Wings of Stellar Wind

      Сириомбар. Город-Гавань в устье Великой Реки.       Серебряные башни. Белые, словно лунный свет, стены. Светлые ленты дорог, сбегающих к пристаням. Фонтаны в форме морских раковин, полные жемчуга.       Легкие корабли, похожие на изящных белокрылых лебедей.       Сириомбар. Жемчужина красоты Белерианда.       Последний эльфийский оплот в разрушенных землях.       Когда-то, в далеком сейчас детстве, Эльвинг мечтала посетить гавани в Эгес-Сирион. Устье Великой Реки, что лежит в долине, называемой Арверниен.       Мечтала воочию увидеть все ее чудеса.       Что же, желание эльфийки сбылось. Но теперь ей приходится видеть, как гибнет прекраснейший из городов Белерианда, ставший ее вторым домом.       Как красота, созданная его жителями, гибнет в огне и пеплом развеивается по ветру. Как ее друзья и знакомые гибнут под мечами братоубийц нолдор.       Она бежит мимо полыхающих зданий. Юная дева, невысокая, но стройная и гибкая. В ее движениях – плавность и грация танцовщицы. Густые волосы черного цвета, в обычном состоянии украшенные жемчужной диадемой и спускающиеся до самых колен, волнами развеваются за ее спиной. Глаза девы подобны двум озерам, в глубине которых сияют яркие звезды. А ее струящееся белое платье, расшитое серебром и украшенное нитями жемчуга, реет за ней белыми крыльями.       Эльвинг слышит чьи-то истошные крики, но все равно продолжает бежать.       Сейчас она все равно ничем не может помочь несчастным. Ей остается лишь надеяться, что кому-то из них все-таки удастся выжить.       Что хотя бы женщины и дети, ради которых защитники гавани так отчаянно сдерживают натиск врага, доберутся до кораблей и успеют поставить паруса.       В противном случае... нет, Эльвинг старается не думать об этом.       Глупо надеяться на милосердие, когда речь идет о сыновьях Феаонра.       Последние из ее защитников останавливаются и, бросив прощальный взгляд на свою госпожу, разворачиваются, чтобы принять последний бой.       Они знают, что обречены, но не сдвинутся с места. Не позволят предателям и пальцем до нее дотронуться. И наложить окровавленные руки на Сильмарилл.       Эльвинг остается одна и из последних сил пробирается через опустевший, горящий город. Воздух, пропитанный едким дымом, обдирает гортань, жжет легкие. А воспаленные глаза застилает мутная пелена не слез.       Ей невыносимо видеть полыхающие дома, почерневшее от жара серебряное кружево оконных переплетов. Корабельные мастерские в огне и обугливающиеся листы бумаги с эскизами и чертежами кораблей, превращенными в пепел.       Невыносимо видеть гибель родного дома.       Но у Эльвинг нет времени даже на то, чтобы оплакать эту утрату.       Смерть подступает к ней. Гонится за ней по пятам. Смерть, принявшая облик рыжеволосого эльфийского воина в развевающихся черно-алых одеждах.       Он преследует ее с настойчивостью истинного феанорианга.       И Эльвинг бежит к скалистому утесу. Туда, где высится башня маяка, высоко-высоко взметнувшая свой серебристый шпиль над темными водами. Единственная пока еще уцелевшая часть беломраморного архитектурного ансамбля.       Она бежит, поскальзываясь на камнях крутого восточного склона, и с трудом преодолевает последние несколько шагов. Острые скалы царапают босые ноги – Эльвинг потеряла туфли во время бешеной гонки по сожженным гаваням.       Вот так, с кровоточащими ногами и свинцовой тяжестью на душе эльфийка взбирается на вершину скалы, и оказывается у основания маяка. Сложная и, в то же время, утонченная, башня выглядит произведением архитектурного искусства.       А ее мягкий, серебристый свет, узким лучом льющийся из верхнего окна, помогает отыскивать путь в неспокойном море, между ощеренных скал.       У Эльвинг есть лишь мгновение на передышку. Мгновение чтобы вдохнуть холодный морской воздух и бросить взгляд через плечо. Туда, где белый город тонет в бушующем море пламени. Где клубятся столбы черного дыма и горят корабли, обращенные в сгустки пламени, с шипением гаснущие в воде.       Несколько мучительно-долгих мгновений Эльвинг не может отвести взгляд от пожара, отблески которого, окрашивают море в цвет крови. Не может поверить, что все действительно кончено. Она не может даже пошевелиться.       А ее преследователь, меж тем, приближается. Уже не один, в сопровождении своих воинов. Алые плащи реют за их спинами словно окровавленные знамена, а клинки сверкают в отблесках пламени. И это сияние приводит девушку в себя.       Вихрем белых одежд Эльвинг взлетает по винтовой лестнице на самый верх, останавливаясь лишь на краю смотровой площадки. Сколько времени она провела здесь, глядя в морскую даль и ожидая возвращения Эарендила?       Не вспомнить. Да и не за чем сейчас. Важно другое, здесь все и закончится. Грудь эльфийки вздымается в бурном дыхании. Она понимает – это конец. Бежать некуда. Отсюда только один выход – по лестнице, по которой она поднялась.       А где-то далеко внизу море бьется о скалы. Вода набрасывается на острые камни и отступает, становясь молочно-белой. Образуя водовороты звездной пены. Брызги взмывают в воздух, достигая утеса, над голым скалистым берегом.       Водяная могила, которая с жадностью примет ее в ледяные объятья.       Эльвинг горько усмехается, убеждаясь в правильности принятого решения.       Хрупкий женский силуэт застывает у края скалы. Некоторое время Эльвинг смотрит вниз, позволяя соленым брызгам омыть свое лицо. Ощущая как морская соль смешивается с привкусом дыма, все еще горчащего на ее сухих губах.       Время утекает сквозь пальцы, но эльфийка не движется, пытаясь успокоить дыхание. Глубокий вдох. Второй. Третий. Удары ее сердца замедляются...       На лестнице слышатся шаги. Они пришли за ней. Убийцы, отнявшие у нее семью, разрушили ее дом. Дважды. Теперь, похоже, настал и ее черед.       Но то, за чем они пришли, не получат. Никогда. Сильмарилл не должен достаться сыновья Феанора. И не важно, какой будет цена.       Смесь страха и ярости придает ей решимости. Эльвинг резко поворачивается, окутанная складками белых одежд. Ее длинные черные волосы развеваются вокруг стройной фигуры. Бесчисленные самоцветы мерцают словно звезды в лежащем на ее шее Наугламире, в то время, как Сильмарилл ярко сияет на ее груди.       Феаноринги поднимаются на верхний этаж, но уже слишком поздно.       Прежде, чем они успевают приблизиться. Прежде, чем начинают угрожать. Прежде, чем успевают потребовать обменять Сильмарилл на жизни ее сыновей Эльвинг собирает все свое мужество, делает последний, отчаянный шаг.       Прощальный взгляд вверх, в звездное небо, и она соскальзывает со скалы в пенящуюся бездну. Ветер ревет в ушах, развевает волосы и одежды. И она падает, раскинув руки крыльями. Бессильными крыльями, что не поднимут ее в воздух.       Море рвется ей навстречу. Его холодные капли оседают на бледной коже. Ледяными иглами колют лицо. Легкое платье быстро пропитывается водой, ткань липнет к телу, обрисовывая хрупкую фигурку, летящую навстречу волнам.       Эльвинг закрывает глаза, смиряясь с неизбежным.       И последним ее ощущением становится вкус крови, пепла и соли.       Затем море принимает ее. Шок от удара об воду и лютый холод заставляют эльфийку задохнуться, и на мгновение останавливают ее сердце. Но оно быстро восстанавливает ритм, громом отдаваясь в ушах, пока она пытается совладать с онемевшими конечностями и, при этом не потерять сознания.       Эльвинг привыкла к водам Дориата, чьи потоки берут свое начало от тающих ледников высоко в горах, вдали от ее родины, и не готова к такому холоду.       Понимая, что долго в такой воде не продержится, девушка отчаянно рвется к поверхности, в надежде набрать полные легкие воздуха, но тщетно. Мокрая одежда тянет ее вниз. Эльвинг остается лишь беспомощно смотреть как звездный свет, процеженный сквозь толщу воды, превращает море в сказочный серебряный мир.       Мир, частью которого ей, совсем скоро, предстоит стать.       События всей жизни проносятся перед глазами… и не смотря на то, что в ней было так много потерь крови и смертей вспоминается сейчас, почему-то, только хорошее... улыбка матери... ласковое прикосновение отца... голос бабушки, которая пела ей колыбельные... и конечно же объятья ее любимого мужа...       Эльвинг помнит все. Каждую, даже самую незначительную деталь, связанную с ним ...чертежи на столе в его мастерской и деревянную стружку на полу... следы от чернил на их переплетенных в пальцах и дивные игрушки из проволки и дерева, которые они с Эарендилом мастерили для своих детей...       Остатки воздуха покидает ее легкие, но девушка почти не ощущает этого. Все ее мысли занимают ее сыновья Элронд и Элрос… и возлюбленный, Эарендил. Она тянется к ним, в отчаянном стремлении еще раз увидеть их, дать понять, что она всегда будет любить их. Попросить помнить ее и сказать последнее namarie.       Сознание меркнет... но не надолго. Сквозь окутавшую ее разум густую мглу Эльвинг ощущает, как начинает подниматься. Некая неведомая сила подталкивает ее к поверхности. Она все быстрее и быстрее движется, из глубин моря на воздух, пока наконец не вырывается из воды в сверкающем облаке пенных брызг.       Одновременно эльфийка чувствует, как изменяется ее тело. Кожу покалывает и зудит, пока она обрастает перьями. Мир становится непривычно-большим... или это она становится все меньше и меньше? Шея удлиняется, а губы затвердевают и вытягиваются, превращаясь в некое подобие птичьего клюва.       Кажется, Эльвинг слышит даже хруст ломающихся костей. Своих костей. Но боли не ощущает. Как не ощущает больше своих рук, потому что они превратились в крылья! Они распахиваются за ее спиной и поднимают в воздух над волнами.       И увлекаемая властным порывом ветра эльфийская дева, обернувшаяся чайкой с белоснежным оперением и серебряными кончиками на концах крыльев, смеется. Но из распахнутого клюва вырывается лишь исполненный скорби клекот.       Что будет дальше Эльвинг запомнит плохо... память сохранит лишь какие-то обрывки... ощущение стремительного, бесконечного полета над Тенистыми Морями Дыхание ледяного ветра и прикосновение шторма, жалящее сотней игл...       ...неуклюже хлопая только что обретенными крыльями Эльвинг поднимается вверх. В ночное небо, туда нет ничего, кроме звездных ветров... откуда так удобно прозревать мглу и туманы, окутавшие лежащие на далеком Западе.       ...и в какой-то момент, среди нескончаемого шторма она видит проблеск серебра в вечном сумраке. Корабль ее мужа, «Вингилот». Эльвинг узнает его из тысяч других кораблей, потому что ее память хранит каждую деталь. И никогда Пенный Цветок не будет казаться ей таким красивым, как в это страшное время.       Белые борта из березового дерева, чистота которых кажется несравненной на фоне свирепствующего вокруг серого моря. Паруса, цвета выпавшего снега, такие яркие, словно их сшила Луна. Дрожащие и измученные люди и эльфы – команда, которая продолжает бороться со стихией. Сила и стойкость, отвага и мужество.       И конечно что капитан Эарендил, замерший у руля. Он стоит, положив руки на штурвал и слегка расставив ноги. Словно не боится холода и шторма. Высокий ростом и прекрасный обликом. Широкие плечи, сильное тело, свободные одежды серых тонов, трепещущие на пронизывающем, ледяном ветру.       Светлые волосы волнами спускаются ниже плеч. Ветер треплет их, иногда приоткрывая кончики заостренных ушей. Красивое лицо с мягкими, лишенными строгости, чертами не выражает никаких эмоций. Синие, как море, глаза ищут просвет, который позволит им выйти из шторма и достичь желанной цели.       И хотя не могут отыскать его, Эарендил все равно остается спокоен.       Не в его привычке волноваться. Он поднял парус надежды и всех заставил поверить в безумную мечту о достижении Благословенной Земли. Он пустился в путешествие, больше похожее на авантюру без какого-либо шанса на успех.       И чтобы дать ему этот шанс, она спускается вниз, к «Вингилоту», все еще неся Сильмарилл на шее. И расправив крылья, чтобы замедлить стремительный полет, она врезается в грудь Эарендила, ощущая как последние силы покидают ее...       ...А Эарендил с удивлением видит измученную полетом птицу, принесшую ему Сильмарилл, с которым никогда не расставалась его жена. И полный тяжких раздумий о судьбе семьи несет ее в свою каюту и бережно кладет на кровать...       ...а проснувшись поутру вскрикнет от изумлению, увидев жену, лежащую в его постели. Уже вернувшуюся к своей эльфийской форме и близкую к смерти от истощения... но так и не выпустившую Сильмарилл из дрожащей руки.       Жену, которая прилетела к нему на крыльях звездного ветра...