От перестановки мест слагаемых

      Было довольно прохладно. Солнце лениво закатывалось за поросшую зеленым плющом бывшую оранжерею. Легкий ветер трепал верхушки деревьев, окружавших небольшую поляну перед полуразрушенным зданием непонятного назначения.       Вечерело.       Кокуе-Лэнд вообще весь производил абсолютно постапокалипсическое впечатление. Ромарио решительно не понимал, чем думал Рокудо Мукуро, когда решил сделать это место своей временной базой. По своей воле Ромарио бы ни за что сюда не пришел, но Реборн очень просил Дино заглянуть к сбежавшему преступнику на огонек и провести осторожную разведку, не вступая с тем в бой. Просьбы Реборна относились к категории «строгих приказов» и никогда не обсуждались, поэтому сегодня они с боссом и Алессандро, молодым способным парнем из личной охраны Дино, приехали в Кокуе-Лэнд — поговорить с будущей жертвой Реборна. Строить иллюзии на этот счет не имело смысла: Рокудо Мукуро мог десять раз быть самым опасным преступником мира мафии, но не существовало на свете такой силы, которая смогла бы помешать Реборну выполнить заказ.       Ромарио тяжело вздохнул. Хотелось есть, курить и ругаться матом. Ругаться матом такой серьезной и уважаемой персоне, как Правая рука босса Каваллоне, к сожалению, не полагалось, поэтому он снова тяжело вздохнул и начал хлопать по пиджаку в поисках портсигара.       Вместо лацканов пиджака от Армани рука нащупала что-то мягко и округлое. Ромарио завис. Несколько секунд он тщетно пытался осознать ситуацию, но тут из состояния когнитивного диссонанса его вывел громкий пронзительный визг:       — Ты что творишь, извращенец?!       Ромарио машинально обернулся — и столкнулся почти нос к носу с пышущим негодованием мальчиком лет десяти на вид, который потрясал кулаками и вопил:       — Убери руки немедленно, сволочь!       Ромарио опустил взгляд и обнаружил, что его ладонь покоится на его же женской груди второго размера.       — О, дьявол! — выругался он, поспешно опуская руки. — Ради всего святого, синьорина, простите меня, я не специально, я просто машинально попытался вытащить сигареты из пиджака.       — Ты еще и курить в моем теле вздумал?! — взвыла М.М., потрясая маленькими детскими кулачками.       — Нет-нет, что вы, — поспешно заверил ее Ромарио, — я бы ни за что не позволил себе такого неосторожного поведения. Я просто забылся, простите.       Его голос звучал пискляво, а вместо фирменной убедительной интонации выходило черт его знает что. Ромарио поморщился и вернулся к созерцанию заката. М.М. немного покрутилась рядом, но не нашла, к чему еще придраться, и все же отошла, не забывая, впрочем, периодически подозрительно на него поглядывать (подозрительный Фуута выглядел очень комично).       Ромарио взглянул чуть правее, наблюдая, как Фуута настоящий увлеченно собирает букет из полевых цветов. Мальчик в теле взрослого мужчины нелепо передвигался на четвереньках, на лице его застыло по-детски счастливое выражение, костюм от Армани был безнадежно испорчен, и Ромарио оставалось только надеяться, что Рокуро Мукуро не подпустил в Кокуе-Лэнд вездесущих папарацци. Основания верить в способность иллюзиониста оградить себя от лишних глаз и раздражителей у Ромарио были: по крайней мере их троих из здания он выгнал ну очень уверенно. И его можно было понять: М.М. поднимала жуткий шум, мешающий сосредоточиться, а на маленького Фууту в теле сорокалетнего мафиози невозможно было взглянуть без слез или истерического смеха.       Вообще, Рокуро Мукуро оставил от себя двоякие ощущения. Ромарио провел в мафии двадцать лет, повидал много различных вещей и был готов к любым неожиданностям, но щуплый подросток шестнадцати лет вместо серийного маньяка решительно выбивал его из колеи. Бледная кожа, выпирающие ребра и одежда не по сезону вызывали у Ромарио отработанный годами заботы о Дино рефлекс «одеть-покормить-супчиком-уложить-в-кроватку», и только зловещая улыбка и кровь пополам со сталью в разноцветных глазах напоминали ему, что он находится рядом с одним из самых опасных людей мафиозного мира. Которому было шестнадцать, черт возьми, лет, и которого явно недокормили. Неудивительно, что великая, мать ее, магия Рокудо Мукуро сбоила и глючила, как последняя Виндоуз Виста, сам Ромарио бы в такой ситуации тоже обязательно что-нибудь перепутал. В общем, иллюзиониста Ромарио даже пожалуй искренне жалел, но, к его большому сожалению, сочувствие преступнику, психопату и просто ребенку с адом вместо детства совершенно не могло помочь с отменой той иллюзии, которая поменяла их троих телами.       — Как долго нам еще ждать, пока ваш босс вернет нас в нормальное состояние? — все же решил поинтересоваться Ромарио по прошествии некоторого времени. — Он ведь точно может это сделать?       — Наш босс — лучший иллюзионист в мире! — немедленно вскинулась М.М., недовольно взмахнув руками. — Он может все! Да вы, да вы все даже близко себе не представляете, какие невероятные вещи он способен сделать!       Ромарио скептически хмыкнул.       — Ну почему же, представляю. До этого дня мне не приходилось меняться с кем-либо телами. Очень невероятно, я совершенно согласен. Вы, кстати, не знаете, у него часто происходят такие… сбои?       М.М.-в-теле-Фууты аж задохнулась от возмущения, юное мальчишеское лицо исказилось совершенно неестественной гримасой злобы.       — Да как вы смеете! Да он! Да вы!..       — Ну что вы, я вовсе его не обвиняю, — счел нужным пояснить Ромарио, — я все понимаю: заключение, плохое питание, стресс…       — Заключение?! Ха! — с апломбом парировала М.М. — Никакие силы не остановят Рокудо Мукуро и не помешают ему захватить мир! Вот увидите: через несколько дней он победит наследника Вонголы, и тогда вся мафия погрязнет в той крови, которую она пролила, потому что Рокудо Мукуро ее уничтожит!       — Прежде чем уничтожать мафию, неплохо было бы сначала привести себя в порядок, — заметил Ромарио миролюбиво, — а то у вашего великого Мукуро все ребра выпирают. И голос ломается. Несолидно как-то, ужасающий уничтожитель мафиозного мира все же должен соответствовать статусу.       М.М. со свистом втянула в себя воздух, явно намереваясь выдать очередную гневную тираду, прославляющую великого и ужасного Рокудо Мукуро, но Ромарио решил, что с него хватит этой пародии на пропаганду, и перевел тему:       — Кстати говоря, синьорина, не могли бы вы назвать свое имя? Мне, честно говоря, немного неудобно называть вас М.М..       К удивлению Ромарио, М.М.-Фуута вдруг немного покраснела и отрезала:       — Нет, не могла бы.       Ромарио удивленно покачал головой.       — Ну что же вы? Почему нет?       — Потому что нет! — возмущенно ответила та, скрестив руки на груди.       — Пожалуйста? — предположил Ромарио.       — Нет.       — Прошу вас.       — Отстаньте!       — Мадонна, да почему надо делать из этого тайну Мадридского двора?       — Потому что! Не ваше дело!       — Неужели вам жалко сообщить мне каких-то два-три слова, синьорина? Я ни в коем случае не буду использовать ваше имя против вас, тем более, что я даже близко не представляю, как это вообще осуществимо.       М.М. покраснела до корней волос и неожиданно буркнула, пряча взгляд:       — Пообещайте, что не будете смеяться.       Ромарио ласково ей улыбнулся.       — Клянусь, синьорина.       Она поджала губы и почти неслышно выдохнула:       — Мстислава Мещерякушкина. Ну, довольны?!       — Весьма, синьорина Мещерякушкина, — непринужденно заверил ее Ромарио, — у вас очень красивое имя. Вы из России, да? Вы не будете против, если я буду звать вас синьорина Мстислава?       М.М. вытаращилась на него огромными детскими глазами. Ромарио мысленно ухмыльнулся: пару лет назад им с боссом пришлось совершить почти двухмесячное турне с визитом ко всем мало-мальски влиятельным семьям стран бывшего СССР, и теперь Ромарио смог бы без запинки выговорить имена всех демонов ада. Своей главной личной победой, он, впрочем, считал известного в кругах мафии босса Гостомысла Брачиславовича Халымджанова-Ястржембского.       — Сеньор Ромарио, — вдруг подал голос Фуута, — а что это за штука?       Ромарио обернулся… и от катастрофы его спасло только то, что вид собственного тела неслабо подвесил мозги и помешал телу женскому, очень кстати не особо тренированному, резко броситься вбок, уходя из-под прицела.       В мозолистых мужских руках Фуута неуверенно держал снятый с предохранителя блестящий черный пистолет, направляя дуло Ромарио прямо в голову.       Сзади раздался полузадушенный вскрик Мстиславы. Ромарио услышал женский голос и даже не сразу понял, что говорит сам:       — Это одна очень важная для меня вещь, — он старался говорить спокойно и уверенно, тщательно подбирая слова, — ты не мог бы, пожалуйста, положить ее на землю? Только очень осторожно, ничего не нажимай. Она… хрупкая.       — Хорошо! — радостно кивнул Фуута (Ромарио подавил желание скривиться: ну почему в его тело занесло ребенка?!) и выполнил указание. Ромарио, действуя медленно и аккуратно, опустился на колени и вытащил из пистолета магазин. Затем поднялся на ноги, в два шага преодолел расстояние до Фууты, непослушными наманикюренными руками засунул пистолет в кобуру, а магазин в карман брюк. И принялся методично разоружать собственное тело.       — Ой, щекотно! — глупо хихикнул мальчик, разнообразив коллекцию тупых лиц Ромарио дебильной улыбкой (святая Мадонна, за что?!). — Мистер Ромарио, а что вы делаете?       — Убираю другие хрупкие вещи, — пробормотал Ромарио томным женским голосом (о, Господи…), поднялся на цыпочки (он не доставал даже на каблуках), расстегнул пиджак и залез в наплечную кобуру.       Тут, — видимо, под впечатлением от сей картины, — наконец отмерла Мстислава.       — Ты что творишь, извращенец?! — завопила она плаксивым голосом маленького мальчика, когда Ромарио решительно расстегнул рубашку на собственном теле и вытащил нож из секретного кармана.       — Синьорина, на данный момент я спасаю нас с вами от возможных травм, но еще пара реплик в таком ключе, и я от переизбытка чувств начну биться головой о ствол ближайшего дерева, причем морально-этическое вопросы порчи чужого тела меня волновать не будут! — не выдержал Ромарио, распихивавший последние магазины по карманам испорченного пиджака от Армани и приводивший свой костюм в приличный вид. — В конце концов, проявите уважение, я старше вас на двадцать с лишним лет! Вы невежливы, мелочны и грубы! И как только синьора Рокудо угораздило найти себе такую взбалмошную девушку?!       Он обернулся, полыхая праведным гневом — и обнаружил, что с Мстиславой произошла удивительная метаморфоза: глаза ее расширились, губы задрожали, и во всем ее лице читались обида и отчаяние.       — А что я, по-вашему, девушка должна быть безмолвной куклой?! — возмутилась она, подозрительно шмыгая носом. — Молчать, улыбаться и кивать в такт мужу?! И я не его девушка. Уничтожение мира интересует его гораздо больше меня.       Ромарио немедленно почувствовал себя распоследней сволочью: докатился, довел ребенка до слез.       — Синьорина Мстислава, ну не обижайтесь, — попросил он, ощущая себя ужасно неловко, — быть куклой совсем не нужно. Вы прекрасная девушка, красивая, активная, талантливая, пробивная: просто будьте чуть более снисходительны и внимательны к окружающим и чуть менее беспокойтесь о том, что подумают о вас другие люди, и любой мафиози будет счастлив получить в жены такую энергичную и красивую жену. На куклах женятся только дураки, настоящие же боссы влюбляются в своих боевых подруг, прекрасных и смертоносных.       Морщины на лбу Мстиславы залегли чуть глубже, и она недоверчиво протянула:       — Вы сейчас говорите серьезно?       — Конечно! — заверил ее Ромарио. — Я застал трех боссов своей семьи и множество боссов семей-союзников, я знаю, как это работает. А что до вашего Мукуро, то поверьте моему многолетнему опыту: в таком возрасте захват мира интересует парней куда как больше, чем девушки вокруг. Подождите еще пару лет, и все обязательно изменится. Просто не надо навязывать себя: мужчины куда более падки на неприступных загадочных леди. Действуйте тоньше, деликатнее, хитрее, и вы удивитесь, до чего легко влюбить в себя молодого человека лет эдак восемнадцати.       — А если у меня не получится? — протянула М.М. недоверчиво, но Ромарио уже видел, что его пламенная речь произвела на нее должный эффект.       — А если у вас не получится, — заговорщическим тоном протянул он, не обращая внимания на свой непривычный голос, — то в семье Каваллоне всегда будут рады принять такую неотразимую синьорину. У нас есть красавцы и умельцы на любой вкус!       Он нисколько не врал и действительно с удовольствием взял бы девушку в семью: Каваллоне всегда использовали возможность набрать новых бойцов, да еще и таких квалифицированных.       — Такие же красавцы, как ваш босс? — хитро поинтересовалась Мстислава, чуть наклонив голову набок.       — Между нами говоря, он не всегда занимает в их списке первое место, — так же хитро сообщил ей Ромарио, стараясь не рассмеяться.       М.М. хихикнула — и вдруг улыбнулась: застенчиво, искренне и светло, и разом стала похожа на себя настоящую, и теперь ее каким-то мистическим образом совершенно нельзя было принять за маленького мальчика Фууту. Ромарио пораженно подумал, что вот уж правду говорят: любой человек в глубине души просто неотразим, нужно лишь подобрать правильный подход.       — Я подумаю, — сказала Мстислава, — я не брошу Мукуро-куна, но я буду иметь в виду ваше предложение, если вдруг что. И… Извините, что я на вас орала. Зря я.       Ромарио ободряюще ей улыбнулся.       — Ничего страшного, все совершают ошибки. Я не в обиде.       Девушка вдруг громко расхохоталась.       — Ой, это все-таки так необычно: разговаривать с собственным телом!       Ромарио улыбнулся ей, размышляя о том, что хотел бы увидеть, как она смеется на самом деле.       Кто-то вдруг подергал его за рукав.       — Извините, — застенчиво подал голос позабытый ими Фуута, и совершенно несвойственное ему самому выражение лица впервые не вызвало у Ромарио никакого раздражения, — я не хотел вас перебивать, но вы стали рассказывать, как можно понравиться кому-то… Скажите, а вы не знаете, ну, так, чисто случайно, как понравиться девочке?       Он смутился окончательно и опустил голову, боясь смотреть Ромарио в глаза.       — О-о, — лукаво протянула М.М., улыбаясь совершенно детской шкодливой улыбкой, — мой дорогой, ты попал по адресу: про то, как понравиться девочке, я знаю буквально всё. Что именно ты хочешь узнать?       Ромарио, все еще улыбаясь, сел на сломанную скамейку. В нескольких метрах от него молодая девушка в теле маленького мальчика с энтузиазмом размахивала руками, объясняя, как же все-таки завоевать сердце гипотетической девочки. Маленький мальчик в теле взрослого мужчины слушал ее с широко распахнутыми глазами.       Взрослый, умудренный опытом мужчина в теле молодой красивой девушки позволил себе умиротворено закрыть глаза, расслаблено слушая оживленную болтовню двух совсем еще детей.       Над оранжереей медленно заходило солнце, окрашивая стеклянные осколки в оранжевый и желтый цвета.       До появления перед воротами Кокуе-Лэнда Савады Тсунаеши с компанией оставалось еще почти полтора дня.