Ноль эмоций на лице. Как из-под ареста Я, молча, выхожу из её подъезда. Все честно, мы друг другу не обязаны, Но я чувствую себя разбитым и грязным. Нервы — Вороны
Одна вещь скажет мне о тебе намного больше, чем сотни людей. Она объективна и может хранить информацию веками, не скрывая её. Раньше я никогда не задумывался о том, что памятью, как оказалось, обладают не одни лишь люди. Наверное, каждый человек в своей жизни рано или поздно осознает этот факт и принимает его как данность. Серый шарф свалился на меня откуда-то сверху, когда я в сотый раз перебирал завалы на чердаке. Он упал в мои руки мягким лоскутом и тут же согрел пальцы. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить историю, связанную с этой полоской ткани. Это было семь лет назад. Столько воды утекло с тех пор, а боль всё не проходит. Как наяву, в такт каждому его слову, меня хлещут по щекам струи холодного октябрьского дождя…∞ † ∞
— Джаред, мы оба женаты. Дженсен имел одну особенность: он выглядел обаятельно в любых условиях. Мы вместе стояли под проливным дождём. Но если мои волосы давно намокли и прилипли к щекам, придавая мне какой-то особо жалкий вид, то Эклза можно было хоть сейчас помещать на обложку «Rogue». — Фикция! Ты сам говорил об этом на протяжении стольких лет! Что произошло сейчас? — Она беременна, — как и всегда, многословием он не отличался. Но эта его особенность никогда прежде не раздражала меня так сильно, как в тот момент. — Раньше нам это не мешало. Господи, мы фактически вместе воспитали великолепных детей. Что теперь не так? Почему именно на этом всё должно закончиться? — Мы понимали, на что идём, выбирая профессию актёров. «Мы понимали». Признаюсь вам честно: я понятия не имел, на что иду. Были какие-то общие представления, только и всего. Я никогда не отличался особой дальновидностью, в отличие от Дженсена. Даже когда наши отношения переросли далеко не в дружеские, мне всё думалось не о будущем — о том, что будет, когда закончится сериал, — а о настоящем. В этом и состояло главное отличие между нами. Я понял это, вглядываясь в тусклые, отражающие свет уличного фонаря глаза Дженсена. Только тогда. Ощущая на своей коже его дыхание, я думал только о нём. Мысли Эклза, вероятно, в такие моменты занимали предположения: когда и на какой стадии прекратится весь этот фарс. Мне же и подумать было страшно, что нашим странным отношениям когда-либо придёт конец. Вы же понимаете, что такое актёрские браки? Подавляющее большинство красивых пар — вспышка красоты на развороте очередного журнала. Наши с Дженсеном вспышки зашли слишком далеко: нам хотелось детей, и мы разделили постель со своими жёнами. Но мне казалось, мы оба понимаем, что дороже «нас» ничего на свете нет и что разорвать отношения будет подобно смерти. Иногда мы даже не могли понять, где кто: так сильно вросли друг в друга. И о чём же я думал тогда, стоя на улице под ржавым светом фонарей? О том, что всё это время мы с Дженсеном смотрели на жизнь из разных окон: он отождествлял окончание сериала с погружением в семью (да, жена — очередная вспышка. Но не дети. Не наши прекрасные дети). Я же ждал окончания съемок, чтобы посвятить всего себя настоящей семье. Своей, как я думал, семье: Дженсену и нашим детям. Нам обоим казалось, что окно каждого — единственно верное и само собой разумеющееся видение будущего. Именно поэтому никто из нас ни разу не заводил речи о нём. У меня не осталось слов. Объяснять Дженсену вид из своего окна было бесполезно, говорить слова любви ему и его дочке — не хотелось вовсе, да и не к месту были бы эти признания. Не хотелось говорить: «Как же наши дети, которые так крепко дружат?» Дружба — слово-табу для нас: мы ведь тоже дружили. Когда-то. — Не пропадай, — Дженсен отрывисто хлопнул меня по плечу и быстро развернулся на пятках. Я постоял в луже света ещё какое-то время, мечтая хотя бы напоследок поцеловать его и обнять ставшую родной Джей-Джей. Подумать только: меньше чем за полчаса с грохотом пало то, что лелеялось годами. Впереди у меня был сложный период в жизни: развод с женой, нелёгкий разговор с сыновьями. Как я мог объяснить им, куда вдруг исчез человек, который оберегал их с самого рождения? Я безумно скучал по Дженсену и его дочке. За те десять с лишним лет мы действительно стали одной большой семьёй. Где же теперь всё это?∞ † ∞
Шарф пах тем самым октябрьским дождём, туалетной водой Дженсена и уличным холодом. Пожалуй, нужно все-таки выбросить его. Я смотрел на этот лоскут ткани добрых сорок минут, пока наконец не поднёс его к лицу, утопая в мягкости и запахе. За столько лет я не смог изжить из своего сердца любовь к нему и Джей-Джей. Я не мог и не хотел оставаться пустым. И пусть отныне никто не обязан… Никому. Ничем. Я не смогу найти в себе силы отпустить прошлое.