Toys

У тридцатилетнего Эшли Парди было много игрушек. Наверное, здесь будет уместна мысль, будто он все еще ребенок. Возможно даже, что он - один их тех, кого принято называть больными или отсталыми. Но нет. Он не был таким. Он был успешным человеком. Занимался любимым делом. Многие ему бы даже позавидовали. Хотя ребенком он тоже был. Но вернемся к игрушкам. Он играл с каждой ровно месяц. Ни дня больше. Никогда не играл с несколькими сразу. И ему очень нравилось смотреть, как его игрушка ломалась. Сначала с ее милого личика спадала улыбка, затем опускадись руки, потом глаза начинали блестеть, часто клипать, затем катилась прозрачная дорожка и только потом ломались остатки внутреннего стрежня. И игрушка уходила. Но еще больше он любил саму игру. Ему приносило невероятное удовольствие смотреть как игрушка извивается в его руках, стонет, кричит. Он сам всегда решал, как и когда игрушке двигаться, говорить, видеть. В такие моменты он чувствовал себя Богом. И еще он любил оставлять маленькие детальки на память. Украшения, одежду. У него никогда не игрушки, которая нравилась бы ему по-особенному. Он прекрасно осознавал все преимущества и недостатки каждой. Наверное, легко догадаться, что этими игрушками были люди. Всегда парни. И всегда высокие, хрупкие, тонкие, с острыми ключицами, пухлыми губами и иногда немного девчачьей внешностью. *** Но вот в один миг все изменилось. Нет-нет. Он не перестал играть. Он с ужасом осознал. Он не видит недостатков в своей игрушке. ИДЕАЛЬНАЯ внешность, в сочетании с милым характером и необычайной покорностью. Он со страхом понимал, что этот парень и был тем совершенством, которое он так долго искал. Ему даже было отчасти противно, когда он думал о нем как об игрушке. И Эшли не понимал, почему. Почему он говорит ему свои стандартные фразы наподобии "я люблю тебя" или "ты мне нравишься" с таким трепетом и волнением. Его будто разрывало изнутри от одной мысли о том, что эту игрушку надо будет сломать. Он не хотел этого делать. Он хотел каждый день на протяжении вечности наблюдать за его смущенной улыбкой, нервно подергивающимися тонкими пальцами. Он боялся, что из глаз его ЛЮБИМОЙ игрушки пойдут слезы. Он впервые хотел заботиться. Возможно это и было тем, что принято называть любовью... *** Прошел год. Он все еще был со своей игрушкой своим парнем. Вы не думайте, что Эшли вырос и больше не играет. Он играет, как и все мы. Он научился любить свою игрушку своего парня. Он тоже в некоей мере стал ощущать себя игрушкой. Как и все мы.