Радужный шарфик

      Всё на удивление прекрасно: я выспался, приготовил яичницу, даже не пригоревшую к сковороде, спокойно принял душ, собрал все необходимые вещи, оделся и не спеша побрёл к метро - вот что значит идти к третьей паре. Благо я живу от станции в двух шагах, так что особо напрягаться не приходится. И вот я уже в вагоне. Одиннадцать часов утра, а свободных мест как ни бывало. Ну что же, я не из прихотливых, постою. Я прошёл в середину вагона, взялся за поручень и только было решил погрузиться во многовековые думы, как мой взгляд задержался на одном очень привлекательном человеке. Он сидел на крайнем сидении передо мной, лицом к дверям вагона. На коленях он обеими руками держал большой стакан. Видимо с кофе, так как на ёмкости была эмблема известной кофейни. С первого взгляда ничего примечательного: слегка вьющиеся тёмные волосы, карие глаза, спрятанные за очками в толстой чёрной оправе, чёрное пальто, зауженные тёмно-синие джинсы и серые вансы. В ушах наушники, проводки которых прятались в шарфе, торчащем из-под небольшого ворота пальто. Именно шарф заставил меня зацепиться своим взором за этого паренька. Он был радужный. Смело. Я никогда не решался и, наверное, никогда не решусь. После я не скрывал своего откровенного любопытства и в полной мере рассматривал его. Но вдруг он неожиданно встал и подошёл к дверям, надел обе лямки рюкзака, слегка взмахнул волосами, падающими на очки и всё-таки заметил мой чуткий взор. Затем стал нахально разглядывать меня в ответ. Неожиданно я услышал голос из динамика, известившем о том, что мы на станции Парк Культуры. Перед выходом он посмотрел на меня с каким-то мнимым укором и быстро вышел. Дерзко. Я улыбнулся своим мыслям и, заметив освободившееся место, сел туда, погрузился в те самые многовековые думы, в ожидании прибытия на Юго-Западную.       С нашей первой встречи прошло около недели. Я, как обычно, добирался до института своим привычным путём, так и не встретив темноглазого ангела. Я почему-то считал, что наша встреча была первой и единственной, поэтому особо не думал об этом. В субботу вечером мой лучший друг пригласил меня на вечеринку, которая должна была проходить в его квартире. В семь вечера я поплёлся в метрополитен и сел на нужный мне поезд. Вечером было очень много людей, создавалась давка не меньшей силы, чем в самом вагоне. Кое-как протиснувшись между уткнувшимися в телефон телами, я взялся за поручень, посмотрел вперёд, и, о чудо! Небеса снизошли ко мне! Тот самый парень, всё в том же радужном шарфике что-то печатал в телефоне и совершенно меня не замечал. Повторять свою прошлую ошибку я не стал и не оказывал на него своего давящего внимания, редко бросая свой заинтересованный взгляд. Не прошло и часа как чарующий женский голос объявил о прибытии на Красносельскую станцию. Выхожу из вагона, поворачиваюсь в сторону выхода и замечаю, как предмет моего восхищения идёт туда же. Неужели он живёт здесь? Если он живёт рядом с моим другом, то я ещё найду способ встретиться с сим чудом. Иду следом. Почему-то чувствую себя маньяком. Странное ощущение. - Чёрт, - останавливаюсь у ближайшего супермаркета, вспомнив об обещании купить сигареты. - А он быстро идёт, боюсь не догоню. Ну что же. Раз удача повернулась ко мне именно этим боком, значит так и должно быть. Закончив с покупками, я вышел на улицу. Как и ожидалось - моего вожделенного уже и след простыл. С погрустневшей миной я завернул во дворы, по которым путь до необходимого мне дома сокращался в разы. Моё предчувствие говорило мне, что вторая встреча с этим посланником поднебесной произошла не случайно, а значит я буду надеяться, искать, писать во всякие "Подслушано", описывая человека из моих снов, пока мне не предвидится случай познакомиться с ним лично. Тут я обогнул ещё один дом и увидел двух мужчин, метра под два таки, которые толкали из стороны в сторону моего радужного ангела, прижимающего к своей груди бумажный пакет. Вдруг один из них ударил его по лицу. Парень не упал, лишь пошатнулся и схватился рукой за нос. - Господа, что здесь, собственно говоря, происходит? - В конфликт вмешался я. Моя совесть, жажда справедливости и, естественно любовь сыграли свою роль. Первым делом заслонил своего пострадавшего "товарища". - За что вы, два амбала, издеваетесь над маленьким мальчиком? - Мальчиком? - Произнёс черноволосый позади меня. Его голос, словно музыка: слегка робкий, но при этом очень пронзительный и бархатный... Но сейчас не об этом. - Да он голубее неба. Вон на шее шарф с радугой. - Услышав в их грубом, мужском, полном тестостерона голосе предпосылки к бойне, мне ничего не оставалось как хлёстко ответить и драпать на пару с только что спасённым. - Ну, что ж, это судьба. А теперь побежали. Быстро развернувшись, я зацепился за руку моего компаньона и со всех ног побежал к выходу из этих дебрей, на встречу оживлённым улицам. По крикам сзади я понимал, что мой новый друг за мной не совсем успевает, а за нашим преступным дуэтом те два гомофоба всё-таки гонятся. И, наконец, свет окружил нас. У ближайшей остановки стоял автобус, в который благополучно забирался последний пассажир. Благо это была бабушка, она смогла немного задержать его. Я быстро запрыгнул в заднюю, уже закрывающуюся дверь, следом ангелочек. Автобус начал отъезжать, когда к двери препичатались наши преследователи. Но к этому времени я уже забыл о них, так как всё моё сознание было заполнено только им. Он устало рухнул на сидение и, потирая ушибленное место, старался унять приступ одышки. - Это за меня и вон за того парня. - Сказал я приветливой, пухленькой тётечке-кондуктору, отдавая деньги. - Ты как? - Спросил я уже у моего товарища по несчастью, хлопнув его по плечу. - Уже лучше. А ты в курсе, что мы едем в обратную сторону? - В курсе. Но это был наш единственный путь к отступлению. - Мы оба слега улыбнулись и замолчали, ожидая следующую остановку. Мы вышли. Нам ничего не оставалось, как просто шлёпать обратно. К несчастью проездной моего товарища уже был не действителен, а наличка ушла на содержимое пакета. Моих же денег на двоих было более, чем достаточно, но, желая провести время наедине, а не вместе с неизвестными бабулями и дедулями, я наврал, что на мели. Мы шли молча подле друг друга. - Спасибо. - Первым тишину, разбавляемую шумом от проезжающих мимо автомобилей, прервал ангел. - Не за что, - я улыбнулся. - Как тебя зовут? - Имя? Я Дима. - Влад. - Улыбнулся, доставая полупустую пачку сигарет. - Случаем, не ты ли меня так многозначительно разглядывал в метро неделю назад? Почему сегодня ты вышел со станции вслед за мной? Ты сталкер? - Ты заметил меня сегодня? - Я замечаю всё, просто большинству из этого не придаю особого значения. - Хм, а мне, значит, придал. Да, тогда в метро был я. Просто... не знаю, ты показался мне очень притягательным и симпатичным. Извини за то, что бесцеремонно пялился. Н-но тебе не о чем волноваться, я не сталкер, не маньяк и не кто-то подобный. Вообще, сегодня я шёл к другу, который живёт примерно там же, где и ты, я так полагаю. - Почему-то я сверх меры рад этой новости. - Дима широко заулыбался, полностью поменяв своё излишне спокойное выражение лица. Мы подошли к той самой остановке, с помощью которой смогли спасти свои лица от ударов кулаков. "Господи, спасибо!" - подумал я, не увидев наших преследователей. Немного посовещавшись, мы решили не идти коротким путём, а с честью вынести подъём в гору по ступенькам, зато в кампании адекватных людей. И вот из-за широких ветвей дуба я начал различать очертания нужного мне дома. Но я не мог оставить это чудо одного, поэтому предложил услуги проводника. Он согласился. Дом друга, из которого до моего уха долетала музыка, мы прошли. Я плохо ориентировался в темноте, но изо всех сил старался запомнить путь, по которому я провожал своего ангела. "Так, через дорогу, соседний двор, обогнули дом, ага... ага...." А вот и он. Не скажу, что новостройка, но и не коммуналка хрущёвских времён. Он встал напротив второго подъезда и обратил на меня взор своих прекрасных карих глаз. - Спасибо, что помог мне. Я... очень рад нашему знакомству и, наверное, мы ещё увидимся. - Я с нетерпением буду ждать нашей встречи, - себе под нос прошептал я. Тут мой собеседник развернулся и уже начал открывать дверь, как я вспомнил, что в моём рюкзаке завалялась пара конфет, привезённых моей хорошей подругой из Сеула, - подожди! - Окрикнул я его. Он обернулся, а я вынул из потайного кармашка крупную конфетку, обёрнутую в шуршащую, сиреневую обёртку. Я протянул её. - Спасибо, конечно, но я не могу взять, мне неудобно. - Бери, у меня ещё есть. И тебе нечего бояться, она не отравлена. К тому же такие конфеты ты вряд ли здесь найдёшь. - В итоге, он взял конфету с тяжёлым вздохом и, что вероятно, с мыслью: "Как же он достал". Дима скрылся за подъездной дверью, а я начал танцевать, не веря своему счастью. Во-первых, я живой и не избитый, во-вторых, я могу столкнуться с моим ненаглядным в метро, а в-третьих, я знаю где он живёт. Пусть мне неизвестно, когда он дома, а когда отсутствует, но я готов до посинения ждать его у дверей.       На вечеринку я слегка опоздал, но мне казалось, что ничего страшного не случилось. Дверь мне открыл хозяин. - Серьёзно? Почему так поздно, Владислав? - Я встретил ангела и пошёл за ним. - Со счастливой миной несу полный бред. Кажется, он думает, что я спятил. - Чего? - Полностью отрешённое и брезгливое выражение, чего я, собственно, и ожидал. - Ты не понимаешь, Макс! Я влюбился! - Стал рассказывать я, стягивая ботинки и пальто. - Это по-настоящему, никогда такого не чувствовал! Мне хочется писать стихи, я словно Ромео. - Произнёс я, падая на диван. Я начал предаваться воспоминаниям и фантазиям до тех пор, пока меня не пнули. - Слышь, Ромео, сигареты хоть принёс? - Держи. - Полностью опомнился я, достав их из правого кармана джинс. Весь вечер, в перерывах между выпивкой и танцами, я рассказывал большой компании, половину из которой видел в первые в жизни, о том, как по уши втрескался в хладнокровного мальчишку. Обычно я не пил, но вчера безумно хотелось, к тому же был повод. Первое, на что натолкнулся мой взгляд утром, была тёмно-синяя обивка дивана, на котором я благополучно заснул, находясь в одних джинсах и завёрнутым в плед, выиграв партию в карты. Честно признаться голова сильно затрещала, словно на неё упал шар для боулинга, когда я поднялся на ноги. Всё вокруг закружилось, в висках начало пульсировать. А меня предупреждали не запивать пивом коньяк. Не снимая пледа, я наметил траекторию, по которой, перешагивая через пьяные, словно бездыханные, тела новоиспеченных знакомых, должен был добраться до кухни. К моему счастью, единственным посетителем сия места был хозяин квартиры, который, откинувшись на спинку стула, с попеременным успехом то отхлёбывал из чашки кофе, то затягивался наполовину выгоревшей сигаретой. Весь его внешний вид говорил о бессонной ночи, проведённой в компании очень милой рыженькой девушки и половины бутылки коньяка. - О, ещё один самый сильный морально, - сказал он, завидев меня. - Пиво, кофе, потанцуем? - Пфф, кофе. - Может с коньяком? У меня ещё немного осталось после вчерашнего - Нет, спасибо. Может есть какое-нибудь настоящее лекарство? - Спросил я, делая акцент на слове "настоящее" - Естественно. - После этого парень незамедлительно встал, его немного качнуло, и он начал копаться в холодильнике. - Когда последний раз пил? - В смысле? Вчера вообще-то. - Я имею ввиду, сколько времени прошло с тех пор, как ты сделал последний глоток? - Устало спросил меня Макс. Я взглянул на настенные часы, которые показывали час дня. - Ну, может часов в пять утра - Держи. - Мне протянули таблетки. И как я мог забыть, что мой друг будущий врач. К тому моменту, когда я допил свой кофе, большинство ребят так и отказывались просыпаться. Я попрощался со всеми, кто преодолел себя и головную боль, и, уже без пледа, пошёл домой. Я не знаю, что произошло потом: может, я поскользнулся и умер, а может просто спал, но он снова передо мной. Может быть, всё-таки, это судьба? Дима всё в том же незамысловатом костюме проходил мимо подъезда, левой рукой держа поводок с вырывающимся английским сеттером, а правой телефон, не отрываясь разглядывая его содержимое. - Эй! - Успел выкрикнуть я и пошёл к нему на встречу. Парень обернулся, и его очки блеснули под октябрьским солнцем. Из-за того что он на меня отвлёкся, хватка в руке ослабла, а пёс уже собрался рвануть вперёд. Хозяину пришлось забыть о телефоне, и он быстро схватился двумя руками за длинный чёрный поводок. Увы, смартфон выскользнул из рук ангела и стал стремительно терять высоту. Я перешёл с шага на бег и успел подхватить его. Я разогнулся и встретился с благодарным взглядом улыбающегося лица Димы. - Добрый день или у тебя утро? - Лукаво спросил парень с собачкой. - Утро, - я смутился. Ведь это был первый раз, когда я отчётливо вижу его улыбку, при свете дня, а не в тёмном переулке. - Пошли, я провожу тебя до метро. Мы зашагали по двору. К моему удивлению, ночью произошёл настоящий буран, в результате которого всё вокруг замело снегом, а земля стала источать холод, абсолютно противоречащий теплостойкости моих кед. Я быстро продрог и ускорил шаг, на что мой оппонент ответил тем же. Не понимаю, как ему не холодно. - Эм, как ты? - Незамысловато спросил я, указывая на свой нос. - Оу, вроде нормально, спасибо. Пластырь пока держится. - Не тяжело содержать собаку на стипендию? - Я перевёл разговор со вчерашнего недоразумения на более мирную тему, надеясь, что он не скоро прекратиться. - Вообще-то, это не мой пёс. Двумя этажами ниже меня живёт дедуля. Ну как дедуля, лет 50 ему. Он охотник, а пёс этот его. На последней охоте он каким-то загадочным образом умудрился провалится в реку, в результате чего очень сильно простыл. Пёс-то охотничий, ему нужно много гулять, даже слишком много, выплёскивать энергию. Он попросил меня гулять с ним, не за спасибо конечно. Лишние деньги мне бы не помешали, поэтому я согласился. Увы, я не могу гулять с ним всегда и так часто, как этого требует сам пёс. Я специально гуляю с ним после универа достаточно долго, чтобы вымотать его. На это уходит очень много времени. Иногда у меня получается выгуливать его и по утрам, если не к первой паре. А по выходным гуляю с ним трижды. Но, к сожалению, не часто я могу похвастаться такими не загруженными выходными. Зря он доверил его мне. - Дима грустно улыбнулся и уставился под ноги. - С чего ты взял? Считаешь что не справляешься? - В ответ я получил утвердительный кивок. - Да ладно тебе! Он вроде как тебя слушается. Как его зовут? - Бим. - Бим? - Да, - собеседник посмотрел на моё слегка ошеломлённое лицо и сразу ответил, словно поняв мои мысли о легендарном фильме. - Он его фан.       Мы дошли до здания метро. Там я получил самый крутой подарок в своей жизни: его добродушную улыбку и немного стеснительный взмах руки на прощание. Я покраснел. Наконец мой поезд пришёл, я зашёл внутрь и преудобненько разместился под планом метро. Не успел я достать телефон, как меня посетила на удивление блестящая, хоть и детская мысль: выделить в бюджете новый виток. Что если почаще навещать друга? Ему будет приятно... да и мне тоже, ведь я смогу наведываться к курчавому. Думаю, дополнительные расходы на метро не оставят меня без налички на различного рода бичи. Правда, перспектива ездить так далеко меня пугала, но это только по началу. Мы, россияне, такие же безрассудные, как и бесстрашные. Самое время для прослушивания песен Waterparks. Особенно "Crave". Они как раз заряжают энергией, которая ой как должна была пригодиться мне для того, чтобы наконец закончить свой матанализ... да ещё и с похмелья. Боже, почему я не занялся этим на прошлой неделе?       Эти песни держались на плову на протяжении всей будущей недели. Я пребывал в ломке, томился, поджидая свободного вечера, чтобы вырваться к совершенству из своей хоть и не маленькой и чрезвычайно светлой, но ставшей такой душной и теснящей, словно джинсы на размер меньше, квартирки. В воскресенье мне это удалось. За неделю снег успел выпасть и растаять тысячу раз. Прогноз обещал настоящее начало пушистой, морозной осени со вторника-среды, но снегопад, зарядивший с самого раннего утра так густо, как пустые гильзы валятся из пулемёта, в корне разубедил меня. Поборов страх быть погребённым заживо под толщей снега, я привычным мне способом стал добираться до нужного места. То, что нас не убивает, делает сильнее. Я уже было приготовился к новой схватке со стихией, но выйдя наружу узнал, что природа меня опередила. Буран сменился на большие мягкие хлопья. Они беззвучно падали с неба, не затрагиваемые ветром. К другу я, однако, не пошёл, а сразу же обогнул его дом, не смея задерживать себя ещё дольше. Счастливый подхожу к домофонным дверям и застываю в приступе разочарования. Мам, почему я такой кретин? Я не знаю его квартиры и всё быстрее превращаюсь в того самого сталкера, которого так опасается Дима. Прекрасно. Я сел на лавку возле подъезда и стал в безмолвном ожидании, разбавляемом лишь моим шумный дыханием, ждать какого-либо чуда. К моему несказанному счастью через пять минут в дверях показалась пепельная голова бабушки, державшей сумку, по видимому намеревающейся сходить в магазин. - Здравствуйте, молодой человек, - неожиданно она начала разговор, когда я, решив войти внутрь до закрытия двери, начал подходить к ней. - Что-то я вас раньше здесь не видела. Вы к кому-то? - Э-эм, вообще-то да, - прекрасная возможность разузнать номер нужной квартиры. - Я к Диме. Вы знаете такого? - Конечно, тот кудрявый темноволосый парниша, который снимает квартирку на пятом этаже. - Да-да, он. Вы знаете, мы учимся вместе, я обещал помочь ему с одним проектом. Мы договорились, что я приду к нему. Да, вот незадача, забыл номер квартиры, а его телефона у меня нет. Не поможете? - Мне пришлось выдавить из себя самую умилительно-просящую гримасу. - Конечно, я здесь всё про всех знаю. Он живёт в 76 квартире. - Спасибо большое! Я зашёл в придержанную мной дверь. Пока поднимался, думал, что скажу. Как на зло, в голову ничего не лезло. Не удержался и сразу, как по инерции, постучал в дверь, выбивая цифру семь азбукой морзе. Я заметно нервничал, поджимая губы, смотрел себя под ноги и прямо-таки чувствовал, как по спине сбегает пот. Дверь отворилась. Он был в длинной, заметно великой ему белой футболке, с чёрной надписью, в содержание которой я не вникался, спортивных с манжетами чёрных штанах. Волосы растрёпаны, те же очки и большие наушники, которые он при мне стянул с головы на шею. Дима сказочно удивился. - Влад? Что... ты здесь делаешь? Что сказать? Врать? Естественно! Не скажу же я, что влюблён в него с той самой нашей первой встречи в метро - это дичь! Но и соврать я не мог. Было ощущение, что какая-то невидимая, ледяная рука сжала мои лёгкие, блокируя путь воздуху, стремящемуся наружу. Я умер, захлебнулся в этих глазах. - Я... я подумал... может тебе нужна моя помощь, - мямлю, словно первоклассник на первосентябрьской линейке, которому доверили прочитать стишок. - Помощь с собакой или ещё с чем. - В смысле? О чём ты вообще? - В общем, что если мне приезжать по выходным и гулять с псом, когда у тебя какие-то дела, вот... Могу помочь с домашкой. Что скажешь? - Ты следишь за мной? - Не последовало даже неловкого молчания. Сейчас оно было бы кстати. - Конечно же нет! - Тогда откуда ты знаешь, где я живу? - Если честно, то одна бабулечка сказала мне это. Да, я сам попросил. - Зачем? Только ли из-за того, что решил помочь? - Я хочу стать твои другом. Знаю, это странно, но почему нет? Ты ведь гей, так? - Тише, не обязательно орать о моей ориентации на весь подъезд! - Он оттолкнул мою руку, которой я опирался на косяк, и выглянул из-за двери, с опаской озираясь вверх по лестнице. - Успокойся, там никого. Я тоже гей. Поздравляю тебя, Влад, ты наконец совершил каминг-аут, хоть и перед своим собратом, - саркастично обращаюсь к себе с поздравлениями. - Мы должны держаться вместе, разве нет? Тем более, что ты не местный, а значит не успел как следует обзавестись друзьями. Мне безумно хочется стать одним из них, лишь позволь. - Я сделал небольшой шаг, встал прямо в дверном проёме, совсем близко к нему. Я был выше на пол головы, и с моих метра восьмидесяти взгляд парня выглядел слишком уж враждебным. Но тут он выдохнул и отвёл взгляд, старательно переваривая только что сказанное мной, и, вроде бы, сильно не злясь. - Пфф, окей. Будем друзьями. Всё-таки я помню, что ты сделал для меня на прошлой неделе и... это было очень мило с твоей стороны, так что я верю тебя, хотя учти, что моего доверия было гораздо больше до того, как ты ворвался сюда. - Извини. - Только и смог сказать. - Хорошо. Думаю, мы созвонимся, ладно? - Конечно, только давай я дам тебе свой номер. Мы обменялись номерами. Жаль, что в тот день я не узнал, что когда дверь захлопнулась за мной, он ещё долго улыбался, пытаясь придти в себя.       Мой новый друг не спешил звонить. Преданное ожидание сменилось мыслью: "Успокойся, чувак, он позвонит." И я успокоился. Не сказать, что ушёл с головой в учёбу, ведь я и не вылезал из неё. Решение больше практиковаться, придумывать различный дизайн, дало своё: одну из моих зарисовок заметили и взяли на конкурс. Радостное чувство не оставляло меня. Я хоть и знал, что не займу какого-то высокого места, скорее всего даже в десятку не попаду, но всё равно был рад, что прошёл комиссию. В какой-то момент я даже забыл об ангеле... Он быстро напомнил о себе громким звонком моего телефона.       Погода пришла в норму: снег таял так же быстро, как и выпадал. Я смело ступал в лужицы и грязного цвета снежные кашицы, держа на поводке пса, ведущего меня чёрт знает в какие закоулки и ямы. Прогулка задалась неплохой, я давно грезил мечтами о пробежке. Сегодня мне удалось её совершить. Так я бегал около трёх раз, не больше. Хозяин Бима поправился. Иногда нам с ангелом удавалось выбраться вдвоём на прогулку. Мы шли по скользкому арбату, пили кофе из Starbucks и просто разговаривали. Дима рассказал, что он из Екатеринбурга, такой себе "суровый уральский парень", только наоборот - скромный, милый и маленький. Оказалось, что он конченный лингвист: переводит с итальянского в МГЛУ. На мою просьбу рассказать что-нибудь на итальянском, он стал читать стихи неизвестного мне автора. Тогда я влюбился повторно и в парня в радужном шарфе, и в итальянский. С каждой нашей встречей моё сердце пропускало на пару-тройку ударов больше, от тепла, переполнявшего мой разум и тело, перестали мёрзнуть ноги. И всё это рядом с ним. Мне были не доступны его думы, но я не переставал рассуждать о его чувствах ко мне. Неужели он действительно придерживается идеи, что два парня нетрадиционных сексуальных предпочтений, один из которых делает всё возможное, включая различные неловкости и прикосновения, чтобы стать как можно ближе к другому, могут просто дружить? Это съедало меня, разъедало изнутри, как лимонная кислота соду. Желание любить и быть любимым, целовать губы цвета спелой вишни в тепле и сливы в холоде, зарываться носом в мягкие кудри, не давало мне покоя. Особенно ночью. Но наступало не самое подходящее время для так называемых свиданий. Ноябрь кончался, скоро сессии, Новый Год. Ненаглядный, скорее всего, как всё сдаст, сразу сбежит ко всем чертям в родной Екат от друга-маньяка. Мне не хотелось верить в это.       Нам было дано не слишком много времени, но за эти два с половиной месяца у нас получилось сдружиться так, как даже дети не могут. По крайней мере так думали мы, проводя всё время вместе. А сегодня тридцать первое число. Да, именно тридцать первое декабря. Я не завалил ни одного экзамена, чего нельзя сказать об ангелочке. Это была его первая сессия в качестве студента, первая, из-за которой он так сильно переволновался. Пусть я долго его успокаивал, но этот мальчишка безумно умный, так что, собравшись, пересдал всё на высшем уровне. Но не об этом. Я планировал праздновать с друзьями, думал, что планам уж точно ничто не помешает. Но прекрасная кареглазая помеха всё-таки имела место быть. Друзьями он особо не обзавёлся и, действительно, как я и думал, собирался уехать домой на праздники, но я вовремя остановил его, предложив отпраздновать с нашей компанией. Долго же он не соглашался, говоря о неизвестных людях, испорченных планах и просто о неприличии. Я успокаивал, говорил, что предупрежу всех, и что многие из пришедших будут под ярлыком "друзья друзей" и совсем без приглашения. Перед тем, как пойти ко всем, я предложил пареньку сходить на каток. Это была моя давняя мечта: зима, кремлёвский каток, ёлка, любимый, глинтвейн и чарующие рождественские мелодии. Большего для счастья моё сердце не требовало. Опаздывая с выходом, я наспех надел, поверх термобелья, плотные бежевые джинсы, первую попавшуюся зелёную футболку, чёрный плотный свитер с воротом, коричневую куртку и тёплую шерстяную шапку с бомбошкой из пучка ниток. В сумку запихнул одежду "по симпатичнее" под стать празднику и столу, который уже битый час снаряжали мои подруги, и коньки. Сперва я хотел надеть их на шею, дабы показать всем, какие планы у меня на вечер, но потом передумал, потому что людям в метро будет не удобно и как-то уж слишком по барабану. Мы договорились встретиться в одном мило украшенном гирляндами скверике, находящемся ближе ко мне. На этом настоял ангелочек. Он стоял ко мне левым боком, немного пританцовывая от холода и потирая руки в тёмных варежках из шерсти. На нём было нереальное по красоте и фактуре тёмно-коричневое пальто, какие я всегда любил, чёрные джинсы и коричневая шапка с меховой бомбошкой. Увы, моего любимого шарфа не было. Видимо, Димка счёл его недостаточно тёплым, поэтому закутался в фиолетовый шарф крупной, видной домашней вязки. В этом одеянии он казался мне ещё более желанным и хрупким, сразу хотелось подбежать к нему, крепко-крепко обнять и никогда не отпускать, по крайней мере до весны, дождавшись схода снега с нашей влюблённой кучки. - Привет! Сильно замёрз ждать? - Я подбежал к нему, встречая улыбку. - Да нет, нормально. Мы двинулись. Навстречу нам попадались парочки, пары с детьми и сами дети. Я опять чувствовал себя счастливым. Пусть он и не знает о моих чувствах, но я всё равно рад этому маленькому путешествию. Изо всех сил держусь, чтобы в порыве не взяться за эту, такую манящую руку. Но вот изящная ручка, не теряя своей грациозности в большой варежке, двигается и... прячется в кармане пальто. Чёрт, обидно.       Мы долго катались. Оказалось, любимый чудно катается, не то что я, переполненный неуклюжестью и катастрофической нехваткой равновесия. Один раз меня даже подбили. На льду часто можно встретить недоумков, увлечённых травмоопасным развлечением, несущихся тебе навстречу спиной, абсолютно не стараясь позаботиться о безопасности, хотя бы немного повернув голову. Один такой ударил меня плечом так сильно, что я налетел на своего оппонента, повалил его на лёд и, в довершение всего, навалился сверху, придавив коленом чужое бедро. Я быстро отстранился, вглядываясь в перекошенное болью лицо, убрал ногу и, стараясь как можно надёжнее врезаться лезвиями коньков в лёд, встать и поднять друга. Нами было принято решение о небольшом отдыхе. После того, как я купил два безалкогольных глинтвейна, мы уселись на промёрзшей лавке. Парень, болтая ногами, бороздил мелкими полосами снег, забившийся под скамью, потряхивал бомбошкой, делая осторожные, чтобы не обжечься, маленькие глотки; а я всё глазел из-под вылезших прядей за его незамысловатыми телодвижениями. - Знаешь, а научи меня кататься. Например, спиной. - Хочешь отомстить тому лихачу? - На его лице показалась лукавая улыбка. - Ну, для начала было бы неплохо не упасть, а месть дело тонкое, отомщу, может, в следующем году. Мы вместе посмеялись, допили напитки и направились прямиком на ледяную трассу. Время процессе обучения пролетело незаметно, набежал народ, стало намного теплее, а вот мои навыки так и не улучшились. Но ноги всё же приобрели скорость и повысили уровень ловкости. Дима потянул меня по кругу, ближе к бортику. Он был порядком быстрее, так что, отставая, я ненароком ухватился за его руку, охваченный желанием не потерять его и не потеряться самому, тем более, что я мог упасть и заблудиться в непролазном лесу чужих ног. Тот почувствовал, что я крепко вцепился, стараясь не укатится куда-нибудь ближе к ёлке, и подтянул руку к себе, но слишком сильно дёрнул. Я, скользя по инерции, врезался и припечатал его к борту. - Ёп, сорян. - Извинился, опёршись руками о низкую стенку по обе сторону от его стройного тела, полностью перекрыв все ходы. Я посмотрел в его захваченные весёлым азартом и адреналином, полные блеска от всевозможных гирлянд глаза, остолбенел от раскрывающихся, словно бутон цветка, увеличивающихся зрачков. Из полуоткрытых губ вырывался тёплый пар, покрывший тёмную чёлку белым, искусным инеем, дотронувшись до которого нельзя было ничего почувствовать, лишь оборвать жизнь этого природного произведения искусства. Тогда я не удержался. Пусть всё летит к чертям, но поцелую быть, никак иначе. Я нежно, почти невесомо прикоснулся губами к его устам и закрыл глаза, лишь бы не видеть ошарашенно-испуганного выражения за очками. Я и представить не мог, что его губы будут настолько мягкими, со вкусом вишни и корицы. Наверное, на нас смотрела добрая куча людей, но мне было всё равно, ведь не чувствовалось ничего, кроме его присутствия. Были только мы и декабрьский холод. Я отстранился и заулыбался, увидев смущенный вид его лица, румяна, выступившие на его белёсых скулах, которых не брал мороз. - Я тебя люблю. - Единственное, что смог прошептать. Он долго смотрел мне в глаза. Казалось, читает мысли, но нет, просто смотрел широко раскрытыми глазами и тихо обалдевал, не в состоянии пошевелиться. Я заметил остановившиеся вокруг заинтересованные лица. Наконец, он осмотрелся по сторонам, затем снова посмотрел на меня, обхватил на вид колючими, но на самом деле нереально мягкими варежками моё лицо и поцеловал в ответ. Этот поцелуй был жарче и плотнее первого. Я обнял его за талию и крепко прижал к себе трепещущее тело. Самый лучший момент в моей жизни, миг, в который я был по-настоящему счастлив! На нас глазели, шептались, но мы, погрузившись в омут нежности, любви и равнодушия, послали воображаемый фак всем случайным зрителям. - Влад, на нас все смотрят... - он шепчет мне в губы эти слова, но, даже не дождавшись ответа, сразу тонет в поцелуе. Улыбаюсь, одновременно отвечая на ласки. Это так мило. Отстранившись друг от друга, мы слышим смущённые хлопки за нашими спинами, некоторые посвистывания. По его не многозначительным взгляду и улыбке ответ на моё признание был ясен. Я взял парня за руку и потащил к выходу с катка. Это была наша первая, настоящая любовь, связанная крепким узлом неказистого, радужного шарфика.