Вы слабы — не пытайтесь Иным казаться.
«Король Лир», Уильям Шекспир
По судовому времени «Предостерегающего» было раннее утро. Траун проснулся сам. Не было привычного прикосновения горячей ладони к щеке и робкого касания мягких губ ко лбу. Мэрис, свернувшись калачиком и укутавшись одеялом по самый нос, спала на другом конце кровати, негромко посапывая. С нежностью взглянув на нее, он покачал головой. Не стоило вчера допоздна засиживаться в библиотеке, вести беседы об искусстве чиссов и на практике изучать сложные узлы khimbaekae. Увлекшись связыванием, они потеряли счет времени и не заметили, как наступила глубокая ночь. Мэрис, по-видимому, сильно утомилась, раз спит, как выражаются люди «без задних ног». Не смея тревожить сон возлюбленной, Траун быстро осуществил утренние процедуры и, причесав волосы и надев белый китель, устроился в гостиной, попивая принесенный обслуживающим дроидом каф. Совсем не то, что готовила для него Мэрис. Безвкусная, неароматная жидкость, которую хотелось выплеснуть в вакуум. Он взглянул на хронометр. До совещания оставалось еще полчаса. Достаточно времени, чтобы ознакомиться с новостями из Центра Империи. Портативный датапад остался в спальне, и Траун, бесшумно передвигаясь, нажал кнопку автоматической двери. Мэрис, к его удивлению, уже проснулась и полусонная сидела на краешке кровати. Полы длинной сорочки закрывали стройные ноги, а длинные волосы непослушными вьющимися локонами кокетливо ниспадали на спину. — Доброе утро, Мэрис. От звука его голоса девушка вздрогнула и повернула голову. На ее лице застыло болезненное выражение, а в глазах отражалась эмоция, с которой Траун еще не сталкивался. Что-то болезненно-отчужденное, будто Мэрис испытывала стыд, боль и страх одновременно. Ее губы дрогнули в натянутой улыбке, совсем не похожей на ту искреннюю, выражавшую радость, что она обычно испытывала в его присутствии. — Доброе утро, Траун, — отозвалась девушка. И голос будто стал ниже. Где же та приятная трель, что нежно ласкала слух? — Что-то случилось? — деликатно поинтересовался чисс и подошел к ней. — Вы плохо себя чувствуете? Вместо ответа Мэрис стыдливо опустила голову и ссутулила плечи. Он успел заметить, как девушка тщательно скрывала слезы. После того, как Траун освободил Мэрис из камеры тюремного отсека, врачи проверили ее общее состояние. В лагере контрабандистов на Джакку она пережила многое, а имперское вторжение и короткое заключение лишь добавили страданий. Сильное истощение, побои, синяки, царапины, следы насилия. Траун хотел жестоко наказать тех, кто причинил ей боль, но Мэрис попросила проявить милосердие. Пара процедур в бакта-камере излечила ее тело, но в психологическом аспекте она оставалась нестабильной. Несмотря на два месяца, проведенные на «Предостерегающем» рядом с ним, на ее лице то и дело проскальзывал страх, а иногда она могла несколько дней не выходить из каюты, мотивируя это тем, что чувствует себя неуютно в обществе имперцев. Первое время Мэрис пугалась прикосновений, даже дружеских объятий и простых поглаживаний по спине. Много терпения проявил Траун, чтобы приручить ее, заслужить доверие и любовь. И вот теперь возлюбленную снова что-то тревожит. — Я вызову медицинского дроида, — твердо сказал Траун, заметив, что кожа девушки стала белой, как полотно, и взял в руки комлинк. — О, нет! Не нужно! Со мной все в порядке! — Мэрис вскочила и испуганно посмотрела на него, ее лицо вспыхнуло лихорадочным румянцем. Он подошел ближе и хотел было заключить в успокаивающие объятья, но девушка отпрянула и, дрожа всем телом, прильнула к стене. — Простите, Траун, — прошептала она, прижав руки к животу. — Я действительно неважно себя чувствую. Но это пройдет. Прошу вас, дайте мне немного времени. — Чем я могу помочь? — вежливо поинтересовался Траун и, не желая давить на девушку близким присутствием, отошел в противоположный конец каюты и опустился в кресло, сомкнув пальцы рук вместе и положив ногу на ногу. — Тут ничем не поможешь, — нехотя отозвалась она. — Оно само пройдет. Так бывает. — Если позволите мне узнать, что с вами происходит… — Нет! — замотала головой Мэрис. Она явно напугана и расстроена. Следовало проявить участие и помочь ей прийти в себя. — Для начала присядьте, — Траун галантно указал на кресло подле себя, — и успокойтесь.***
Несколько минут Мэрис раздумывала над словами Трауна. Больше всего ей хотелось забиться в какой-нибудь угол и пережить все это. Пока не пройдет, не закончится. Мужчины в контрабандистском лагере почему-то высмеивали эту слабость женщин. Некоторым, выставленным на продажу, сильно доставалось из-за такого, казалось бы, естественного состояния. Но Мэрис повезло. Специалистов по искусству среди подобного контингента днем с огнем не сыщешь, поэтому, кроме Рака, к ней особо никто не цеплялся. И теперь перед Трауном она ощущала стыд. Боялась делиться с ним. Боялась быть осмеянной и отвергнутой. Ведь такая особенность человеческого организма, женского организма, была явно ему незнакома. Вдруг он не поймет. Все же Мэрис взяла себя в руки и присела на краешек кровати, крепко сцепив пальцы рук в замок. Она чувствовала себя прокаженной, испорченной. Траун такой идеальный, сильный, красивый. Что если он не примет ее слабость? Как в подтверждение этого живот скрутило болевым спазмом, а по телу неприятно пробежала волна мурашек. — Вы боитесь моей реакции на ваше состояние? — прочел ее мысли Траун, его алый взгляд деликатно изучал ее. — Д-да, — нехотя ответила Мэрис. — Боюсь, что вам… будет неприятно находиться рядом со мной в такие дни. — Мне приятно ваше общество, — мягкий, бархатный голос заставил щеки вспыхнуть еще ярче. — И станет вдвойне приятней, если вы поведаете о том, что с вами происходит. С минуту Мэрис раздумывала, не зная, как подступиться к рассказу, но потом несмело и сбивчиво начала говорить. Траун внимательно слушал, ловя каждое слово и анализируя информацию. Что естественно для женского организма, может быть неприятно для мужчины. Но Траун ничем не выдавал брезгливости. Сложив руки домиком, он немигающим взглядом смотрел на Мэрис. Лишь на самом неприятном физиологическом аспекте чисс вздернул от удивления бровь, но деликатно воздержался от комментария. Еще находясь у корабельного доктора, Мэрис спрашивала о задержке цикла чуть ли не на два месяца. Обследование показало, что с ее организмом все в порядке, и задержка может объясняться стрессом, побоями и реакцией на смену условий: после жары, царившей на Джакку в автоматически регулируемый климат на звездном разрушителе. Проснувшись этим утром, Мэрис обрадовалась и одновременно испугалась. Цикл возобновился, но что подумает о такой особенности человеческого организма Траун? Сгорая от стыда и боясь его реакции, Мэрис закончила рассказ. Спазмы в животе не проходили, и гримаса боли непроизвольно возникла на ее бледном лице. — Вот, значит, как, — глубокомысленно изрек чисс, по пылающему алым взгляду было невозможно понять, какие эмоции он испытывает. Несколько минут он о чем-то размышлял, прожигая тело Мэрис насквозь, считывая выражение ее лица, малейшие движения, оценивая напряженность позы, а потом произнес тоном, не терпящим возражений: — Ложитесь на кровать, на бок. — Что? — испуганно переспросила Мэрис, наблюдая, как он резко встал, расстегнул ремень и сбросил китель. Перед взором предстал обнажённый торс и бугрящиеся мышцы. Синяя кожа лоснилась в свете неоновых ламп, а черные полосы, повторяющие изгиб ребер, вкупе с сияющими алым глазами, добавляли его облику гротескности. На мгновение она залюбовалась идеальным телом, забыв о своем дискомфорте. — Доверьтесь мне, Мэрис, — мягко сказал он и указал на кровать. Дрожа, как листок на ветру, девушка повиновалась. Траун лег рядом и прижался к ее спине. Сквозь тонкую ткань сорочки Мэрис ощутила твердость его мышц, прохладу синей кожи и почувствовала ветерок дыхания на шее. Широкая ладонь провела по плечу и опустилась на талию. В иной ситуации Мэрис насладилась бы привычным поглаживанием, но сейчас оно пугало и отторгало. Кисть аккуратно забралась под ткань сорочки, и прохладные пальцы прикоснулись к бедру, плавно двигаясь все выше и выше. Неожиданно для себя Мэрис пискнула и, сбросив его руку, перекатилась на живот, подгибая ноги и подминая под себя подушку. Ей было больно и неприятно. Почему он прикасается к ней так? Именно в тот момент, когда она особенно слаба и не готова. — Мой маленький человечек, — ласково позвал Траун, ничуть не смутившись ее реакцией, — не стоит бояться. — Я не боюсь, — буркнула она в подушку. — Просто… просто… еще не время. Сейчас не время. Слова давались тяжело. Прошлая ее инициатива едва не закончилась разрывом отношений. Все последующее время они деликатно держали дистанцию, наблюдая друг за другом и по-настоящему сближаясь только во время связывания. А теперь Траун прикасался к ней как к женщине. Она хотела этих прикосновений, жаждала их, но в теперешнем состоянии… — Не время, — согласился Траун, его негромкий бархатный голос перешел в сладкий шепот. — Я хочу помочь вам избавиться от боли, а не надругаться. Примите ли вы мою помощь? Боясь повернуть голову в его сторону, Мэрис с трудом подавила всхлип. Ей почему-то было страшно встретиться с колючим взором алых глаз. За все время, что они провели вместе, Траун не причинил ей вреда. Всегда был добр к ней и крайне деликатен. Теперь им предстоит преодолеть новую грань доверия друг к другу. Глубоко вздохнув, Мэрис легла на бок и вновь прижалась к нему спиной. — Положите голову сюда. Вот так. Мэрис прижалась щекой к его согнутой руке и прильнула к плечу и предплечью. Его дыхание коснулось затылка. — Положите свою ладонь на мою, — мягко наставлял чисс. — Если вам не понравится прикосновение, вы сможете сразу отвести мою руку. — Иллюзия контроля? — спросила Мэрис, робко прикасаясь к прохладным костяшкам пальцев. — В каком-то смысле, — усмехнулся Траун, — а теперь закройте глаза и сконцентрируйтесь на ваших ощущениях и моих прикосновениях. Снова его прохладная ладонь примкнула к бедру, мягко поглаживая кожу. Мэрис опять захотела отпрянуть, но усилием воли заставила себя лежать смирно. Пальцы нырнули под подол сорочки. Рука, аккуратно обогнув интимные места, прикоснулась к талии и направилась к животу. Мэрис испуганно выдохнула и дернулась, впившись пальцами в его тыльную сторону ладони. — Не пугайтесь, — нежно прошептал Траун, зарывшись носом в ее волосы и вдыхая их аромат. — Расслабьте живот. — Ох… Она зажмурилась и подогнула колени, зажав его и свою руки. Слишком пугали ее столь интимные прикосновения. — Помните нашу встречу в тюремной камере? — спросил Траун и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я увидел маленькую человеческую женщину. Испуганную и дрожащую. Ту женщину, которую я так долго искал. Мои корабли избороздили половину Галактики, чтобы найти ее. Тогда она смотрела на меня глазами, полными эмоций, интерпретировать которые мне было сложно. Она была напугана. Ей нужна была помощь. Защита, которую я был в состоянии обеспечить. И я сделал это. Вы в безопасности, Мэрис. Рядом со мной вам нечего бояться. Позвольте помочь вам еще раз. Позвольте помочь преодолеть вашу слабость. Он продолжал говорить, и Мэрис, поддавшись гипнотическому тенору, вытянула ноги, обнажая живот и освобождая руки. Аккуратно и нежно он прощупал мышцы и круговыми движениями начал массировать их. — Дышите вместе со мной, — посоветовал Траун, и Мэрис, помня уроки связывания, быстро подстроилась под его глубокое и спокойное дыхание. Движения прохладных пальцев выписывали на животе замысловатые узоры, то надавливая на мышцы, то мягко проводя по коже. Он будто прощупывал каждый орган, подстраивался под сокращения гладких мышц, повторял движения синхронно с перистальтикой. Новый спазм прошелся по низу живота, и Траун, уловив его, быстро разгладил мышцы, забирая боль глубокими прикосновениями подушечек пальцев. Мэрис больше не дергалась, а, дыша вместе с ним в унисон, ловила каждое движение, чувствуя, как естественные выделения усилились. Организм стремился избавиться от ставшей бесполезной ткани эндометрия. Девушка радовалась своей предусмотрительности: проснувшись и посетив освежитель, она сразу приняла меры, чтобы не запачкать постель. Расслабившись и доверившись возлюбленному, она чувствовала, что боль и тяжесть постепенно уходят. Их заменяло иное ощущение. То, чего она желала и вместе с тем страшилась. Деликатный, почти интимный массаж стал приносить удовольствие. В каждом прикосновении чувствовалась забота. Каждый раз, когда ладонь касалась нижних ребер, сердце Мэрис замирало. Она жаждала, чтобы она поднялась чуть выше, прикоснулась к грудям, накрыла их своей прохладой и мягко сжала. А когда сильные пальцы аккуратно надавливали на низ живота, ей представлялось, как они спускаются ниже и, несмотря на обилие выделений, дотрагиваются до самой нежной части ее тела, накрывают промежность, дарят защиту и ни с чем несравнимое удовольствие. Под сомкнутым взором зарождался вихрь разноцветных эмоций. Приоткрыв рот, Мэрис задышала глубже. Дышать с ним в унисон становилось все сложнее. Хотелось повернуться, увидеть взгляд алых глаз, впиться в тонкие, манящие губы, самой прикоснуться к нему и ответить взаимностью. — О, Сила… — выдохнула она, когда подушечки пальцев с легким нажимом пробороздили кожу вокруг пупка, а один из них аккуратно провел по его краям. Тело непроизвольно выгнулось дугой. — Ш-ш-ш, не напрягайтесь, — его голос раздался где-то сзади. Он будто манил, привлекал к себе, дополнял фигурные движения пальцев, массирующих пупок. Желание начало разгораться внутри, и Мэрис, забыв, где и с кем она, громко застонала и сдвинула его ладонь вниз, желая более интимных прикосновений. Но Траун ловко перехватил ее пальцы и извлек обе руки из-под подола сорочки. — Не сейчас, — едва слышно прошептал он, касаясь губами уха. — Еще не время, помните? — Ох, простите, — отстранившись, Мэрис резко села и уткнула лицо в колени, вспомнив в какой реальности находится. — Вам лучше? Широкая ладонь примкнула к спине, ласково поглаживая ее. — Да, мне лучше, — Мэрис ощутила, что боль прошла, а вместо нее тело заполнило мягкое тепло и отголоски желания, которые девушка быстро подавила. — Что это за техника такая? — Во время беременности чисские женщины нередко испытывают боль, — аккуратно приобняв ее, ответил Траун. — Мужчины массируют им живот, чтобы уменьшить тонус. На вас этот метод тоже подействовал, но… с некоторым побочным эффектом. Стыдливый румянец вновь вспыхнул на лице. Мэрис было гадко от самой себя, от своих желаний. — Почему вы стыдитесь? — поинтересовался чисс. — Для вас, людей, это естественно, не так ли? И возникшее в вас желание, и то, что происходит с вашим организмом. — Это слабости, — пролепетала Мэрис и, пересилив себя, подняла голову. В алых глазах Трауна не было ни капли насмешки, ни похоти, ни превосходства, скорее искренний интерес. В поглаживаниях чувствовались забота и поддержка. Он принимает ее такой, какая она есть со всеми слабостями, желаниями и страхами, и жаждет понять. — У кого из нас нет слабостей, — задумчиво произнес он, заключив Мэрис в обьятья, и ноздри ее затрепетали, вдыхая необычный, нечеловеческий запах его кожи. — Но их можно использовать наравне с сильными сторонами. Мэрис положила голову на сильное плечо и глубоко вздохнула. Все это время она находилась подле него и ни разу не увидела даже намека на слабость. В общении с подчиненными он был строг и суров, в космических битвах — в меру жесток и иногда беспощаден — настоящий имперец, от упоминания коих вздрагивал любой житель Галактики, в общении с ней — ласков и заботлив, снисходителен к ее страхам и, самое главное, искренен. Быть может, он смог преодолеть свои слабости и действительно обратить их в силу. Поэтому он казался ей таким идеалом, недосягаемым и непоколебимым. Боль ушла. Спазмы прекратились. Траун помог ей. И чувство беспричинного страха постепенно рассеивалось, равно как и стыд. Они уже так много времени находятся вместе, но Мэрис почти ничего не знала о нем. О физиологии его расы. Даже поведение и многие эмоции ей все еще было не понять. Возможно, он так же стыдится себя или считает, что еще рано раскрываться. Нежно коснувшись губами шеи, на что Траун с готовностью поднял голову, Мэрис обняла его, прижимаясь к мощной, мускулистой груди. Она испытывала благодарность за его чуткость и холодный, рациональный подход. — Вы удивительны, Траун, — прошептала она. — Вы, люди, удивительны, — изрек он, и по ее груди прошла вибрация от приятного, бархатного тенора. — Мне следует поразмыслить над вашим состоянием. Это слишком необычно. Еще не уложилось в голове. — Через пару дней все будет в порядке, — заверила Мэрис, улыбаясь, испытывая чувство облегчения и благодарность за то, что возлюбленный столь внимательно отнесся к ее физиологическим особенностям. — Тогда в следующий раз я свяжу вам руки, — игриво произнес он, бережно разглаживая ее спутанные волосы и аккуратно сжав расслабленное тело в надежных обьятьях. — Во избежание повторения побочного эффекта. — Очень благородно с вашей стороны, — хихикнула Мэрис и вновь прильнула губами к его шее.***
Автоматическая дверь кают-компании открылась. Траун столкнулся нос к носу с капитаном Воссом Парком. — Сэр, — тот вытянулся по стойке смирно и уважительно отсалютовал. — Я провел совещание и распределил обязанности среди старшего командного состава. До выхода из гиперпространства остается три с половиной часа. Траун внимательно взглянул на экран протянутого датапада: длинная сводка готовности систем «Предостерегающего», параметры звездной системы, численность населения обитаемых планет. — Благодарю, капитан, — отозвался чисс и сдержанно кивнул. — Пожалуй, «Предостерегающий» может успешно функционировать без меня. — В штатном режиме — да, — ответил Парк, пряча многозначительную улыбку. — Но во время битвы нам без вас не обойтись. Гранд-адмирал лукаво прищурился и поднял иссиня-черную бровь. — Возможно, мне стоит взвалить на ваши плечи грядущую дипломатическую миссию. — Эм… — замялся имперский офицер и выпучил от удивления и легкого испуга янтарные глаза. — Как прикажете, сэр, — он отвел взгляд и, понизив голос, добавил. — Прошу прощения, сэр. — Отставить, — мягко осадил его Траун, видя, что подчиненный усвоил урок и больше недвусмысленных намеков в отношении Мэрис себе не позволит. — Подготовьте мой шаттл, сопроводительный груз и копию договора. — Будет сделано, сэр.