Одна душа на двоих

      «Иттоки Отоя пропал».       Слова отца крепко засели у меня в голове и не желали ее покидать. Я не мог поверить в это. Не мог принять истины. Не мог признаться самому себе в том, что это моя вина. Я сам сломал его.       Мне всегда казалось, что мы похожи. Слушая песни Иттоки, я видел его боль и переживания, что он прятал глубоко внутри, его жажду большего, желание получить то, что он был не в силах обрести. Я видел в нем себя. Словно мы делили одну душу на двоих.       И сейчас я своими руками уничтожил часть собственной души. Разрушил то, что было дорого мне, ради создания песни.       Мне хотелось обойти остальных, показать свое превосходство, исполнить лучший дуэт. Но достигнув этой цели, я уже не чувствую удовлетворения, потому что Отои больше нет рядом.       Что будет, если он не вернется? Смогу ли я продолжать петь дальше, помня о произошедшем? Не так… Смогу ли жить с мыслью о том, что сломал его жизнь?       Нет. Не смогу… Я должен вернуть его.       Единственным местом, пришедшим мне на ум, было поле подсолнухов. Это не просто предположение. Я чувствовал, что Отоя отправился именно туда.       Двадцать минут, проведенных в машине, для меня казались часами, и, как только водитель сообщил, что мы прибыли, я сорвался с места и побежал. Впереди показались солнечные цветы, только давно завядшие и помрачневшие, утратившие былую красоту. Весь их вид лишь навевал тоску.       Потом я увидел его. Он стоял ко мне спиной и смотрел куда-то за горизонт, на солнце, которое вот-вот должно было сесть. Услышав мои шаги, парень обернулся. Его потухший взгляд напоминал окружавшие нас со всех сторон мертвые подсолнечники. В нем не было больше жизнерадостности и света, лишь отчаяние, охватившее Отою и передающееся мне.       Я не мог уже просто стоять и смотреть ему в глаза. Сделав шаг вперед, я притянул его к себе и заключил в объятья. Пару секунд Иттоки все также стоял неподвижно, но потом ответил, слабо обхватив меня руками.        — Я больше не могу улыбаться… — прошептал он куда-то в мое плечо.        — Тогда плачь, — ответил я и почувствовал, что он слегка задрожал. — Не важно, плачешь ты или смеешься, ты всегда будешь нужен своим друзьям, всегда будешь нужен мне… Я… прости… за то, что наговорил тебе, за то, что заставил снова пережить такую боль… за все это… Прости.       Отоя поднял на меня опухшие глаза, наполненные слезами, и произнес:        — Ты не виноват, это все…        — Но и ты тоже, — прервал я его, — в ее смерти нет твоей вины, поэтому просто отпусти эту мысль. Ты уже многого лишился, и я не позволю тебе потерять еще и себя. Я… не хочу потерять тебя.       После этих слов я наклонился и прижался своими губами к его. Даже не поцелуй, лишь легкое касание. Слезы перестали течь по щекам Отои, а в глазах снова появился маленький проблеск жизни.        — Почему ты…        — Потому что я единственный, кто может понять тебя.       А ты единственный, кто сможет понять меня. Ведь мы делим одну душу. И я спасу тебя, даже если мне придется своими руками заново вырастить это поле подсолнухов.