И печальным эхом

Морю снится парус, Парус грезит ветром, Ветру снится небо, Небу снятся чайки… Чайкам снится утро, Утро ждет рассвета, Бархатные волны Бережно качают Лунную дорогу… Наверное, я сошел с ума. Мне показалось, что я только что видел живого Шепарда. Соберись, Аленко, соберись. Подумай хорошенько. Ты только что пережил нападение каких-то тварей, которые уволокли куда-то часть колонистов. И встретил Шепарда, который работает на «Цербер». Что-то из этого тебе точно пригрезилось. — И что нам теперь делать? — заскулил кто-то позади. — Альянс придет нам на помощь? — Конечно. Свяжите меня с адмиралом Хэкетом. — Хэкетом? -Да, — в последнее время я слишком легко раздражаюсь, как-то мне это не особо нравится, а на импланты и головную боль это не списать. — Стивен Хэкет, адмирал Альянса. Сейчас я свяжусь с командованием, мне скажут, что мы снова по уши в некоей пахучей субстанции, все станет, как всегда, привычно и кристально прозрачно. Надо будет бежать, организовывать оборону, собирать выживших, стрелять, раскидывать кого-то биотическими импульсами. И не думать о том, как посмотрел Шепард в ответ на отказ. Прости меня, командор. Я хотел поверить, что это ты, а не церберовская подделка. Но я же чертов паладин, как ты, смеясь, звал меня. Паладин с кучей принципов, которые вечно мешают мне жить нормально. Не спать с командиром, например. Не преступать за грань уставных отношений. Не нагружать своими проблемами. Хотя последнее я успешно нарушил. Иногда жалею, что не хватило чего-то, чтобы нарушить первые пункты. Смелости? Глупости? Наглости? Мачты помнят бурю, Роковые скалы… Скалы помнят чаек, Крики их, тревоги. И лежат обломки Посреди кораллов, Где по борту ночью Бродят осьминоги Лунною походкой. Все-таки живой… Почему мне так больно, Шепард? Это хуже, чем тогда, на учебе. Сейчас даже размазывать по полу некого, кроме себя самого, разумеется. Знаешь, мне сейчас не хватает Эшли. Лучше б ты оставил на Вермайре меня. Паладинистый страус, да. Голову в песок, ничего не знать и не видеть. Потому что я — это не ты, Шепард. Я так и не научился жить в социуме. Ни плевать на всех во имя достижения своей цели, как «Цербер», ни быть примером мужества и символом надежды, как ты. Ладно. Я буду просто делать то, что умею лучше всего. Нет, не ныть… Прикрывать твою спину. В конце концов, когда ты остановишь этих Коллекционеров, тебе ведь надо будет куда-то возвращаться? А вот о том, чтобы было куда, позабочусь я. Должен же я хоть как-то оправдаться за то время, что беспробудно пил, вспоминая тебя. Опять же, солдат Альянса остается солдатом Альянса всегда, как ты сам учил нас всех. Не знаю, что за игру ты ведешь с «Цербером» на его поле, но я знаю, что ты переиграешь их подчистую, надерешь кучу хитиновых, металлических и бог весть каких задниц и вернешься. Ветер будет тихим, Небо будет ясным, Утро будет чистым, Море будет добрым. Парус будут где-то Ждать и ждать напрасно, И прощальным эхом Прозвучит над морем Лунная соната… Лунная соната — Кайден… Ну, здравствуй. Шепард. Прости, что так за полгода и не показался, после того письма. Знаешь, дела, Цитадель, Фел Прайм… — А ты не говорил, что знаком с командором. — Знал… Когда-то. Извини, Шепард, наверное, мои слова, которые ты услышал, тебя ранят? Ну… Прости-прости-прости. Мой командор. Такой вот я теперь. Все так же волнуюсь за тебя, но уже научился это скрывать. ТВОЮ МАТЬ, ТЫ ДАЖЕ НЕ ОТВЕТИЛ МНЕ НА ТО ГРЕБАНОЕ ПИСЬМО! ПОЛГОДА, ШЕПАРД, У ТЕБЯ ЖЕ БЫЛО ПОЛГОДА…