хватку. Еще немного, и он сломал бы Кэтрин челюсть, а регенерировать ее было довольно неприятно. — Не ко всему. — Очевидно, — повторил Кол и вдруг снова ухмыльнулся. Его она, казалось, заинтересовал. Кэтрин рассчитывала на это. — Так ты и есть та самая малышка Кэтрин Пирс, которая выбесила Клауса. Вау. Интересно. — Да, я знаю. А теперь не мог бы ты.? — Кол отпустил ее. — Благодарю, намного лучше. — Мы слышали, ты мертва. Или пытаешься быть мертвой. Почему ты здесь? — Кол, Кол, — промурлыкала Кэтрин и провела обратной стороной ладони по его груди. Кол поймал ее руку. Она, прищурившись, подняла глаза на него. — Не ради тебя. К сожалению. — Довольно, — раздался третий голос, которым, казалось, можно было резать вены. Кэтрин мигом освободилась из демонстративно разжавшейся хватки Кола и едва поборола желание грязно выругаться. «Проклятие. Что, серьезно, сейчас?». — Дорогой брат. Разве ты не должен следить, чтобы Ник не сделал ничего — ну ты знаешь? Сегодня, кстати, играют «Гамлета», если актеры снова забудут текст, — Кол закатил глаза, — город утонет в крови. А мы не хотим этого, правда? — Кол, — сказал Элайджа, более настойчиво. На нем, как и всегда, был великолепный угольно-черный костюм и до скрипа отполированные туфли. Боже, Кэтрин любила его таким, как сейчас. Идеальный убийца. С несравненным вкусом. Иначе он не выбрал бы ее. — Ладно, — Кол подмигнул ей, последний раз отметив взгляд контуры ее тела. — Я уже ухожу. Повеселитесь тут для меня. — Никлаус не должен об этом узнать, — произнес Элайджа, повернув голову, когда его младший брат проходил мимо. Тот оскалился. — Положись на меня, большой брат. Насвистывая какую-то мелодию, Кол оставил их. Джаз, играющий в открытом кафе напротив, аккомпанировал ему с переменным успехом — Элайджа, — сказала Кэтрин, когда свист заглох, и улыбнулась. Это будто пробудило древнего от мыслей, и он наградил ее очень странным взглядом. — Ты должна уйти, — спокойным голосом сказал Элайджа. — Кол будет молчать, но тебе не место здесь. — Не место? — переспросила Кэтрин, ощутив покалывание под левой грудью. Все ее предосторожности и риск, и он просто?.. — Ты отсылаешь меня? — Я не стану играть в твои игры, Катерина. Я не Кол. А затем он и вправду начал уходить. — Элайджа, стой! — Кэтрин не успела и осознать, как побежала за ним (Элайджа Майклсон, единственный мужчина, способный заставить Кэтрин Пирс умолять. Как она вообще могла бы позволить ему уйти?) и развернула к себе. Кэтрин услышала скрип разрываемой ткани (мода девяностых, предельно узкая и тонкая, не предполагала бега), но ей было все равно. Смотря в глаза Кэтрин, Элайджа выказывал лишь холодное любопытство и все. Ни злости, ни ностальгии, ни нежности. «Он не мог забыть меня. Должно быть что-то еще». — Я… Почему ты думаешь, я вернулась? Он разжал ее пальцы на своем предплечье. — Предположу, что тебе что-то нужно. — Я скучала по тебе. — Катерина, — рыкнул Элайджа, вдруг притянув ее к себе за талию. Его клыки оказались в будоражущей близосте от ее шее. Кэтрин вцепилась когтями в твердые, как скала, плечи вампира, глубоко и радостно дыша. — Не провоцируй меня. Осознав, в чем дело, Кэтрин рассмеялась. — Ты ревнуешь. — Нет, — просто ответил он. — Почему ты так решила, Катерина? — О, не смей переубеждать сейчас. Эта мысль нравится мне слишком сильно. — Как пожелаешь. Кэтрин изогнула бровь, спрашивая, осмелится ли он? Конечно, осмелился. Элайджа прижал ее к себе спиной и начал целовать ее шею с диким первобытным голодом. Кэтрин, улыбнувшись, наугад запустила руку в его прямые идеальные волосы и ахнула, когда Элайджа обхватил ее талию рукой, притягивая теперь уже вплотную к себе. — Я думал, ты мертва, — прошептал он, ткнувшись лбом в ее шею. Его вздохи будоражили, как ничто. — Я не мертва, — шепнула она в ответ, не в силах восстановить дыхание или справиться с голодом. — Тебе нужно что-то, Катерина. — Элайджа развернул ее к себе, как марионетку, но Кэтрин не устраивала эта роль. Не давая допросу продолжиться, она жадно поцеловала его. Прошло довольно много времени, прежде чем Элайджа отступил. — Что это? — Ты. — Почему ты лжешь? Ты никогда не лгала мне раньше. «О боже. Разве он не очарователен?». Вероятно, уловив какие-то изменения в ее лице, Элайджа вздохнул и с нежной обреченностью провел ладонью по ее щеке. — Или нам нужно серьезно поговорить на эту тему. Кэтрин улыбнулась и снова поцеловала его. — Не обязательно, — сказала она, медленно облизывая нижнюю губу. Элайджа почти улыбнулся в ответ, но вдруг он нахмурился и переместился куда-то ей за спину. Кэтрин обернулась вовремя, чтобы увидеть, как некий отныне бессердечный фрик, каких полно в Новом Орлеане, пал на землю у ног Элайджи. — Потише, Отелло, — сказала Кэтрин, делая напряженный шаг вперед. — Убиваешь каждого парня в миле от меня? Я могу и привыкнуть. — Это человек Клауса, — пояснил Элайджа, вытирая окровавленную руку о рубашку жертвы. Кэтрин кивнула. — Ты спрячешь тело? — Нет. Может, это отучит Никлауса посылать за мной шпионов, — вдруг Элайджа на вампирской скорости приблизился к ней и резко спросил: — Что тебе нужно? — Ты. — Катерина. Она мотнула головой. — Почему ты пришел? — спросила Кэтрин тихо. — Я получил твое приглашение Элайджа достал из кармана пиджака провокационный предмет ее гардероба вместе с визиткой соседнего клуба и взглянул на нее исподлобья. Кэтрин одарила его хитрой улыбкой и сказала: — Я отвечу, что еще привело меня сюда, если, — она расправила его чуть сбившийся галстук, — хорошо попросишь. — Ты ответишь, что тебе нужно, если я хорошо попрошу? — В его голосе одновременно слышались досада и восхищение. — Катерина… — Мы правда должны заниматься этим здесь? — Пожалуй, нет, — согласился Элайджа и, подхватив ее на руки, на вампирской скорости унес в самый шикарный номер самого дорогого отеля в Новом Орлеане, который заранее заказал для них.