Наш путь теперь один

Эмма, укрытая в тени полутемного коридора, стояла у красивой резной двери, ведущей в гостиную, и подглядывала в маленькую щелку. На ее еще по-детски пухленьких алых губках играла озорная улыбка. Лакей уже четверть часа назад сообщил ей о приходе гостя, но Эмма не спешила покидать своего укрытия. Ей нравилось наблюдать, как ожидающий ее молодой джентльмен меряет длинными шагами просторную гостиную сэра Дэнверса Керью, периодически сверяясь с золотыми карманными часами. - Доброе утро, доктор Джекилл! - поздоровалась девушка, обнаруживая, наконец, свое присутствие. Джентльмен, оказавшийся к ней спиной, вздрогнул и тут же обернулся. Когда его взгляд коснулся ее нежного лица, его собственные напряженные черты тут же разгладились, и его губы озарила яркая улыбка. Девушка бросилась было к нему, но, вспомнив, что леди не стоит так себя вести, замерла, дожидаясь, пока он в одно мгновение покроет разделявшее их расстояние и заключит ее маленькие ручки в объятия своих больших ладоней. - Здравствуйте, милая мисс Керью, - прошептал он, едва не касаясь уложенных в незамысловатую прическу, густых черных волос. - Как вы поживаете? Здоровы ли вы, ваш батюшка? - Благодарю вас, доктор Джекилл, - весело отвечала девушка. - Но со вчерашнего дня, когда мы с вами смотрели оперу, ни одна коварная болезнь не настигла ни папеньку, ни меня. Но боюсь, мне в пору справиться о вашем здоровье, вы как-то странно бледны, а руки у вас такие холодные, будто бы вас пробил озноб. - Мисс Керью, уверяю вас, я здоров. На этом он умолк и отвернулся к окну, будто бы желал сквозь желтоватый лондонский туман получше рассмотреть улицу, привычно запруженную экипажами и кишащую торговцами разных мастей. - Тогда позвольте спросить вас, - его локтя легонько коснулись изящные пальчики. - Отчего же столь холодны Ваши руки? Только не говорите мне, что вы замерзли, я вам не поверю, вот уже с неделю, как установилась ясная и теплая погода. - Вы правы, мисс Керью, погода стоит прекрасная. - Это невежливо, уважаемый доктор, не отвечать на вопрос, когда вам его задает дама, - лукаво произнесла Эмма. - Простите меня, мисс Керью, - щеки доктора опалил легкий румянец, будто бы он действительно был в лихорадке. - Сегодня я невероятно рассеян. Доктор Джекилл шумно сглотнул и отошел к камину, где, облокотившись на каменную полку, едва не уронил фарфоровую статуэтку Аполлона, которую тут же поправил дрожащей рукой. На мгновение ему показалось, что Аполлон смотрит на него с презрением. - Мисс Керью, я не болен, - Джекилл прокашлялся. - Я в смятении. - Отчего же? От Эммы не укрылось, как он, перебирая пальцами фалды строгого черного сюртука, добрался до пуговицы и начал остервенело ее крутить, словно желая оторвать. - Я совсем не умею говорить, - продолжал доктор, старательно отводя взгляд. - Только читать лекции и делать предписания пациентам, но... Он поджал губы, силясь придумать, что сказать дальше. Сейчас его выразительные синие глаза смотрели удивительно по детски, будто он просил у мамы купить ему игрушечную железную дорогу. - Но... я все же постараюсь. Мисс Керью, тот день, когда я встретил вас, я могу назвать счастливейшим из дней! Когда я увидел вас, стоящей в окружении кавалеров на балу у вашего отца, я испытал трепет и необычайный восторг, уже тогда я понял, что хочу разделить с вами жизнь. Могу ли я надеяться, согласитесь ли вы... пройти со мной весь путь рука об руку? Эмма, согласны вы стать моей женой?! - воскликнул доктор и замер в ожидании. Игривое настроение Мисс Керью сменилось смятением, она вспыхнула и отвернулась, пряча от Джекилла взгляд полный восторга и обожания, а он стоял и цеплялся за каминную полку, пытаясь унять непокорное сердце, пустившееся в галоп. - Мисс Керью, - доктор не выдержал столь томительного ожидания. - Быть может, вас страшит моя одержимость работой или вы думаете, что я не смогу вас обеспечить. Будьте покойны, у меня достаточно средств, чтобы вы смогли ни в чем себе не отказывать, а работа никогда не вытеснит из моего сердца вас. - Я ничего такого не думаю, доктор Джекилл, - Эмме казалось, что она совладала с эмоциями, но нежный голосок все равно предательски дрожал, словно расстроенное пианино. - Я уже давно ждала, когда вы зададите мне этот вопрос. Разве вы еще не поняли, что у нас с вами одна дорога, один путь... Я согласна. На щеках у нее росинками заблестели слезы счастья, лучистая улыбка скользнула на лицо, озаряя собой всю гостиную. Девушка шагнула в распахнутые объятия доктора Джекилла и прижалась щекой к плотной ткани его сюртука, а он трепетно поцеловал ее пахнущие лавандой волосы. На большее доктор не решился, посчитав уже достаточной вольностью нечаянно сорвавшееся с губ имя. Но с сегодняшнего дня он имеет полное право называть ее по имени. - Эмма, - шепчет он, наслаждаясь вкусом этого любимого, но столь нового для него слова. - Генри, - словно эхом произносит она. А он и не знал, как сладостно и воздушно может прозвучать простое и грубое "Генри" в этих нежных, юных устах, которые он так любит. Джекилл мечтал ощутить вкус поцелуя этих манящих алых губ, но сейчас еще не все было решено, сначала нужно было довести дело до конца. - Мне нужно поговорить с вашим батюшкой, - говорит Джекилл, выпуская Эмму из своих объятий. - Идите, Генри, - улыбается она и ее глаза сверкают. - Папа вам не откажет. Идите, но скорее возвращайтесь, а я буду ждать вас здесь. Я всегда буду ждать вас, Генри.