Прошу защиты и помощи

Глава 4. — И чего ты от меня хочешь? — Гарри по старинной привычке запустил руку в волосы. — Поттер, если бы я знал, мы бы тут не сидели, — презрительно ответил Драко. — Есть некоторые мысли… Ты же аврор, привык расследовать. Попробуй что-нибудь придумать и сейчас. Как ты понимаешь, ранее мы действовали излишне логично. Как ты понял, этот подход не помог. — Я даже не знаю, чем тут можно помочь… — пожал плечами Гарри. — Расскажи мне о Скорпиусе. — Как я уже говорил, он избалован и знает это. С детства он доводил до гневных истерик всех, кто его окружал. В пять лет он раздарил одежду почти всем эльфам Малфой-менора. Мне еле удалось собрать их назад. С тех пор у нас появился дворецкий, кухарка и гувернер, потому что эльфов в этой роли он не переносил. Воспитатели менялись наиболее часто. Женщины держались меньше, хотя и от мужчин он избавлялся быстро, придумывая каждый раз новые способы. Единственного воспитателя, который сам не уволился через неделю, пришлось уволить мне. Тот забивал ему голову всякой маггловской ерундой. — И чем это плохо? — прервал Гарри. — Поттер, он Малфой. Малфой-магглолюбец — оксюморон. Очень надеюсь, что Скорпиус не познакомится с твоим тестем… Что я еще могу сказать… Наказать Скорпиуса невозможно. Телесные наказания исключены из-за Астории. Она… Впрочем, это неважно. Да и не поднимется у меня рука… Любое другое наказание он может обойти, отыскав в нем лазейку. Честно говоря, за все годы я так и не нашел то, что его на самом деле бы пугало, кроме обещания убрать портрет отца из семейной галереи. Тот с ним не разговаривает, что Скорпиуса очень огорчает, но он все равно способен часами просиживать около портрета, пока не прогонишь. С детьми он не уживается. В каждом ребенке он находит слабости и методично на них давит. В итоге ни один из детей моих знакомых не испытывает желания встретиться с ним еще раз. — Моих вроде бы не трогал пока, — нахмурился Гарри. — Я думаю, что и не тронет. Он считает себя обязанным тебе, поэтому ведет себя в рамках. Поверь, если бы он хотел, ты бы уже его ненавидел. Так что, Поттер, если он к тебе привяжется, я возражать не буду. — Даже так, — Гарри удивленно поднял брови. — Даже так, — Малфой одарил собеседника ледяным взглядом. — Лучше пусть считает кумиром живого, чем мертвого. Даже если этот живой — ты. Гарри вздохнул: — Столько достойных людей в стране, а твоему сыну я понадобился. Зачем, не скажешь? — Я не Скорпиус, это он всегда все знает. Спроси у него. Если ты будешь достаточно искренен, то он расскажет, чем руководствовался. Поттер всю беседу не спускал взгляда с мужчины, некогда бывшего его врагом. Сейчас же он не ощущал той злости, которая охватывала его когда-то. Гарри даже усмехнулся сам себе: может, они просто повзрослели? Когда Драко рассказывал про сына, в его глазах поселялось такое чувство, которого там никогда раньше не было. Любовь? Забота? Тревога о близком? Поттер не знал, но то, что мальчик определенно был дорог отцу, было очевидным. — За что ты его любишь? — неожиданно поинтересовался Гарри. Малфой просто поднял изящную бровь: — Прости? — Ты тут распинался… Не видь я твоего лица, я бы подумал, что ты не любишь сына. По твоим словам он чуть ли не чудовище. За что-то ты его любишь? Драко грустно улыбнулся. Такая улыбка, не усмешка, не ухмылка, явно редко посещала его лицо и, видимо из-за этого, он выглядел сконфуженным. — Знаешь, Поттер, — протянул он беззлобно, — любят не за что-то, а вопреки. *** Поговорив с Малфоем, Гарри проводил его к камину, где все еще сидели на диване Астория с сыном. Кроме чуть припухших глаз ничего не выдавало недавнего беспокойства женщины. Потратив несколько минут, чтобы отдать Поттеру уменьшенный сундук с вещами мальчика и чтобы в очередной раз завести разговор с сыном, недовольные Малфои покинули дом. — У вас всегда как в театре? — хмыкнул Скорпиус, стоило его родителям скрыться в камине. — Почему? — непонимающе спросил в ответ Гарри. Мальчик кивнул головой на лестницу. Поттер рассмеялся: единственной общей чертой характеров его семьи было крайнее любопытство. — Идите уже сюда. Спектакль закончен, — позвал он жену и детей. Те спускались с одинаковыми смущенными улыбками. — Мы не хотели мешать, — пояснила Джинни, присаживаясь на диван рядом с мужем. Тот привычно обнял ее за талию. — Мне не привыкать, — проворчал Скорпиус. — В поместье у меня все время чувство, что за мной наблюдают домовые эльфы. — Из-за этого ты их освободил? — Гарри потянулся еще за одним яблоком. — Я их не освободил, — возразил Малфой. — Но пытался. — Он немного помолчал, потом же, бросив опасливый взгляд на Джинни, спросил: — К чему вы с отцом пришли? — Пока ни к чему, — улыбнулся ему Поттер, вытерев рукавом свитера яблочный сок с губ. — Поживешь тут, Рождество скоро, а у нас на Рождество весело. Считай, у твоих родителей отпуск, а там посмотрим, что можно будет сделать. — Узнать, что он вам сказал, я, естественно, не могу, — Скорпиус устало откинулся на спинку дивана. — Ээээ… наверно, нет, — замялся Гарри. — И мою просьбу вы не выполнили, — обреченно добавил Скорпиус. — Нет, поверь… — Это исключительно для моего блага, — закончил Скорпиус. — Ладно, каникулы, так каникулы. Что обычно на каникулах делают? — А что делаешь ты? — тихо спросил Альбус. — У меня не бывает каникул. Я работаю над собой ежедневно, — высокомерно заметил Малфой. — Тяжело, наверно. Вон папа и то раз в пару недель дома остается, — посочувствовала ему Лили. Гарри обнял дочь, посадив себе на колени: — Можешь радоваться, я решил взять отпуск. Дядя Рон меня поддержал, — он поцеловал дочь в макушку. Девочка расплылась в улыбке и ответила поцелуем в щеку: — Я очень рада, папочка. — Давно пора, — добавила Джинни. — Так теперь мы сможем построить снежную крепость и около дома! — азартно выкрикнул Джеймс. — Как только папа выспится, — закончил рассудительный Альбус. Поттер усмехнулся: — Да, Альбус, прямо с губ снял. Еще несколько минут семья оживленно обсуждала планы на неожиданные каникулы, не обращая внимания на белокурого мальчика, забившегося в угол дивана. — Скорпиус, — Гарри ссадил Лили на землю. — Ты говорил, что в шахматы играешь? У меня тут где-то завалялись. Будешь? — Давайте, — Скорпиус, как всегда, когда на него обращали внимание, выпрямился. *** Следующие несколько часов в гостиной царила спокойная домашняя обстановка. От булочек, оставшихся после завтрака, пахло ванилью, а от какао — корицей. Теплый напиток с шапкой пены из взбитых сливок, посыпанных шоколадным порошком, покорил даже Скорпиуса, первоначально отказывающегося есть где угодно, кроме как в месте, для этого предназначенном. Джинни наблюдала за уже пятой партией между мужем и гостем, обнимая его сзади и положив голову ему на плечо. Альбус что-то читал в кресле у камина, время от времени ревниво поглядывая на троицу, устроившуюся за шахматной доской на диване. Лили, расположившись на стянутой с дивана подушке, что-то увлеченно рисовала, помогая отцу заканчивать оставшиеся на блюде яблоки. Единственный отсутствующий, Джеймс, унаследовавший страсть к изобретениям и проказам от деда и дядь, что-то мастерил наверху, иногда спускаясь вниз за новой порцией какао, булочек или бутербродов. — Если Вы заберете пешку, я похожу конем, вам будет шах, и вам придется пожертвовать ладьей, — предупредил Скорпиус, заметив, что Гарри собирается походить слоном. — Кто сказал, что я туда похожу? — фыркнул Поттер, двигая фигуру в другую сторону. — И что вам это дало? — чуточку удивленно поинтересовался Скорпиус. — Да ничего, просто так походил, — пожал плечами Гарри. — Совершенно нелогично, — апатично ответил Малфой, забирая ферзя. — Как вы с таким аналитическим мышлением какие-то операции планируете, ума не приложу. — Для этого у меня Рон есть, — пояснил Гарри. — А Глава Аврората на то и Глава, чтобы палочкой махать или бумажки перебирать, — с доброй иронией добавил он. — А откуда у вас маггловские шахматы? — разглядывая только что снятую изящную фигурку в виде длинноволосой женщины, спросил мальчик. — Именно эти — Гермиона подарила. Это моя подруга. Она знает, что я магические шахматы с первого курса не люблю. — Почему? — сдвинул брови Малфой. — Мне их жалко, — просто пояснил Поттер, щелчком придавая своему королю горизонтальное положение*. — Еще одну? — весело предложил он. Скорпиус стал расставлять фигуры, слегка хмурясь: — Вам, аврору, человеку, убившему Волдеморта и еще кучу всяких… личностей… жаль шахматные фигуры? — Некогда мой лучший друг пожертвовал собой в шахматной партии, чтобы спасти меня, с тех пор мне кажется, что они живые. Глупо, правда? — Совсем не глупо, — возразила молчавшая до этого Джинни. — Скорпиус, ты как думаешь? — Не знаю, мне не приходилось видеть что-то похожее. В галерее Малфой-менора есть портрет, на нем изображен мой дед, Люциус Малфой. Я, естественно, знаю, что это всего лишь портрет, но мне хотелось бы, чтобы он и со мной разговаривал. — А почему портрет не разговаривает? — насторожилась Джинни. — Рядом со мной все волшебные вещи не работают, — мрачно пояснил Скорпиус, двигая вперед пешку. Некоторое время они безмолвно играли. Тишину разрушила Лили, подошедшая к ним, держа в руках большой лист пергамента. — Это я Скорпиусу нарисовала, — довольно улыбнулась девочка, поворачивая к ним пергамент. — Нравится? — с надеждой спросила она у него. — Замеча… — начал Скорп и, разглядев картинку получше, как-то странно замолк на середине слова. Моргнув несколько раз, он вскочил с дивана и, пробормотав через плечо: — Извините, я к себе, — быстрым шагом умчался на второй этаж. Гарри мог поклясться, что, когда его уже никто не видел, он перешел на бег. — Дай-ка сюда, — Гарри притянул рисунок поближе. Темно-зеленое пятно посреди холста было похоже на диван. На пятне можно было рассмотреть кривой квадрат в клеточку с монстрообразными фигурками над ним. Слева от квадрата была скрюченная тоненькая фигурка, видимо, бывшая Скорпиусом. С другой стороны было что-то многоруко-многоного-двухголовое. — Это Скорп с родителями, — пояснила девочка. — Его мама обнимает папу, как мама тебя. Я что-то не так нарисовала? — растерянно спросила она. — Не знаю. По-моему, рисунок очень красивый. Пожалуй, больше не рисуй родителей Скорпиуса, ладно? — Хорошо, — расстроенная девочка стала собирать краски и карандаши. — Сходи к нему попозже, — прошептала Джинни на ухо мужу, прежде чем направиться к дочери. — Не расстраивайся, — она обняла девочку. — Просто Скорпиусу никто никогда не дарил рисунков, вот он и растерялся. — Правда? — развеселилась Лили. — Тогда я ему еще что-нибудь нарисую. — Конечно, нарисуй. Подари ему свой портрет, чтобы он помнил о тебе, даже когда уедет от нас. Гарри не был уверен, что это хорошая идея, зато дочь успокоилась. *- Принято «класть» короля, когда признаешь свое поражение. *** Поттер зашел к младшему сыну, чтобы пожелать ему спокойной ночи, но его в комнате не оказалось. Гарри улыбнулся: Ал, как обычно, у Лили. Младшие дети всегда дружили. Альбус был очарован рыжеволосой малышкой с первых ее дней. В отличие от Джеймса, который не считал девочку младше себя на четыре года достойным партнером для игр, хотя относился к сестренке теплее, чем к большинству людей. Хотя Джи любил весь мир, относясь ко всем вокруг одинаково ровно и доброжелательно. Старший сын Гарри просто не умел злиться на кого-то. В комнате Лили тоже никого не оказалось. Выйдя в коридор, Поттер задумался. Дети не имели привычки собираться все вместе, да еще в комнате Джеймса, в которой уютно было только ему. Джинни вообще боялась туда заходить, потому что каждый ее визит заканчивался скандалом «как ты в таком бардаке можешь жить». Поэтому Гарри, не дожидаясь точки кипения жены, когда она, вооружившись тряпкой и шваброй, шла наводить в комнате сына порядок, помогал Джеймсу с уборкой, чем и купировал назревавший скандал. Решив, что детей стоит искать у Скорпиуса, Гарри все же зашел к старшему сыну, чтобы по устоявшейся традиции напомнить ему, что пора ложиться спать. Джеймс, высунув от усердия кончик языка, что-то чертил на склеенных между собой листах пергамента, разложенных на полу. — Джеймс, спать пора, — тихо, чтобы не испугать, сказал Гарри. — Пап, еще полчасика — и лягу. Можно? — умоляющий взгляд карих, унаследованных от Джинни глаз не мог не поколебать решимость отца. — Ладно, но через полчаса чтобы был в кровати! — пригрозил Гарри. — А что это будет? — спросил он, разглядывая непонятный чертеж, больше всего похожий на изображение кастрюли с половником. — Завтра увидишь. Я тут вечером попал на Скорпиуса, он скучал… ну и помог мне с некоторыми идеями, — Джеймс улыбнулся неведомо кому — то ли себе, то ли чертежу. — Пап, а что ему угрожает? — В смысле? — непонимающе пожал плечами Гарри. — Я же вижу, ты за него боишься. Он от кого-то у нас скрывается? — По-моему, ты наслушался аврорских историй дяди Рона. Скорпиус у нас просто гостит, — пояснил Поттер и, растрепав напоследок золотисто-каштановую шевелюру сына, пошел к двери. — Конечно, конечно, — хмыкнул Джи, возвращаясь к чертежу. *** Гарри тихонько отворил дверь в гостевую комнату. Над высокой спинкой кровати маячили три макушки: аккуратно причесанная светловолосая Скорпа, растрепанная Ала и огненно-рыжая Лили. — И тогда Ромео выпил яд. Джульетта, проснувшись, поняла, что ее возлюбленный мертв, и пронзила себе сердце кинжалом, — услышал Гарри «зловещий» шепот Скорпиуса и усмехнулся: ведь дожил до того момента, когда Малфой будет его детям маггловские истории на ночь рассказывать. Сказал бы кто ему об этом раньше — никогда бы не поверил. «Ничего себе маггловская «ерунда», м-да, Малфои живут по-крупному», — подумал Гарри. — Грустная какая-то сказка, — всхлипнула Лили. — Все должно не так заканчиваться. — А как? — насмешливо спросил у нее Скорпиус. — Хорошо. Как у папы с мамой, — немного задумавшись, ответила та. — А я считаю, что история красивая, — вклинился Альбус. — Ты как думаешь, папа купит мне, если попросить, эту книжку? — Твой-то? Конечно, купит… — с какой-то затаенной горечью протянул Малфой. — Он, собственно, уже знает о твоем желании. Дети повернулись к двери, Гарри им улыбнулся, подходя ближе. — Поздно уже, — констатировал очевидное он. — День был длинный, идите спать. Лили слезла с высокой, ей не по росту, кровати и стащила за собой большого потрепанного плюшевого медведя. — Я просто подарок заносила, папочка, — объяснила она. — Я подумала, что медведь лучше, чем какой-то рисунок. У Скорпа же ни одной игрушки. Кто будет охранять его сон? — И что же? — сдерживая смех, поинтересовался Гарри. — Скорп сказал, что слишком взрослый, и что он сам кого хочешь прогонит, а если не прогонит, то ты поможешь. — Правильно сказал, солнышко, — Гарри опустился на корточки и поцеловал дочь в лоб. — Спокойной ночи, дорогая. И сладких снов. — Пойдем, — подошедший к ним Альбус взял сестренку за руку. — Спокойной ночи, пап, спокойной ночи… Скорпиус. Малфой опустил глаза: — Вам всем тоже спокойной ночи. Ал, бросив последний взгляд на отца, который явно не собирался уходить, вздохнул и, подхватив медведя под мышку, вывел Лили за собой вон из комнаты. — А вы почему не ушли? — Скорпиус, переодевшийся в принесенную матерью темно-синюю пижаму, стягивал с кровати покрывало. — Ну, не знаю, ммм… остался поговорить? — предложил мужчина. — Еще скажите — сказку рассказать и поцеловать на ночь, — фыркнул Скорпиус. — Если захочешь, могу и то, и другое, — пожал плечами Гарри. — Поцеловать… лучше не надо, — поморщился Малфой, — а вот от сказки не откажусь, — он скользнул под одеяло. Гарри почувствовал, как стало горячо щекам и ушам, и, на мгновение растерявшись, присел на край кровати. — Жил-был мальчик. Симпатичный и в модных тогда очках-велосипедах, вечно растрепанный, но ловкий, избалованный и испорченный. Его любили родители, дети и взрослые… — В общем, обаятельный, — устало подвел итог Малфой. — Да, очень. Пришло ему время ехать в школу. Будучи мальчиком общительным, он быстро нашел друзей, еще в поезде. — Как у некоторых все просто, познакомились в поезде — уже друзья, — проворчал Скорпиус. — Бывает и так, — Гарри вздохнул и продолжил. — Но нашел он и врага. — Его же все любили? — притворно удивился Малфой. — Вот только к словам не придирайся, — отмахнулся Гарри. — А то никогда не закончу. — А это угроза, — брюзгливо протянул Скорпиус. — Еще какая, — весело согласился Гарри. — Кажется, мелочь: мантия не по размеру, непривлекательное лицо, грязные волосы и острый язычок, — но нашему герою хватило, чтобы записать другого мальчика во враги. Вырос наш герой, взаимная ненависть только усилилась, так бы и грызться им всю жизнь, но так получилось, что нашего героя не стало. — Рад, наверно был тот, что с грязными волосами, — Скорп скучающе зевнул, прикрыв рот ладошкой. — Не знаю, наверняка очень. И был бы еще счастливее, если бы у нашего героя не остался сын. — Такой же растрепанный и в очках-велосипедах? — усмехнулся Скорпиус. — Как ты догадался? — картинно удивился Гарри. — А как же, очки — такая яркая родовая черта, — весело согласился с ним мальчик. — Так вот… пришло нашему новому герою время… — Идти в школу, — подсказал Малфой. — Да, идти в школу. И нашел он друзей… — Уже в поезде? — подозрительно спросил Малфой. — Дай досказать, а? — Гарри уже смеялся, потихоньку улыбаться начал и Скорпиус. — А вам не кажется, что история немного однообразная? — сделав серьезный вид, спросил он. — Наилучший вариант на ночь, — возразил Гарри. — Вроде как овечек считать. — Тогда рассказывайте, каким был враг, — предложил Малфой. — А друг тебя не интересует? — Ни капли. Думаю, он был рыжий. — Враг был аристократом от кончиков пальцев ног до кончиков зализанных светлых волос. Высокомерный до жути, заносчивый, приторно надменный. С первых слов он оскорбил тех, кого наш герой считал друзьями и предложил ему дружить с собой. Наш герой разозлился и прогнал его… — Ничего себе, — оживился Скорп. — А наш герой-то вообще без мозгов. Поменять Малфоя на Уизли… — Так они и не помирились. Честно говоря, и не пытались. Прилизанному врагу повезло меньше — наш герой выжил. И не только выжил, но и вырастил двух сыновей. И, что бы не случилось, наш герой сделает все, чтобы эта история не повторилась. Как тебе сказка? — Это, скорее, притча, — заключил Малфой. — Рассказчик из вас плохой, но история занимательная. — Рад, что понравилось, — Гарри улыбнулся и, подоткнув одеяло, пошел к двери. — У вас хорошие дети, — понеслось ему вслед. — Я знаю, — он повернулся от двери, взмахивая палочкой. — Нокс. Свет погас. Поттер так и не увидел, как по щекам Скорпиуса покатились слезы. Глава 5. Часом позже, прижимая к себе разомлевшую обнаженную Джинни, Гарри думал, что абсолютно счастлив. У него есть все, что нужно для счастья, все, о чем он мечтал когда-то, мучаясь от бессонницы, лежа на матрасе в гермиониной палатке в глубине леса. Он любим и любит, у него замечательные дети и приятная работа. Хлебнув в молодости горя и бед полной ложкой, он научился радоваться каждому спокойному мгновению. Джинни уже почти спала, чуть морщась от падающего через неплотно закрытые шторы лунного света, и легко поглаживая мужа по животу. Блаженно улыбнувшись, Поттер лег удобнее и закрыл глаза. — Гааарриии! — капризно протянула Джинни. Устало потянувшись, он сел на кровати, невербальным Акцио призывая пижамные брюки для себя и ночную рубашку для жены. Имея трех детей, они не могли себе позволить спать без одежды, о чем Поттер постоянно забывал. Джинни, уже почти во власти сна, села рядом, поднимая руки, чтобы Гарри было удобнее накинуть на нее ночнушку. При этом она так была похожа на Лили, что Гарри не удержался и чмокнул ее в лоб. Поморщившись, она повалилась на кровать, увлекая за собой мужа. Уже через несколько минут тот уже спал, уткнувшись носом в бронзовые пряди, пахнущие яблочным шампунем. *** Проснулся Поттер от наложенных ранее чар. Осторожно выпутавшись из объятий жены, оставив вместо себя подушку, он забрал из кармана брюк палочку и уже собрался покинуть комнату, когда обернулся к Джинни. Та даже во сне уворачивалась от падающих лунных лучей. Немного полюбовавшись ею, Гарри плотнее запахнул занавески, стараясь двигаться бесшумно. Джеймс так и не убрал ничего с пола. Поттер чуть было не споткнулся о валяющиеся на полу игрушки и пергаменты. Поправив как обычно сброшенное одеяло, он несколькими взмахами палочки отлевитировал игрушки в стоящий в углу ящик. У Лили же, наоборот, было чисто. Его дочь всегда была патологически аккуратна, что было исключительно чертой Джинни, ведь сам Гарри, проведя все детство в наведении порядка, его просто ненавидел. «Хорошо, что Джинн редко бывает в моем кабинете, — подумал Гарри, — а то наводить там порядок приходилось бы чаще». У Альбуса горел свет. Сам хозяин комнаты спал, накрывшись раскрытой книгой. Неодобрительно поцокав языком и установив чары, гасящие свет на всю ночь, чтобы больше такого не повторилось, Гарри осторожно забрал книгу, невербально разглаживая помятые страницы. Книга, конечно же, была определенно не по возрасту Альбусу. Впрочем, он заснул уже на пятой странице. «Вот и влияние Скорпиуса сказывается», — фыркнул про себя Поттер и пошел в гостевую комнату. Желание проверить некоторые догадки и было причиной столь раннего подъема. Скорпиус выглядел заплаканным и даже во сне хмурился, прижимая к себе огромного белого плюшевого дельфина. Гарри усмехнулся: все же младший Малфой был в большей мере ребенком, чем старался показать. Пробормотав скороговоркой сонное заклинание, Гарри всмотрелся в расслабившееся остренькое личико: «Неужели подействовало?». Чтобы окончательно проверить, он начал плести заклинание для определения уровня магической силы. На изучение заклинания в свое время было потрачено немало сил, но оно того стоило, хотя и показывало уровень силы достаточно неопределенно и с большой погрешностью. К удивлению Гарри, заклинание подействовало. Ребенок на секунду засветился светло-сиреневым, потом фиолетовым, затем свечение прекратилось. Погладив его по щеке, мужчина спустился на первый этаж, в кабинет. Нацарапав Малфою-старшему записку, он оставил ее на столе кухни для Джинни. Такое случалось уже неоднократно. Отбывая рано утром на службу, Поттер оставлял жене несрочную почту, боясь разбудить адресатов раньше времени. Не все же просыпаются в пять или шесть утра? Когда Гарри вернулся в комнату, Джинни уже не спала. Он скользнул под одеяло и прижался к ней, отогреваясь. — Ну как? — шепотом спросила Джинни, вздрогнув от прикосновения холодных рук. Гарри потерся носом о ее щеку: — Чего не спишь? Разбудил? — Ты же знаешь, мне без тебя не спится. Без тебя холодно, — ответила она. — А со мной теплее? — весело поинтересовался Гарри, забираясь под ночнушку. — Гарри! — взвизгнула она. — Ты слишком долго ходил. Где был? У Скорпиуса? — У него, где еще, — вздохнул Гарри. — Как я и думал, во сне он магию не блокирует. Только я не думаю, что целители этого не проверили. — Возможно, он не блокирует только твою магию, — предложила Джинни. — Может, он не блокирует магию в этом доме, — выдвинул свой вариант Поттер. — Джинн, на нем печать. — Чужая? — нахмурившись, спросила Джинни. — Если бы, — горько ответил он. — Своя. Так что, пока сам не захочет, колдовать не будет. — Мы что-то можем сделать? — она положила подбородок мужу на плечо. Гарри почти на ощупь зарылся пальцами в шелковистые пряди: — Я думал… может, если его в достаточной степени раззадорить. — Ты хочешь сказать, что мы должны несчастного ребенка при каждом удобном случае тыкать носом в то, что он не может колдовать? — Возможно, — мягко согласился Гарри, зажмуриваясь в ожидании взрыва эмоций. И он незамедлительно последовал… — Ты сошел с ума?! — зло воскликнула Джинни, напрягшись. — Чем тогда обстановка у нас будет отличаться от Малфой-менора? Он от чего сбежал, ты как думаешь? — От хорька? — фыркнул Поттер. — Гарри, серьезнее! — От развода родителей? — предложил Гарри. Джинни вздохнула, устраиваясь подбородком на груди мужа: — Ты знаешь, почему Малфои одни из самых завидных женихов Британии? — вдруг спросила она. — Нуууу, богатые, чистокровные, красивые… Что еще женщинам надо? — Ты идиот, вот ты кто, — буркнула Джинни. — У них магия родовая, они всегда, слышишь, всегда любят своих жён… и никогда им не изменяют! — Ничего себе… — удивился Гарри. — Мне начинать ревновать? — Джинни шутливо ударила мужа кулачком в бок. — Уже начинай, — хмыкнул тот. — Может, про Малфоев доскажешь? — Помнишь, сколько я пробыла в Мунго, когда рожала Ала? — Пару дней, вроде бы, а что? — А то, что Астория Малфой там полтора месяца провела, прежде чем ее отправили домой. Причем я уверена, что, если бы ее можно было выходить в поместье, Малфои бы так и поступили! — Джинни возмущенно засопела. — И что? — Нет, я иногда искренне недоумеваю, как ты стал Главой Аврората, — протянула она. — Ты хоть скандал, когда Малфои поженились, помнишь? — Что скандал был, помню, — Гарри задумался. — А что случилось — нет. — Драко отказал Паркинсон, с которой был с детства помолвлен, и женился на Астории, которая была по всем показателям хуже. Панси знатнее, богаче, здоровее… Ты же Асторию видел: в нее пальцем ткнешь — переломится. — Да уж, мне с женой больше повезло… в нее можно не только пальцем… — Ах ты! — взвилась Джинни. — Ты хоть немного меня слушаешь? — Ладно-ладно, — примирительно пробормотал Гарри. — Ты хочешь сказать, что Малфои специально заговорили о разводе, чтобы спровоцировать сына? — Неужели дошло? — устало протянула женщина. — Малфой сейчас глава рода, ему никто ничего не сделает, если он изменит кодекс, но он этого не делает, видимо, надеется… — Умная моя, — прошептал Гарри ей на ушко. — Как же я тебя люблю… *** Утро, судя по веселым крикам за окном, проходило весело. Но без Гарри. Сам же Главный Аврор, проснувшись около полудня, в полудреме лежал на кровати, слушая счастливые визги детей и раздумывая, стоит полежать еще или все же лучше вставать. Выбрав второе, Поттер поднялся с кровати и, распахнув шторы, заинтересованно посмотрел в окно. Около дома возвышалось нехилое сооружение из снежных блоков. Нашарив на тумбочке очки, мужчина разглядел и подробности. Непонятное изобретение Джеймса, на самом деле похожее на кастрюлю с половником, оказалось снежной пушкой, в построении которой Джи определенно помог кто-то из взрослых. И Гарри даже знал, кто. Высокий мужчина, сдернув с головы шапку, помахал ею другу. Поттер разулыбался: его заместитель все же управился со всеми делами и нашел на выходных время, чтобы заглянуть к начальнику в гости. Это радовало. Гарри стал с интересом выискивать на белом снегу фигурки детей. Вон мелькнула желтая шапка и фиолетовая куртка Джи, бордовые — Лили, зеленые — Ала. Почти слился с местностью Скорпиус в сером. А потом из крепости появились еще две фигурки, доходящие Рону до локтей. Гарри улыбнулся еще шире: Уизли взял на себя роль воспитателя всего их детского сада. Рональд вообще был единственным, кто мог в одиночку справиться со всем выводком Поттеров-Уизли-Грейнджеров. Поттер думал, что это потому, что Рон сам в некоторой степени ребенок. Спустившись на кухню, Гарри обнаружил там госпожу Уизли-Грейнджер, которую он не видел из-за очередного эксперимента уже больше месяца. — Гермиона? — Поттер, счастливо улыбаясь, обнял женщину с копной каштановых, до пояса, кудрей. — Что, забыл уже, как я выгляжу? — несерьезно упрекнула его подруга, целуя в щеку. — Мы с Роном решили посмотреть, какое чудо заставило тебя взять отпуск. — Знаешь, я Скорпиусу даже благодарен. Чтобы вытащить тебя из лаборатории, нужно не меньшее чудо, чем чтобы заставить меня взять отпуск, — развеселился Гарри. — Я и сама рада, — улыбнулась Гермиона, откидывая за спину мешающие спирали волос. Гарри не удержался, чтобы не погладить подругу по золотисто-каштановым прядям. Длинные волосы Гарри нравились. Ради него даже Джинни, игравшая долгое время в качестве охотника, отрастила себе длинную косу, сильно мешавшую при игре. — Кофе будешь, кобель? — со смешком спросила Джиневра. — Не отказался бы. Я и от чего-нибудь посерьезнее не отказался бы. — Сейчас бутербродов сварганю, — пообещала она. Пока Гарри ел, Джинни, поставив заглушающие чары, вводила в курс дела Гермиону. Когда она закончила, Поттер, проверив чары, чтобы вездесущий Скорпиус не подслушал, рассказал про смерть Люциуса. — Бедный… — вздохнула рыжеволосая женщина, имея ввиду явно не старшего Малфоя. — Что могу сказать, — Гермиона задумалась, неторопливо делая глоток из маленькой чашечки. — Я могу, конечно, попробовать поэкспериментировать с зельями, но… Боюсь, Гарри прав. Мальчик должен сам захотеть. Или за него должны «захотеть». Нужно поставить его в такую ситуацию, что только применение волшебства смогло бы помочь. Проблема в том, что он может вспомнить тот случай, что чревато для психики. — Спасибо, что сказала это, а то Джинн меня за подобное предложение чуть на тряпочки не порвала, — фыркнул Гарри. — Всегда рада помочь, — язвительно заметила Гермиона. — Герм, давай только без сарказма, а то ты мне Снейпа напоминаешь, — добавляя овощи в суп, попросила Джиневра. — Это я волосы отмыла, — усмехнулась Гермиона. — Я среди недели его еще больше напоминаю, ничего не могу поделать, хоть в ванной и живи. — Гермиона! — вместе возмутились Поттеры. — Молчу… молчу… — та спрятала усмешку за чашкой. — Кстати, Малфой ответил? — А? Да, — Джинни достала из кармана фартука немного смятый пергамент и нахмурилась: — Малфой бы повесился, если бы увидел, как я с его письмом обращаюсь. «Поттер, я или колдомедики похожи на идиотов? Конечно, проверяли! К сожалению, безрезультатно. Мы с Асторией зайдем в то же время. Д.М.» — Скорпиус не блокирует магию во сне только у нас в доме, — пояснил Гарри. — Это уже интересно, — отозвалась Гермиона. — М-да… очень, я бы сказал, — вздохнул Поттер. *** За ворвавшимся в коридор ураганом, состоящим из шести детей и одного взрослого, никто не заметил исчезновения младшего Малфоя. Что его нет, обнаружили после того, как все разделись и собрались на кухне. — Посмотри, как он там, — шепнула Джинни мужу. Гарри поднялся на второй этаж и, постучавшись, зашел в комнату. — Почему не со всеми? — поинтересовался он, присаживаясь на стул. — Их слишком много. Я никогда не находился внутри такой большой толпы. Поттер подошел поближе и присел на корточки, всматриваясь в лицо мальчика. Тот выглядел нездоровым. Мужчина даже положил ладонь ему на лоб, и, не удовлетворившись этим, стал копаться в памяти, вспоминая, есть ли заклинание для измерения температуры тела. По всему выходило, что есть, только он его не помнит. — Болит что-то? — спросил он Скорпиуса. — Голова, — кивнул тот, поморщившись от резкого движения. — Я сейчас, — пообещал Поттер, выходя из комнаты. В их доме бывало достаточно людей, на которых не действовали зелья, — сестра-маггла Гермионы, сквиб-аналитик из Аврората, друг Джеймса с аллергией на обезболивающее — чтобы завести маггловскую аптечку. Прихватив оттуда шипучий аспирин и градусник, он трансфигурировал из завалявшейся в кармане монетки стакан, наполнил его водой с помощью Агуаменти и вернулся к мальчику. — Выпей, должно помочь. Гадость, конечно, но некоторые зелья гораздо хуже. Скорпиус удивленно хлопнул ресницами, но стакан взял. — Ну, в чем дело? — Ничего, — он сглотнул и выпил содержимое стакана. Гарри забрал стакан и взял Малфоя за руку: — Не бойся, больно не будет. — И не думал, — Скорпиус улыбнулся своей «взрослой» улыбкой, и мужчина вспомнил, с кем имеет дело. Гарри же и сам не уставал удивляться действию магического градусника. Он смутно помнил, что у магглов тоже было что-то подобное, но даже он был уверен, что моментально измерить температуру у них вряд ли получится. — Так, ложись! — приказал Поттер, уже выискивая в шкафу плед. — Ты меня сколько позавчера ждал? — Я у охранника спросил, сказал, что вы мне очень нужны. Он сказал, что вы домой в семь идете. — А я в тот вечер возвращался в полдевятого… Глупый ребенок! — Вот не надо, — возмутился Малфой. — Я очень умный… для ребенка. Сами мне это говорили! — Сколько вы все времени провели на улице? — спросил Гарри, накрывая мальчика пледом. — С утра, точно вам не скажу, — Скорпиус вздохнул. — У меня вообще слабое здоровье. — Я вижу, — потрепал его по голове Гарри. — Температура небольшая, полежишь немного, отойдешь. Я к тебе сейчас Джинни с какой-нибудь едой пришлю. — Не надо! — остановил его Скорпиус. — Гм? — Гарри удивленно поднял бровь. — Посидите со мной, пожалуйста? — попросил Скорпиус. Гарри присел на кровать: — Чего ты боишься? — Просто… Дома обычно сразу все бегать начинали, мама причитала, гоняла эльфов то за тем, то за другим… Папа вызывал врача, он говорил, что ничего серьезного… мама не верила… А я очень не люблю, когда вокруг меня суетятся. — Все не любят, — согласился Гарри. — Скорпиус, ответишь на вопрос? Мальчик закутался в плед, недоверчиво взглянув из-под челки: — Возможно. — Почему дельфин? Малфой даже сел на кровати, недовольно нахмурившись: — Я что, даже ночью не могу побыть один? Гарри развел руками: — Я всегда детей ночью проверяю. — Вот так просто встаете ночью? Специально, чтобы посмотреть, не случилось ли чего? — «Не случилось ли чего» мне показывают сигнальные чары в каждой комнате, а я просто смотрю, спят ли, выключаю свет, накрываю одеялом, если раскрылись… Скорпиус отвернулся, шмыгнув носом. — Что ты… — Гарри привлек к себе мальчика вместе с одеялом. — У вас все по-другому. — Конечно, все семьи разные. У нас все должно быть по-другому, — пожал плечами Гарри. — Я… понимаю. Но… мне у вас больше нравится. — А тебя никто и не гонит, — прошептал Поттер. Так они и сидели. Скорпиус увлеченно о чем-то думал, Гарри обнимал его, радуясь, что ребенок ему это позволяет. — У отца анимагическая форма — белый дельфин. Летом он иногда плавает в нашем озере, — прервал молчание Скорпиус. — Хо… Малфой — анимаг? — Сначала он не хотел учиться анимагии. А пару лет назад начал брать уроки. Маме он тогда сказал, что «раз какая-то шавка может, то и я смогу». Гарри не выдержал и фыркнул, не в силах сдержать смех. Скорпиус только приподнял брови. — Понимаешь, моя анимагическая форма — такса. Я зарегистрировался три года назад. — Такса? Вы же не похожи? — Твой отец на дельфина тоже не очень…