Всепоглощающее пламя

— Итак... скажи, Тор, — Клинт завёл разговор, оживлённо размахивая ложкой над кукурузными хлопьями с корицей. — Ну, если ты сам не против, конечно, потому что у нас ходят просто дикие истории о тебе и твоём народе. Тор улыбнулся, вспомнив книги по... мифологии, как это называли здесь, в Мидгарде, но его улыбка походила скорее на пасмурный дождь, чем на радостное солнце. Раньше или позже Мстители обязательно должны были начать задавать вопросы, чего и следовало ожидать. И у них есть право на ответы, но легче от этого не становится. Их истории — это смехотворные невнятные измышления детей, которые услышали разговоры взрослых и, неспособные их толком понять, собственным воображением дополнили каждое пропущенное слово. В противном случае пришлось бы счесть их обидными, даже оскорбительными. Но, как объяснял Брюс, это всего лишь искажённые пересказы, и всем об этом известно. Историю превратили в ребяческую забаву, и Тор чувствовал себя из-за этого древним, как корни Иггдрасиля. — Клинт, ну в самом деле... — попытался вмешаться Стив, но Тор ему не дал: — Всё хорошо, Капитан. Если у вас есть вопросы, я почту наши узы, ответив на них. Клинт бросил на Стива злорадный взгляд, прежде чем снова заговорить: — Слушай, а что там за дела между твоим братом и тем конем? Не то чтобы я подразумевал что-то плохое, но ты и сам должен признать, что это звучит несколько... — Клинт! — Стив выглядел так, словно он хочет оказаться сейчас в любом другом месте, лишь бы не с ними рядом. — ... странно. Что? — Заверяю тебя, это всего лишь недопонимание, — Тор скрестил руки на груди, и даже Клинт на миг смутился. Для Тора изначально было сложнее всего принять в слухах именно эту дерзость, пусть даже он и понимал, откуда пошли ошибки. — У моего Отца действительно есть средство передвижения, величайшее из всех, и восемь его ног быстрее ветра, быстрее мысли. Разум моего брата часто сравнивают с его бегом. Но пророческие песни не имели к нему никакого отношения, как и к любому другому коню. Свадильфари — это имя означает «несчастливый», «злополучный». Соединяясь с Пламенным, Красноречивым, Злополучный порождает Слейпнира — Обманщика. Тор не знал, найдёт ли слова, чтобы объяснить, как это просто и в то же время сложно. Что Свадильфари никогда не существовал в том виде, как его представляют себе люди. Как и многие другие существа, хотя язык вёльвы и придал им вес и форму. Одарил их силой сказанного слова. — То есть, если я верно делаю выводы, то и рассказы про других его детей — тоже результат недопонимания? — У моего брата нет детей по крови, если тебя занимает именно этот вопрос, — Тор пронзительно посмотрел на Клинта. — Но за ним повсюду следуют сотворённые им монстры, готовые поделиться силой со своим создателем. Фенрир — всепожирающая жадность, гордость, неутолимый голод волчьей стаи вечной зимой, который может унять только горячая кровь, выпущенная вся, до капли. Связанное чудище, которое когда-нибудь обретёт полную власть и которое может поглотить Луну и звёзды, навеки затмить небеса человеческого разума. Ёрмунганд — ядовитый Змей, смертоносный и терпеливый, вымахавший до чудовищного размера в глубоких водах боли и небрежения. Цикл от начала до конца, древний символ сейдра, магии, что скрепляет ткань Вселенной, символ великой мудрости и безмолвной злобы, ждущей своего момента, чтобы впиться клыками и забрать обещанное на самой заре времён. Хель — душа, разрывающаяся между жизнью и смертью, неспособная выбрать ни один из путей. Постоянно мечущаяся между золотой песнью воспоминаний и одинокой пустыней настоящего, навеки обречённая тосковать и бороться, лелеять то, что её убивает, и уничтожать то, что поддерживает в ней жизнь. Ангрбода — та, что приносит скорбь. Все её так называемые дети — порождения горя. — Если они не его дети, то кто? Слуги? — пробубнил Клинт, толком не прожевав хлопья. Тор медленно покачал головой: — Монстры, которые заставят весь мир встать на колени. — Ага. Значит, эта фигня про апокалипсис — на самом деле правда? — Клинт поспешил уточнить, когда Тор нахмурился: — Ну, конец света и всё такое прочее. Лично я всегда думал, что это полная чушь. — Рагнарёк, Сумерки Богов, — Тор на миг закрыл глаза. — Нет, друг мой лучник. Рагнарёк — это чистая правда. «И до него рукой подать. Уже так близко». Его брат, его судьба, его кончина. Повредивший рассудок, запятнавший сердце, утративший душу. Боль выла внутри, как волк воет на полную луну, призывая свою подругу. Любовь и разрушение, безумие и жертва. Всё это было записано уже очень давно, вплетено в звёзды их вселенной и в само мироздание. И всё же где-то в глубине души Тор не мог отринуть свои дикие надежды и взлелеянные мечты. Даже если борьба подарит им лишь немного времени, он будет бороться изо всех сил. Хотя бы это для Локи он сделать обязан. — Ну тогда, если мы наткнёмся на связанного волка, нам останется только развернуться и уйти в противоположную сторону? — Клинт рьяно тыкнул ложкой в сторону Тора, прежде чем вернуться к еде. — Лучше убить, — вмешалась Наташа. Она с ледяной беспощадной деловитостью очень тщательно чистила пистолет за стойкой. На мгновение воцарилась неловкая, вызывающая мурашки тишина. — Да не вопрос, у меня такое по сто раз на дню, — реплика Клинта разрядила напряжение, и все, за исключением Тора, заулыбались. Он наблюдал за их беззаботным весельем и думал о тех ужасных истинах, что были когда-то записаны — пусть даже в искаженной мидгардской форме. Если бы хоть кто-то знал, как правильно их читать... Его товарищи не знали, и, может, оно и к лучшему.