Субординация

      Как там смертные говорят? Субординация, кажется. Какое замысловатое слово для такого простого, но, в то же время, важного термина. Люди, что с них взять.       Темптель скривила уголки губ в пренебрежительной ухмылке.       Понастроили себе небоскребов чуть ли не до облаков, приоделись в строгие деловые костюмы и ходят, важничают, скрывая свои истинные мысли и желания за холодными масками вежливости. Сдержанное пожатие руки, а то и вовсе короткий кивок в знак приветствия — порой на этом и заканчивается все их общение, не успев толком начаться.       «Разрешите, пожалуйста», «позвольте», «будьте добры» — каждую секунду срываются из сотен тысяч губ, витают в пространстве и, словно липкая паутина, окутывают своими нитями миллионы одинаковых копий в темно-серых костюмах с натянутыми улыбками на лицах и безразличными взглядами, в суете дней все бегущих куда-то… или от чего-то.       Темптель казалось, что она никогда не поймет этого формализма, коим насквозь пропитано людское общение, ведь у вечных такого попросту не существует. У них все иначе.       Ангелы испокон веков чтут послушание, старшинство. Ангельские взаимоотношения всегда граничили с родственными: отец — дитя, брат — сестра, прародитель — внук, и не важен ни возраст, ни знания, ни даже положение в иерархии. Каждый обязан уважать и почитать другого, будто все они равны, хотя в сущности это было далеко не так. Возможно, именно такие отношения и делают ангелов сплоченными.       Темптель оторвалась от пергамента, на котором прежде заковыристым почерком выводила строки. Повернувшись к окну, она уставилась в холодною синеву безоблачного неба, машинально вертя в руке заточенное перо.       Странный этот замысел высших сфер. Вроде бы все логично, но она не находит главной взаимосвязи. Как можно считать равным себе того, кто по факту таковым не является? Да это же просто абсурд, который не укладывается в голове. Определенно, должно быть некое связующее звено. Возможно, эта пресловутая «любовь»?       Темптель невольно поморщилась.       Как бы там ни было, но даже самый сообразительный демон никогда не поймет этого ангельского чувства (вероятно, в силу своей природы), пролистай он хоть тысячу справочников и пособий.       Другое дело — четко слаженная демонская иерархия. Страх пред вышестоящими и безукоризненное подчинение им — издавна признавалось движущей силой у низших сфер. Желание властвовать, покорять и унижать — вот что и по сей день вдохновляет демонов совершенствоваться в своем ремесле.       «Кто сильнее — тот и властвует», — так гласит единственное правило, которое демоны никогда не нарушают.       Поскольку Темптель преуспела в жизни значительно больше своих ровесников, то имела вполне законное право подчинять и властвовать. С этой неоспоримой истиной были согласны все. Ну, или почти все, за исключением одной молодой и наглой особы. — Неужели? — звонкий голос мгновенно вырвал Темптель из омута размышлений. — Сама профессор Темптель пожелала меня видеть!       Гостья быстро словила рассеянный взгляд женщины и ехидно заулыбалась. — Я тебя не заметила, Мишель, — спокойно произнесла профессор и принялась пристально рассматривать старую знакомую. Кислотно-малиновые волосы, спадающие к пояснице, язвительная ухмылка и слишком откровенный наряд — она ничуть не изменилась со времен их последней встречи. Разве что рога и крылья светились ярче, чем прежде. — Может пригласишь меня войти, или я должна целую вечность торчать в дверном проеме? — показушно возмутилась Мишель, с интересом наблюдая за реакцией Темптель. — Заходи, — флегматично молвила профессор, начав приводить в порядок бумаги, лежавшие на столе.       Девушка медленно подошла и вальяжно опустилась на стул, очутившись напротив своей собеседницы. — Так зачем ты хотела меня видеть? — поинтересовалась Мишель, нарушив продолжительное молчание. — Ах да, дело, — спохватилась Темптель, потерев лоб. Недавние размышления явно выбили ее из колеи. Медленно выдохнув, она попыталась систематизировать свои мысли. — Я оторвала тебя от дел, поскольку нашлось ответственное задание, справиться с которым по силам только тебе, — начала Темптель. — О как! — удивленно вскинула бровь девушка. — К сожалению, произошла ужасающая вещь. Мой ученик, юный демон по имени Сульфус, предположительно питает взаимные чувства к девчонке-ангелу, его сопернице…       Лицо Мишель исказила гримаса отвращения. — Они уже несколько раз нарушали ВЕТО, прикасаясь друг к другу, но самого страшного пока еще не случилось, хвала Дьяволу, — профессор тяжело вздохнула. — Ну и дела… — покачала головой девушка. — Но причем здесь я? — Твоя миссия состоит в том, чтобы любыми средствами удерживать Сульфуса вдали от Раф (так ее зовут). Думаю, ты прекрасно знаешь, что может произойти, если демон поцелует ангела. — Еще бы!  — произнесла Мишель, отведя взгляд в сторону. От услышанного ей стало немного не по себе. — Случай действительно тяжелый, — обреченно изрекла Темптель. — Юные демоны зачастую особенно уязвимы и легко внушаемы, чем нередко пользуются девушки, но попасть под влияние ангела… — профессор негодующе покачала головой. — Мне этого не понять, — равнодушно молвила Мишель, скрестив руки на груди. — Так я могу на тебя рассчитывать? — выдержав небольшую паузу, спросила женщина. — Естественно. Сделаю все, что в моих силах, — убедительно ответила Мишель. — Завтра приступаешь к работе, — Темптель бросила на нее короткий взгляд и продолжила перебирать документы, аккуратной стопкой сложенные на столе. — Можешь идти. — И все? — вырвалось у девушки, явно раздосадованной такой непродолжительной беседой.       Профессор непонимающе уставилась на нее из-под очков. — Я сказала все, что нужно. А чего ты, собственно, ожидала? — женщине пришлось неохотно изобразить интерес к вопросу, ответ на который ей точно слышать не хотелось.       Мишель слегка улыбнулась, изящно заправив непослушную прядь волос за ухо, облизнула пересохшие губы и медленно двинулась вперед, нависая над столом. — Разве ты забыла? — томно прошептала девушка, вплотную приблизившись к губам Темптель, ощущая на своем лице ее неровное дыхание.       Нет, Темптель не забыла. К сожалению, она прекрасно помнит все свои ошибки, но эта — одна из тех, которые профессор с облегчением вычеркнула бы из памяти.       Запретная связь с ученицей — что может быть хуже для репутации молодого и неопытного преподавателя? В то время как многие ровесники, некоторые коллеги и даже вполне успешные демоны постарше штабелями ложились у ее ног, черт же ее дернул спутаться с ученицей — дерзкой и раскованной девчонкой. Юношеская непосредственность и пылкость нрава буквально заворожили Темптель и эта непродолжительная интрижка очень скоро грозила перерасти в нечто более опасное. Однако, когда поползли слухи, то нормально работать, раз за разом ловя на себе косые взгляды и слыша смешки за спиной, стало попросту невыносимо, поэтому пришлось радикально пресечь эту связь. И лишь немногим сейчас известно с каких именно пор Темптель начала особо тщательно печься о своей репутации. — Не играй со мной, девчонка, — разъярённо прошипела профессор, схватив опешившую Мишель за подбородок. — Ты, кажется, забываешься. — Пусти… — резко бросила девушка, вцепившись своими длинными когтями в руку Темптель.       Женщина разжала хватку и отпустила девушку, оттолкнув ее от себя. Мишель неотрывно смотрела на нее исподлобья, потирая подбородок. — Убирайся, — строго приказала профессор, указав пальцем на дверь.       «Как театрально», — подумала девушка, закатив глаза. Она поднялась и направилась к выходу, услышав облегченный вздох за спиной. Открыв дверь, она помедлила, и, повернувшись, нарочно искала встречи взглядом с парой прищуренных глаз. — Я имела тебя, Темптель, — с издевкой произнесла Мишель, смакуя каждое слово. Напоследок оскалившись, она поспешила покинуть кабинет.       Профессор сжала кулаки, задыхаясь от нахлынувшей ярости. Чтобы хоть как-то успокоится, Темптель стала судорожно искать на столе пергамент, на котором досыхали свежие чернила, и, найдя его, перечитала последние строки.       «Однако, субординация — это не так уж и плохо», — заостренное перо коснулось плотной бумаги. «А некоторым…», — женщина метнула гневный взгляд на закрытую дверь — «…и вовсе не помешало бы ее соблюдать.»