Package deal

      «Четыре года назад ты пришел и постучал в мою дверь. Поэтому я думаю, все ужасное, что случилось со мной с тех пор – это твоя вина. Ты как черная туча, которая никогда не уходит».       Дэнни прав, Стив знает это. Знает, потому что уже сбился со счета, сколько раз он видел, как ткань светлой рубашки пачкает кровь; сколько раз проезжал маршрут Триплер-школа Грейс-Триплер; сколько раз собственным весом тормозил Дэнни, вися на его плече и думая «только бы не еще один выстрел».       Если бы не он, Дэнни мог бы быть с Рейчел.       Если бы не он, Дэнни проводил бы больше времени с детьми.       Если бы не он, у Дэнни было бы на пару десятков целых костей больше и целая печень. И меньше потраченных нервов, меньше бессонных ночей и несанкционированных пересечений границ, меньше конфликтов и меньше врагов.       Если бы не он, жизнь Дэнни была бы куда проще, и лучше, и спокойнее.       Но Стив не может уйти, ему просто некуда уходить.       И поэтому каждое его «Дэнно» – это толчок в грудь. Назад, подальше, еще и еще: ведь напарник не любит, терпеть не может, когда он так его называет, и Стив все ждет, что Дэнни сорвется, вспылит, выскажет все – на этот раз без тени шутки – и уйдет, улетит в свой любимый Нью-Джерси. Подальше от него, подальше от проблем.       Каждое его «Дэнно» – это попытка сказать «прощай».       Но каждый раз в ответ получает только улыбку.       У него нет морской болезни, и мания контроля не такая уж непреодолимая, просто когда он за рулем «Камаро», Дэнни бесится, не затыкается, машет руками, и это так удобно – иметь повод назвать его нервным и поддеть, позлить еще, а потом сделать вид, что совсем не слушает: ну же, видишь, ты мне неинтересен, найди кого-нибудь другого!       Он стремится за руль, чтобы сделать поездку последней.       И снова и снова выигрывает ключи без боя.       В жизни Стива куча проблем, начиная с матери-агента и заканчивая тем, что стабильно два раза в неделю он просыпается от кошмаров. Иногда – почти всегда – за секунду до того, как одиночество начинает быть невыносимым, он достает телефон, автоматически нажимает быстрый вызов контакта и слушает, как в два часа ночи на том конце заспанный Дэнни проклинает «животное». И думает, что вот сейчас, вот сейчас детективу Уильямсу это надоест, он сядет в свою машину, поедет в аэропорт и возьмет билет на ближайший рейс прочь отсюда.       Он почти надеется на это.       И через двадцать минут достает пиво из холодильника, слыша, как дубликат ключа поворачивается в замке.       Когда ему снова надо улететь на другой конец мира, номер Дэнни он набирает машинально – потому что обещал – и специально подгадывает момент, когда в Джерси глубокая ночь, чтобы попасть на голосовую почту, быстро выпалить пару слов в трубку и попросить, чтобы никто ни о чем не знал. Стив верит, что друг выполнит обещание, будет пай-мальчиком и не полезет в гущу событий.       Он уверен, что именно в этот раз Дэнни надоест играть в спасателя.       И подсознательно сдерживает силу удара, укладывая гостя в черной куртке на пол.       Когда в середине очередной нотации тон Дэнни меняется, Стив поворачивает голову, на мгновение теряя концентрацию, и они чуть не улетают за отбойник с мокрой вечерней дороги.       – Ты все-таки маньяк контроля, Стивен, – Дэнни хватается за ручку над дверью так привычно, что даже страшно, и, когда они чудом размениваются местами с обгоняющей по встречке машиной, только прищуривает глаза на яркий свет фар.       – Не понял? – он правда не понимает, к чему друг цепляется в этот раз, но в душе что-то обрывается: уж больно серьезен тон, слишком спокоен.       – Ну, тебе надо рулить не только моей машиной, но и моей жизнью, да?       Нет.       – А ты против?       Дэнни смотрит на него, как на неизлечимо больного на голову, вздыхает и ничего не говорит. Больше к этому разговору они не возвращаются.       Когда через неделю у Стива садится телефон на другой стороне Оаху во время допроса свидетеля, он только улыбается, замечая на полпути обратно мчащуюся навстречу черную «Шевроле», и кивает, прочитав два слова по губам. Думает, что не зря марка их машины – «Камаро»*.       Он еще думает, что Дэнни давно подвинулся рассудком и не соображает, что творит, но впервые окончательно решает, что ну его – этот контроль. Пусть Дэнни делает, что хочет, в конце концов, жизнь-то его, а Стив…       А Стив просто будет благодарен и в следующий раз, когда их снова поставят на колени, будет молить эту чертову жизнь только об одном: чтобы пистолет не выстрелил.       Или чтобы выстрела было два.