***
Сердце глухо стучало в груди, отдавая пульсирующими ударами в виски. С каждым шагом становясь всё ближе, мужчина начинал сильнее волноваться. Нет. Сейчас определённо не до этого. Нужно держать себя в руках. Нельзя забывать о том, где ты находишься. Косые взгляды, показное равнодушие… Но как бы ни старались здешние обитатели показать, что им плевать на прибывших, Монро всё же чувствовал некоторую напряжённость, висящую в воздухе. А вот и нужный столик. Одного беглого взгляда было достаточно для того, чтобы увидеть её. Даже в царящем здесь полумраке, при тусклом свете неярко горящих свечей, расставленных повсюду, и развешенных тут и там фонарей, он свободно различил такой знакомый до боли силуэт. Люди за столиком не заостряли своего внимания на трёх незнакомцах — им попросту было не до этого. Печать равнодушия, скуки и некоторой обречённости сквозила во всех этих лицах, взглядах, движениях… Приблизившись достаточно близко для того, чтобы можно было вести разговор, небольшая компания остановилась. Пару секунд собираясь с мыслями, Монро помолчал, а затем, вложив в голос как можно больше твёрдости, произнёс: — Привет, Дункан. Сердце было готово выскочить наружу, проломив грудную клетку. Такого сильного волнения мужчина не испытывал уже очень давно. Казалось, прошла целая вечность, пока нужный ему человек поворачивался к источнику звука. Услышав своё имя, женщина замерла на секунду, словно раздумывая, а затем, положив на стол карты, что держала в руках, неспешно развернулась. Из приоткрытых губ слетел вздох, словно она хотела сказать им, как же сильно ей всё надоело. Пейдж знала, кому принадлежит этот голос. Знала, но не торопилась увидеть его обладателя. Слишком много времени прошло, слишком много вопросов накопилось. Нужно держать себя в руках. Лёгкая тень улыбки на долю секунды проскользнула на лице женщины, прежде чем на нём вновь отразилась невозмутимость. Но даже этого хватило для того, чтобы зоркий взгляд Монро смог заметить это. Всё ещё помнит. Прибывших было трое, но для Пейдж сейчас существовал лишь один — тот, кому принадлежал голос. Обведя взглядом эту странную компанию, женщина остановила своё внимание стоящем посередине. — Себастьян?! — скорее, как утверждение, нежели вопрос. — Явился всё-таки? Насмешливый взгляд, напускное равнодушие… Мужчина опустил голову. Пейдж была всё той же. Интересно, что должно произойти, чтобы эта женщина хоть капельку изменилась? — Это Дункан? — удивлённо спросил Коннор, стоявший до этого с невозмутимым видом. — И она знает, кто ты на самом деле? — подхватила не менее озадаченная Чарли. Эти двое не могли даже предположить, что нужным человеком, который сможет помочь им, окажется женщина. — Я многое знаю, детка, — отозвалась Пейдж, а затем снова обратилась к Монро, — что-то они у тебя с годами всё моложе! На лице Чарли появилось что-то, отдалённо напоминающее чувство собственного превосходства вкупе с ноткой презрения, когда она вновь обратила свой взгляд на сидевшую перед ними Дункан, которая даже не соизволила встать с места. Чёртова стерва. Никогда не преминет сказать какую-нибудь колкость. Даже сейчас, когда он пришёл к ней за помощью. Решив проигнорировать её слова, Монро произнёс: — Нужно поговорить. Пять минут. Пейдж молчала, пристально глядя ему в лицо. Поняв, что она не желает его слушать, мужчина добавил: — В память о былом. — Разворачивайся. И вали отсюда. Пока ещё можно, — Дункан была неприступна. — Боюсь, что это невозможно, — терпение лопнуло. Натянутые, словно струны, нервы сдали, и Себастьян резко сделал пару шагов вперёд. Реакция людей была вполне ожидаема: некоторые, вскочив со своих мест, приблизились к незнакомцам, держа оружие наготове. Но хуже всех повела себя Чарли: вытащив пистолет, она стремительно направила его прямо на Пейдж, взяв её на прицел. Шарлотте определённо не понравилась эта женщина. — Чарли, стой, твою ж налево! — вполоборота повернувшись к блондинке, поспешил произнести Монро, внутренне негодуя. Эта маленькая заноза в заднице могла сейчас испортить всё дело. Кажется, мужчина в этот момент по-настоящему осознал, почему все так предвзято относятся к блондинкам: вместо того, чтобы хоть каплю подумать, эта типичная представительница светловолосых особей направила свою пушку прямо на ту, которая была их единственным спасением. Они находились втроём на чужой территории, а посторонних не любят нигде. Особенно ночью. Особенно с оружием в руках. — У твоей девушки вообще есть мозг? — Всё нормально, я всё улажу. На лице Пейдж появилась улыбка — женщину начинала забавлять эта ситуация. Прийти к ней, да ещё и в компании этих малолетних сопляков, готовых при любом удобном случае хвататься за оружие… О чём он только думал? Куда подевался тот генерал Монро, образ которого Дункан так бережно хранила в своей памяти? — Ребята, ну же, всё нормально. Остыньте, ладно? — стараясь быть как можно убедительней, проговорил Себастьян, расставив руки в разные стороны, как бы показывая этим, что он безоружен и пришёл сюда не для того, чтобы устраивать потасовку. Пейдж улыбнулась ещё шире, с интересом наблюдая за происходящим. Коннор продолжал спокойно стоять, словно всё происходящее вокруг никоим образом не касалось его. Люди Пейдж не собирались просто так опускать оружие, ведь Чарли всё ещё держала пистолет в руке, и, кажется, даже не думала убирать его. Она что, не понимает, что является зачинщицей всего этого? Их могли пристрелить, как зайцев, и никто бы не помог. — Чарли, опусти пушку. Быстро, — протянув руку в сторону Пейдж и как бы заслоняя ладонью пистолет, проговорил Монро. Но Шарлотта не торопилась исполнить просьбу. Женщины смотрели друг на друга так, словно вели дуэль взглядами. Но, как бы сильно ни хотела девушка показать, что ей плевать на Пейдж, Дункан знала, что никто никогда не сможет победить её. Особенно когда речь заходила о Монро. Сейчас из них двоих хозяйкой положения являлась именно Дункан, и даже направленное в её сторону дуло пистолета не могло стереть с лица победную улыбку. — Не на ту напала, детка! — Это мы ещё посмотрим! Чарли была не из робкого десятка: за это время она многому научилась, да и Пейдж не казалась ей опасным противником. Глупая наивная девчонка. Монро рассердился не на шутку, однако нельзя ещё больше усугублять и без того накалившуюся обстановку. — Опусти пушку. Чарли! Постояв ещё пару секунд, девушка всё же подчинилась, однако продолжила стоять с таким выражением лица, словно давая понять, что на этом их с Дункан бессловесный поединок ещё не окончен. Люди из клана Пейдж, видя, что их главе ничего не грозит, тоже опустили стволы, однако расходиться не собирались — неизвестно, какой ещё фокус могут выкинуть эти люди. — Вот так, — примирительно произнёс мужчина, видя, что ситуация немного стабилизировалась. Он даже позволил себе улыбнуться. — А теперь — послушай, — вновь глядя на Пейдж, добавил он. Женщина не произнесла ни слова, глядя на Монро, однако он понял, что разговор всё же состоится.***
— У тебя есть пять минут, — наливая в стакан немного спиртного, сказала женщина, стоя спиной к собеседнику. Сейчас они находились в её палатке. Кроме них и охранника, что стоял у входа, больше никого не было. Пейдж не хотелось пить, однако нужно было хоть как-то успокоить внутреннее волнение. Если к тебе на ночь глядя явился сам генерал Монро, да ещё и не один, вряд ли стоит ждать от этого что-то хорошее. Кто бы мог подумать, но сам Себастьян переживал не меньше. Он так давно не видел её… Но, вместо того, чтобы сказать то, что так сильно рвалось наружу, приходилось говорить то, что было сейчас нужнее. — У тебя подъём или спад? — мужчина зашёл издалека, так как не мог собрать нужные мысли воедино. — Всё хорошо, — повернувшись к столу, за которым сидел Монро, Пейдж поставила бутылку и сделала пару глотков. Вот он. Здесь. Так близко. — Правда? Хм… — Себастьян положил обе руки на края стола и чуть подался вперёд. — Ты всегда была во многом хороша, Дункан… Только не в картах, — произнёс он, давая понять, что всё ещё помнит тот случай, о котором самой женщине вспоминать хотелось меньше всего. — Ты сейчас пытаешься меня развести после того, как ушёл, всё бросив? — дала отпор Пейдж, не желая показывать, что он затронул больную тему. — Чё-ё-рт, так мило, что ты до сих пор волнуешься, — протянул Монро, понимая, что Дункан имеет в виду. Как бы ни хотела она скрыть, что слова Монро разбередили старые раны, это удавалось с трудом. На секунду опустив взгляд, Пейдж собралась с духом: — Четыре минуты. — Ладно, — почувствовав, что она не настроена сейчас ворошить прошлое, сдался мужчина, — ты слышала об этих… патриотах? — Попадались. И что? — Пейдж покачала головой, пытаясь понять, к чему он клонит. — Ты не обеспокоена? — генерал решил прощупать почву. — Я не из тех, кто этим грешит, — поджав губы, ответила она, всё ещё не понимая сути этого разговора. — Верно. Знаешь… Ты и твой… — Монро повернул голову в сторону выхода, оглядывая темнокожего мужчину с оружием, что не сводил с них глаз всё это время, — твой клан, — продолжил он, вновь обращаясь к женщине, — кучка крепких парней. Но, когда явилось правительство США… — на лице мужчины появилась самодовольная улыбка, — как оно с ними обошлось? — Я лишний раз стараюсь не лезть в драку, — перехватив его взгляд, отозвалась Дункан. К чему он клонит? От таких, как Монро, можно было ожидать чего угодно. — Я тебя и не прошу, — развёл руки в стороны Себастьян, сбивая Пейдж с толку своим ответом. Женщина с непониманием уставилась на мужчину, ожидая его дальнейших слов. — Я хочу купить несколько твоих ребят, — он приподнялся с места, — десять… пятнадцать… — поведя головой в разные стороны, закончил мужчина. — Они не продаются, — уловив суть его визита, отчеканила Пейдж. — Ты всегда так хорошо вела дела, неужели не видишь выгоду? — продолжал свой натиск Монро. — Ты серьёзно? — Вполне. Он хочет поиграть? Отлично. — Тридцать алмазов. За человека, — ледяным тоном произнесла Пейдж, бросив беглый взгляд на своего человека. Она была уверена: у Монро нет столько камушков, а потому и заломила цену. Плюс ко всему, внутри женщины по-прежнему бушевало множество противоречивых чувств. Несмотря на железный характер, Дункан оставалась женщиной, а потому сейчас в ней взыграли личные амбиции. — Тридцать… — Монро даже рассмеялся, услышав цену. Условия были поистине абсурдными, и оба это понимали. — Десять. — Тридцать алмазов за человека, — твёрдым голосом повторила Пейдж. — Не заламывай цену, Дункан. Двадцать, — попытался сбить цену мужчина, но Пейдж была непреклонна. Её строгий взгляд красноречивее любых слов давал понять, что женщина не сбавит цену ни на грош. Вот же сучка! Монро понимал, что проигрывает в этом странном споре, но продолжал настаивать на своём. У них не было столько алмазов, но где их взять за такой короткий срок? Да и люди были очень нужны. — Двадцать пять, — озвучил он последнюю цену, но, глядя в глаза Пейдж, что непреклонно молчала, давая понять этим, что не согласна с его условиями, неохотно согласился. — Ладно. Тридцать. Иного выхода не было, и мужчине пришлось согласиться. Ничего, что-нибудь придумает. Выкрутится. И не из такого дерьма приходилось выбираться. Одного только Монро не мог понять: почему Пейдж так ведёт себя с ним? Неужели до сих пор обижена? Тогда у него не было другого выбора, и оба это прекрасно понимали, тогда почему же Дункан никак не угомонится? Она не была похожа ни на одну из женщин, что встречались на жизненном пути Себастьяна. И уж точно не в её стиле обижаться на подобные вещи. Тогда в чём кроется истинная причина такого поведения? Если бы не этот темнокожий, что глаз с них не сводил на протяжении всей беседы, Монро обязательно поговорил бы с ней по-другому. Но сейчас у него не было выхода. Они пожали друг другу руки, скрепляя сделку. — Почему? — А ты как думаешь?***
Толпы праздных зевак уже давно были здесь в ожидании очередного поединка. Все знали: если в бою участвует Джимми Кинг, то можно неплохо поживиться, сорвав очередной большой выигрыш, ведь ставить на Кинга — дело прибыльное. Но сегодняшний вечер был особенным: Гоулд обещал устроить сюрприз толпе, выставив на бой лучших бойцов. Кто-то уже сделал ставку и теперь дожидался начала поединка, кто-то пил, кто-то спорил, кто-то считал свои камушки, в нерешительности раздумывая, на кого поставить, чтобы выиграть. Решительным шагом Джимми прошёл внутрь — к большой радости праздной публики, которая находилась в предвкушении очередного боя. Его не волновали ставшие уже привычными свист и улюлюканье восторженной толпы. Сколько бы лет ни прошло, а людям нужно лишь одно: хлеба и зрелищ. Мужчина ещё не знал, с кем ему предстоит сразиться на этот раз — Гоулд сказал, что выставит своего лучшего парня. Плевать, кто это будет — главное, чтобы сработал их план. Ему не впервой побеждать, и Кинг был уверен, что и на этот раз удача окажется на его стороне. Он уже был готов — отдохнувший, без футболки, с обнажённым торсом, мужчина вышел прямиком к рингу и внезапно встретился взглядом с Пейдж, что стояла напротив. — Пришла? — Я волнуюсь. Джимми отвернулся, оглядывая людей. При тусклом свете горящих факелов этот сброд являл собой не самое лучшее зрелище. К нему уже подошёл Гоулд, в глазах которого читалась заинтересованность происходящим, словно он был в предвкушении чего-то необычного. А ещё через пару секунд к ним подошёл какой-то полноватый мужчина, оглядев которого, Кинг не смог сдержать усмешки, и произнёс, указывая на незнакомца: — Это и есть твой лучший парень? — О, нет — нет — нет, — рассмеялся Гоулд, бросая взгляд на стоящего рядом мужчину, — это просто менеджер моего лучшего парня. Джимми не успел сказать и слова, как вдруг позади Гоулда выросла большая фигура, которая стремительно приблизилась к стоящим. У мужчины едва не отвалилась челюсть, когда он увидел, с кем ему предстоит сегодня драться. Незнакомец являл собой гору мускулов и мышц. На лице — презрение, в глазах — ненависть. Этот тип значительно превосходил своего противника по всем параметрам, и мужчина понял, что имел в виду Гоулд, говоря про «лучшего парня». Этот самый лучший парень уже вышел на арену и встал напротив Кинга, всем своим видом выражая большое желание как можно скорее расправиться с тем, кто сейчас находился напротив него. Джимми обернулся, глядя на толпу, но та, подогретая интересом и жаждой скорой наживы, лишь громко вопила в ожидании боя. Людские крики подначивали бойцов, распаляли боевой пыл, но у Джимми весь настрой резко пропал. Он прекрасно понимал задумку Гоулда, но назад пути не было: отказаться от боя означало проиграть, да и нужно было протянуть время. Пока Гоулд будет здесь, у Чарли и Коннора появится больше шансов, чтобы провернуть задуманное. Они с Пейдж снова встретились взглядами. — Ты хоть понимаешь, что он от меня мокрого места не оставит? — Будь осторожен. Повернувшись лицом к противнику, Кинг первым нанёс пару ударов по корпусу и ещё один — по лицу. Человек — скала остался стоять, как стоял. Зато один его удар свалил Кинга с ног. Публика взревела от восторга, наблюдая за начавшимся поединком. Сам Гоулд подзадоривал зрителей; ему нравилось происходящее. Удары следовали один за другим — противник бил преимущественно в лицо, стараясь полностью дезориентировать противника. Умудрившись увернуться от очередного сокрушительного удара, Джимми смог перехватить руку соперника, и принялся наносить ему удары с удвоенной силой, но уже спустя несколько секунд он снова был сбит с ног мощным ударом по корпусу, за которым последовал не менее сильный удар в челюсть. Кинг упал на посыпанный опилками пол ринга, уже почти не слыша отдельных криков. Вопли, лица, свет горящих факелов — всё смешалось в единый клубок, всё плыло перед глазами. Боковым зрением он увидел, как один из людей Гоулда что-то поспешно сказал своему боссу, отчего тот сорвался с места. Неужели узнали? Неужели ничего не получится? Неужели он зря сейчас получает по морде от этого здоровяка? Словно где-то вдалеке, слух вырвал из гомона и общего шума властный окрик Пейдж: «Вставай!». Он сплюнул кровь, смешанную со слюной и вытер рот. С разбитой губой и рассечённой бровью, Джимми твёрдо поднялся на ноги, полный решимости уделать этого громилу. Вид у него был не самый лучший, и здоровяк взглянул на соперника уничижительным взглядом, предвкушая свою победу и собираясь уже покончить с этим. Он вновь замахнулся, но на этот раз Кингу удалось увернуться. Ловко пригнувшись, мужчина стремительно принялся наносить мощные удары по корпусу противника — один за другим. Молниеносные, сильные, сокрушающие — Кинг бил в разные места, стараясь найти слабое место. Правой ногой он сильно пнул громилу по задней части колени, и тот дрогнул. После очередного удара под дых здоровяк слегка нагнулся, подавшись вперёд, и получил ещё один удар прямо в лицо коленом. Джимми немного прошёлся перед ним. Мужчина вновь принял исходное положение и попытался атаковать, но Кингу снова удалось увернуться. Он сделал ещё несколько выпадов, добивая соперника, прежде чем решающим ударом завершить поединок — подпрыгнув, Джимми одним сокрушительным ударом в лицо отправил эту гору мышц в нокаут. Публика взревела от дикого восторга. Шум и крики стали ещё громче. Среди всеобщей эйфории, творящейся вокруг, Кинг отыскал глазами нужного человека, который всё это время стоял, скрестив пальцы и поднеся руки к лицу. Пейдж. Она улыбнулась и стала хлопать победителю, а её глаза выражали только одно: восхищение. — Это всё ради тебя. — Мой чемпион! Им не нужны были слова — взгляды могли сказать гораздо больше. Задержавшись на ринге чуть больше положенного, Джимми развернулся и нетвёрдой походкой направился к выходу.***
— Это же та самая сучка Монро! Я тебя помню! — подходя ближе, произнесла Дункан, увидев, кого схватили её парни. При свете горящего костра она сразу узнала Шарлотту. Только теперь девушка уже не выглядела такой самоуверенной, да и оружия у неё не было. — Ну, и где мои алмазы? — Задержались в пути, — отозвалась Чарли. Люди Пейдж ослабили хватку, и теперь девушка сделала пару шагов вперёд. — Неужели? Насмешливо продолжила женщина. — А где Монро? — В том-то и дело, — Чарли откашлялась, — он у Гоулда. — У Гоулда? — переспросила Дункан, с недоверием глядя на девушку. Ей определённо не нравилась эта заносчивая особа, которая сейчас стояла перед ней, растеряв весь свой боевой пыл. — Ну да. А где ещё, по-твоему, нам взять алмазы? — Я думала, если у вас хватит ума ограбить Гоулда, по крайней мере, вы не попадётесь, — негодующе произнесла Пейдж. Ситуация нравилась ей всё меньше и меньше. — Просто… Помоги мне вытащить Монро, и я достану тебе камушки, — уже безо всякого гонора проговорила уставшая Чарли. Ей не хотелось сейчас ни спорить с Пейдж, ни ругаться. В конце концов, она здесь не для этого. Монро и Коннор сейчас в плену, и неизвестно, что может придумать для них Гоулд. — Ты итак уже тут шороху навела, мелкая, — со вздохом ответила Дункан, понимая, что Чарли сама специально попалась в руки её людей. Кажется, неприятности мог принести с собой не только Монро. — Не хочется усугублять, — добавила женщина, давая понять, что от неё не следует ожидать помощи. Повисла пауза. Чарли поняла, что просто так от Пейдж ничего не добиться, и решила пойти в наступление. Она специально не стала говорить ей про Коннора — навряд ли его жизнь что-то значит для Дункан. — Вас с Монро что-то связывает, так ведь? — подходя ещё ближе к Пейдж, решительно произнесла Шарлотта. Пейдж открыла рот и повела головой, но ничего не сказала. Не ожидавшая такой наглости от этой заносчивой девчонки, Дункан даже немного растерялась. — Не поможешь мне — он погибнет, — продолжала Чарли. — Одной мне не справиться. Сука. Прямо на больное. Интересно, говорил ли ей Монро о них? Если да — она собственноручно выпустит ему кишки. — Мелкая шлюшка. — Выбор за тобой. Женщина молчала, понимая, что может проиграть. Но она не могла себе позволить этого, иначе это была бы уже не Дункан Пейдж. — У меня есть идея получше, — изрекла она и едва заметно кивнула головой, давая знак своим ребятам, которые, тотчас схватив девушку, куда-то потащили её. — Серьёзно?! — воскликнула упирающаяся Чарли, не ожидая такого поворота событий. Ей казалось, что, затронь она тему с Монро — и Пейдж тут же бросится ему на выручку, забыв про всё на свете. Пейдж осталась, одна около горящего костра, чувствуя, как по коже промчалась противная волна холодных мурашек, а в памяти ожили воспоминания. Старая рана, что не могла затянуться всё это время, закровоточила вновь.***
— Он пообещал мне тысячу алмазов. Я не знала, что он решил украсть их у тебя, — проговорила Пейдж, стоя перед Гоулдом. Утро выдалось прохладным. На траве до сих пор лежала роса, а на землю спустился туман, — противный и тягучий, под стать внутреннему состоянию Дункан. — Спасибо, что рассказала, — произнёс мужчина, плотоядно глядя на Пейдж. Он уже давно положил глаз на эту самодостаточную и уверенную в себе женщину. Пользуясь случаем, он никогда не упускал возможности хоть как-нибудь пересечься с ней, а его клан извечно досаждал клану Пейдж — не потому что два клана соседствовали друг с другом и им было что делить. Скорее, Гоулду попросту нравилось привлекать внимание этой необыкновенной женщины. — А это — подарок на память. Знак моих добрых намерений. Сбежавшая воришка, — с тенью лёгкой усмешки добавила Дункан, указывая кивком головы на Чарли, которую подвели к ним её люди. — Ещё увидимся. — Стерва. Чарли смерила её высокомерным взглядом, всё ещё отказываясь верить в то, что Пейдж так легко сдала её Гоулду. Сам же мужчина мгновенно напрягся и изменился в лице, завидев Шарлотту. Он ненавидел воров, хотя и сам грешил подобным. Но чтобы ограбить его самого, да ещё кем?.. Этого он не мог оставить просто так. — Я с ног сбился, пока тебя искал, — нарочито небрежно проговорил Гоулд, но во взгляде его по-прежнему читалась напряжённость. Одним лишь взглядом он дал команду своим парням, и те увели пленницу. — Теперь мы в расчёте, Гоулд, — продолжила тем временем Пейдж, — я больше не цепляюсь к тебе — ты больше не трогаешь меня. — Разумеется, — поворачиваясь к сопернице лицом, согласно проговорил мужчина, хотя во взгляде его явственно читалось обратное. — Останемся друзьями. — Как насчёт моего прошлого предложения? — Сейчас не самое подходящее время, Гоулд. Он кивнул, давая понять, что понял её, и собрался было уходить, но, словно что-то вспомнив, остановился и вновь обратился к Пейдж: — Кстати, сегодня у нас ближний бой. Монро и его пацан. Ставки — три к одному. Ты в деле? — Звучит неплохо, — изобразив на своём лице что-то наподобие заинтересованной улыбки, ответила Дункан, хотя внутри неё всё перевернулось от этих слов. Гоулд кивнул. — Займу тебе место, — бросив напоследок, он повернулся и ушёл под пристальным взглядом того самого темнокожего мужчины, что являлся негласным телохранителем Пейдж, оставив женщину, которая уже была встревожена не на шутку. Не этого она ожидала, когда сказала ночью Чарли, что у неё есть идея получше. Совсем не этого.***
— Генерал Монро собственной персоной! В смертельной схватке против родного сына! — в который раз громко оповещал собравшихся импровизированный рефери. Толпа восторженно ревела, спеша сделать ставку. Цена была велика, но оно того стоило: не каждый день выпадает возможность посмотреть, как на арене будут биться сын с отцом. Монро прошёл к арене под конвоем. Позади вели Коннора. Пейдж, также присутствовавшая здесь, стояла очень близко к тому месту, где проходили мужчины. Они вновь встретились взглядами, только на этот раз в них не было слов. Мужской взгляд — спокойный, собранный, уверенный в себе, и женский — полный беспокойства и тревоги за судьбу близкого человека. Тут всё было понятно без слов. Уже пройдя мимо Дункан, Монро позволил себе обернуться. Кто знает, может быть, сейчас он видит её в последний раз… Обоим так много хотелось сделать, так много сказать друг другу, но… Казалось, даже сама жизнь была против них. — Доставайте ваши семейные ценности, делайте ставки! — продолжал заводить публику лысый мужчина, перекрикивая шум толпы, которая значительно оживилась, завидев пленников. Гоулд лично открыл дверцу, вошёл внутрь обнесённого металлической решёткой ринга и приглашающим жестом позвал мужчин внутрь. Люди Гоулда бесцеремонно втолкнули мужчин внутрь клетки. Сам же зачинщик происходящего неспешно покинул это место, закрыл дверцу и повесил замок на цепи — мало ли что взбредёт этим недоумкам. Никто не имеет права обманывать его, Гоулда. И сейчас он полагал, что поступает правильно, наказывая таким образом тех, кто пытался обокрасть его. — Да, делайте ваши ставки! — продолжал кричать лысый. Монро прошёлся по рингу, глядя на происходящее. Тут неплохо подготовились к бою: два больших полотна с надписями «Смертельный бой» и «Большой бой Монро» были повёрнуты надписями к рингу. Помимо этого, на них виднелись эмблемы республики Монро. Основательно подготовились, ничего не скажешь. Мужчина вновь увидел Пейдж, что стояла сейчас так близко к рингу. — Зачем пришла? — Я не могла не прийти. И это было правдой: несмотря на всю личную неприязнь, несмотря на всё произошедшее, Пейдж не могла остаться у себя в этот вечер. Она бы попросту не смогла простить себе такое бездействие. И пусть сейчас, стоя тут, она также ничем не могла помочь, но, по крайней мере, Дункан была рядом. Коннор как-то странно поглядывал на Себастьяна. В глазах парня горел странный огонёк, и можно было с лёгкостью поклясться, что причиной этому служат вовсе не огни горящих повсюду факелов. Сам же бывший генерал был совершенно спокоен, словно драться на публику с собственным сыном было для него обычным делом. — Да, делайте ваши ставки! Всего пять алмазов! — продолжал букмекер, невзирая на рёв толпы, которая уже переключила всё своё внимание на мужчин, что находились сейчас за решёткой ринга. — Кто победит? Отец или сын? — крикнул он заключительную фразу, и публика зашумела ещё громче. Вот оно, начало боя. Присев, Коннор подобрал с пола две шпаги и протянул эфес одной из них Монро, что как раз подходил к парню. — Твоя смерть не будет напрасной, — вдруг произнёс Коннор, глядя в глаза тому, кто являлся его отцом, — люди запомнят твоё имя. Я об этом позабочусь. Себастьяна поразили эти слова. Пусть они и недолюбливали друг друга, однако подобные вещи навряд ли могли прийти на ум любому здравомыслящему человеку, оказавшемуся в подобной ситуации. Монро в ответ лишь едва заметно кивнул, на мгновенье сощурив глаза. Дважды коротко ударили в колокол. Публика внимательно следила за каждым движением мужчин. Все просто жаждали увидеть этот поединок, жаждали узнать, каков будет его финал. Монро по привычке начал первым. К чести Коннора, парень неплохо отразил удар. Бой начал стремительно развиваться, едва успев начаться. Пейдж внимательно следила за происходящим на ринге, стоя чуть поодаль. Она просто не хотела отвлекать своим видом Себастьяна. Коннор был ей совершенно чужим человеком, и за его судьбу она волновалась в последнюю очередь. Мужчины ожесточённо дрались. Монро парой крепких ударов выбил из рук Коннора шпагу, но и тот оказался не промах: ударив мужчину головой в лицо, он резко отскочил, чтобы не получить удар острым клинком, и сталь со свистом разрубила воздух. Кто-то бросил на ринг сквозь прутья решётки ещё одну пару шпаг. Обстановка накалялась. Очевидно, Гоулд и впрямь не шутил, говоря про смертельный бой. Но никто не давал гарантии, что победителя не ждёт та же участь, что и того, кто останется побеждённым на этом ринге. Подобрав один из стальных клинков, Монро ногой толкнул второй к Коннору, и схватка продолжилась. Теперь она была вдвое опасней, вдвое острей, вдвое быстрее. Казалось, лязг металла сейчас был единственным источником звука. Толпа притихла, внимательно наблюдая за поединком. Удар, ещё удар. Выпад. Монро двигался так стремительно, что вновь выбил из рук парня одну из шпаг. Он даже успел оставить на груди парня довольно длинный порез. Даже Гоулд, сидевший до этого с равнодушным видом, заинтересованно поднял брови и приоткрыл рот. Публика вновь восторженно взревела. Среди всеобщей суеты никто не придал значения тому, как один из людей Гоулда стал медленно приближаться к стоящей впереди Пейдж, которая не замечала ничего вокруг, обратив всё своё внимание на ринг. Почувствовав на себе чей-то взгляд, женщина повернула голову влево. Гоулд. Этот мерзкий тип. Заметив, что Дункан смотрит на него, мужчина изобразил на своём лице что-то наподобие улыбки. Уж он точно мог видеть, как его боец потихоньку приближается к женщине, крепко сжимая в руке нож. Лязг шпаг, крики толпы, сумасшедшая атмосфера происходящего и внутреннее переживание так сильно действовали на Пейдж, что она уже не видела ничего вокруг. Весь мир для неё сейчас сузился до размеров этого злосчастного ринга, на котором ожесточённо сражались двое. И это было только на руку типу, который был уже близок к своей цели. Ещё пара секунд — и холодное металлическое лезвие пронзит беззащитное женское тело, забирая драгоценную жизнь. Однако не только Пейдж была сосредоточена на чём-то одном. Сам мужчина, зацикленный лишь на мысли о том, что ему сейчас предстоит сделать, даже не понял, что произошло, когда его собственная рука, сжимавшая рукоятку ножа, вдруг была перехвачена чужой рукой, и уже через мгновенье холодная сталь пронзила его собственное тело. Какой-то внутренний голос заставил Дункан обернуться. Взору предстала странная картина. Чарли, осторожно уложившая на пол здорового мужчину с торчащей из живота рукоятью ножа, подошла к ней. — Я тебе жизнь спасла, сучка! Ты у меня в долгу, — с вызовом произнесла девушка, глядя в лицо донельзя ошарашенной Пейдж, которая даже не знала, как отреагировать на произошедшее. Разгорячённая толпа, бьющаяся в экстазе от предвкушения скорого финала, даже не обратила никакого внимания на то, что происходило прямо внутри неё. И неудивительно, ведь события на ринге были куда более захватывающими. У Коннора из носа шла кровь, да и Монро выглядел не лучше. Сейчас они видели друг в друге лишь соперников, но никак не близких людей. План Гоулда сработал безупречно. Зачем вешать на себя убийство, если можно просто натравить людей друг на друга? Пускай сделает это за него, а он ещё и выгоду получит. Монро так сильно ударил парня, что тот упал на четвереньки. Окончательно разозлившись, Коннор резко вскочил на ноги и яростно набросился на Себастьяна. Он так рьяно орудовал шпагой, что перевес мгновенно оказался на его стороне. И вот уже Монро стоит прижатый к решётке, одна рука его поднята вверх и прижата клинком Коннора, который приставил вторую шпагу к горлу мужчины так, что клинок, находящийся вертикально, упирался острым концом прямо в тонкую кожу на шее чуть повыше левой ключицы. Гоулд привстал со своего места, готовясь аплодировать, но конец битвы ещё не был предрешён. — Давай, кончай его! — крикнул кто-то из толпы, а сам Монро едва заметно кивнул головой, глядя на парня, который, казалось, единственный не понимал, что же только что произошло. Исполнившись решимости, парень только хотел занести свою шпагу, и уже размахнулся, как вдруг раздался выстрел. Тут же послышались крики, и люди бросились врассыпную. Выстрелы гремели один за другим, люди бегали, сея панику. Если кто-то открыл огонь, не жалея патронов — дело плохо. Монро и Коннор оглянулись, приходя в себя после боя. — Назад! — послышался женский крик. Подбежав к рингу, Чарли выстрелила в замочную скважину и, отбросив в сторону открывшийся замок, распахнула дверцу ринга. — Бежим! Воспользовавшись всеобщей паникой, Гоулд также поспешил покинуть шатёр. Кто знает, что творится на улице? Нужно всё проконтролировать. — Эй, Гоулд! — окликнул его женский голос, и мужчина неосознанно повернулся. Не говоря ни слова, Пейдж пустила ему пулю в лоб. Для такого мерзавца не жалко и патрона. Наконец-то никто больше не будет тревожить покой её клана. Наконец-то никто больше не будет тревожить её покой. Человек по имени Эли Гоулд отныне никогда больше не причинит никому вреда. План Пейдж сработал безупречно. Она была уверена, что Чарли помогла Монро выбраться. Пора было и самой уходить отсюда.***
Монро сидел у костра, глядя на взвивающиеся вверх язычки пламени. Ему было над чем поразмыслить. Задумавшись, мужчина наблюдал за тем, как искры, поднимаясь всё выше, мгновенно потухают в наступившей темноте, поглотившей всё вокруг. Пейдж спокойно подошла к нему, но мужчина первым начал разговор. — Чарли вынудила тебя помочь. Это так? — А ты чего ожидал? — остановившись у костра, поинтересовалась женщина. — Не знаю, — поднимаясь на ноги, проговорил он, — может, того, что это была твоя инициатива? — О, не льсти себе, — издевательски парировала Пейдж, с лёгкой усмешкой глядя на него, — ты и вполовину не такой жеребец, как тебе кажется. Почему-то от этой фразы Себастьяну стало смешно. Он искренне улыбнулся, вновь переводя взгляд на огонь. Мужчине даже не хотелось сердиться, хотя Пейдж дала для этого более чем серьёзный повод, так нелестно высказавшись о нём перед всеми, кто в данный момент находился рядом. — Ясно, — продолжая улыбаться, проговорил Себастьян. Собрав свой рюкзак, Чарли подошла к нему поближе, как вдруг со стороны Пейдж у костра появилось пятеро мужчин. — Что такое? — непонимающе глядя на Дункан, растерянно пробормотал Монро. — Ну… — Пейдж улыбнулась, — она спасла мне жизнь. Долг есть долг, — глядя на Шарлотту, сказала женщина, — забирай их и иди мочить патриотов. Чарли с улыбкой наблюдала за происходящим. — Спасибо. — Не стоит. — Пятеро, — обведя взглядом стоящих перед ними мужчин, ожидающих дальнейших указаний, пробормотал Себастьян, — нам нужно в три раза больше. — Полагаю, ты хотел сказать «большое спасибо», — ехидно отозвалась Дункан, пару раз утвердительно тряхнув головой. — Ладно, — вновь улыбнулся Монро, не в силах противостоять этой женщине. Он поднял с земли свой рюкзак и закинул на плечо. — Идём, ребята. Чарли, Коннор и Монро двинулись в путь, однако, пройдя несколько метров, последний обернулся. Мужчины по-прежнему стояли на своих местах, и Себастьян недоумённо развёл руками. — Они не подчиняются твоим приказам, — пояснила женщина в ответ на немой вопрос Себастьяна, — они подчиняются ей, — указывая взглядом на Чарли, продолжила она. — Это перед ней я в долгу. Коннор криво улыбнулся, а Чарли с благодарностью взглянула на ту, которую ещё совсем недавно успела едва ли не возненавидеть. — Ты хороша, детка. Он тебя не заслуживает. — Спасибо. — Будь осторожна. — Что ж, поздравляю, — всё ещё будучи растерянным, проговорил Себастьян, обращаясь к девушке, — теперь ты — новый фронтмен нашей группы. Пейдж выжидающе посмотрела на девушку. Коннор, приставив палец к губам, хитро улыбался. Один лишь Себастьян никак не мог понять, что же произошло только что. — Ладно, — улыбнувшись ещё шире, проговорила, наконец, Шарлотта, — идём?! Пятеро мужчин тотчас сдвинулись со своих мест и направились вслед на уходящей Чарли, и вскоре вся группа скрылась из поля зрения во мраке наступившей ночи.***
Утомлённая тяжёлым днём, Пейдж крепко спала в своей палатке, когда тёмная тень незаметно мелькнула рядом с её постелью. В другое время женщина проснулась бы сразу, но события этого дня дали о себе знать, и уставший организм не среагировал вовремя. Лишь спустя полминуты быстрым движением схватив пистолет, она вытянула руку в сторону едва заметного в темноте силуэта. — Эй, остынь, детка, это всего лишь я, — послышался тихий голос. — Зачем пришёл? — грубо поинтересовалась Дункан. Она узнала обладателя этого голоса, но оружие убирать не стала. — Я скучал, — подходя ближе и опуская руки, отозвался Монро. — Неужели ты не рада видеть меня? — Что, Чарли тебя уже не удовлетворяет? Или ты обиделся на меня за те слова? Так это же правда, — сидя на постели и продолжая держать его на прицеле, продолжала женщина. — О, брось, Пейдж. Неужели ты ревнуешь? — улыбнулся мужчина, осторожно присаживаясь на краешек её постели. — Может, ты всё же уберёшь пушку? — У тебя есть ровно две минуты, — неохотно кладя пистолет на место, ледяным тоном проговорила Дункан. — Брось, детка, неужели ты не рада видеть меня? — улыбался Монро, придвигаясь ближе. — Ещё раз назовёшь меня деткой — отстрелю тебе яйца, — на полном серьёзе пообещала женщина, поднимаясь с места. Подойдя к столу, она сделала фитилёк побольше, и в палатке стало чуть светлей от лампы. — Лучше прибереги патроны для более подходящего случая. Я не для того оставил людей, чтобы ты тут меня кастрировала. — Ох, ну конечно, — язвительно отозвалась Пейдж, наполняя стакан наполовину. Нужно было выпить, иначе эту предательскую дрожь в руках мог заметить и Монро. — Иначе как же ты потом будешь трахать своих малолеток. — Да каких ещё, к чёрту, малолеток? — возмутился мужчина, резко поднимаясь с постели, что ещё хранила тепло женского тела. — Так и будешь продолжать трепать мне нервы? — А чего ты хотел? — негодующе повернулась к нему Дункан, — сначала исчез, не сказав ни слова, потом являешься сюда в компании своих малолеток, которые хватаются за пушку вместо того, чтобы нормально поговорить… Думаешь, мне было приятно видеть тебя в компании этой… Чарли? — Так ты ревнуешь, — выдохнул мужчина, подходя ближе. Поджав губы, Пейдж молча отвернулась к столу, крепко сжимая в руках стакан. — Так бы сразу и сказала. Он любил эту женщину — за её стальной характер, за выдержку и умение держать язык за зубами. Любил за этот неповторимый сарказм, за её каре-зелёные глаза, за голос, но больше всего — за то, что она всегда принимала его таким, какой он есть. Только Пейдж могла понять его, выслушать, поддержать и дать дельный совет. Единственная женщина, которой Монро смог открыться. Даже Рэйчел — и та никогда не знала его таким, каким неоднократно мужчина представал перед Дункан. — Я не могу так больше, Себастьян, — проговорила женщина, тяжко вздохнув, — каждый раз мне приходится начинать всё заново, но ты заявляешься вновь, и всё портишь. Думаешь, мне легко? Когда ты ушёл, я думала, что не смогу выдержать, понимаешь? Мне трудно без тебя, я… Я словно сама не своя. Женщина прикрыла глаза, стараясь удержать эмоции под контролем. Монро неслышно подошёл к ней сзади и осторожно обнял. — Ты ведь понимаешь, почему мне приходится так поступать, Дункан, — поцеловав её в плечо, тихонько произнёс он, — они не дадут нам быть вместе. Ты ведь понимаешь, что может произойти, если я останусь тут, и об этом узнают… — мужчина многозначительно промолчал. — Зато если ты уйдёшь и останешься с Чарли, ничего страшного не случится, — не преминула съязвить Пейдж. Обида всё ещё жгла её изнутри. — Чтобы ты знала — я не сплю с Чарли, — крепче обнимая её, глухо пошептал Монро, целуя её в шею. Он один знал все слабости этой сильной женщины. — Чарли встречается с Коннором. Уверен, эти двое сейчас так сильно заняты друг другом, что даже не заметили моего отсутствия. — Так значит… Ты… — Пейдж была потрясена. Она решила, что Монро притащил к ней свою очередную девушку, да ещё и просит помощи, и поэтому так вела себя. В ней взыграла ревность вкупе с уязвлённым чувством собственного достоинства. На её месте так поступила бы любая. — Я не сплю с Чарли, — снова повторил мужчина, осторожно принявшись расстёгивать молнию на кожаном корсете, который Пейдж даже не потрудилась снять — она так сильно устала, что без сил свалилась спать, едва только переступила порог своей палатки. — Я даже не хочу её. Я хочу тебя, Дункан. — Басс, — вздохнула она и повернулась, прижимаясь к мужчине. Сейчас Пейдж была самой собой — без всякой грубости, жёсткости, сарказма — она стояла перед ним с обнажённой душой, не боясь открыться. Монро поцеловал её в лоб и остался стоять так, продолжая расстёгивать молнию. Пейдж не сопротивлялась — она хотела этого. — Нам предстоит трудный бой, и я не могу быть уверен, что смогу увидеть тебя когда-нибудь, — прошептал Себастьян, освобождая женское тело от вещи. — Но я правда не могу дать тебе больше людей, — с отчаянием проговорила Дункан, глядя в такие любимые голубые глаза, — вокруг сейчас неспокойно, к тому же, я не уверена, что люди Гоулда не захотят нанести нам визит после того, как я пустила пулю в лоб этому мерзавцу. — У вас с ним что-то было? — поинтересовался Монро, чувствуя, как внутри начинает просыпаться ревность. Он не мог допустить даже мысли о том, что его Дункан мог трогать кто-то ещё. — Нет, — Пейдж покачала головой, — ничего. — Иди ко мне. Тихий шёпот окончательно стёр все границы между ними. Монро с жадностью прильнул к губам Дункан, вовлекая её в страстный поцелуй. Губы женщины смешали на себе вкус алкоголя, яблок и едва уловимых ноток ванили. Её губы всегда пахли ванилью, и это оставалось загадкой для мужчины. Никогда в жизни он не пробовал столь сладких и чувственных губ. Пейдж расстегнула кожаную куртку любимого, проникая под неё, и почувствовала горячую кожу своими ладонями. — Так странно видеть тебя таким, — прошептала она сквозь поцелуй. — Прости, что без формы, — улыбнулся в ответ Монро. Он знал, как сильно нравится ей военная форма, которую мужчина носил, будучи генералом республики. Ничего не ответив, Дункан вновь припала к разбитым в кровь губам мужчины, целуя его — страстно, безудержно, жадно. Крепкие мужские руки сжимали женскую грудь, ласкали прикосновениями. Куртка отправилась вслед за корсетом, открывая вид на оголённый мужской торс — сильный, накачанный. Взяв его руку в свою, Пейдж поднесла её к губам и принялась целовать. Себастьян усмехнулся, отстраняясь, дабы насладиться этим. Он знал, что Дункан безумно любит его руки с многочисленными выступающими венками, что держали оружие, эти грубые пальцы, почти разучившиеся дарить ласки… Она скучала, действительно сильно скучала по нему, и Монро был благодарен Дункан за эту преданность. Он приник к груди, лаская её языком, чувствуя, как кожа на ней покрывается мелкими мурашками, которые моментально разбегались по всему женскому телу. Лишь на него Пейдж реагировала подобным образом — Себастьян был более чем уверен в этом. Её руки уже нетерпеливо расстёгивали ремень на штанах мужчины. Скучала. Ещё как скучала. Едва ли не быстрее Дункан, мужчина разделался с её штанами, отшвыривая их куда-то на пол. Неважно. Это всё сейчас так неважно. Схватив её за бедра, Монро приподнял женское тело и посадил на стол. Пейдж не хотелось так, не хотелось здесь, но возбуждение было сильнее собственных предпочтений. Ноющая боль внизу живота не давала покоя. Организм требовал скорейшей разрядки. Пейдж казалось, что ещё никогда она не была до такой степени на взводе. — Басс… Голос срывался и дрожал от нетерпения. Мужчина хотел ещё помучить, поиграть с ней, но и сам понимал, что на это попросту нет времени. Он овладел ею прямо здесь, на этом самом столе, за которым они совсем недавно вели переговоры. Облегчённый стон сорвался с губ Дункан, когда она с восторгом ощутила его внутри себя. Всегда любящая грубость, женщина сейчас утопала в мужской нежности, словно Себастьян знал, что сейчас ей нужна именно ласка. Протяжный чувственный стон заставил улыбнуться генерала ещё шире, когда он принялся целовать её в шею. Ещё одна слабость этой сильной женщины. Она не стонала, понимая, что может наделать лишнего шуму, и лишая тем самым Монро удовольствия, ведь он так любил, когда Дункан показывала, насколько же ей хорошо с ним. Держа её за бедра, мужчина быстро двигался, наслаждаясь каждым движением. Оставляя едва заметные полоски на и без того покрытой шрамами спине, Пейдж запрокинула голову, чуть откинувшись назад. Сбитое дыхание было единственным громким звуком в полной тишине. Об этой ночи не узнает никто. Даже вездесущий Майлз, дружбой с которым Себастьян дорожит едва ли не сильнее отношений с Дункан. Им нельзя быть вместе. Никто никогда не должен узнать об этом, иначе быть большой беде. Но сейчас, когда они были вдвоём в этой тёмной палатке, скрывавшей их маленький секрет, всё остальное казалось таким неважным…