Хороший, плохой, злой, рептилоид
4 ноября 2016 г., 11:05
Лицо Ка-Нша заняло всю видеостену кают-кампании. Связь с Нибиру была хорошей, картинка всё время оставалась плавной. Лишь иногда падало разрешение, покрывая голову рептилоида острыми углами пикселизации. В такие секунды Ка-Нш походил на монстра, собранного из детского конструктора. Мария с Юрой мастерили в детстве таких, когда играли в космических разведчиков. А ещё Юрка собрал электромоторчик на солнечных элементах питания, и экипаж игрушечных рептилоидов доехал до финиша местных соревнований конструкторов-дошкольников. Как причудливо воплощаются мечты, горько подумала Мария. От детской игрушки до реальной орбиты прошло столько лет, и было потрачено столько усилий, что достигнутое воспринимается совсем не так, как раньше. Да и мы уже не те.
Так и с Жанной. Сколько раз Мария мечтала, чтобы лукавая ведьма запропастилась куда-нибудь, исчезла или, на худой конец умерла. И эта мечта сбылась, но где счастье?
— Тёплые господа, мы ничего не нашли. Мы в тупике. Я…
Мария хорошо знала язык тела и мимики рептилоидов, поэтому читала Ка-Нша как открытую книгу. Страх. Горе. Злость. Тонкий язык рептилоида метался из стороны в сторону, не находя себе места. Он то и дело принимался сутулиться, выпадая из кадра.
А ведь он глава сильнейшего, пусть и исключительно нашими стараниями, клана. Каково ему унижаться перед нами, да ещё и в ситуации, когда вины на нём, скорее всего, нет. Это наши проблемы. Это мы не справились с прогрессорской ролью.
— Тёплые господа… Мне трудно подбирать слова в такой ужасной ситуации. Возможно ли, что ни Шиас, ни наши враги... не имеют отношения к... ужасной трагедии? У нашего клана есть пословица. Родная кладка ближе врага. Мы используем её в разных случаях, всё зависит от того, как и когда произносить эти горькие слова...
— Вы правы, глубокоуважаемый Ка-Нш, такая возможность существует. — Гектор говорил от имени всей команды.
С ящерами как с детьми: очень важно не собачиться прямо при них, чтобы сохранять иллюзию контроля над происходящим. Для нибирийцев мы — тёплые господа, всемудрые и всезнающие. Как родители. Мария волновалась за Гектора, ведь как раз его детский опыт был скорее травматическим, но он справлялся. Хотя, наверное, не стоило обрывать ящера так резко.
— Глубокоуважаемый Ка-Нш, продолжайте проверять границы своей территории. Если это всё же были лазутчики враждебного клана, они попытаются уйти к своим. Ну а мы здесь займёмся изучением других версий. Уверяю вас, что как бы ни повернулись события, на дружбе наших народов этот прискорбный инцидент не скажется.
Ка-Нш поклонился, вновь выпав из кадра. За ним виднелась стена нового церемониального дворца, в котором принимали астронавтов. Каменное помещение без окон, аскетичное на первый взгляд, но с продуманной системой вентиляции, «умной» электроникой и красивой росписью стен. У ящеров специфические представления о живописи, с неестественными, слишком яркими цветами и нечёткими контурами. На Земле мода на картины рептилодов набирала обороты, в них видели особенную художественную смелость и свежий взгляд. Хотя, как точно знала Мария, их стиль продиктован особенностями цветовосприятия ящеров и строением их глаз.
Что-то шло не так. Она не могла понять, что именно, но в поведении Ка-Нша звенела фальшивая нотка. Что-то он делал не так, как обычно, даже с поправкой на ужасную ситуацию. Что-то было не так.
Беседа, тем временем, подошла к концу. Рептилоид напоследок разлил пару вёдер патоки и клятв в вечной дружбе, после чего Гектор прервал трансляцию.
Неловкое молчание прописалось в кают-компании.
— Мы не можем исключать рептилоидов... — начал Гектор.
— Хрена с два, - стукнул ладонью по столу Юра. — Это один из вас!
— Или один из вас, — парировала Мария, чувствуя, как внутри что-то осыпается, будто рушится стеклянный домик маленькой принцессы. В детстве у неё был такой. У всех девочек был. Но детские домики делают из волшебного стекла, которое не бьется, даже если случайно смахнёшь со стола. Во взрослом мире всё не так. Бросаешь в лицо брату обвинение в убийстве, и он становится чуть дальше от тебя. Навсегда.
— … мы не можем исключать рептилоидов, — с нажимом продолжил Гектор — но, похоже, убийца — один из нас. Давайте решим это сейчас. Кто готов признаться в обмен на весь возможный набор смягчающих обстоятельств?
Власть — забавная штука. Кажется, абсолютной, но, на самом деле, штука сугубо договорная и, во многом, иллюзорная. Формально, Гектор всё ещё был их непосредственным начальником. Но реально его власть рухнула вместе с доверием членов экипажа. По сути, и экипажа не было. За столом сидели три человека, не верящих друг другу и ждущих подвоха.
Желающих сдаться не оказалось. Вместо этого голос подал Юра. После трагедии и записок жены он стал ещё более отстранённым и холодным. Будто и в самом деле вместо настоящего Юрки Кочевникова, мечтателя и бунтаря, в космос полетел робот. Даже сейчас он говорил с ними поверх экрана планшета. Будто его кометы и астероиды не подождут развязки кровавой драмы.
— Предлагаю запечатать рубку нашей биометрикой, чтобы заходить и выходить могли только втроём...
Гектор и Мария одновременно кивнули. Это было приемлемым решением.
— … И отправимся спать до прилёта сменщиков. В нашей ситуации мы не можем ни продолжать работу, ни искать виноватого.
— Ну уж нет, — разозлился Гектор. — Через год никаких улик не останется, как расследовать? Легко переложить ответственность на других! Но если убийцу не найдут, как нам жить с этим?! Мы… не чужие! Нам — жить!
Сказал это, Гек посмотрел на Марию. В глазах у него сквозил невысказанный вопрос, и Мария отвела взгляд. Конечно, они не чужие друг другу. Но лучше бы были чужими.
Гектор вздохнул.
— И потом, Юра, мы и так опозорились, как ни один из членов программы «Искатель» до нас. Убийство — если это действительно сделал член экипажа — крест на наших карьерах. Но мы всё ещё можем хотя бы закончить наши исследования. Хотя бы здесь не подвести Землю.
—О, конечно! Геология на первом месте! Куда ж без твоих камешков! Это мы уже знаем, это мы уже поняли.
Марии сильно не понравились слова Юры. Брат явно намекал на что-то… Гектор что-то скрывает? В записях Жанны было что-то такое про всю эту платину... Чувство тревоги переплелось с мутным осадком на душе от разговора с Ка-Нш. Там ведь тоже было что-то не так. Она чувствовала, что вот-вот поймает за хвост какую-то особенно важную мысль.
— Но что тогда предложит господин начальник экспедиции? Я в анабиоз без вас не пойду.
— На Земле выспишься. Господин начальник экспедиции предлагает полиграф. Необходимое оборудование у нас есть. Настроим, пройдём проверку и будем решать. Честно говоря, давно нужно было это сделать, Юра. Заодно спрошу у тебя под запись, о чём ты там с ящерицами языками чешешь на совещаниях? Что-то ты на планету зачастил в последнее время, и как раз наша глубокоуважаемая зелёная жопа юлить стала. С тебя и начнём.
В этот момент паззл в голове Марии сошёлся. Во время видеоконференции Ка-Нш смотрел не на главного, как полагалось по нибирийскому иерархическому этикету, а постоянно косился на Юру. Наверное, Гек тоже заметил. Но что это значит? Неужели...
В этот момент двигатель, вращающий «Искатель-34», отключился. Центральное освещение погасло, сменившись на тусклое резервное. В теле стала нарастать необычайная лёгкость. Гектор вскочил на ноги и бросился к терминалу. Тот не работал. Мария и Юра остались сидеть, обменявшись долгими внимательными взглядами. Гектор двинул кулаком по бронированному стеклу замолчавшей электроники, и бросился к Юре. Однако к этому времени искусственная гравитация ослабла уже настолько, что ноги оторвались от пола, и Гек пролетел мимо Юры.
Мария почувствовала, как тоже поднимается в воздух. Корабль полностью прекратил вращение, оставив экипаж в невесомости.