Смятенность мэтра

      28 флеймрула, Год Безумных Драконов.              - Эфенди Нувин аль Анаврок? – Затаив дыхание, спросил старший ифрит на игнане.       - Разумеется, Басир ибн Джарман, - свысока бросил нобиль, телепортировавшийся в радужных всполохах и эффектно расправивший крылья во всю ширь. – Можешь возвращаться в дозор, - снизошёл благородный ифрит о дюжине футов роста. И по приземлении сложил крылья плащом.       - Мир вам, эфенди, - склонился более расторопный караванщик, сам имевший небольшие рожки и невыразительные когти, мало приспособленные для драки.       - И вам мир, Басир ибн Далиль, - откликнулся Нувин.       «Мир вам», - телепатически исправился оставшийся за старшего в стекольных шахтах Рамх-Алззиджадж-Муджир. Нувин проигнорировал его приветствие.       - Как вы нас просили через абд-Игнисра, эфенди Нувин, трупы никто не трогал, - повёл рукой ибн Далиль. Подчинённые ему ифриты молча поприветствовали, продолжив наводить порядок в гигантской каверне.       - Вы не торопились исполнять обещание, - ибн Джарман, не собиравшийся никуда уходить, упрекнул за задержку в четверть часа. И ковёр удалился на двадцать миль, и местные слегка успокоились после смертоносного визита Каанира и Засина.       - Услуга, - педантично поправил Нувин, извлекая из подсумка за спиной пару колб с белым свечением. – Получить сразу две и срочно несколько проблематично.       - Разве вы не держите запас?.. – Приподнял чёрную бровь караванщик, пытавшийся угодить обеим сторонам, пока три его извозчика чинили повозки и успокаивали огненных рофов, использованных в качестве съедобной тягловой скотины.       - Это эксклюзивный эликсир. А Игниср сегодня из одной передряги да в другую, - хмыкнул Нувин, сославшись на своего слугу, появившемуся несколько часов назад на затопленном жидким стеклом дне ямы, дескать, кое-кто пожелал кучу отменного стекла. – Он дорог мне, - предупредил Нувин вопрос.       Действительно, слуга дорого встал: двеомер смены формы пирогидры на ифрита, магические зерна трансформы и транспорта для закрепления результат и ограниченной передачи строго определённых воспоминаний соответствующей личины, приобретённый в Калимпорте образец ковра-самолёта с золотой прострочкой для огненной толерантности, не считая прочих компонент – и всё это за час!       - Анаврок не Закхара и не Калимшан на юге Фаэруна. Проклятые фаэриммами пески Анаврока на севере - у полярных льдов, - продолжил пояснять нобиль, ошарашив плебеев, иначе взглянувших на белые одежды со странным блестящим узором. Кристаллы снежинок никто из присутствующих даже на картинках не видел и вряд ли слышал. – Как вы понимаете, нашего собрата в этом регионе днём с огнём не сыскать.       Кто-то помянул Стигию, ледяной пятый круг Ада. Кто-то султана и Брасс.       - Так вы будете их оживлять или брехать явились, Коссута вам в зад? – Не выдерживал нервничавший дозорный, прозевавший Каанира с Засианом, проникших за стены в виде облачков дыма. Он слабо верил в заверения об оживлении и очень уважал грубую силу, презрительно взирая на, по местным меркам, хлюпика, пусть атлетично поджарого - по-людски ведь. Бронзовая кожа ифрита Нувина стала чуть более рыжей и слегка пылающей, выдавая сердитость личины нобиля.       «Бам-м-м!» - Нувин пустил в телепатический эфир оглушающе звонкий удар в колокол. Все в радиусе примерна ста футов схватились за голову, рабы-азеры так и вовсе свалились, заскулив - огненная кровь полилась из носов. Ещё более чем в полутораста футов все скривились, а сам доморощенный нобиль отделался мигренью. Нувин ещё не умел фокусировать ментальное послание, не говоря уже об ударе, как не мог в достаточной мере сконцентрироваться на магии, но уж направить свои великие внутренние силы в одну из способностей объединённой с фамильяром формы ифрита – всегда пожалуйста. Точно так же он не стал ждать у моря погоды, воспользовавшись внезапностью и дезориентацией, чтобы преподать наглядный урок и поставить себя. Отставив пику, нобиль в мгновение ока натянул пламенные носки до пояса и на огненном хвосте резво прыгнул, перевернувшись вверх тормашками. Оказавшись практически макушка к макушке с сыном Джармана, Нувин ловко проткнул с виду невыразительным ногтем гортань и продуцировал пламя, испепелившее голосовые связки. Воин рефлекторно нанёс удар кулаком, ожидаемо промахнувшись – ожидаемо вместо скимитара схватившись за горло и захрипев от поистине удушающей боли.       - Стоять, снулые р-рыбы! – Рыкнул Нувин, перевернувшись прямо, зависнув и только тогда расправив пылающие крылья. – Убью всякого, кто рыпнется или пукнет! – Выкрикнул он весомую угрозу, в левой руке продолжая взбалтывать колбы, чтобы зёрна жизни скорее растворились в светящейся белым смеси эссенций.       И без того подавленные позорным проигрышем какому-то человеку и камбиону, ифриты застыли, выражая нобилю покорность. Нувин ожёг взглядом пятерых воинов, ещё троих окинул, мазнул по одному – без лишней монеты не дёргавшиеся наёмники караванного эскорта удостоились ноль внимания. После этого редкостный крылатый ифрит спланировал к правой руке надсмотрщика. Некий Эмак был убит жрецом в одно касание – какая-то некротическая мерзость. Он и стал первым испытуемым.       У ифритов нет души. Они являются духами огня, чьи физические оболочки состоят из этого элемента – это не является полноценным материальным телом, как у смертных Прайма, чьи духовные тела облекаются в плотские. Поэтому реинкарнация попросту не сработает на джинах, а воскрешение – прерогатива священнослужителей. Впрочем, многоопытный маг, обладающий некоторыми знаниями древней человеческой Империи Нетерил, мог оживить и двухвековой труп – достаточно уметь создавать и обращаться с зерном жизни, способным даровать душу и речь даже оконному шпингалету.       - Ы-ы-ы… - шумно вдохнул ифрит, распахнув ярко светящиеся глаза, запечатлевшие образ спасителя. Влитое в труп содержимое колбы реставрировало тело и от застарелых шрамов, вдохнув жизнь в слегка помолодевшего Эмака, отныне и до конца жизни – верного друга Нувина.       - Спокойно, Эмак, лежи, - произнёс нобиль, одновременно повторив призыв телепатически. – Пусть эликсир полностью изгонит некромантию.       - Кто ты? Что такое?..       - Молчи, лежи, не мешай оживлять Хафиза, - строго приказал поднявшийся Нувин, направившись к Хафизу аль Мильхабу, убитому ударом эльфийского меча в грудь – смертоносное попадание в сердце.       Под надзирателем за шахтами натекло много огненной крови, к этому моменту почерневшей и остывшей в корку лавы. Нувину пришлось воспользоваться своей пикой, чтобы повторно пронзить сердце для вливания колбочки непосредственно туда. Этот здоровяк наголову превосходил всех подчинённых, но его благородную кровь испоганила дьявольская капля, выраженная внушительными роговыми наростами и едва выраженными расовыми способностями, которыми он не пользовался в бою с прытким Кааниром – это подчинённые ставили огненные стены и пускали прожигающие лучи. Поэтому Нувин решил усилить эмоции и лояльность через влияние на сердце. Едва колба опустела, как дырка заросла и по телу ифрита прошла судорога, после второй его поблёкшая шоколадная кожа покрылась лавовыми трещинками, через несколько пульсаций вся кожа ровно покраснела огнём жизни.       - Ы-ы-ы… - шумно вдохнул ифрит, распахнув ярко светящиеся глаза, запечатлевшие образ спасителя.       - Спокойно, Хафиз. Я Нувин аль Анаврок. Благодаря мне, ты снова жив-здоров, - произнёс нобиль, одновременно повторив телепатически.       - Где этот демонов высерок? На сей раз я точно растопчу ему череп! – Громогласно воскликнул Хафиз, ощущая, как кипит кровь в жилах, и принимая руку помощи, чтобы встать на ноги.       - Прошло почти два часа с твоего убийства и около трети с момента их отлёта в Брасс на ковре-самолёте с моим слугой Игнисром, - поделился Нувин, выдерживая могучее рукопожатие с чуть сморщенным выражением лица и не разрывая зрительного контакта.       - Я отправлю весточку брату, Мишари их в пепел сотрёт! – Порыкивая, грозился Хафиз. – А тебя я другим представлял, Нувин.       - А я не девица, чтобы меня представляли. Вот проставиться обязательно проставлюсь, когда обстряпаем переоформление Рамх-Алззиджадж-Муджир на меня, - заявил Нувин, терпя хруст сдавленной кисти.       - С чего бы, выродок? – Начинал свирепеть Хафиз, мельком окинувший взглядом каверну и приходящих в себя воинов, слишком неумелых для службы в Брассе.       - Я тебя только что исцелил, Хафиз. Не вынуждай ещё и тебе преподавать урок хороших манер, - жёстким тоном процедил сощурившийся Нувин, вынужденный поднимать взгляд в лицо более рослого ифрита, краем зрения видевшего нерешительность на ещё пока темноватой физиономии Эмака, словно бы готовящегося разнимать друзей, несмотря на свою немощь.       - Кишка тонка, недомерок, - брал он на слабо, чувствуя своё силовое превосходство и расставляя амбициозные акценты. Хоть и была в нём подпорченная кровь нобиля, но всё равно менталитет благородного сословия брал своё, хотя Хафиз родился в местечке Мильхаб и обретался в сотнях миль от центра цивилизации ифритов.       «Тебя полукровка уже унизил у всех на глазах», - физический контакт облегчил применение целенаправленной телепатии. «Не вынуждай меня искать нового надзирателя», - добавил Нувин, вслух выплюнув:       - Уж кто бы блеял, дьяволёнок.       Видимо, всё-таки через мать примешалась кровь баатезу, раз ифрит с застарелой яростью выдохнул чёрный дымок на кличку, которой отец Хафиза пользовался всякий раз, когда отпрыск его разочаровывал. Удачный удар по больному месту возымел действие, закрепив ассоциацию спасителя с родителем.       - Я сделал тебе честь, Нувин, - всё-таки выкрутился Хафиз, рывком притянув к себе и по-мужски обняв, выбивая дыхание смачными хлопками по спине. «И не надейся единолично завладеть шахтами! Максимум сотая доля с прибыли», - передал он телепатически. Более умелый в применении врождённой способности к телепатии, он одновременно общался с Эмаком и слушал доклад одного из вояк, после колокольного удара слишком «громко» вещающего в ментальный эфир.       - Я сторицей вернул себе честь, украденную у абд-Игнисра, так-и-так отправившегося бы в Мечеть Непреодолимости сбывать зелья исцеления, - ершился нобиль, напомнив о насмешках над «блевотиной», как тут уничижительно называли неотёсанных чурбанов. И заодно объяснив свою миролюбивость и сексапильный внешний вид, соблазнительный для служительниц святилища Фреял – местного имени Фреи, богини любви, страсти и плодородия у некоторых поселенцев в Закхаре.       Действительно, чего требовать с юного ифрита, всего полсуток назад бывшего пирогидрой и отправленного в плавание с пылу-жару, так сказать? Но надо отдать должное, проявившаяся трусоватость и услужливость как нельзя лучше соответствовала ожиданиям Каанира, привыкшего отдавать распоряжения и получать незамедлительное исполнение. К слову, Игниср в роли нового хозяина шахты, ставшего извозчиком у победителей, потерял ещё больше чести в глазах ифритов, но в свете оказания победителям услуги попутки с превращением их в бесплатную охрану вместо сыгранного принуждения – сметливый слуга оказался в плюсе.       – Я терпелив, Хафиз, - без пауз продолжил нобиль, дистанцировавшись. - Не хочешь подчиниться добровольно? Азеры Вечного Пепла заметили подавленное иноземцами восстание в яме и уже собираются бить ослабленный гарнизон, - нобиль похлопал по пристёгнутому к поясу шарику с клубящимся внутри огнём, тем самым ссылаясь на доверительный источник знаний. - Я подожду, Хафиз, пока тебя прикончит Крипаколус, и потом вновь оживлю, но уже с рабским ошейником и взнузданным гешем, - громко объявил Нувин, упомянув двеомер, аналогичный нерушимому сакральному заданию-договору в исполнении небожителей. В другой транскрипции – гиас.       - Не горячись, друг, - выдавил смятенный Хафиз, явственно скрипнув клыками и по-братски похлопав по плечу. – Мы всё обсудим и уладим, когда навечно закуём в цепи весь пепел, гхы-гхы, - попытался отшутиться ифрит, чья голова варила признательность за оживление.       - С чего мне защищать чужое? – Задал резонный вопрос Нувин, не став ставить алмазный аргумент о том, что они с Эмаком задолжали ему свои жизни. Всё-таки как среди людей, так и среди ифритов возвращение мёртвого к нормальной жизни – это экстраординарное событие.       - Эфенди Нувин, я щедро заплачу вам за сопровождение моего каравана к порту… - встрял очухавшийся Басир ибн Далиль, тем самым переметнувшись от брутального бугая на сторону выхолощенного франта, надеясь стать поставщиком чудесного эликсира, сулившего баснословные прибыли. Но его прервали:       - Я скоро отбуду прямиком к Брассу, - злопамятно известил нобиль, не собиравшийся плыть через Преисподнюю да по бурлящему Морю Огня. Караванщик, добирающийся столь дешёвым и длительным маршрутом, всяко не обладает достаточными средствами, чтобы столь смело разбрасываться словами о щедрости. Тем более, если шахты сменят владельца, то в его услугах отпадёт нужда. – Могу продать одноразовое средство против вражеской толпы, если при вас есть три тысячи золотых ликов досточтимого Марраке аль-Сидан аль-Харик бен Лазан, - упомянул Нувин твёрдую монету чеканки двора Великого Султана Всех Ифритов.       - О, сердце пламени, это должно быть поистине великое средство опустошения армий, - с трепетом в голосе произнёс купец, не понять, издевающийся или отдающий должное. Его профессиональный взгляд прилип к необычным браслетам, поясу, шарфу и прочим вещам на Нувине. Ничего выдающегося, кроме необычного изыска и сочетания – видневшиеся в истинном зрении оттенки вшитой магии лишь подчёркивали шик.       - Я дам пять и ещё сверху по десять тысяч за меня с Эмаком. И мы в расчёте, эфенди Нувин, - в своей приказной манере безальтернативно предложил Хафиз, играющий горами мускулов, рвущихся в бой от переполнения силой. Телепатически он отдавал приказы Эмаку по интенсификации загрузки повозок. Все его воины, включая самого зоркого, уже унеслись перепроверять информацию о набеге азеров и готовиться к обороне.       - Хм… - нобиль сложил руки на груди. - Я по-другому воспитан и плохо приобщён к культуре Латунного Султаната, но даже на мой взгляд предложение продать честь за золото – это высшее оскорбление.       - Ну, не кипятись, друг Нувин! – В клыкастом оскале Хафиза сквозила довольно искренняя полуулыбка. – Я должен был убедиться, что ты дорожишь идеалами истинного ифрита! – Он обеими руками сжал плечи Нувина, но не смог себя пересилить и побрататься в лучших традициях с каким-то смазливым слюнтяем. – Давай вместе разберёмся с угрозой нашим шахтам и потом наведаемся к моему брату с богатым уловом?       - Хафиз, я правильно понимаю, что твой брат специализируется на торговле и сбыте этой продукции в Брассе?       - Мишари в этом деле мастер, - ответил надзиратель, гордящийся им. – Вы хорошо поладите.       - Надеюсь. Полагаю, бюрократия везде такая бюрократия, что пусть с нею борется Мишари, который на этом деле цербера съел. Я же отведу угрозу азеров, а ты спроваживай караван и готовься к телепортации к Вратам Ветра Пустыни. Часа через полтора Игниср ссадит пассажиров, Хафиз, и после достижения принципиального соглашения ты с ним на ковре-самолёте прилетишь обратно на наши шахты.       - Посмотрим, как ты один справишься с оравой этих бездарей, - Хафиз пожал протянутую руку, этим жестом нехотя подтверждая изустный договор. – Но не будь расточительным – нам надо два десятка пар рук на замену убитых иноземцами во время подавления ими восстания рабов, - покровительственно сказал Хафиз, никак не желающий мириться с приниженным положением при его-то габаритах!       При этом он грозно сопел дымком и шакалом поглядывал на воинов, подхлёстывающих огненных кентавров, впряжённых в нагруженные тележки, что не предвещало ничего хорошего этим бестолковым ифритам, после смерти главарей оказавшимся деморализованным стадом баранов, объявившим Игнисра номинальным владельцем стекольного рудника. Это ж надо было додуматься?!       Приобретя у купца за анаврокский рубин комплект мастер-амулета и десяток (меньше просто несолидно, а больше не имелось) пар рабских наручников, Нувин вновь обратил нижнюю половину тела в огненную струю и на ней вылетел через огромные медные ворота в пять человеческих ростов, за которыми грациозно и на зависть другим ифритам раскрыл свои роскошные огненные крылья. Повторив витки центральной башни, Нувин эдаким ангелом доблести полетел в сторону отвесной скалы, где обосновались азеры, в данный момент суетившиеся с ручными и стационарными арбалетами, баллистами и катапультами.       Было сложно подгадать момент, чтоб притаившиеся стеклянные змейки, загодя выброшенные для разведки, выпрыгнули и обвили конкретно проходящего мимо них вождя, решившего отправиться в решительное наступление прямо с большого бодуна после вчерашнего банкета по поводу решения Каанира и Засиана. Эта колоритная парочка убедила азеров принять их как гостей, в качестве решающего довода согласившись убить ифрита-надзирателя и в итоге исполнивших часть взятых на себя обязательств по освобождению клановых рабов-азеров, чей своевременный бунт вместо поддержки со стороны жреца и полководца оказался решительно подвален.       Разумеется, латные перчатки и сапожищи не дали змейкам и шанса спеленать вождя азеров, но этого и не требовалось. Хватило скруток вокруг конечностей, талии и шеи, чтобы магия призыва прихватила взревевшего Крипаколуса, в свободном полёте совсем иначе запевшего. Туча стрел и болтов с огненными наконечниками и опереньем взлетела вверх, едва не утыкав вождя, которого вовремя спасло пылающее металлическое перо, слетевшие с крыла Нувина, сподобившегося на тривиальный двеомер падения пера. Этот своеобразный дротик пробил пластину бронированного бока кувыркающегося азера, громогласно орущего благим матом, в том числе и на свою неловкость – от первого испуга он выронил оружие. Но не прошло и минуты, как раскрасневшийся Крипаколус захрипел, даже не пытаясь отодрать тугой ошейник с поводком из четырёх змеек, потому что оставшийся желеобразный голем просочился сквозь «кольчужные трусы» к самому святому.       Вопреки ожиданиям мечущихся за стеной и на стене азеров, Нувин отбуксировал вождя в сторону гигантского леса кристаллических деревьев, чьи сверкающие остовы было достаточно хорошо видно из витой башни на другой стороне долины – особенно в бинокли и подзорные трубы, сыскавшиеся у купца и надзирателя. Жаркие потоки ветра не только сдували дым, но и позволяли крылатому ифриту наслаждаться парением, однако тому было не до этого. Выдернув перо из другого крыла и согнув его вокруг стеклянной капсулы с шариком синего льда, сияющего морозным светом зерна холода, Нувин размахнулся и бросил снаряд, голубой звёздочкой плавно полетевший к лесу.       На стене и подле ворот скопилось под сотню одоспешенных и вооружённых азеров. Даже успел выехать бравый отряд верхом на огненных баранах, но животные взбесились и сбросили седоков, чьи огненные гривы явственно потускнели, стоило разразиться – метели! Синий лёд и магическое зерно позволили заклятью побороть влияние атмосферы антагонистичного элемента огня, явив на Плане Огня небывалое – прорву искристого снега! Обычная пурга, что на Фаэруне вызвала бы на минуту нулевую видимость, подморозила носы да намела несколько футов снега, а тут – подлинный катаклизм. В исполнении мэтра Лариата этих футов оказалось под пятнадцать, длилась суровая метель порядка трёх минут в области диаметром более мили! Частью снега замело дорогу, по которой давеча двигались Каанир с Засианом, а главное – многочисленные лавовые ручьи и лужицы. Восходящие потоки газов понесли вверх пар и чёрный дым с пеплом, отчего близкие в горах небеса стали стремительно темнеть, набухая кипящим кислотным ливнем, а зрители смогли лицезреть всю устрашающую мощь столкновения противоположностей и слышать оглушающий хрустальный треск, доносившийся из лесу, на удивление, сохраняющему целостность: на Фаэруне подобные морозы называют трескучими именно потому, что стволы деревьев лопаются с характерным звуком.       Едва заклятье отработало, как громадные белоснежные отвалы заволокло испарениями, а вскоре тучи разразились сплошной стеной ливня, начавшего большую часть холода смывать на другой склон. Поистине, зрелище стихийного буйства было величественным и подавляющим - разрушительным.       Однако Нувин на этом не остановился. Резко отвернув в потоках взбесившегося ветра, стабилизируя и ускоряя полёт огненным хвостом, крылатый ифрит завернул к поселению азеров. Он не собирался их уничтожать, наоборот, Нувин спасал их под видом огненной атаки, призванной создать восходящие потоки жара, чтобы пещеры не затопило кипящей кислотой, а подстёгнутый ветер отправил зарождающуюся бурю за гору. Незаметно достав из кармашка в браслете нетерское кольцо, что сковали легендарные дварфы клана Делзун, а потом мэтр Лариат его нашёл и модифицировал, ифрит тридцатикратно сократил огненную мощь двеомера обжигающего облака в пользу увеличения площади на тот же коэффициент: на вырубленном дварфами плато вспухло клубящееся пепельно-пламенное облако в девятьсот футов радиусом, чтобы подогревать и высушивать облачную пелену в течении получаса – этого вполне хватит. Для зрителей-ифритов пепел забивал носопырки и облеплял азеров, заживо хороня.       «Сдавайся, Крипаколус. Сбрось перчатки своим всадникам и застегни рабские кандалы», - телепатически приказал сосредоточенный Нувин, выдерживая нейтральный тон и прикладывая огромные усилия для противостояния сумасшедшим ветрам.       «Срань господня! Хоть зад оближи – не сдамся! Амаимон отомстит за клан Вечного Пепла!» - храбро подумал вождь, помянув легендарного короля азеров.       «Ты забыл о рабах, вождь. Покажи пример своим всадникам и сдайся, пока их ещё можно вывезти от гибели в кислотном кипятке. Также поостерегись сквернословить и разбрасываться проклятьями – это не умалит мою честь, а вот твоё достоинство будет во всех смыслах раздавлено и поругано», - жестоко пригрозил ифрит, дёрнувший поводок, чтобы схватить за огненную гриву и физическим касанием суметь передать мерзкий образ вождя в роли блудницы для рабов на шахте и подлизы задниц в сортире ифритов. Суровый способ пробить твердолобость венценосного азера оказался действенным.       «Чтоб тебя, рофьи потроха!» - мысленно воскликнул вождь, срывая шипастые латные рукавицы и бросая их к верным воякам, потрясающим молотами и секирами из страха попасть арбалетным болтом в своего вождя. Унизительная хватка разжалась, шея тоже освободилась, а поводок сократился вдвое, став вожжами - змейки зацепились с боков за пояс азера.       «Не говорю быть паинькой, но веди себя прилично. Тебе придётся поверить слову чести ифрита-нобиля, азер Крипаколус. Мой интерес торговый. Как рассеется обжигающее облако, я позволю тебе через магический шар пообщаться со своим сенешалем, чтобы никто из вас не совершил глупостей. Через час с лишним мы телепортируемся к Брассу на деловые переговоры с братьями», - передал ифрит, изо всех сил борясь с беснующимся ветром так, чтобы со стороны казалось, что он не прилагает никаких усилий и просто рисуется неторопливым приземлением. Азер ожидаемо зацепился за крючок:       «Ты похоронил Лакатаки на стене вместе с десятками славных вояк!» - с горечью разъярился вождь, у которого щемило сердце от потерь, а перед глазами вставали весёлые лица со вчерашнего банкета. «Я не поверю в твои иллюзии!»       «Поверь слову чести. Вождю не пристало распускать нюни перед соплеменниками. Поэтому, пока снижаемся, начни думать вот над чем. Меня устроит любой из трёх путей, что ты выберешь для переговоров, Крипаколус. Первый. Весь твой клан, включая порабощённых у братьев-ифритов, документально переходит ко мне в услужение, защищённое законами Лорда Пламени. Вы переселяетесь к порталу на Первичный Материальный План в подземный город дварфов – для легализации моего товарного трафика меж мирами и выполнения заказов по профильному производству. Второй. Твой клан останется жить в пещерах, в крепости трудясь на совесть и творческое самовыражение, как кузнецы и стеклодувы. Сплавы с мифрилом, огненная медь, живой металл, хрусталь, витражное стекло, керамические изразцы и цветная мозаика – лучшие изделия в артефакты. Никто из вас не будет заниматься безмозглой штамповкой, тяжёлую и тупую работу станут выполнять големы. Третий. На мой взгляд, вашей сокровищницы и зоопарка вполне хватит для выкупа всех соплеменников. Охота и выгул скота в кристальном лесу более не прокормят клан. Для меня будет честью предоставить вам на один час магические врата от порога пещер к любому из кланов азеров в радиусе ста миль от этой долины. Тщательно обдумай свой выбор перед началом переговоров. А сейчас рявкни им разоружиться, вождь Крипаколус».       Вскоре отряд азеров, глохнувших и мёрзнувших от промозглых порывов ветра, побросал оружие, заткнул за пояс перья, взялся за руки и взлетел паровозиком, где тягачом выступал крылатый ифрит – вагоны безбожно валандались!       После демонстрации возможностей один стал шёлковым, другой елейным, в итоге Хафиз со слов дозорного кредитовал купца Басира, приобрётшего изделие снежного гиганта почти за шесть тысяч золотых и считавшего, что Нувин серьёзно продешевил.       - Ты зачем продал это оружие, друг? Слизень же отползёт и обернёт его мощь против нас, - громко и панибратски прошептал Эмак, телепатически подстрекаемый Хафизом, умеющим общаться приватно и в этот момент провожавшим Басира за ворота.       - Зачем ему это? От такого холода появится толстая корка, жила стекла иссякнет – никакой прибыли, - ответил нобиль в том же тоне, чтобы караванщик расслышал.       - Так он втридорога забашляет нашим конкурентам… - Эмак сделал выразительно яркие глаза, бровями изобразив падение хмурых небес. Кааниру не повезло наткнуться на этого обольстителя, не одного закхарианского ша-ир соблазнившего посулами к своей выгоде.       - Выгоднее вдесятеро впарить нобилю, строящему из латуни загородное угодье. Как известно, металл закаливают для придания прочности и стойкости, а тут заодно проверка на стрессоустойчивость и качество строительных работ, закупорка лишних ручьёв и полировка кислотой, в общем, всё то, за что архитекторы дерут как с золотого руна, - пояснил Нувин, мечтавший увидеть султанские загоны с огненными овцами с золотой шерстью.       Ифрит-щёголь мельком глянул на своего первого и единственного раба, чуть ли не носом упёршегося в магический шар, показывавший ему сенешаля и солдат, получивших незначительные ожоги на лицах и серьёзные раны в сердцах. Нувину не по нутру было ощущать себя рабовладельцем, хотя каждый ифрит-нобиль упивался этими чувствами и видел во всех прочих либо врагов, либо слуг и рабов. Перевоплощённому человеку думать об этом не хотелось. Вместо этого Нувину вспомнилось, как он в личине своего слуги Игнисра как-то раз через подобный артефакт разглядывал Брасс с высоты облаков. Ифрит, самый молодой из всех местных, с мечтательным вздохом представил в качестве своей резиденции золотой купол верхушки самой высокой башни султанского дворца, возвышающейся над пеленой городского смога и суеты - хоть месяцок пожить в роскоши и неге!..       - Да-а… - ушлый Эмак даже не нашёлся с ответом, ещё больше зауважав своего воскресителя, которому незазорно прислуживать, подспудно набиваясь в друзья к этому странному нобилю, уроженцу не Плана Огня, но Первичного Материального Плана. Правой руке надзирателя до чёртиков надоела эта дыра – ему очень хотелось в Брасс. – Гхах, получается, морозный гигант Костчтчие не завоёвывал, а совершал дорогое дело, когда закалял Брасс своим морозом? – На гране ереси смекнул ифрит.       - Любая победа закаляет, - авторитетно заявил доморощенный нобиль. – А кто такой этот Костчтчие, что в одиночку нападал на Брасс? – Полюбопытствовал неуч, отводя подозрения в торговле и вообще знакомстве со смертельным врагом султана.       В ответ Эмак вдохновенно рассказал о летающем ковчеге этого снежного гиганта, задумавшего уничтожить цвет огненной цивилизации, но вынужденный улепётывать обратно в Бездну, из двадцать третьего слоя которой он дерзко вылез. Набег банды Костчтчие породил хаос на всём Плане Огня, ещё потом много лет спустя то тут, то там «чихавшим от простуды», как выразился Нувин, подытоживший историю словоохотливого Эмака, неосознанно давшего вождю азеров насмотреться в ненаглядный магический шар, позволявший телепатически общаться при фокусировке на ком-либо. Меж тем, Хафиз не скрывал желания сразиться за обладание этим рабом.       (Иллюстрации к главе с 092 по 096)