Florence And The Machine — Too Much Is Never Enough
Было уже давно за полдень. Во дворце жизнь шла своими спокойным чередом. Люди просто занимались своими обязанностями, выполняли свою работу, уделяли время важному, не взирая на пустую трату времени. Как могло показаться на первый взгляд, в цитадели никто ничему не мог противиться и всех всё устраивало. Кроме двоих людей... Двоих людей, что так тесно прижимались друг к другу в маленькой каморке. Что ни на есть единственное место, где их не могли увидеть вместе. Они не могли находиться здесь слишком долго, время поджимает, а грань между болью и удовольствием только усиливается. Губы Никса губительны для её кожи. Вся её шея откинулась на его проникновенные поцелуи, и в какой-то степени Лунафрейя была рада, что воротник её платья был высоким, она могла скрыть ярко-красные пигменты от посторонних глаз. Она старается молчать, не издавать ни единого звука, но это так сложно, когда тебя целуют со всей любовью и страстью, прижимают к себе и обнимают мозолистыми руками. Луна не думала, что самые грубые руки могут дарить столько нежности лишь в одном прикосновении. Они нехотя отрываются друг друга, влажно дыша в приоткрытые губы, готовые вот-вот задохнуться от накала. Прижимаясь лбами, они могут ещё несколько мгновений постоять рядом, слыша только своё громкое дыхание, ощущая, как вспотели от жарких объятий, пока вновь не расстанутся и не вернутся к своим жизням вне иллюзии. — Каждый раз, когда ты уходишь сражаться, ты заставляешь моё сердце волноваться и считать дни твоего отсутствия, — выдыхает в порыве она, кутаясь в его сильных руках. От него исходит такой жар, который может сравниться только с печью. — И каждый раз я снова возвращаюсь. К тебе, — Никс проводит линию носом от одной её щеки к другой, всё крепче усиливая охват её талии. Остаются всего лишь мгновения, а хочется ощущать это тепло всю вечность.***
Никс Ульрик — живая легенда для молодых солдат. Чуть ли не каждый из них мечтает попасть к нему в отряд, но не каждому это удаётся. У Никса были свои взгляды на этот счёт. Он смотрел, оценивал и выбирал не по отличным дипломам новобранцев, а по жизненным принципам каждого из них. Он выбирал таких же смелых и дерзких, как Либертус. Он выбирал таких же отважных и принципиальных, как Кроу. Никс сразу же мог разглядеть в человеке алчность и самолюбие. Людей, которые идут к нему только ради собственной выгоды или авторитета со стороны богатых родителей, он сразу же откидывал в сторону. Сам он не был приверженцем этого аристократического класса, ибо его жизнь сложилась менее красочно, чем он себе её представлял. Никсу не важен был статус, ему нужны были люди, способные отдать свою жизнь ради королевства, не прося за это какую-то награду.***
Умирая, король Регис покидал этот мир с улыбкой на лице. Он думал о том, как его сын станет новым королём, о том, что сделал правильное решение, женив Ноктиса на Луне, но он даже не догадывался о том, что этим самым решением он обрекает двух влюбленных на страдания длиною в целую жизнь.***
В присутствии нового короля, его советников или же других посторонних людей Никс даже не смел смотреть на неё. Не то чтобы не хотел выдавать себя, он сам понимает, если хотя бы взглянёт, то всем всё станет ясно. Лунафрейя готова поклясться, что никто и никогда в жизни на неё так не смотрел, как Никс.***
Короткие встречи где-то в маленькой пыльной каморке, лишь бы увидеть её, — Никсу этого катастрофически не хватало. Он не мог насытиться, не мог до конца прочувствовать запах её кожи и волос, не мог остановиться целовать её губы до кровавых отметин. Он мог просто наплевать на всё, пойти и крикнуть на весь дворец об этом, ожидая после этого самого сурового наказания; принять смерть и больше никогда не чувствовать эту кошмарную боль с осознанием того, что она никогда не будет ему принадлежать.***
— Как думаешь, Боги прокляли нас? — Они прокляли нас ещё в первый день нашей встречи. — А Боги сами когда-нибудь любили кого-то? — Этого мне, к сожалению, не дано знать.***
Они совершают преступление, вершат настоящий грех, но они не просят за это прощения. Однажды они предстанут перед Богами и выскажут им всё, а сейчас они хотят лишь любить друг друга, любить, пока есть возможность.***
Никс действительно сожалел, что ему была дана всего одна жизнь, чтобы полюбить Луну. Луна действительно сожалела о том, что именно ей выпала эта судьба, ведь оракул должен всегда стоять рядом с королём. Она должна выполнить своё предназначение. А он... Он должен до последнего своего вздоха защищать королевство и продвигать его к мирному будущему.***
Она — его королева. Он готов ползать перед ней на коленях, только бы она всегда была рядом. Он — её верный страж. Она готова назвать его своим королём, только бы он всегда был рядом. Они любят. Разве любовь — это преступление? Любовь — это самое прекрасное в мире чувство, которое подвластно им. Не им выбирать кого любить. Там внутри, за грудиной, где располагается трепещущее сердце, говорящее за них. Это их проклятье, разъедающее всю душу. Но пока они живы, пока они вместе, они имеют право любить друг друга.