Юность

Запутанные короткие темные волосы, мешковатая кофта и тканевые спортивные штаны. Кто ее сюда вообще пустил? На лицо она и правда «так себе», больно уж смахивает на поросенка. Нос кверху, челюсти маленькие, а глаза черные и выпученные, жадно смотрящие на Аккермана. Черт возьми, а она и правда какая-то больная. – Эй, девочка, ты кто такая? – какая-то темнокожая девчонка поднимается с насиженного места и идет к направлению инородной особи. Видать, никто не в курсе, как она вообще сюда попала. Не через стену просочилась же, в самом деле. – Спрашиваю: какого черта ты здесь делаешь? – Леви уже собрался: выглядит неприступно, хоть по голосу и слышно, что он чертовски зол. – Я… – голос, будто гвоздем по железу. Скрипучий. Неужели настолько противные существуют? – Я… Леви слишком резко срывается с места. Мне в голову, чувствую, ударяет алкоголь – я срываюсь вместе с ним. Не знаю, зачем именно: остановить его от избиения женского пола на глазах у стольких свидетелей, или все же самому забить на все это и посодействовать, да как следует. – Леви, стой, – посередине комнаты хватаю его за локоть, потом перемещаю руку на плечо, сжимаю его, применяя силу. Все же не здесь. Хотели же… – В пятницу, помнишь? – осторожно заглядывая в глаза, пытаясь поймать его взгляд, тихо, в ухо, говорю, чтобы слышал только он. Эти разборки не касаются большинства народа, находящихся здесь. Да о чем это я, черт возьми. Это не касается абсолютно никого, кроме Леви. И меня – потому что все, что касается его, касается и меня автоматически. – Я видеть ее не могу, – с ненавистью, сквозь зубы. Глаза сужаются еще сильнее, пихает меня под бок и вырывает свою руку из моей руки. – Че тебе надо здесь? – Эй-эй, ребята, что тут происходит? – появляется прямо за спиной новоявленной свиньи. – Жан, сукин сын, ты как нельзя вовремя. Бери ее и уводи отсюда нахер! Реакция у Кирштайн ужасная – это я всегда знал, но сейчас вдруг забыл и почему-то решил, что до него дойдет суть дела. Блять, да это же хуев Жан. Стоит, да глазами хлопает. Еще бы пива глотнул и закурил. Неисправимый тупица. С бутылкой в руках – в одной руке, попытки остановиться Леви – другой, свободной. Еще у меня есть язык, но он совсем не помогает, когда Леви по-настоящему злится. Здесь либо кулаками, либо оставить его один на один с собой. – Бля-ять, как вы меня заебали. Бутылку с пивом ставлю, куда попадется. Хватаю, уже намеревавшегося сделать шаг, Леви за руку. Замахиваюсь. По щам. Приходи в себя, Аккерман. – Да че вы творите, бля? – чье-то недоуменно-пьяное. Идите нахер. – Это он из-за тебя так? – Жан. Он еще и пиздит с ней. Ну охуеть. – Аккерман! На меня смотри! Действительно – смотрит. Моргает. Еще раз. На третий – меняется в лице и замахивается для ответного удара. Ну да, конечно, я тут его жопу от не очень привлекательных последствий спасаю, а он еще и пиздить меня вздумал. По крайней мере, от той отвлекся. – Ага, щас. Удар перехватываю, тяну руку на себя, а сам направляюсь в сторону балкона. По пути как раз забираю свою бутылку пива. Сзади нас недоуменный говор. Или просто говор. В ушах немного шумит, не разобрать. Да и надо ли оно? Открываю балконную дверь, закрываю с другой стороны. Только затем отпускаю руку Леви. – Ну и че это было? Раньше подобное было редкостью. С каждым… месяцем это повторяется все чаще. Однажды все-таки настанет день, когда даже я не смогу его остановить. Запускает руки в волосы и начинает отчаянно тянуть их в разные стороны. Отпиваю пива. От этой девки и правда пора избавляться. Если она до такого доводит его… А я, как друг, ведь должен оберегать его. – Леви, ты здесь? Шарю по карманам. Черт. Сигареты в куртке. А, точно. Леви же уже курил. Подхожу к нему, хлопаю теперь по его карманам. В штанах в правом переднем находится пачка и зажигалка. Нам повезло. – На. Кури. Стоит. Все в такой же позе: руки в волосах, лицо скорченное, как будто лимона сожрал. – Ну. Беру за плечо. Сжимаю. Он ведь должен знать, что не один. – Кури, Леви. Полегчает. И пива выпей. Тут градус большой. Меня уже немного вставило. Глаза открывает, руки убирает, голову поднимает. Неуверенная моя улыбка ему, и его пустой взгляд, сухие тонкие расслабленные губы и уже тихое дыхание. У каждого есть свои заебы, ничего страшного. Я убеждаю себя в этом. Руки у него даже не дрожат. Выхватывает пиво и залпом выпивает, наверное, добрую половину. Следом – сигарету. Закуривает. Опирается спиной о стену и прикрывает глаза. Я сжимаю пальцы в кулак. Неосознанно. На нервах. Думай, Эрен. Думай. Что с ней сделать, пока она еще здесь, пока еще есть возможность? В стекло двери кто-то долбит. Жан, конечно. Он тыкает куда-то. Подхожу. На ту девку. Она все стоит в дверном проеме и… смотрит. Сейчас ее черный взгляд направлен точно на меня. Дерьмо. Леви и правда опасно водиться с ней. С такими глазами… Делаю знак Жану, чтоб он как-то спровадил ее отсюда. Остается надеяться, что он все-таки более-менее понял ситуацию. – А она точно настоящая? Вопрос глупый, но это первое, что влетает в голову. – В том-то и дело, – надорванное. – Ты же говорил, она просто страшная и мерзкая, – поворачиваюсь к Леви. Он уже стоит прямо, смотрит на меня таким уставшим взглядом. Будто ему не семнадцать, а как минимум семьдесят. – Она страшная и мерзкая. Так и есть. – Но ты не сказал, что она такую реакцию у тебя вызывает. Я думал, мне-то ты можешь это доверять. – Я уже доверил, если ты не понял. А это в первый раз на нее так. Хуй его знает, почему, – хмурится. Сигарету тушит и выбрасывает. Делает глоток пива, а потом уверенно продолжает: – Ее бы прямо здесь изувечить. – Нельзя. – Знаю. – Но я не против. – Знаю. – Тогда можно по плану Б. – Эрен, ты без башки, – усмехается. Теперь точно пришел в себя. – Есть такое, – ухмыляюсь в ответ. Делаю последний затяг, выкидываю бычок. – Ну что, накидаемся? – Давно пора. Заходим в квартиру. Народа здесь уменьшилось. Видать, по другим комнатам рассосались. Сразу же направляюсь к столу, беру четыре банки пива. Две отдаю Леви. Чтобы вечер не был полностью испорченным, киваю на девчонок, сидящих неподалеку. Леви намек понимает, кивает в ответ. Хотя я же знаю, что ни черта ему сейчас это неинтересно. – Привет, красавицы, – улыбаюсь. Слышу ответное приветствие. Усаживаемся с разных сторон. – А что это было тут недавно? – одна, смотря на Леви, задает вопрос. Какое тебе дело, блять. – Да пустяки. Леви, когда выпьет, иногда себя не контролирует. И не нужно им знать, что он был трезвый. И что не от этого вовсе. – Оу, так мы должны тебя бояться? – И писклявый смех. Слово за слово, и я уже плохо соображаю. – Слу-ушайте, девчонки, а у вас есть что-нибудь веселенькое? – Прижимаюсь к одной, с пышными грудями. Эти уже вдрызг пьяные. К Леви уже прижимается другая. Что-то ему нашептывает. Это мне приходится из кожи вон лезть, чтоб очаровать простушек, а ему и делать ничего не надо – просто быть таким же безразличным «загадочным» парнем. – Ха-ха, а что ты мне дашь взамен? – Как, что? – и целую. Обязательно с языком. Все. Готово. Слишком просто. Осталось завести ее в пустую спальню, быстро трахнуть, дождаться Леви и разбираться уже с другой. В мои руки попадает косяк, посмеиваясь, делаю пару затяжек. Весело становится уже через пару минут. В глазах все плывет и приобретает более яркие цвета. Ржу от всякой херни, а девка под боком смеется вместе со мной. Трогаю ее за груди, ляжки, впалый живот. Вожу в районе пупка и спускаюсь ниже. Она уже и приличия ради руку не убирает, а просто запрокидывает голову, готовая лечь под меня прямо здесь, на глазах у всех остальных. – Эй, эй, пошли, – пытаюсь подняться. С трудом, но удается. Голова кружится, ноги заплетаются, а руки такие легкие, что, кажется, не применять силу и они будут «парить» под углом 45 градусов от тела. Геометрия, чтоб ее. Ха-ха. Одна, вторая, третья дверь. Ни черта. Значит, в туалет. Как обычно. Мне не привыкать. Свет здесь выключен. Заваливаемся с громом, что-то по дороге роняя. Кусаю ее губы, засасываю язык, ухмыляюсь своим же действиям. Руки под юбкой – стягиваю все ненужное. А дальше сносит крышу. Сколько ни пытаюсь вспомнить, редко, когда удается запоминать секс по пьяни. Так что хер его знает, может, я кончаю спустя пять минут, а, может, держусь несколько дольше. Тут уже как получится, наверное. Но сейчас чувствую только горячее тело под собой и как член проникает в чужую дырку. А сразу после – стон на высоких тонах и впивающиеся ногти в спину. Все. Разум отключается.

***

– Бля, ну а хуле я сделаю? Отъебись. Вываливаюсь из ванной комнаты, пропахшей запахом секса, по пути пытаясь застегнуть ширинку. Она сказала что-то про кончил рано или кончил странно, ну не суть. Та-ак. Леви. Где он там шляется? Комната раз, комната два, комната три. Упс. Не то. Гостиная. – Хе-ей, ребят, можно мне с вами? На диване уже полулежат парень с девушкой и страстно обжимаются. Ладно, свое я уже получил. А вот со стола, на котором еще остался хавчик, беру дольку яблочка. Вкуснотень. Так. Леви. Он, наверное, на балконе. И правда. – Я так и знал, что ты уже тут. Просто он всегда быстрее. Бля, ну, чего скрывать. А что еще мне думать, если каждый раз после подобных случаев, когда я заканчиваю, он уже закончил. – Курить? – Спрашиваешь. После секса, да на пьяную голову, сигарета идет заебато. – Жан с ней сидит. На кухне. Пытается развести на секс. Прошло, наверное, часа полтора. Жан, видать, вообще не соображает, что ничего ему не обломится. – Хах, главное, что задержал ее. Сейчас народ почти весь разошелся по углам, поэтому время – самое то. – Да… Голова все еще хреново соображает. Смотрю то на Леви, то за окно, то на свои ноги. – Ты или я? Поднимаю голову. Леви смотрит на меня. По его взгляду сразу ясно, чего именно он хочет. – Как хочешь. Она ж на тебе помешана, ты и решай. – Тогда я сам. – Окей, – согласно киваю. На самом деле и я бы не отказался. Но не сегодня. За окном какая-то вспышка. Слишком яркая, но быстро гаснущая. Даже не успеваю понять, что это за херня. Как будто нас решил кто-то сфотать огромной камерой, на память. Чтоб увековечить этот охуейнейший момент, когда мы с Леви стоим на балконе в доме незнакомой нам девицы, шатаясь, пытаемся накуриться, и самое главное – еще не совершившие очередной «вправки мозгов». – Пошли. Пошли. На просторной кухне спиной к нам сидит Жан, и напротив него, то есть лицом к нам, девка. Нас она заприметила моментально. Переводит свой взгляд на Леви и смотрит. Не встает, не пытается приблизиться, а просто смотрит. Прихлопываю его по плечу. Иду первым. Кирштайну говорю: – Жан, там в гостиной может тройничок обломиться. Пиздуй, – как можно громче, что очень сложно мне сейчас дается. – И дверь за собой закрой. Он сразу оживает, поднимается с места, покачиваясь, выходит из кухни, что-то бормоча себе под нос. Мне кажется, или он спал? А она тупо сидела здесь, ждала, будто знала, что мы все равно придем. – А теперь ты. Что с тобой не так вообще? – загораживаю собой Леви, привлекая все внимание на свою персону. – Он мне нужен. Медленно поднимается. – Мы с ним похожи, – голосом, не говорившим, кажется, несколько лет. Не то сорванный, не то хриплый, не то женско-писклявый. – Ты больная? Видишь же, что он тебя не переваривает, – делаю шаг ей навстречу. – Но мне больше никто не сможет помочь… – Он тоже не поможет. Ты ему на хер не сдалась, чтоб помогать тебе. – Эрен Йегер. Она знает мое имя? Сомневаюсь, что Леви бы стал ей рассказывать о чем-то подобным. Сама выяснила? Сталкерша. – Все возвращается. И резко делает шаг за мою спину. К Леви. Настолько быстро, что я успеваю только похлопать глазами. А когда оборачиваюсь, она уже лежит на полу, держась за голову. В голове все мутное. Словно во сне, я стою и вижу, как Леви хватается за ее лохмы, тянет кверху, а когда она поднимает лицо, смачно врезает по нему кулаком. Дважды. Его лицо в этот момент лишь немного искажено злостью. Совсем чуть-чуть. Отмираю. Хватаю ее за руки, заводя их за спину, заставляя приподнять корпус тела. Леви бьет по челюсти, по щекам, по носу, на несколько секунд хватает за горло и сильно сжимает его. Она даже не вырывается. Не плачет, не орет. Просто принимает удары. В прошлый раз за подобное избиение нас посадили на пятнадцать суток в камеру. Благодаря тому, что в городе абсолютно начхали на порядки, нас повязали только дважды. Из многочисленных раз. Еще несколько обошлись обычной взяткой. Такой Леви только передо мной. Больной на голову и в прямом и в переносном смысле. Я такой же. Просто обычно нам удается забывать о своих ночных делах и жить так, будто мы совершенно обычные подростки, прожигающие свою юность сидением в сети и наплевательским отношением к здоровью. Все возвращается. Она права. Нам по понемногу, но уже возвращается. Но желание насилия невозможно удержать в себе. А днем мы просто Эрен и Леви. Тупо улыбающийся Эрен и недовольный Леви. Руки занемели. Леви, видать, выдохся. – Все? Или еще? – Я думаю, она уяснила. Я бы даже спросил ее об этом, если бы она была в сознании. – Ха-ха, ну, в конце концов, если нет, то мы всегда можем повторить. – Ага. Чужое лицо в крови и наливающихся синяках. Я отпускаю бессознательное тело и оно с грохотом падает на пол. Леви смывает кровь. Я посмеиваюсь себе под нос. – Думаю, можно и идти. Кивает. – Только сначала найду тут таблетки от головы. Болит, сил нет. – Я помогу. Не помешало бы ему их с собой таскать. Тик. Тик. Тик. Часы размеренно отмеряют секунду за секундой. Мы размеренно приближаемся к своему концу. – Я думаю, это оно. – Да, подойдет. Ему бы операцию.