О ведьме и серебряном тополе

Давным-давно, в одной деревушке под названием Хаубедорф, жил-был маленький мальчик по имени Отто. Деревушка, где он жил со своей мамой и старшим братом, была очень богатой. С одной стороны её окружали скалы и густой лес, с другой —гигантское озеро, поэтому у людей всегда была еда, а зимой древесина для печей, из-за этого они были добры и дружелюбны друг с другом. Но одно омрачало счастливую жизнь: в самой глубине леса, там, где деревья заслоняют небо, жила старая ведьма, и горе тому, кто попадется ей на глаза. Многие погибли, осмеливаясь вторгнуться в её владения. Отто и другие дети это знали и никогда не ходили в лес. Днём они играли на берегу, иногда помогая с сетями рыбакам, а вечером были у часовни. Два раза в месяц отцы и старшие сыновья уходили в поход в лес, на охоту или за хворостом. Детям и женщинам это делать запрещалось. На самой окраине деревни стояла хижина старика Уве, он был злой и следил за порядком, чтобы никто не ходил в лес в одиночестве. Мальчишки боялись его и не решались нарушить правило, но каждый из них мечтал скорее повзрослеть и отправиться в поход, победить ведьму и стать героем.       В этом месяце брату Отто — Гюнтеру — разрешили отправиться в лес. Отто ужасно завидовал, тот был старше его всего на три года и еще летом вместе со всеми бегал к озеру играть, а теперь, после возвращения, перестал с ними даже разговаривать. В тот раз мужчины вернулись необычайно уставшими, у старшины кровило плечо, а Гюнтер был, на удивление, грустным и тихим, прихрамывал на левую ногу. Дети долго бегали за ним следом, прося рассказать, что произошло, но он молчал. Однажды, лишь гордо усмехнувшись, он будто выплюнул: «Мелкие еще». Отто это было невыносимо. Взрослые часто рассказывали о ведьме, но рассказы их отличались. Одни говорил, будто она черна, как смоль, и лишь один глаз светится, да и тот на подбородке. Другие говорили, что вся она покрыта красной коркой вместо кожи, воет, а речи человеческой и не знает. И мальчику хотелось узнать: какая она на самом деле? — А ведьма?! Ведьма! Ты видел её? — не выдержал он однажды. — Видел, — ответил, наконец, Гюнтер. — И что? Какая она? Страшная? — Очень. — И как? Как же ты… — Да очень легко! Не такая уж она и сильная. Если не смотреть ей в глаза, да имени своего не называть, то она и сделать ничего не сможет. — Как, и всё? — Всё, да не всё. Думаешь, так это легко? Она так смотрит на тебя! Что сам первый ей и называешься! А глаза у нее чёрные-чёрные, без зрачков! Если бы меня тогда старшие не окликнули, так бы она меня и утянула. А ведь не палки, не ножа не боится. Да ты не трусь, — заметил Гюнтер страх в глазах брата, — тебе-то что? В лес не попадешь, а она к нам в деревню войти не посмеет. Хотя, знаешь… Есть один способ… Как ей навредить. Только никому не говори. Это я от старшины слышал. Будешь молчать? — Буду! — Огня она боится! Только ей палку горящую покажешь — тот час кричит, как зверь, и бежит прочь. Но никому не говори. А то знаем мы вас, тот час побежите бороться с ней. Слышишь? Никогда сам в лес не ходи! Хоть с огнем, хоть без, сам не справишься. Отто понимающе кивнул. И больше ничего не спрашивал. Постепенно Гюнтер стал как прежде, веселым и наглым. Но теперь проводил время в компании взрослых, участвовал в обсуждении походов и охоты. Для детей же он стал героем, на него смотрели, затаив дыхание. — Отто, а, Отто, а правда, в лесу ведьма укусила Гюнтера? А тот как схватит её за хвост! Правда? — Откуда мне знать? — бурчал Отто. — Но укус есть. Я сам видел. В первую ночь после похода видел, как мать меняла повязки, а под ними точно был укус. — Гюнтер — герой! Гюнтер смелый! Настоящий герой! — закричали восторженно мальчишки. Отто обиделся. — Подумаешь, герой… Большое дело! Если бы не старшие, он бы не справился. — Да ты завидуешь просто! — Вот еще чего! Он сам мне говорил. Не так-то и сложно ведьму запугать. Я бы тоже смог, если бы пошел. — Да ты не сможешь! — вмешались вдруг девочки, которые играли рядом. — Гюнтер взрослый и сильный, а тебя даже близко к лесу не пустят. — А мне и не надо! Я сам убегу! Хотите? Я вам покажу!! Но ребята лишь рассмеялись в ответ. Никто бы не рискнул пойти в лес один. — Не верите? А я убегу! Прямо сегодня убегу! — Ничего не убежишь. Небось, спрячешься за первым кустом, а часа через три выйдешь. — Докажи, что дойдешь до самой чащи, — сказал Вернер, сын пастора. — Там в глубине леса растет роща серебряных тополей, мне отец говорил. Такие только там есть. Принесешь ветку, тогда мы поверим! — Да запросто, — крикнул Отто. Но, подойдя к домику старика Уве, он уже порядком растерял свою храбрость. — Трусишь? — Ещё чего, — ответил он и, присев на корточки, покрался к лесу. Он старался двигаться как можно более шумно, надеялся, что старик Уве заметит его и погонит прочь. Но тот был слишком глух и слеп.       Отто шел по лесу, и хоть не было в нем ничего особенного — все те же деревья, все то же шуршание трав и птичий свист — сердце заходилось от страха. Он вздрагивал от каждого шороха, то и дело озирался по сторонам, ища серебряный тополь. Но ничего подобного не было. Все деревья были зеленые. Постепенно начало смеркаться, Отто уже брел, то и дело спотыкался о торчащие из земли корни. И вдруг он подумал о семье, как, должно быть, о нём переживают. А если он умрет здесь от холода? Ему вдруг стало ужасно жалко маму, которая, наверняка, плачет. Да какая разница! Пусть он будет самым последним трусом! Домой! Надо домой! И он развернулся назад, как вдруг понял, что не понимает, куда идти. Одинаковые толстые стволы обступили его. И вдруг из самой чащи раздался вой, утробный, гулкий, он разлился по лесу. Мальчик онемел от ужаса, но тут услышал еще один вой такой же протяжный, но с другой стороны, и побежал прочь, не разбирая дороги во тьме. Но лес не хотел его отпускать, он хватал его ветвями за плечи и волосы, подкидывал под ноги влажную листву, кружил перед глазами, путая тропинки. Как вдруг впереди заблестело что-то, Отто отчаянно бросился туда, на тонкий белый свет, и оказался в небольшой рощице. Стройные белесые стволы устремлялись ввысь, а наверху, в их серебряных кронах блуждал лунный свет. И когда налетал ветер, листы начинали трепетать и шептаться друг с другом. Отто остановился и замер от восхищения. Так вот они какие, волшебные тополя. И позабыв о предыдущем страхе, мальчик медленно подошел деревьям, достал из кармана ножик и дрожащими руками ухватился за одну из ветвей. Только он хотел её срезать, как услышал голос: «Не трогай, прошу». Словно сам тополь взмолился, Отто отпрянул. И тут увидел рядом с собой старуху. «Ведьма» — в ужасе подумал мальчик. Это действительно была она, горбатая, седая, она смотрела на него бесцветным водяным глазом, второй был закрыт. — Не надо, — повторила она. Отто убрал нож. — Ты из деревни, мальчик? Что ты здесь делаешь ночью? Отто смотрел на уродливое красное лицо со следами оспин и не мог проронить не слова. — Как тебя зовут, мальчик? — Отто, — ответил он и понял, что натворил. Назвав свое имя, он обрек себя смерть. Но ведьма лишь улыбнулась, и кивнула головой. — Отто… Какое красивое имя. Пойдем со мной. Я остановлю кровь. При этих словах Отто будто и правда почувствовал боль, опустил глаза и увидел, что все его коленки разодраны. Должно быть, упал, пока бежал сюда. — Идём же, — еще раз сказала ласково ведьма, и мальчик повиновался голосу.       Дом ведьмы оказался совсем рядом. Мрачный, прогнивший от миллионов дождей. Из многочисленных трещин его торчали травы, а из боков выползали лестницы. Словно неведомые чудища, крадущиеся в лес, деревянные, каменные, железные. Это был самый страшный и старый дом, какой только приходилось видеть маленькому Отто. Даже хижина старика Уве была не такой пугающей. — Ну же, проходи, проходи скорее внутрь. Но мальчик боялся, тогда старуха взяла его за руку и повела за собой, заперев дверь на ключ. "Ка-а-а-ар" — раздалось из самой глубины, и Отто задрожал. — Полно тебе, полно, — сказала ведьма и зажгла свечу. На перекладине почти под самым потолком сидел гигантский ворон, все туловище его сливалось с мраком комнаты, и только два желтых глаза горели во тьме. — Это мой друг. Он хороший, не надо его бояться. Сейчас станет светлее. И в это же мгновение помещение озарилось десятками свечей. Отто не заметил, как это произошло. "Колдовство" — подумал он и начал озираться. Внутри дом был почти такой же страшный, как и снаружи. Все облезлые стены были увешены охапками сухих трав и корений. На полу, полках, столах были расставлены стеклянные сосуды разнообразной формы, ступки, весы, и все они хранились под толстым слоем паутины и пыли. Отто ступал осторожно, боясь их задеть или разбить. И постоянно ощущал пристальный взгляд ворона. — Терпи, терпи. Сейчас закончим, и я напою тебя вкусной настойкой. Смотри, сколько у меня трав. Я напою тебя самой вкусной настойкой, — приговаривала ведьма, втирая своей искривленной рукой мазь в ноги Отто. Когда процесс был окончен, она кряхтя разогнулась и подошла к столу. Долго ковырялась в накиданных туда тряпках, чем-то гремела. И наконец извлекла старый проржавевший чайник. — Давно, давно у меня никого не было. Я уж все и забыла. Но ничего, ничего. Через несколько минут она положила несколько подушек на скамью и усадила туда Отто, что бы он смог достать до стола. От подушек пахло сыростью и пылью, а от настойки веяло жаром. - Пей, пей, и сможешь хорошо заснуть. - Но Отто не решился попробовать, лишь прикасался губами к горячей чаше, делая вид, что глотает. Ведьма что-то шептала себе под нос, а когда она отвернулась, Отто быстро вылил настойку прямо на подушку, где сидел. Старуха ничего не заметил, лишь черный ворон выглянул из своей темноты и злобно скрипнул. Чуть погодя, ведьма начала готовить постель. Достала большую железную грелку, мальчик раньше таких и не видел. Она больше походила на сковороду, только из двух одинаковый частей, а внутрь неё раскаленные угли. - А теперь ложись. Обещаю, сегодня ты будешь видеть самые красивые сны. - Спасибо, - сказал Отто, но сон не шел. Мальчик боялся заснуть, из-за пламени свечей на стенах вырезались уродливые, пляшущие тени. За окнами выл ветер, и дом стонал, словно они вдвоем пели старинные песни. И Отто почувствовал, как вторя им, сам задрожал, всхлипнул, и зашелся горьким плачем. - Что ты?! Что ты?! - ахнула ведьма и положила ему на лоб свою шершавую руку. Начала ей водить медленно вверх-вниз и тоже запела. О людях, о звездах, о птицах. Запах старости, плесени и трав перемешивались, сливались с сияющими глазами ворона и тихим шепотом старухи. И убаюканный Отто крепко заснул.        Проснулся мальчик, когда начинало только-только светать. Тонкий лучик света проник в мрачную обитель ведьмы, но теперь она не выглядела страшной. Весело поблескивали колбы, на своей жердочки дремал старый лохматый ворон. Ведьма сидела около маленького окошка и что-то шила. - Проснулся? Чего лежишь? Вон на столе настойка, возьми, выпей. Горячая. Отто встал, даже сама ведьма не казалось теперь такой жуткой. От настойки приятно пахло сухими травами и черникой, и мальчик сделал маленький глоток. На вкус та оказалась удивительной, и Отто попросил добавки. Ведьма улыбнулась и налила еще, а потом протянула ему штаны, заштопанные на коленях. - Ну а теперь идем. Я провожу до деревни. Ведьма шла медленно, рядом с ней прыгал ворон, держащий правое крыло чуть в сторону. Когда Отто увидел прекрасные тополя, он тихонько спросил: - Бабушка, а можно мне одну веточку? -Нет, - покачала она головой. - Пожалуйста. Если я вернусь без нее, меня засмеют друзья. - Глупый, ребенок. Разве настоящие друзья могут поднять тебя на смех? - И чуть погодя добавила: - Эта роща очень важна для меня. Здесь мое сердце. И когда кто-то ранит дерево, больно становится мне. Отто понурил голову. - Ах, что за напасть?! Ладно, я разрешу взять одну. Вон ту маленькую. Но срезай ее бережно. И Мальчик радостно встрепенулся, бросился к молоденькой веточке. Как она была хороша! Он всю дорогу держала её очень аккуратно, в ладонях, словно маленькую птичку. И она, нежная, казалось, дрожала. Листы её были необычные, маслено сочные сверху, и подернутые серебряным войлоком снизу. Дорога домой оказалась совсем недолгой, но какой удивительной она была. Где-то вдалеке синело небо, солнце пронизывало воздух. Ведьма знала каждое дерево, каждый куст, каждый цветок. Знала их имена, их историю, их привычки. Словно они все были не бездушные растения, а как люди, необычные жители леса. Она рассказывала обо всем Отто, и страшная черная чаща в мгновение ока превратилась в волшебное королевство со своими героями. С кем-то ведьма даже здоровалась, и лес в ответ расступался перед ней, показывая путь. Вдруг где-то вдали раздались человеческие голоса и Отто понял, что это ищут его. - Ну вот, а дальше иди сам, вот по этой тропинке, и встретишься со своими друзьями. И Отто, обрадовавшись, что есть мочь помчался в перед. Но вдруг остановился, обернулся назад к ведьме. Она улыбалась. - Спасибо! - Крикнул он, но неожиданный порыв ветра унес его слова. Высоко-высоко загудели кроны, и лес, словно, помахал Отто рукой на прощание.       Выйдя с тропинки мальчик увидел отряд мужчин из деревни, там был и Гюнтер. Оказывается, его искали всю ночь. Дети долго скрывали, что их друг ушел в лес. Отто ужасно боялся, что его будут ругать, что мать запрет его в наказание дома на несколько дней, но все было иначе. Мужчины хлопали его по плечу, хваля, что Отто сам смог найти дорогу из леса. Женщины лишь всплескивали руками и утирали передниками глаза, а мать дала подзатыльник, но затем крепко обняла. А вечером мальчик, сидя у жаркой печи, рассказывал про жуткий лес ночью, и о том, как дружелюбен и светел был он утром, о чудовищном вое. Мать причитала, качала головой, а когда Отто поведал о знаменитой ведьме и даже показал волшебную веточку, грустно вздохнула. - Ах, бедняжка! Столько лет, а все живет одна. Наверное, сейчас она уже совсем стара. - Как, мама, ты тоже знаешь ведьму? - Конечно знаю, милый. Только никакая она не ведьма. Славная Берта... она жена бывшего егеря. Раньше они вдвоем каждую неделю приходили к нам в деревню, и были дружны с твои отцом. Но как погиб муж, Берта перестала появляться здесь. Сколько мы упрашивали вернуться в деревню - негоже женщине одной в лесу жить - но она ни в какую. - Как же так? - Отто с отчаянием посмотрел на брата, который сидел рядом и стругал из дерева. - Но как же? Гюнтер? - Ну прости, -лишь он усмехнулся он в ответ, - я думал, ты вырос из сказок. Но видел бы ты себя, когда я тебе все это рассказывал... Вот умора! - И он захохотал. - Нет! Не верю! Мама! Мамочка, неужели это правда? - Взмолился Отто. - Конечно, сынок. Ведьм не бывает. И тем более в нашем лесу. - Но зачем тогда? - А вас не запугай, вы же, мелкие, в лес побежите, там вас и сожрут. - Вмешался Гюнтер. - Понимаешь, милый, лес - опасное место. Можно заблудиться и никогда не вернуться, можно попасться волкам. Когда я была девочкой, дети часто убегали в лес, играя, и не все возвращались. Поэтому взрослые и придумали сказку. Ну что ты? Почему ты плачешь, маленький? - А как же нога Гюнтера? - То лиса. Вцепилась мне в ногу, проклятая. Так не будь старшины, насквозь бы прокусила. - Как же так... Получается, и роща... - Шептал Отто, сжимая в руках тополиную ветку. Весь следующий день он пролежал дома, не найдя сил показаться друзьям. Но рано или поздно это надо было сделать, и когда он вышел, дети встретили его торжественным кличем. - Расскажи, расскажи, что было! - Кричали они наперебой. - Отто, ты такой храбрый. - Сказала маленькая Улли, самая красивая девочка во всей деревне. Отто зарделся. В этот момент он чувствовал себя героем, таким, как брат, или даже лучше. Только Вернер, стоявший позади всех, смотрел недобро и в какой-то момент зло рассмеялся. - Ну, и где же ты прятался? Отто оторопел. - И вовсе я не прятался! - Ну-ну. - Не веришь? А вот смотри! - И Отто протянул серебряную веточку. Дети ахнули. - Не может быть! Неужели это тот самый тополь! Отто - герой! Отто храбрый! Даже Вернер растерялся, но быстро опомнился и снова нахмурился: - Подумаешь, эка невидаль! Вон, Гюнтер видел ведьму. А ты просто ветку украл. Большая заслуга! - А я тоже её видел. - Не может быть! - воскликнули девочки. - Какая она? Расскажи! Отто не знал, что говорить, ведь теперь он знал правду. На самом деле, ведьма была самой обыкновенной. Старой и доброй. Разве что лишь одним глазом смотрела... - Она такая страшная, что я еле на ногах устоял, - наконец ответил он. И посмотрел вниз, на свои штаны, которые были заштопаны на коленках. - Лицо у неё круглое, красное и шершавое, как камень, а носа нет. И глаз всего один. И хвост есть. Чёрный... - он вспомнил ароматную настойку. - А еще у неё ворон живет. Он всё молчит больше, а то вдруг поскачет и хохочет, совсем как человек. - Подумаешь, - снова вмешался Вернер, - а Гюнтер с ней сразился. А ты что? Убежал, небось? - Да, я не бился с ней... - Ха! Вот видишь, никакой ты не герой. И все выдумал! - А вот и нет! Да, может быть, я с ней и не бился! Ну так её и не возьмет ничего! Не палка, не нож. Только огонь! Но я узнал её секрет! Да! Сердце её, - кричал Отто, боясь опозориться, - в тополях. Если сжечь их, то и ей не несдобровать! И лишь отдышавшись, мальчик понял, что натворил. - Так вот как... - протянули ошеломленно дети. И только Вернер гулко засмеялся. - А знаете, что я придумал! А давайте все вместе победим её?! Драться мы не в силах, а поджечь каждый может. Дети молчали. - Что ты... что ты такое говоришь? - в ужасе пролепетал Отто. - Боишься? - Нет... - Ну, вот если не боишься. Побежали! Ну! Чего стоите столбами. Маркус, ты пойдешь? Или ты трус? Рыжий Маркус боялся ведьмы, но еще сильнее боялся в этом признаться. - Ещё чего! Подумаешь, если этот вышел из леса невредимым, то нам-то что?! Я - за! - И я! - И я! Подхватили остальные, как завороженные! - И ты, Отто, пойдешь, ты покажешь нам дорогу. - Приказал Вернер. Старик Уве, как и в прошлый раз ничего не видел, и глубоко сопел под вечерним солнцем. Отто бежал в самом конце, несколько раз он упал и громко взвыл, как будто от боли, но на самом деле, хотел разбудить сторожилу. Но ничего не выходило, и он несся вперед, под боевые возгласы детей. Приключения! Подвиг! Победы! Лихо они перепрыгивали через кочки и корни, ломали цепляющие их ветки, топтали листву и мох, ведь тропинка была слишком узка для них. - Ну а теперь, теперь куда? - кричал, тяжело дыша Вернер. В руках у него был горящий фонарь. - Я не помню, - соврал Отто. - Это была ночь, все было по-другому. - Врёшь, врёшь. Я же вижу. Ну и ладно, трус, мы сами найдем! Вперёд, за мной! И радостная стая мчалась дальше. "Пожалуйста, пожалуйста, лишь бы не нашли!" - молился Отто. Может быть, стоит предупредить ведьму? Но что она сделает? Ах, какой же глупый, надо было сказать все Гюнтеру! Глупый, какой же глупый! - Вижу! - показывал кто-то в сторону, там где мрачные деревья расступались, а за их косматыми ветвями мерцало серебром. Белый тополя приветливо покачивались и нежно шуршали. Как они все-таки были хороши, хоть и не волшебные. Но в этот раз никто не заметил их красоты, кроме Отто. "Доставайте свечи из фонарей, - командовал кто-то, - и кидайте прямо к деревьям, трава сухая...". И Отто зажмурился. - Нет! Не делайте этого! Никакая она не ведьма, и тополя самый обыкновенные. Я все соврал! - Закричал он. Но никто не остановился, и мальчик понял, что кричал про себя. А в действительности он лишь тихо, одними губами, шептал "не надо, не надо". - Ну что ты стоишь? - просил Маркус, протягивая горящую палку. - Боишься ведьмы? Отто молчал. - Смотрите, он боится! Может, и про свой поход все выдумал. "Да, выдумал" - хотел сказать мальчик, но не мог, испуганными глазами он смотрел на детей. Но тут он подумал, ведь если ведьма не настоящая, и тополя самые обычные, значит, ничего плохо, на самом-то деле, не будет. Со старой Бертой ничего не случится. - Боится! Трус! - хохотали рядом ребята. - А вот и нет! Дай сюда, - и Отто выдернул огненную ветвь и кинул за землю. И она вспыхнула. Красные языки пламени побежали в разные стороны по сухой листве, они вздымались верх, истребляя чудесные деревья. И лес наполнился треском, он стонал, и кричали серебряные тополя. Их светлые стволы дрожали от ужаса, постепенно превращаясь в черно-смоленные факелы, а нежные листы плакали серым дымом. Стаи птиц кричали где-то далеко и высоко. А огонь плясал, становился больше, перекидывался на другие деревья, стелился по земле. Воздух накалялся и сверкал от искр. - Ай! - вздрогнул Вернер, пытаясь погасить одну, упавшую на рукав. Тут смех исчез, дети открыли глаза и увидели, что натворили. - Пожар, - кто-то тихо произнес, - это ведь настоящий пожар... И в эту секунду чудовищный вопль взорвал горящий лес. Старая, белая ведьма стояла, высоко запрокинув голову, бежала на встречу своей погибающей рощи. Черный бездонный рот её был искривлен. - Тополя, моя тополя! - И она ринулась в самое сердце пламени, стараясь его затушить. Защитить свои деревья. Но огонь был не умолим, он пожирал кроны, кору. Отто хотел помочь ей, но Маркус хватил его за рукав. - Что ты делаешь, бежим, иначе сгорим! И Отто побежал прочь, но и дело оглядываясь на ведьму. Она рухнула на землю, крестилась и отчаянно просила: - Господь всемилостивый, пощади! Небо, помоги! Спаси мой лес! - рыдала она. Дети в панике пытались выбраться к деревни, кто-то плакал, кто-то путал дорогу. И Отто закричал: "за мной! Идите за мной, я знаю дорогу". И он повел их к деревни, правда, совсем скоро они увидели взрослых. Отца, братья и матеря, бежали им на встречу. Хватали на руки и выносили прочь. - Как же вы могли, глупые дети?! Отто увидел Гюнтера, тот посадил его к себе на спину. - Бес вас что ли попутал? Зачем, ну зачем? Отто не мог разжать губ, ему хотелось плакать. Вдруг с верху что-то ударило, и еще, и еще. Слезинки, одна за одной падали с неба. Загремели небеса. И в ту же секунду на землю обрушился дождь. Сильный, могучий, он лился и лился, пока не победил огонь. И мальчик понял, что небо сжалилось над старой ведьмой - лес был спасен, только прекрасные тополя были убиты. На следующий день из леса пришел старшина, и сказал, что около пепелища была найдена старая Берта. Огонь не тронул ее, но она умерла. "Эта роща очень важна для меня. Здесь мое сердце."