Abiens, abi!

Abiens, abi!* Таня резко открыла глаза. Опять тот же потолок-деревянные балки, подпирающие крышу, паутина в углах комнаты, пара черных пятен на потолке-результат опасных игрищ Тангро. Как это все надоело! Она ушла к Ване, практически не задумываясь над правильностью выбора ,она боялась Глеба,его неукротимой мощи, соблазнительности. И теперь жизнь превратилось в существование: подъем в семь утра, завтрак, дела по хозяйству, обед, огород, ужин, уборка, стирка… Иван же вечно был недоволен: то одно у него не получится, то другое,а Таня...Таня не могла так жить, она была слишком вспыльчива, чтобы слушать все это нытье! Сколько раз она пыталась объяснить Ваньке, что у него никогда ничего не получится, если ходить и жаловаться постоянно. Её угнетало то , что ее парень – неудачник: «Не получается что-то сделать- иди и повторяй все заново , хоть помри, но хоть раз выполни то, что задумал! Десять, двадцать, тридцать попыток- мне все равно, ты поставил цель- вот и иди к ней!» Подобные мысли часто посещали голову рыжей, но она никак не могла их высказать Ивану в лицо- было стыдно. Стыдно потому, что она понимала, как сильно он ее любит, как много он о ней заботился. Она была привязана к нему, но не легкими шелковыми нитями любви, как все влюблённые, а прочными узами дружбы. По сути, у нее никого не было, кроме него. Но она решила уйти. Только вот как? Уйти «по-английски» - слишком глупо и как-то неправильно, больше похоже на бегство. Надо было объясняться… В тот вечер Ваня пришел раньше обычного, и пришел, следует сказать, в весьма хорошем расположении духа. Он вошел в избушку ,поставил ружье около печки и сел за стол ( Несмотря на свою любовь к зверям, перспектива быть растерзанным его не воодушевляла, отсюда и ружье). Уже накладывая еду, он нежно улыбнулся, взглянув на Таню, и поздоровался, вложив в свое приветствие всю свою заботу. -Привет, моя хорошая, как ты тут без меня? И тут Таня поняла, что не может уйти, жуткий стыд пожирал ее изнутри, оставляя после себя одни обглоданные мысли. Но она резко тряхнула головой, отгоняя ненужные помыслы. Сколько раз она мысленно ругала Ивана за его несобранность, неуверенность и неумение преодолевать трудности, а сама вела не лучше него! Ну уж нет, решилась так решилась! -Вань… -Что? Конечно же он понимал, что именно она хочет сказать, ведь он выучил за много лет ее взгляды, жесты, тон. И он был готов к ее уходу. Таня посмотрела в его глаза, набрала побольше воздуха в легкие и… выдохнула. Потом, взглянув в его глаза,сказала ,уже шепотом, практически неслышно: -Прости,но я так больше не могу, мне душно, я тут как в темнице… Прощай. Татьяна резко вскочила ,опрокинув стул, и выбежала на улицу. Ледяной ветер растрёпывал ее волосы, но она это не замечала. Гроттер вообще изменилась. Она стала выше, похудела, осанка приобрела величественность, волосы, когда-то ярко-рыжие, теперь были более спокойного оттенка, отливая серебром .Кожа стала бледнее, а глаза… Глаза были уже не изумрудно-яркими, а холодно-зелеными. Она стояла прямая, прекрасная, как зимнее утро и такая же холодная; твердая, как алмаз,но гибкая, как ветка дерева. Обернувшись последний раз, она тихо пробормотала «прощай» и направилась к сараю, где под охранным заклинанием хранился контрабас. Ветер. Острый, пронизывающий ветер норовил сбросить Таню с ее «скрипки-переростка». Но она этого не замечала, она раздумывала над своим поступком: «А вдруг я ошиблась? Нет, у меня не будет с ним счастливого будущего! Но а все же подумай, быть может, не стоило так резко все бросать…Стоило!» В раздумьях Гроттер не заметила, как долетела до дома в Нижнем Новгороде. Поднявшись на третий этаж, она позвонила. -Какие люди в наших краях,-раздался насмешливый голос. Обладатель голоса, Глеб Бейбарсов, стоял в дверях, облокотившись о дверной косяк. -Ты знаешь ,почему я здесь,-с грустью сказала рыжая. -Потому что ты устала от Валенка,-хмыкнул Глеб.- Причем устала настолько, что решила уйти во второй раз? И теперь уже с концами? Впрочем, нет: я вижу, что вещи ты не взяла с собой, значит, опять вернешься, как и тогда, два месяца назад. Я люблю тебя, ты знаешь,но порой твоя глупость меня убивает: уходя,уходи,Гроттер! * Уходя,уходи,Гроттер!(лат.)