По-настоящему важно

Сердце Майка Росса последнее время пропускает удар за ударом. Сначала он списывал это на азарт очередной безумной адвокатской схватки, потом на всплеск адреналина при мысли о разоблачении, но теперь он твердо уверен, что все это ни при чем. Ну или почти ни при чем. Ему всегда была нужна семья, ему нужны люди рядом, такие, которым можно довериться. Он все еще скучает по родителям, по бабушке, по Тревору. Долгое время они принимали его таким, какой он есть, со всем его стремлением сделать мир лучше, его эмоциональностью и почти детской наивностью. Но один за одним они уходили, оставляя Майка одного. И Майк пытался привыкнуть к этой удушающей пустоте. И даже привык. Ну или почти привык. Он хорошо помнит, как все сломалось. Когда он начал врать бабушке, когда забывал, накуренный, что хотел принести цветы на могилу в день рождения мамы, когда избегал отвечать на вопросы Дженни и Тревора именно потому, что появилось слишком личное. Так он начал возводить стену, о которую можно потом опереться спиной и дать себе передышку. Однако стена не только защищала его, она его губила. И шаг за шагом, удаляясь по лабиринту собственных разочарований, он ощущал, как те, кого он любил, уходят. И ничего с этим не делал. Ну или почти ничего. Каждый раз он мог рискнуть всем ради тех, кого любит. И рисковал, самозабвенно рисковал. Ради Тревора он погубил свою мечту о Гарварде, ради него же он потащил кейс с дурью в самое сердце Манхеттена. Этот кейс, с которого все началось. Роковая встреча, паника и первые пропуски в сердечном ритме. Тогда Майк думал, что его жизнь закончилась. И даже успел немного обрадоваться этому, ведь все равно ничего уже не выходило так, как он любил, у него уже не получалось поступать правильно, быть хорошим другом, сыном и внуком. Поэтому он не жалел. Ну или почти не жалел. Он надевает костюм, подбирает узкий галстук из всех, что в утренней спешке попались ему под руку, хватает папку с документами, над которыми сидел почти всю ночь, и, не позавтракав, выезжает на велосипеде из дома. Он спал от силы 2 часа, ел последний раз вчера в полдень, но это его не волнует. Он знает, что сегодня он не только спасет от тюрьмы невиновного человека, он накажет того, кто виноват на самом деле. Он решал эту задачу последние 2 дня, и для него было важно не только то, что получит клиент «Пирсон Хардман», он восстанавливал справедливость. Светофор, передышка и опять - пропуск удара в ниточке пульса. За все свои ошибки он наказан тем, что каждый раз, делая то, что для него важно, он вынужден оглядываться через плечо. И сейчас, когда он вновь победит, это важно лишь на миг. Ну или почти не важно. Он вваливается в шикарный светлый офис без стука, на ходу приветствуя находящихся в нем людей. Он гордо вскидывает голову и спешно сообщает о результатах кропотливой работы. Он говорит так быстро, что кажется, будто сейчас - последняя секунда его жизни. Он кладет на стол несколько листов бумаги с печатями и подписями, копии телефонных переговоров и показаний. Он убедителен, он прав, он счастлив. Для него это не просто дело, для него это вызов, это возможность гарантировать справедливость, возможность защитить. То, о чем он мечтал. И пусть для его фирмы это дело одно из сотен, но для Майка сейчас это победа. Победа, достойная похвалы, достойная внимания, достойная уважения. Майк обводит взглядом присутствующих, но по-настоящему он вглядывается только в темные глаза своего босса. Секунда, вторая, третья - и Майк даже не дышит. Сердцебиение прерывается, он вглядывается в знакомые до мелочей черты лица, он ждет. Фирменная улыбка шефа, колкое замечание относительно темпа его речи и внешнего вида - и Майк шумно выдыхает. Что бы Харви сейчас не сказал, а Майк принес ему очередную победу. Все остальное - не важно. Ну или почти не важно. Майк опять засиделся допоздна. Офисы партнеров уже пустовали, да и помощники все разошлись. Он толкнул стеклянную дверь кабинета Харви и вошел в темное, освещенное огнями Нью-Йорка пространство. Положил на стол папку с тезисами для финальной речи в суде, которую Харви хотел увидеть только завтра утром, взглянул на коллекцию пластинок, на мячи на подоконнике, и улыбнулся. Теперь именно это было его домом. Бешеный ритм работы, поиск лазеек и прецедентов, помощь людям. И Харви. Его победы, его враги, его успехи. Все это теперь стало для Майка воздухом, без которого не то что жить, без которого не удастся продержаться ни секунды. У Майка вновь появился человек, которому можно было отдать себя. И которому это было нужно. Он знал, что не станет для Харви хоть сколько то значимым, но сам факт того, что Майк незаменим и востребован, стоило всех бессонных ночей. И за это Майк был благодарен. Но это ни для кого, кроме Майка, не было важно. Ну или почти не было важно. В кармане пиджака легкой вибрацией ожил мобильный. Смс в четверть третьего ночи не могла не заинтересовать Майка. Он нащупал телефон, взглянул на экран, и его сердце опять пропустило пару ударов. «Иди домой. И надень завтра нормальный галстук». И смеющиеся карие глаза, которые услужливо нарисовала память. Вот что стало для Майка по-настоящему важно.