Сладко-горькая жизнь.

      Присев рядом с ним, она слегка коснулась пальцами свежей раны на щеке. Скрыв глаза за черной отросшей челкой он внимательно следил за ней и не понимал, как такая правильная девушка носиться с ним.       Сколько раз он ее прогонял, сколько раз устраивал скандалы, но она так же вновь приходила, залечивала раны, готовила ужины и нежно улыбалась.       Ее рыжие локоны качнулись в такт движению, а горячее дыхание оказалось слишком близко, слишком хорошая девочка, настолько слишком, что он ощутил лишь легкое касание горячих губ на своей раненой щеке.       Слишком хорошая девочка никогда не брезговала раздеть и обработать его раны, ведь в этом ничего такого нет, нету же? Просто помощь, просто так надо. Ее тонкие пальчики ловко управлялись с бинтом, ее теплые ладошки слегка задевали его ледяную кожу. Он был холодным, всегда, даже с ней.       Его темные глаза затягивали ее все дальше, но ведь дальше наверное некуда. Он понимал, что это маленькое теплое счастье может сломаться об этот жестокий мир. Пусть слишком хорошая девочка и дальше живет в своем прекрасном мире, а он уже постоит снаружи и примет все удары на себя.       Его холодные руки часто просто касаются ее запястий, таких хрупких и теплых, она сама такая хрупкая и теплая. Одним своим появлением в его небольшой пустоватой квартирке делает все вокруг себя ярче. Его взгляд всегда следит за ней не упуская никаких деталей, никаких ее плавных движений, как она ловко завязывает длинные волосы в хвост, оборачивается на него и легко улыбается. Как она легко порхает на его маленькой кухни, с точностью знает что где лежит, погружаясь в работу, слегка напевает себе что то под нос, иногда о чем то думая весело хихикает в кулак. Ужин из ничего, так может только она, хотя она может все. В такие моменты можно почувствовать простое человеческое счастье и даже семейный уют. Он бы, наверное, хотел чтоб так было всегда, теплая и уютная она, на их маленькой кухоньке, и спокойный и холодный он в стороне ждущий приглашения к ужину, их чудесному и чуть-чуть даже семейному ужину.       А после его сильное плечо всегда в ее распоряжении, когда после ужина она дает себе немного потухнуть в его холодных, но таких надежных руках. Можно быть не хорошей девочкой, не просто правильной и дружелюбной, готовой смотреть на все с улыбкой, а просто собой, и пока он не видит ее печальное и взволнованное лицо уткнувшееся в его плечо и вдыхающее его запах, она впитывает его спокойствие и уверенность, чтоб потом отстранившись улыбнуться привычной улыбкой, быть вечно яркой собой. Вносить яркие цвета в его черно-белый мир.       Сколько они знакомы? 2-3 года? Сколько раз она видела его без ран, ссадин и синяков? Раз десять? Не больше…но она понимает, понимает и принимает его таким, каким он есть, холодным, иногда грубым и жестким, но таким родным и даже заботливым. И он уже не отстраняется, просто уже нет сил противиться этой нежности, и воли выпроваживать это хрупкое чудо, пусть хоть немного они будут вместе, и почувствуют горько-сладкий вкус жизни.