У могилы.

Курт стоял у ее могилы. Погода была премерзкая. Положил белые цветы рядом с надгробием- цвет чистоты, цвет невинности. На гранитном камне было выгравировано- Адельхайда фон Рихтхофен. Рядом, припорошенные снегом, стояли шахматные фигуры- белая королева и черный король. Значит, Александер тоже был здесь. Налетел порывистый ветер, кинув в лицо морозный воздух вместе со снегом. Курт поежившись, сильнее запахнулся в свой фельдрок. Как странно, отстранено думал он. Мы так и не успели сказать самое важное. Считая, что то, что происходило между ними, является обыденностью, что это в порядке вещей. А может, на самом деле они знали. Глубоко-глубоко внутри. И их встречи проходили очень редко. Пересекались случайно, на каком-нибудь расследование. И друг на друга у них оставалось не так уж много времени. И, как бы он не закрывал глаза, как бы не пытался отнекиваться, Курт все-таки смог признаться себе, что любил ее. Возможно, все дело в болезненных воспоминаниях своей первой любви. После первого сожжения. Он до сих пор помнил запах горелого мяса и черный дым, который еще долго витал в воздухе. Нет, дело не в этом. Если ты инквизитор, ты не имеешь права иметь семью. Не с такой работой. Потому что этим воспользуются враги. Знал, что нельзя любить, и в итоге, к чему приводит любовь? К боли, порой к ненависти, к силе и в тоже время к слабости. И капелька вины. Как бы он ни закрывал все чувства и эмоции, невозможно от них избавиться, потому что, как бы глубоко ты их не прятал и не захлопывал дверь на ключ в самой дальней комнате твоего разума, когда-нибудь там окажется слишком много воспоминаний, и даже ключ не понадобится, чтобы ее открыть. И когда они скопом навалятся на дверь, она не выдержит их веса, распахнется и все затопит, распространится повсюду. И такое большое количество просто сломает тебя. Хотя понимал и знал, что только один человек мог это сделать. И смерть стала напоминанием о том злополучном дне, о первом задании, которое чуть не стало для него последним. Если бы не Бруно, если бы не удачное стечение обстоятельств. Какая ирония- вторая девушка, которую он любил, погибла от огня. Хотя ей повезло чуть больше- она хотя бы не умерла от рук любимого мужчины. Курт заметил тень рядом с деревом. -Выходи уже. Девушка вышла. Облачко пара вылетело из ее рта. -Майстер Гессе. -Прости, я не смог ее спасти. Не в в этот раз. Ветер сильным порывом взметнул волосы Лотты, она сильнее закуталась в шаль, грея пальцы в ладонях. -В этом нет вашей вины. Когда-нибудь судьба бы все равно ее забрала. Хотя это случилось слишком рано. Это работа очень опасна, слишком. Долгое время я была для нее самым близким другом, ее помощницей. Ради нее жертвовала всем. Но с последним событием, я решила оставить это поприще, вы и сами прекрасно знаете и помните, почему я ушла. Но...Гессе, ответьте мне, если бы я осталась с ней, смогла бы защитить ее? -Я не знаю. Все может быть. А может, так и должно было быть. Судьба уберегла тебя. - Мне казалось, вы скептически относитесь к понятию Судьба. Я могла быть на месте той девушки. Ее новой помощницы. Но...если бы меня спросили, готова была ли я умереть за нее, я бы сказала да. То, что я ушла, было ли правильным решением? -Это работа не для каждого. Не все выдерживают даже 10 лет. Слабого духом человека она либо сломает либо закалит. И, согласись, все-таки, девушка создана для семьи. Это нормально. Любая женщина в определенный момент своей жизни хочет почувствовать прекрасное чувство материнства , наконец, быть любимой. Не каждая готова как Адельхайда отказаться от этого, Это ее стихия. Не всякой девушке это по плечу. Не каждая создана. Таких женщин очень мало. Это не их стезя. Ты была одной из них. Но невозможно всю себя отдавать этому, иначе велика вероятность погибнуть. Тем более, если дела касаются политики. Курт заметил, как из ее глаз потекла слеза. Она запрокинула голову. -Ну вот, не хотела плакать. Я думала, что все уже выплакала. Глубоко вздохнула и продолжила. -Знаете, в тот день я проснулась от кошмара. Наверно, наша связь за все время стала настолько близкой, что я почувствовала ее смерть. Мне казалось, что я задыхалась. Повсюду огонь, пожирающий стены, потолок, мебель; упавшая лампа, из которой текло масло. Я не сразу поняла, что это сон. Думала, никогда не проснусь. Курт приобнял девушку. Она уткнулась ему в плечо. -Она будет жива. С нами, внутри. Пока мы ее помним, пока живы воспоминания, она будет жить. Наверняка, она приглядывает за тобой. -Странно это слышать от вас. Вам немного повезло, майстер Гессе. Вы увидели ее в последний раз. А я не успела с ней поговорить. -Нет, ты не права. Лотта удивленно посмотрела на него. -Ты отправила ей письмо, она не успела его тебе отправить. Держи. Он отдал ей конверт. Она чуть дрожащими руками взяла письмо. Вдохнула запах конверта. От него еще не выветрился запах ее духов. Странно. -Спасибо. Прощайте, мне пора возвращаться. Девушка положила красные цветы и растворилась в снегопаде. Курта из задумчивости вырвал голос. Он сразу его узнал. Это был Александер. -Ну здравствуй, старый друг. Не при таких обстоятельствах я хотел с тобой встретится, но так уж вышло. -Что ты тут делаешь?- спросил, уже зная ответ. -Тоже, что и ты, Курт. -Но как тебя отпустили из города? -Знаешь, просто вежливо попросил. -Ну да, конечно. Что-то я сомневаюсь. -Ты так и не изменился. Адельхайда, лучший агент среди женщин. Да, мир, в котором мы живем, очень жесток. Особенно к женщинам, которые занимаются мужскими делами и лезут туда, куда не положено. -Но в этот раз это было из-за меня. -Гессе, послушай. Она могла погибнуть по-другому. Она ведь искала источники информации, и уже этот факт кого-то не устраивал. Поэтому ее могли легко убить, по-тихому. А потом свалить на кого-то. -Нет, ее статус не позволил ее так просто убить. Да, кого-то может бы и раздражало, но они и так не собирались давать информацию. В этом расследование она ничего и не узнала. Так что нет. -Тебя не переубедишь. Я знаю, сейчас не время, но сыграем в партию? Курт посмотрел на Александера, потом в последний раз на могилу Адельхайды. -Да, думаю, она была бы рада. Две фигуры покинули могилу той, которую любили. Снег постепенно запорошил надпись. Адельхайда фон Рихтхофен