От автора (Я снова сгораю...)

Послесловие

Я никогда до этого серьезно не бралась за анализ собственного произведения, но понимаю, что порой его анализ намного глубже и полнее, чем само творение. Начну с того, что стало толчком к написания первой части "Я снова сгораю". Это мой разговор с моей знакомой, которая подняла тему сильных людей на примере одного из участников корейской к-поп группы. Я загорелась желанием вписать наш диалог в живые образы и слова, которые бы касались бы души. И я начала писать. На порыве, неосознанно, импульсивно и стихийно. И только потом, перечитывая и исправляя ошибки, поняла, что это не просто слова. Рассказ начинается с описания ночного неба и шоссе. Как уже заметили многие ученые, психологи, интроверты всех времен и народов, что ночь - это время мыслей и чувств, время возвращения к себе подлинному, к себе без масок и одежды. Поэтому я невероятно люблю образ ночь. Шоссе - это путь, который тянется лентой куда-то вдаль, в неизвестность, в тьму или рассвет. Дождь всегда вызывал у меня странный чувства, странную тоску, в дождливые дни я всегда задумываюсь о том, что значат для меня такие простые и сложные вещи как жизнь или чувства. Образ Юнги в начале - это образ уставшего человека, который несет на своих плечах непосильную ношу, свой крест, судьбу или наказание, низко опустив голову. Опережая вопрос о том, тот ли это Юнги, которого мы видим в красивых клипах или телешоу, реальный человек, отвечу, что я сама и не знаю. Это словно ты развязываешь задачу и для этого тебе нужно сделать предположение, а потом доказать или опровергнуть его. Но все же я склонна считать, что это персонификованый образ, часть настоящего Юнги. Призраки, которые смотрят из окон - это забытые, разбитые надежды и мечты, это мысли прошлого, это старые воспоминания, которые всегда напоминают о своем присутствии. Пустынный серый город, это пустошь, в которой, бывает, бродит человек и не знает, где ему найти свет. Проходя мимо магазинчика, он почувствовал что-то, что смогло бы помочь - это был его любимый фортепиано. Эту параллель я взяла из одного фильма Wings, потому что она настолько реалистичная, что я лучше бы не смогла придумать. Не знаю, смогут ли понять не музыканты, что чувствует человек, который давно не играл, и вот снова через целую вечность садиться за любимый инструмент с замиранием сердца, с дрожью в руках. Это невероятное чувство. Я сама играла на фортепиано, и теперь, не имея возможности касаться черно-белых клавиш, ощущаю невыносимую ломку. Я не описывала причины пожара, и на естественный вопрос: откуда же он взялся, отвечу одно: этот огонь появился от сердца Юнги, которое снова загорелось. Пламя - это его чувства, которыми он хотел согреться, в которых сгорал, откуда и название драббла. Он хотела без остатка сгореть, чтобы потом ни о чем не жалеть. Нет ничего прекраснее, чем снова гореть, сотый раз сгорая, снова гореть и светить. Это самое лучшее что могло случиться с человеком, который свернул не туда. Смех, который был почти на грани истерики, это внешнее проявление чувств. Вы помните хоть один момент, когда чувства не могли вместиться внутри и вы смеялись, кричали, прыгали выше потолка? Голоса, которые он слышал были вполне реальными, это были реальные люди, о который он забыл на время. Он понимал, что должен "проснуться" и снова оказаться лицом к лицу со своей ношей и реальностью, но до этого он хотел в сто первый раз сгореть в своей музыке, в своих чувствах. "Дыши..." - который является не логическим продолжение первого драббла я писала так же импульсивно, но это не лишило его смысла. Образ девушки-ангела очень контрастный и абстрактный, она даже не похожа на полноценного человека. Я ее создала, как внутренний предел, грань, которая существует у сильный людей, и не дает им упасть туда, откуда уже не выбраться. Это внутренний рубеж, внутренний голос. На вопрос почему теперь Юнги оказался в пещере могу лишь сказать, что это скорее образ очень глубокого места внутри человека, куда последний пытается сбежать от боли и груза. Жажда - это очень сильная физическая потребность, которая способна заставить полуживого человека идти в направлении хоть капли влаги. Вы не бывали в пустыне и не умирали от жажды? И не стоит, но поверьте, открывается не второе, а третье дыхание. Жажда в даном случае служит образом поиска, духовных потребностей, без которых ты просто высыхаешь. Изорванная белая рубашка, это мятежный дух, который так хочет покоя и уединения. Соленая вода, которая обжигает раны и при чем тут раны? Раны такой же символ боли, как и рубашка. Тогда почему раны так быстро заживают? Юнги пытается вырваться из того, что держит его в узде, что тянет назад, и это желание оказывается сильнее всего. О том, почему ангел беспокоиться о его руках оставим на потом, для 3 части этой серии. Почему я упомянула о Мэри Сью? Я всегда пытаюсь поставить себя на место любого героя, но ведь я сама пытаюсь ответить себе на свои вопросы, на то, куда мне идти и что делать. Такой себе прозаический самоанализ. Главная суть всего сказанного, что сильные люди всегда сгорают ради мира, но мир не согреет их. Люди, из-за который улыбаться сотни, порой не могут улыбнуться себе. Такие люди держат небо, им порой так тяжело, что они кусают губы в кровь, но опустить руки они не могут, потому что небо упадет на землю.