Волны
7 ноября 2016 г., 17:10
Инь лежит на спине и видит шум моря. Ей кажется, что он затекает в окно комнаты прозрачными звуковыми волнами, перекатывается под потолком от стены к стене. Она не знает, отчего бывает эхо.
– Я всегда буду...
– Ложь.
День и ночь одинаково тёмные, но по ночам страшнее. Дух-наблюдатель стоит в лужице на полу в ванной, тихо и страшно колышется – незваный, чужой. Как сбежать от себя?
Инь протягивает руки в темноту, хочет коснуться морского эха. Или ищет защиты.
– Хэй.
Он садится на край кровати, сдержанно обнимает. Приподнявшись, Инь прячет лицо в пропахшей металлом водолазке. Никаким морем не смоешь запах.
– Не так. Я знаю, что супруги обнимают друг друга не так.
– Зачем тебе? – он спрашивает хмуро и непонимающе.
Она дышит вровень с прибоем. Голубоватое выцветшее платье сползло с плеча – хотя он давно привык не замечать такие вещи. Её пальцы рассеянно водят по обтягивающей чёрной ткани на спине. Невыносимо.
– Зачем?.. – снова обречённо спрашивает он и резко укладывает её на спину. Сколько раз приходилось снимать одежду с послушного тела – переодевать, обрабатывать ссадины. В этом должно быть какое-то удовольствие?
Инь лежит раскинув руки и смотрит мимо его головы. Грудь у Инь очень белая, небольшая, как у подростка. Но она взрослая, и никогда на заданиях от неё не было жалоб, сколько бы ни стояла босая в холодной воде. Или куклы не умеют жаловаться... Он думает об этом сейчас?
Он нерешительно тронул губами сосок. И вдруг тело потянуло сильным, мучительным желанием, почти болью.
Торопливо стаскивая с себя одежду, он не смотрел на лицо Инь. Широкими, почти грубыми движениями оглаживая её худые рёбра, стройный бледный живот, коротко и жёстко целуя в шею, заставляя чуть запрокинуть голову, он не старался запомнить, доставить удовольствие – просто не причинить боли.
Стянув с неё бельё старушечье-детского покроя, он зашёлся, как мальчик, от женского запаха вымытых, ещё влажных волос. Подавшись вперёд, попытался быть осторожным, но всё равно вышло спешно и резко.
Инь не сопротивлялась, только вздыхала коротко, уже не слыша прибоя. Тело пыталось не пустить чужое в себя, и она инстинктивно отодвигалась – тогда Хэй сжал хрупкие, будто хрустальные запястья, слабо осознавая, что делает: настолько привык блокировать сопротивление противника. Инь тихо всхлипнула.
Всё закончилось быстро: он давно ни с кем не был. По телу долго пробегали цепкие вспышки дрожи.
Лёжа рядом на скомканной простыне, он наконец поднял голову. Если бы Инь не была слепой, то увидела бы по-мальчишески растерянное лицо, мокрую от пота чёлку. Но она не увидела. Она смотрела в потолок – далёкая, чужая, светлая от своей наготы, со сведёнными вместе коленями. Лицо было мокрым – может, от слёз.
– Инь, я...
– Уйди, – коротко, без эмоций. Слово упало в пустоту.
Он сполз на пол, сел, ссутулившись. Мыслей не было – точнее, мешанина из мутных образов, как сны под утро.
Начинался холодный рассвет.