Инцидент с письмом.

Граф пришел. Он уселся напротив меня и сказал своим вкрадчивым голосом, вскрывая два письма: — Цыгане передали мне эти письма, хотя я и не знаю, откуда они взялись. Мне теперь придется быть осторожным. Посмотрим! — Он, по-видимому их рассмотрел: — одно из них от вас к моему другу Питеру Хаукинсу; другое, — здесь, открыв письмо, он увидел странные знаки, причем его лицо омрачилось, и глаза сверкнули бешенством, — другое — гадкий поступок и злоупотребление дружбой и гостеприимством. — Письмо, адресованное Хаукинсу, я конечно отправлю, раз оно от вас. Ваши письма для меня святы. Но… возможно, вы, Джонатан, сможете объяснить мне, что это за послание и для кого оно предназначено? Я внутренне напрягся. — Быть может, вам об этом что-нибудь известно? — продолжил граф. Но я не отвечал. Признаться, я до конца надеялся, что Дракула не обратит особого внимания на этот лист и просто порвет его, не заставляя меня объясняться. А объяснения для него у меня все равно не было. — Джонатан? — после продолжительной тишины позвал он меня. Я вздрогнул от его, в миг ставшего тяжелым, голоса. Его взгляд, казалось, смотрит прямо в душу. Мне стало не по себе, но я продолжал молчать, не находя нужных слов. — Вы слышите меня? — я неуверенно кивнул. — У вас есть, что скрывать? — здесь мне уже окончательно поплохело. Что я мог сказать? «Ох, не переживайте, граф. Это всего-навсего зашифрованное письмо для моей невесты!»? Нет, про Мину ему уж точно знать не нужно. Не хватало еще ее сюда впутывать. — У меня?.. — мой голос ужасно дрожал. — Тайны?.. И снова затянутое молчание. Весь вид Дракулы говорил о том, что он требует внятного ответа; а мой — о том, что я был бы не прочь сейчас раствориться в атомах лишь бы избавиться от этой эмоциональной пытки. Однако, еще с минуту что-то помямлив, мне вдруг в голову ударила сомнительная, но единственная более или менее логичная мысль, и я заговорил на столько уверенно, на сколько смог. — С чего вы, граф, взяли, что на этом пергаменте скрыты какие-то мои секреты? Как вы можете делать выводы, не разобравшись в ситуации или хотя бы не выслушав меня? Граф опешил от неожиданной смелости с моей стороны. Если честно, я тоже… Да, я решил действовать по правилу «Лучшая защита — это нападение», хотя я никогда не был сторонником данного мнения, я всегда считал, что это не совсем справедливо. Но думать о справедливости у меня не было времени. Нужно было как-то выкручиваться, и у меня созрела идея, которую я спешил воплотить в жизнь. — Ну так говорите! Хватит что-то бормотать себе под нос. — укорил меня Дракула. От такого тона мое хрупкое самообладание рисковало рухнуть, и пока этого не случилось, я поспешил начать свой монолог, придуманный на скорую руку. — Это вовсе не « гадкий поступок», не надо наговаривать! — после этих слов я сделал короткую паузу, чтобы посмотреть, как граф принял их. Поняв, что это плохая идея, поскольку известно, что когда люди врут, они как раз-таки следят за поведением собеседника, чтобы убедиться, верят ли им, я продолжил, — Целыми днями я сижу совершенно один в этой комнате, не зная, чем еще заняться в ваше отсутствие. Признаться, книги мне уже надоели, а выходить отсюда и бродить по замку я не рискну, так как знаю, что могу легко заблудиться! Этот листок… он ничего в себе не скрывает, это всего лишь моя бессмысленная скоропись, которую я вырисовывал днем, маясь от скуки. А когда запечатывал письма в конверты, видимо, случайно перепутал листки… Сейчас, он должен быть где-то здесь… — я «забегал» глазами по рабочему столу в поисках… в поисках… на самом деле, я сам не знал, что именно я ищу, но средь множества документов, черновиков и письменных принадлежностей я смог вытащить какой-то листок пергамента, на котором чернилами были сделаны некие пометки. Убедившись, что они абсолютно безопасны, я сунул их Дракуле. — Конечно… Вот же оно! Это письмо я собирался отправить домой, чтобы узнать, как самочувствие моей тети. Вот и вся тайна! Этот листок оказался выпавшей страничкой моего дневника, на которой я когда-то написал, что волнуюсь о здоровье своей, на тот момент больной, тети. Надо же! Этой записи уже более трех лет, а она все еще сохранилась у меня и сейчас так удачно попалась под руку! Прямо магия какая-то! — Я вас не понимаю, граф! Разве я хоть раз давал повод усомниться в моей искренности? Если да, то, пожалуйста, напомните, когда такое было? — не то, чтобы упрекать (причем, нечестно) Дракулу доставляло мне какое-то удовольствие, но, раз начал врать, я должен допеть свою песню до конца и, главное, сделать ее максимально правдоподобной. — И вообще, если бы вы хоть изредка уделяли мне чуть больше времени, чем один вечер, этого листка бы никогда не было и нашего конфликта тоже! Последнюю фразу я ляпнул, не подумав, и сейчас молился о двух вещах: чтобы граф поверил во все мною сказанное, и чтобы он не решил, что я хочу проводить с ним много времени. Хотя я, дурак, это почти прямым текстом сказал! Сделав вид, что оскорблен, я отвернулся от Дракулы и подошел к окну. На самом же деле, я больше не мог выносить его растерянный и в то же время серьезный взгляд. Вот только легче мне не стало, я все равно чувствовал на себе пугающий блеск графских очей. Теперь, когда он не видит моего лица, я могу на время снять маску обиженного и возмущенного нотариуса, и вернуть облик напуганного и нерешительного Джонатана… Этот факт, признаться, доставлял мне мнимое внутреннее умиротворение. Не знаю, сколько продолжалось мучительное молчание, сводящее меня с ума с каждой минутой, но я уже был на грани. В мою голову собакой вцепилась мысль о том, что я жалкий неудачник и Дракула никогда и ни за что не поверит в мой бред. Стыд подкатил к сознанию и желание исчезнуть из этой комнаты обхватило с новой силой. Я не выдержал и закрыл глаза, как вдруг… я почувствовал чужую руку на своей спине. Она медленно провела по ней от шеи до пояса, потом так же медленно вернулась и остановилась на моем плече, несильно сжав его. Я резко открыл глаза и замер. — Джонатан… — над самым ухом раздался негромкий голос Дракулы. Я вздрогнул, осознав, насколько он близко сейчас. Ко всем прочим эмоциям прибавился еще и страх. — Джонатан, — повторил граф мягче, чуть протянув в моем имени букву «о». — Простите меня. — я почувствовал, как его вторая рука осторожно опустилась на мой пояс. — Поверьте, мне больно от того, что я вас обидел, я этого, право, не хотел. Что это? Граф извиняется? Он… он, что мне поверил?! Да ну! Я был уверен в обратном… Некоторое время я прибывал в глубоком замешательстве. Как бы то ни было, но я не услышал в словах Дракулы сарказма, насмешки или притворства. Извинения были искренними, и это слегка придало мне спокойствия. Граф продолжил: — Просто… просто я столько раз в своей жизни сталкивался с предательством, что со временем привык везде видеть обман. Сколько печали было в этих словах! Он говорил это так… открыто, что мне сделалось совестно. Я отчаянно пытался уловить иронию или издевку в его голосе, но ничего не получалось. Я нашел в себе силы повернуться к Дракуле, но не смог посмотреть ему в глаза. Меня крайне поражал тот факт, что в первый раз за все время я испытывал к нему что-то, кроме пронзающего ужаса, и это было… сожаление? Он аккуратно взял мои запястья, слегка притягивая к себе. Меня все еще припугивала эта близость, но помимо страха мне еще приходилось справляться с парочкой других чувств и эмоций. — А на счет вашего одиночества… Прошу меня простить, милый Джонатан. Знаете, я бы с удовольствием проводил с вами хоть двадцать четыре часа в сутки, но… к нашему общему несчастью, это не может быть возможным. Есть определенные обстоятельства, в которые я вас посвящать не стану. У всех нас имеются заботы, от которых никуда не деться, и они тоже требуют свое время. Вы же взрослый человек и должны меня понять. На самом деле, я не метил на внимание графа, но от его слов где-то внутри меня все равно появилась непонятная тоска, но я не хотел сейчас зацикливаться на ней. Я, наконец, отважился поднять глаза. На лице Дракулы я увидел добрую успокаивающую улыбку и спокойный взгляд. И ни намека ни на ухмылку, ни на наигранную заботу, ни на банальную сердитость. Я стал чувствовать себя более комфортно в его компании. Возможно, первый раз за все мое прибывание в этом замке… Я решил, что настало время уже и мне что-нибудь сказать. — Если честно, это я должен просить у вас прощения, упрекать вас за то, что вы уделяете мне мало времени — так эгоистично с моей стороны. Я не прав. Извините. И это единственное, в чем я готов сознаться. Я не оправдываю свою ложь на счет письма, но мне в жизни не хватит духу сказать Дракуле правду. Так будет лучше для всех: для меня, для моей дорогой Мины и даже, в некотором роде, для графа. Хоть я и не могу быть до конца уверен, что он поверил мне, вполне возможно, что он просто не захотел нервничать и тактично избежал ссоры, а, может быть, на данный момент у него не нашлось существенных аргументов, чтобы опровергнуть мои слова. Ведь, если смотреть поверхностно, они выглядели более или менее связными и обоснованными. Граф Дракула — весьма нестандартная личность, я успел усвоить это за время моего общения с ним, и кто знает, что у него на уме… В любом случаи, я рад, что этот инцидент закончился именно так. — Давайте сделаем так, мой милый юный друг: мы просто навсегда забудем об этом маленьком неприятном происшествии, как будто его никогда с нами и не случалось. Мне бы хотелось оставить у себя исключительно хорошие воспоминания о нашем с вами союзе. Вы согласны? — Да, — ответил я уверенно. — Вот и отлично… Идите сюда. — и Дракула наградил меня жаркими объятиями. Я слегка растерялся от столь внезапного жеста с его стороны, но, чуть погодя, все же позволил себе положить руку на его плечо, хотя всегда стараюсь как можно чаще избегать каких-либо контактов с графом, а особенно физических. И вот на этой, не скажу, что такой уж радостной ноте мы вернулись к нашему обыденному общению.