SAVE ME

— Я не думаю, что вход в этот клуб теперь для тебя закрыт, — спокойно проговаривает Шмидт, внимательно глядя на меня. — Но, если еще раз придешь, советую не подниматься на второй этаж. — Вы такие странные все, — только и отвечаю я. — Не собираюсь я больше сюда приходить. Ваш Кинни спятил. И если ты не заметил, то его еще по голове ударили, а ты даже скорую не вызвал. Кстати, а часто его так бьют? Это бы объяснило его поведение… — Прекрати, — еле слышно прерывает он меня, и я резко замолкаю. Шмидт покачивается с пятки на носок, поджимает губы и только после этого говорит: — Ты не представляешь, как ему тяжело. — Да я заметил, — хмыкаю я, и взгляд Шмидта становится неодобрительным. — Я не буду с тобой обсуждать Брайана. Он мой лучший друг. — Серьезно? Ты его лучший друг? — переспрашиваю я. Почему-то меня это удивляет. У Кинни, оказывается, есть друзья, которые готовы за него вступиться? — Да. И еще я его правая рука. — Которая ему дрочит, — еле слышно произношу я, отворачиваясь и раздумывая над тем, как бы отсюда уехать. — Прости, что ты сказал? — спрашивает Шмидт, трогая меня за плечо. Его голос вежливый, а в глазах любопытство. Мне внезапно становится стыдно. Не понимаю, почему я захотел его оскорбить, он ведь не сделал мне ничего плохого. — Извини, вырвалось. Не хотел тебя задеть. — Меня зовут Тед, — просто говорит он, протягивая руку. — Джастин, — настороженно представляюсь в ответ. — Ты мне нравишься, Джастин, — улыбаясь, произносит он. — Что? — внезапно давлюсь в приступе хохота и кашля. Он ведь несерьезно? — Прости меня, Тед, но если ты хочешь меня трахнуть, то ничего не выйдет. И подкатывать ко мне тоже не стоит. Он ничуть не обижается. — Нет, я не хотел тебя трахнуть. Я всего лишь признался тебе в том, что ты мне нравишься. Просто… ты мне напомнил кое-кого… Одного человека. Он замолкает. Я ни черта не понимаю. Меня это должно как-то волновать или нет? Тед продолжает пялиться на меня, и мне это совсем не нравится. — Мне кажется, что ты неплохой парень, — добавляет он. Я задерживаю дыхание. — И вообще, если тебе что-то понадобится, то я мог бы помочь… — Мне не нужна твоя помощь, — обрываю его на полуслове. Этот диалог начинает меня выматывать, и мне кажется, что я чего-то до конца не понимаю. — Где ты работаешь? — Я не работаю. Ваш Кинни выгнал меня к хуям, даже не объяснив, что во мне не так, и почему я не могу получить работу в художественном отделе, — начинаю опять раздражаться. — Да мой уровень позволяет мне возглавить этот отдел! А он тупо даже не взглянул! — Но… — Тед скрещивает руки на груди и глубоко задумывается. — Но нам не нужны работники в художественный отдел. Мы их давным-давно набрали. — Да ладно? Как давно? Я послал резюме пару недель назад, мне сказали, что я чертов гений, и пригласили на собеседование! Я все бросил и приехал сюда, а он… Да сколько можно повторять! — злюсь уже вовсю. — Пошел он на хуй, этот Кинни! Ясно тебе? Да и ты иди туда же! Я разворачиваюсь и направляюсь в другую сторону, подальше от него. На улице ночь, да и вообще мне холодно, но такси я нигде не вижу. Решаю перейти дорогу, но как только ставлю ногу на пешеходный переход, тут же мимо меня проносится машина. Я озадаченно смотрю ей вслед. Ничего, что я шел? Делаю второй шаг, и передо мной резко останавливается уже другая машина, окно опускается, и злой водитель кричит: — Тебе жить надоело, парень? Недовольно окинув меня взглядом, он тут же уезжает, что-то пробормотав себе под нос. — Этот светофор уже год не работает, — слышу сзади знакомый голос и оборачиваюсь. — Ты меня преследуешь, что ли? — Нет, я всего лишь шел к своей машине. И тебя могу заодно подвезти, — он подмигивает мне, и я понимаю, что мне совсем не нравится его поведение. Но он вроде забавный. — Обещаешь потом отвалить от меня? — Ты ужасно грубый, — улыбается он и вновь берет меня под руку. Кажется, я имею дело с фанатиком. Интересно, Кинни устраивает на работу нормальных людей? Или там все такие, как этот Шмидт, и поэтому меня и не взяли? Я называю ему адрес, и он только кивает. Когда он тормозит перед моим подъездом, я поворачиваю к нему голову. — Слушай, давай проясним один момент? Тебе что-то от меня нужно? — нерешительно начинаю я. — Я всего лишь тебя подвез, — негромко произносит он, мягко поглаживая руль. — И больше ты мне ничего не хочешь сказать? — уточняю на всякий случай. Он качает головой, не глядя на меня. — Ну, тогда я пошел? — Иди. Быстро выхожу из машины и через несколько минут закрываю на ключ дверь своей квартиры, а потом еще несколько секунд смотрю в глазок в надежде, что Шмидт не пошел за мной. Но там тишина, значит, он уехал. Облегченно выдыхаю и начинаю раздеваться. Нужно срочно лечь в постель, иначе я усну прямо на этом ламинированном полу. А утром я вдруг понимаю, что мне здесь нечего делать. Учебу здесь я не потяну, а на работу еще надо умудриться устроиться, причем на такую, чтобы вполне хватало на оплату квартиры и на поход в клуб хотя бы раз в месяц. Лучше вернуться в Питтсбург, признать, что в этот раз ничего не вышло, и приехать лет через пять, когда я точно буду готов к таким резким переменам. Умываюсь и начинаю складывать вещи, попутно включая ноутбук. А потом усмехаюсь, просматривая новости, — «Браун Атлетикс расторг контракт с Киннетиком». Подробности неизвестны. — Вот и первая неудача, Кинни, — щурюсь я. — Нельзя быть блистательным во всем. Ты такой же уязвимый, как и мы все. Разговариваю сам с собой. Потрясающе. А потом и вовсе решаю, что раз мне нечего терять, и уже вечером я уеду из этого города, то можно еще раз заглянуть в «Киннетик», может, удастся хоть одним глазком глянуть на разбитого Кинни. Эта мысль вызывает улыбку. Как ни странно, охрана пропускает меня без проблем. Они стоят и смотрят прямо перед собой, словно зомби, и кажется, вообще не вникают в то, что мимо них беспрепятственно ходят люди. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж и оказываюсь в приемной. Здесь тихо и спокойно в отличие от первого этажа, где взволнованные люди бегают туда-сюда, не в силах позволить себе присесть и передохнуть. — Мистер Тейлор? — удивленно спрашивает та же самая секретарша, с которой я разговаривал вчера. — Чем могу помочь? — Я всего лишь хотел сказать… Я замолкаю. А для чего я пришел? Пока я пытаюсь сформулировать и правильно объяснить ей, что пришел позлорадствовать, дверь в кабинет Кинни открывается. Закрываю рот и смотрю на него. Он окидывает меня взглядом, останавливается на месте, а потом поворачивается к секретарше, видимо, ожидая объяснений. Она на удивление спокойно смотрит на него в ответ, а потом и вовсе начинает рыться в бумагах и через несколько секунд протягивает Кинни какой-то листок. — Я нашла его резюме, мистер Кинни, — вежливо говорит она, стараясь не смотреть на меня. Он пробегается по нему глазами, кривит губы и ничего не говорит. — Ты можешь объяснить… — шепотом начинает говорить блондинка, но Кинни перебивает ее: — Не обращай внимания. Это все не имеет значения, — с этими словами он комкает листок в своей руке и отправляет его в мусорное ведро. — Синтия, выйди, пожалуйста. Если она удивлена, то старается не подавать виду, а просто поспешно выходит в коридор, плотно прикрывая за собой дверь. — Да что я вам сделал-то? — не выдерживаю я, когда мы остаемся одни. Расстояние между нами метров пять… четыре. Кинни делает шаг вперед. — Хочу, чтобы ты прекратил преследовать меня, — спокойно замечает он, а потом неуверенно подходит еще ближе ко мне. Он долго всматривается в мое лицо, и это сбивает с толку, потому что я хочу ответить ему что-то резкое и грубое, но он смотрит куда-то поверх глаз, будто пытается найти там что-то, но удовлетворенно улыбается, когда не видит ничего. — Ты спятил, — нахожу в себе силы, чтобы ответить. — Я не преследовал тебя. Я всего лишь хотел эту чертову работу. — Мне не нужны сотрудники, — только и отвечает он. — Мог бы сразу так сказать. И тогда я не тратил бы деньги на приезд сюда. Он прикусывает губу, и я уже собираюсь сказать последнее слово, как вижу, что из кабинета Кинни, дверь которого все еще открыта, выходит какой-то человек. Его вид не совсем официальный, наоборот, складывается ощущение, что он только поднялся с постели. Рубашка небрежно заправлена в брюки, ворот расстегнут, длинные каштановые волосы почти достигают плеч и выглядят очень растрепанными. Все это в совокупности придает ему очень милый и невинный вид. Этот человек мне кажется таким знакомым, правда, я уверен, что вижу его в первый раз. Его глаза внимательно изучают меня. Он осторожно подходит ближе, кладет руку на плечо Кинни, отчего тот вздрагивает и изумленно оборачивается. — Я уже устал ждать, Брайан, — негромко произносит он, не сводя с меня взгляда. — Что тут происходит? Глаза у этого парня ярко-зеленые, и складывается ощущение, будто это линзы. И выглядит он очень молодо, лет на двадцать пять, а то и вообще двадцать. Кинни долго смотрит на него в ответ, а потом тихо произносит: — Решаем, что делать с новым сотрудником, которому не место в моей компании. Что? Это с какой стати мы сейчас что-то решаем и почему мне не место здесь? — Вообще-то мы ничего уже не решаем, — говорю я, скрещивая руки на груди. — Я пришел сказать, что ты бессердечный, несправедливый и самый хуевый начальник из всех, что я видел. А еще я хотел сказать «спасибо», ведь благодаря тебе я уеду из этого дурацкого города, вернусь к прежней жизни и забуду, что существуют такие мудаки, как ты! Парень, стоящий возле Кинни, начинает тихонько смеяться. Сам же Кинни смотрит удивленно. Только не на меня. А на этого парня, который уже принимается гладить его по волосам, а потом вновь поворачивает голову в мою сторону. — Меня зовут Джеймс, — протягивает мне руку. Я неуверенно ее пожимаю, но имени своего не называю. — Брайан, а почему ты не можешь взять этого паренька на работу? Еще одни руки никогда не бывают лишними, — весело говорит он, а потом добавляет еле слышно, мягко поглаживая его затылок: — Тебе ли не знать. Я удивленно приподнимаю бровь. — Джеймс, я не считаю, что это хорошая идея, — спокойно говорит Кинни, и я вижу, как его кулак сжимается, а рука напрягается, будто он хочет оттолкнуть его от себя подальше, но не делает этого. — Да брось, — с усмешкой отвечает Джеймс. — Я абсолютно уверен, что этот парень мастер своего дела. И ты не можешь его не принять. Я перевожу взгляд с одного на другого и не понимаю вообще нихрена. Несколько секунд Кинни молчит, а потом все-таки произносит очень холодным и злым голосом, глядя мне в глаза: — Вы приняты, мистер Тейлор. Можете приступать с завтрашнего дня. И я даже не успеваю ничего возразить, потому что он резко разворачивается и скрывается в своем кабинете. Мы с Джеймсом остаемся стоять посреди приемной и пялиться друг на друга. Наконец, он первый нарушает тишину, негромко произнося: — Ну, не подведи меня, красавчик. Улыбается напоследок и идет вслед за Кинни. Слышу легкий щелчок. А потом практически на цыпочках подхожу к мусорному ведру, куда полетело мое резюме, и аккуратно достаю его. Разглаживаю бумагу и пробегаюсь по ней глазами. И… не вижу ничего подозрительного. Чтоб меня.