Наруто в Тьмутаракани

      Голубь сказал «курлы», а Наруто в который раз завопил:       — Саске, выходи, блять! Я тоже ссать хочу!       Тут откуда-то материализовалась Сакура. С надутыми губами-уточками, типа «обиделась», она остановилась около Узумаки и замерла в позе, в которой можно было заценить ее новую прическу, жопу и оголенный живот, став еще больше похожей на утку, она многозначительно посмотрела на Наруто, в ее взгляде читалось: «Исчезни, уебок, с моего пути. Я хочу от твоего друга детей». Но Узумаки не умел читать такие взгляды, поэтому он тупо замер в позе: «Я не смотрю на твою задницу, у тебя просто шортики крутые».       — Че орешь, ублюдок? — осведомился Саске, выходя из-за кустов. Он пафосно отбросил пидорскую челку и еще пафосней Сакуры скрутил губки уточкой, одарив Харуно взглядом: «Он только мой, сучка». Потому что Учиха не просто так носил пидорскую челку и обтягивающие труселя. Неееет.       Причина была. Такая голубоглазая, туповатая блондинистая причина в кофте Abibas. Ну, Наруто это был, если до вас не дошло. Мало ли.       Сакура приторно вздохнула и еще больше выгнулась — Саске задрал футболку, типа почесаться.       Голубь сказал «курлы».       — Я щас уссусь, — уведомил всех Наруто.       Голубь посмотрел на Узумаки и повторил «курлы», а Саске подумал, что любовь с ним была очень зла. Сакура подумала... А, нет, она не думала, она просто залипала на растегнутую ширинку Саске и его голый живот.

Вечером, епта

      Наруто сидел на спинке скамейки, а Саске снизу на ней же. Бабки недoбро косились на них с соседней.       Наруто лускал семки, пока не произошло страшное — одна бубка выскользнула из его пальцев и угодила Саске на спортивки. Наш пидор даж ничего подумать не успел, как его дружбан вернул свою бубку, закинув ту в рот.       — Ну, ты че? — типа покраснел Учиха.       — А че? — не врубился Наруто.       — Да, блять, ничего, — ответил Саске и мысленно завалил Наруто на лопатки, представив, как трахает того на глазах у бабулек, а те кричат и подбадривают: Саске! Саааске! Сааасскеее! (Конечно нет, такого не может быть. Сасыч должен быть снизу).       — Сааасскеее! — вопила на ухо Инка.       — Че? — Учиха отстранился.       — Заценить мой новый топик! В нём мои буфера выглядят на полразмера больше.       — Фуууу. Суррогат! — возмутился Наруто. — Обман в чистом виде. Да еще и сосков не видно!       — Да, соски́, — опять залип Саске.       Бабки покачала седыми головами в унисон друг другу.

Пьянка у Сакуры на хате

      — Сакура... — Инка обняла подругу, ощутив мягкость и теплоту женского тела, поняла, что эксперименты — это весело. Харуно, расстроенная тем, что Учиха уже во всю терся о Нарутку, в которой раз решила, что мужики козлы, сволочи и сплошь пидорасы. В чем, если честно, не особо ошиблась.       Девочки — они приятней.       А тем временем, Узумаки еще более веселый от бухлишка, доверительно сообщил Саске:       — Вот ты, Учиха, жопа... Пиздец какой... Но я тебя люблю, а то бы, знаешь, давно выебал, уебал то есть, да...       Саске услышал только «выебал», залипнув на губы Наруто — жирненьких и блестящих от селедки под шубой.       — Да, хоть щас, — на всякий случай заметил Саске, и тут стол пошатнулся и Наруто врезался в губы Учихи, своими губами жирными от селедки под шубой.       И Саске понял, что вот оно — счастье.