Наша психическая структура повторяет структуру Вселенной и все, происходящее в космосе, повторяет себя в бесконечно малом и единственном пространстве человеческой души.
Карл Густав Юнг
Встреча оказалась неожиданностью. Прошло столько долгих лет. Было много приятных воспоминаний. Часто съедала тоска. И вот, они снова стоят друг напротив друга и утопают во взглядах, бесконечных, как сама Вселенная. — Траун, я не ожидала, что вы теперь находитесь здесь, в пространстве бывшей Республики, — удивленно произнесла девушка. — Многое изменилось. Произошли поучительные события, приведшие к сегодняшнему результату, — мягко ответил гранд-адмирал Имперского флота. Знакомой кошачьей походкой он приблизился. Мэрис, не в силах сдержать рвущиеся эмоции, тут же прижалась к его белоснежному кителю и крепко обняла. — Я скучала… — Я много думал о вас, Мэрис, — чисс вежливо положил ладони на ее спину, мягко прижимая к себе. Имя. Он произнес ее имя! Чисто, без акцента. Вряд ли она сможет когда-либо так же правильно произнести его сложное чисское имя. — Столько времени прошло, — только и могла пробормотать она, уткнувшись ему в грудь, наслаждаясь вновь обретенным контактом. — Время подобно ребёнку, ведомому за руку: оно всегда смотрит назад... — прошептал Траун, прижимаясь щекой к ее макушке (1).***
Засидеться до глубокой ночи в командной каюте, анализируя искусство очередной расы, — для гранд-адмирала Трауна дело привычное. В чаще мерцающих голограмм можно было заблудиться, а древние тексты, отображавшиеся на многочисленных мониторах, повествовали о давно забытых легендах. Кореллия. Название, будоражащее воображение. Не враг ему та, которую только вчера он вытащил из имперской тюрьмы, но искусство свободолюбивых кореллиан поможет понять ее сущность. Пять братьев, что бегут по орбитам, начертаны на предметах утвари, вплетены в украшения, увековечены в скульптурах. Семья. Кореллиане очень ценят родственные связи. Можно сказать, что весь народ представляет собой одно большое семейство, и каждый из них придет на помощь другому, попади тот в беду. Планетарный репульсор — жемчужина Кореллии, скрытая глубоко под землей. Искусственная планета, поставленная на орбиту неизвестной и очень древней цивилизацией. Следовательно, кореллиане — кочевники, некогда пришедшие на планету, как на оазис, затерявшийся посреди космоса. Свободолюбивость характеров, неспособность оставаться на одном месте и постоянный поиск чего-то — основные черты, присущие этому народу. Из них получались лучшие в Империи пилоты, и кореллиане, к сожалению, очень часто поддерживали мятежи на тех или иных планетах. Понятие дисциплины у них было особое. Особым должен быть и подход к завоеванию их доверия. Устало вздохнув, Траун нажал кнопку, и голограммы исчезли, а мониторы потухли. Командную каюту укутала тьма. Уже слишком поздно. Отдохнуть перед завтрашним днем не помешает. Но сначала он решил проверить, как протекает сон бывшей пленницы. Освободив Мэрис из тюрьмы, Траун повел ее в медицинский отсек. Девушка нуждалась в квалифицированной медицинской помощи. Но, едва увидев дроидов и персонал в белых халатах, она повернулась к нему и, вцепившись в руку, испуганно зашептала: «Нет, Траун, прошу вас… Не надо пыток… Не нужно наркотиков… Пожалуйста, не надо…» Девушка пребывала в состоянии шока, и Трауну пришлось держать ее, пока доктор вкалывал успокоительное. Она не вырывалась, только жалобно всхлипывала. Перед тем, как закрыть глаза, Мэрис взглянула вверх. В нежных голубых глазах застыл ужас. Ресницы дрогнули, и веки сомкнулись. Траун аккуратно повалил ее на кушетку и отдал в заботливые руки врачей. Несколько часов в бакта-камере, полное обследование, определение результатов анализов, заключение врача, и вот он подхватил безвольное тело девушки, намереваясь отнести ее в свою каюту. Она будет отдыхать там, спать в безопасности, а он переселится в соседние апартаменты, дабы не стеснять ее. Из командной каюты можно было попасть в гостиную. Траун шагнул во мрак, не испытывая дискомфорта и хорошо ориентируясь в темноте, и увидел алую ауру, пульсирующую у панорамного иллюминатора. Девушка сидела на холодном полу, закутавшись в больничные одежды, прильнув щекой к транспаристилу и ежась от холода. Траун мысленно отругал себя за то, что не сообразил установить климат-контроль, подходящий для человека. При весьма комфортной температуре для чисса, люди обычно мерзли. Лишь в спальне было тепло, но Траун и подумать не мог, что Мэрис так рано проснется. Главное — не напугать. Девушка подогнула ноги и сжалась в комочек. Не только холод так действовал на нее, но и страх. Враждебная среда — имперский звездный разрушитель. Она полагает, что так и осталась пленницей, променяв узкую тюремную камеру на просторную каюту. Траун для нее имперец, враг, и теперь необходимо во что бы то ни стало заслужить ее доверие. Снова они по разные стороны баррикад. Совсем как во времена службы в Доминации. Но на этот раз он полностью владеет ситуацией. Легкий шорох и негромкое постукивание каблуков привлекли ее внимание. — Мэрис, — осторожно позвал он и вышел в поле, освещаемое иллюминатором. Она съежилась еще больше и испуганно вздохнула. Глаза полны боли, а страх, исходящий от нее, можно ощущать кожей. Взяв с прозрачного столика пульт управления, он перевел климат-контроль на режим, комфортный для человека, и взял с кресла плед. Девушка попятилась и прижалась спиной к иллюминатору, распахнув в ужасе глаза. Она видит в нем имперца, а не того самого чисса, с которым была знакома много лет назад, которому доверяла, к которому проявляла симпатию. — Вам холодно, — констатировал он, осторожно, соблюдая дистанцию, нагнулся и подал ей плед. Мэрис тут же закуталась в него и спрятала голову, словно испуганный зверек. Присев у противоположного края иллюминатора, Траун стал пристально наблюдать за ней. От купания в бакте и действия успокаивающих отходить достаточно долго. Мэрис, по-видимому, не до конца осознавала, где она. Не понимала, что происходит. И от шока еще не отошла. — Это… ваша каюта? — спросила она, украдкой взглянув на него из-под пледа. — Моя, — кивнул он. — Отведите меня обратно в камеру, — совершенно неожиданно попросила она. — Гости на моем корабле не живут в камерах, — мягко ответил он. — Вы моя гостья, Мэрис. В ее голубых глазах отразился испуг. Мэрис резко вскочила и собралась бежать, но оказалась слишком слаба и, запутавшись в полах пледа, упала бы, если бы Траун быстро не среагировал и вовремя не подхватил ее. — Тихо, тихо, — успокаивающе шепнул он и заключил ее в объятья, но Мэрис попыталась вырваться. Траун опасался, что она может навредить себе и плотно прижал ее к себе. — Отпустите, — жалобно простонала она, слабо сопротивляясь, сильные руки чисса хоть и мягко, но крепко удерживали хрупкое тело. Он бережно усадил ее на то же место у иллюминатора и накинул сверху плед. — Здесь вам ничего не угрожает, Мэрис, — заверил Траун, сообразив, чего она боится. — Я прошу прощения за действия моих солдат. Они могли быть грубы с вами. Больше такого не повторится. И прошу прощения за действия моего капитана. Он не сообразил перевести вас в более комфортные условия. — Он предлагал каюту, — зашептала Мэрис. — Я отказалась. Я подумала, что он… хочет использовать меня как… — она закусила губу и всхлипнула. — Очень жаль, что вы воспринимаете моих коллег так предвзято, — Траун аккуратно положил ладонь на хрупкое плечо, на что девушка вздрогнула и сжалась. — Поверьте, не все имперцы жестоки. На моем корабле никто не посмеет обидеть вас. По ее щекам покатились слезы. Траун много читал об этом явлении, но никогда не видел воочию и теперь не знал, как реагировать. Слишком много эмоций в Мэрис, и она не может с ними справиться. Он должен помочь, но как? — Могу я позаботиться о вас? — тактичный вопрос заставил ее поднять голову и удивленно уставиться на него. — Вы ведь гостья. А в гостях должно быть комфортно, не так ли? Мэрис, утирая слезы кончиком пледа, нехотя кивнула, и Траун деликатно приобнял ее. — Быть может, вы что-нибудь желаете? — спросил он. Она жалобно посмотрела на него и, залившись робким румянцем, пробормотала: — Я хочу есть. Траун участливо улыбнулся. Как только он сразу не догадался? Человек, долгое время проведший в бакта-камере, часто просыпался от голода. Быстрое распоряжение в комлинк, и через пару минут в помещение вошел дроид и поставил перед ними поднос. Траун взял цилиндрический контейнер и открыл крышку. Помещение заполнил запах пищи. Мейлурановый крем-суп, очень питательный и сытный. Мэрис повела носом и оживилась, высунув голову из-под пледа. Он присел рядом и аккуратно поднес цилиндр к ней. Губы прильнули к его краю. Девушка жадно пила жидкую пищу, наслаждаясь ее вкусом. Траун смотрел на нее с заботой. Забитая и испуганная, но все такая же кроткая и нежная. Маленький человечек, который нуждался в защите и ласке. В термокружке было теплое молоко с медом. Насытившись супом, Мэрис уже более спокойно пила, глоток за глотком вкушая напиток. Ее тепловая аура усилилась, а сердцебиение успокоилось, но пальцы продолжали с силой сжимать термокружку, тело не расслаблялось, так и оставаясь напряженным, словно струна. Мэрис все еще боится его, боится, что он воспользуется ситуацией и причинит ей боль. — Спасибо, — шепнула она и, словно дикий зверек, попыталась отползти в угол, но сильно ударилась плечом о переборку и громко охнула. Траун пододвинулся к ней и отогнул ткань больничной одежды, обнажая начавшую краснеть кожу. Мэрис боязливо вздохнула и попыталась отпрянуть, но отступать было некуда — спина уперлась в дюрасталевую стену. — Траун… — жалобно пискнула она. — Пожалуйста, не надо. Вместо ответа он аккуратно подул. Прохладный воздух коснулся кожи, лаская ее и притупляя боль. Мэрис поначалу напряглась, часто дыша и всхлипывая, а затем усилием воли заставила себя немного расслабиться. — Вам не больно? — деликатно спросил Траун. — Нет, — прошелестела она, с опаской наблюдая, как чисс поднялся и протянул ей руку. Несмелое прикосновение горячих пальцев, и девушка едва не рухнула обратно на пол — дрожащие ноги предательски подкосились. Траун удержал ее, аккуратно прижав к себе. В этот раз девушка не сопротивлялась, наоборот крепко ухватившись за его предплечье. — Я… мне… надо отдохнуть, — пробормотала она. — Очень верное решение, Мэрис, — согласился он и добавил. — Я провожу вас до спальни. Не дав ей опомниться и попытаться возразить, Траун плавно подхватил легкое тело на руки. Мэрис смотрела на него испуганными глазами, но вырваться не пыталась, загипнотизированная алым пламенем чисского взгляда. Нести ее на руках было приятно. Нежное тепло проникало под ткань кителя, согревая заледеневшее чисское сердце. Робкий взгляд выражал страх и надежду. Беззащитность и кротость не шли ни в какое сравнение с тем, что он привык видеть в имперских женщинах, а уж чисская надменность и рядом не стояла. Сильные руки плавно опустили Мэрис на постель и укрыли воздушным одеялом. Девушка снова сжалась в комок и спрятала голову. — Доброй ночи, Мэрис, — вежливо произнес он и направился к двери, не желая больше давить на нее. Ей слишком многое нужно еще осознать. В скором времени она поймет, что Траун не враг ей, привыкнет к нему, оклемается от душевных ран, что нанесли ей и контрабандисты, и имперцы. — Траун, — несмелый голос раздался именно в тот момент, когда нога в начищенном сапоге уже переступила порог спальни. — Вы можете побыть со мной… — глубокий вздох не скрывал волнения, — еще немного. Мягкая улыбка озарила его лицо. — Как вам будет угодно, Мэрис.***
На вешалках в ванной висели два совершенно разных наряда. Мэрис с тоской взглянула на больничную одежду, лежавшую на полу, и плотнее завернулась в махровое полотенце. После душа влезать в нее совершенно не хотелось, но Траун предоставил ей нелегкий выбор: оливковый имперский китель без знаков различия и простое серое платье. Китель вызывал отвращение — Мэрис никогда в жизни не облачится в форму врага. Но платье… Она давно разучилась носить столь женственные вещи. Летный костюм, да походная одежда — практично и удобно. А под платье у нее даже туфлей нет. Но не китель же! Решительно протянув руку, девушка коснулась шелковой ткани. Мягкая, приятная на ощупь она так и просилась прильнуть к ее телу. Мэрис скинула полотенце и облачилась в платье. Оно было легким, почти невесомым, не сковывало движений, но длинный рукав, узкий ворот и подол, спускавшийся до пят, закрывали все части ее тела, даря ощущение безопасности. Мэрис улыбнулась, помня, как Траун остался с ней на ночь и, взяв за руку, начал рассказывать чисскую легенду. Мэрис прекрасно помнила романтичное начало, середина отпечаталась в голове масштабными сражениями, а вот конец… что же произошло с героем, когда ледяные глыбы обрушились на него? Наверное, Мэрис уже заснула на этом моменте. Она обязательно переспросит. Не может быть у столь красивой истории грустного конца. В гостиной ее уже ждал Траун. Девушка смутилась, чувствуя, как в одобрительном алом взоре отпечатывается ее силуэт, и посмотрела под ноги. Обнаженные ступни утонули в мягком ворсе ковра. Мэрис ухватилась за протянутую руку и позволила усадить себя в кресло. Траун заботливо улыбнулся и припал на одно колено. Мурашки побежали по телу, когда прохладные пальцы коснулись лодыжек. Поочередно ее ноги оказались облачены в легкие туфли. Щеки полыхали румянцем, и Мэрис опустила голову. Густые волосы спрятали ее лицо. Синие пальцы аккуратно прикоснулись к ним и убрали часть локонов за ухо. Сама того не ожидая, Мэрис склонила голову и прикоснулась к прохладной ладони. Страх, что она испытывала, улетучился. Вместо него душу заполнило чувство благодарности. Несмотря на то, что Траун стал имперцем и внешне представлял собой идеальный образец имперского командира, он так и остался тем молодым чиссом из загадочной Доминации. Отчего-то Мэрис казалось, что эту сторону его души — мягкость, заботу, нежность, едва улавливаемую ранимость — позволено увидеть лишь ей. С ним она в безопасности даже на огромном имперском корабле. Обхватив обеими руками его кисть, девушка повернула голову и коснулась губами прохладной ладони. — Я рад, что вы приняли мое гостеприимство, — удовлетворенно произнес Траун. Мэрис многое нужно было сказать ему, но все слова куда-то подевались. Хотелось лишь наслаждаться всепоглощающим взором алых глаз, вежливо изучающих ее. — Позвольте пригласить вас на ужин, — нежный звук негромкого голоса проник в самое сердце. Все еще не в силах говорить, Мэрис смущенно кивнула и тепло улыбнулась ему. Так робко и так нежно чисс и человек сделали первые шаги навстречу друг другу.