Боль

-Уйди! Чего тебе надо! Пошла вон! - выпалил ей залпом в лицо, чтобы сразу оглушить, заткнуть и - в идеальном случае - прогнать с первого раза. Все напрасно, конечно. Как только Софи его увидела в проеме двери, заплаканное лицо ее в черных потеках от туши ресниц сразу прояснилось, и она с новой энергией продолжила то, что что уже делала минут десять, барабаня в двери и бегая перед окнами. - Эйдан! - закричала она рыдающим голосом. - Что случилось?? Почему ты не отвечаешь? Почему не берешь телефон? Одета совсем несуразно, в какие-то дурацкие меховые сапоги, а юбка - одно слово, не всмотришься, не заметишь, волосы на макушке стянуты как попало… - Ты как вообще знаешь, что я здесь? - Спросил сдерживаясь, тихо. Cоседи. - Я… Джо написал на фейсбуке, что ты странный стал, приехал, заперся в доме… Наверное, его лицо достаточно ясно выражало его чувства по этому поводу, поскольку она заметно оробела и съежилась. Однако, когда он попробовал перед ее носом захлонуть дверь, очнулась полностью и втиснулась телом в дверной проем: - Я все равно не уйду. Буду сидеть тут, у двери. Если что, буду кричать - вызовут полицию. Он знал ее достоточно хорошо, чтобы поверить, но попробовал в последниий раз: - Уйди. Честно говорю - уйди, будет больно. Прибежала Эко и вступила в разговор, гавкая и повизгивая после каждого его слова. Он было оторопел - цирк какой, - но что делать - рывком втянул Софи в дом и захлопнул дверь. Стояли теперь в узком коридоре, зло сверля друг друга глазами. Между тем Эко принялась лизать пальцы Софи, мол, извини, обозналась. Дура, подумал он, неизвестно о которой больше. У Софи начали дрожать губы, вот-вот и опять расплачется. - Она узнала, да? - выговорила в один вздох, и было ясно, что именно этот вопрос жег ее внутренности все это время. - Кто? - Cпросил он, немедленно закипая. - Она. - Это слово прозвучало у нее желчно, уродливо, видимо, перестала сдерживаться или решила, что уже не стоит. - Приехала c гастролей, знала или узнала о нас, да? Он так зол, что его сознание даже как-то раздвоилось: злость осталась полыхать где-то глубоко, а сам он вдруг отстранился и наблюдал за ситуацией как-то холодно, со стороны, даже с иронией. - Как же ты много знаешь... Ты что, следишь за мной? За ней? - Что значит – следишь? – Ee лицо стало совсем некрасивым, поплыло красными пятнами. - Это все просто на ее страничке - когда гастроли, когда возвращается… - А ты что, каждый раз вот так читала? - У него проснулось нехорошee, жестокoe любопытство. - А что? Неужто ты думал, что я не знала? Я-то? Тут вся ярость вернулась к нему сразу, с убийственной силой: - Раз знала, зачем приходила ...как сука, для случки?? - А кто лез на меня как.. как кобель?! У нее красные пятна сейчас наверняка были от возмущения и собственной ярости; дышала неровно, а может просто плакала, он просто не мог себя заставить на нее посмотреть. Эко не выдержала нaпряжения и убежала восвояси, поджав хвостик. Ему самому сделалось тошно - дальше некуда. Пусть онa уйдет, взмолился он. Я счас ее сам… -Ты поэтому на меня злишься? - Тонкий голосок, почти виноватый, и это после того, что только было сказано... - Что? - переспросил он равнодушно, с отвращением. - Я тебе все испортила. Она узнала… И ты на меня теперь злишься..? - Да ты не волнуйся. Да, мы поссорились. Причем тут ты? Не о тебе речь... - Он даже не соврал. Говорите правду, правду и только правду… Она сначала моргала в бесконечном удивлении, а потом произошло что-то странное: задрожали губы, щеки, кажется, лоб даже, а тогда все красивое, правильное строение ее бледного лица как-то сразу разрушилось, посыпалось и полилось слезами: - Я прилетела из Лондона. Летела и думала, тебе плохо… Плохо из-за меня… У него в прихожей рыдает маленькая девушка, а в нем кроме тошноты и отвращeния к себе ничего не осталось. Он попозл назад в гостиную, сильно надеясь, нет, уверен, что уж теперь, наконец-то, она уйдет и оставит его страдать одному.