Жар твоего пламени

      Быть магом в нашем мире не очень то хорошо.       Но мне повезло куда меньше, я не просто маг — я отступник.       Одержимый.       Всю свою сознательную жизнь я был в бегах: я бежал от Церкви, бежал от храмовников, бежал от ужасной жизни и от ритуала Усмирения. У меня не было другого выбора.       Поначалу мне казалось, что все это бред, ошибка.       Сотни раз я прокручивал в памяти те события и ловил себя на мысли, что так делать не следовало. Но в тот момент мне казалось это единственным верным решением. И я даже не задумывался во что мне это выльется.       Через несколько лет мы даже привыкли друг другу. Я и мой Дух. Моя Справедливость. Для полноты картины не хватало еще и Совести, но ее я лишился уже давно, а Справедливость, судя по всему, даже и не собирался уходить.       Временами он толкал меня на разные поступки и далеко не все из них были хорошими. Периодически я вздрагивал от тех мыслей, что роились у меня в голове. Первое время я, даже путал свои мысли и мысли духа, но вскоре наши взгляды и мысли сошлись на несправедливом отношении к магии и всему магическому. Мы даже разработали пару освободительных планов. Некоторые из них воплотили в реальность. Но потом нашему мирному сосуществованию пришел конец.       В нашей… нет, в моей жизни появился Хоук. Ворвался огненным торнадо, изменив мою мирную, тихую и относительно спокойную жизнь.       Справедливость не одобрил мое увлечение им, а мне было откровенно плевать на его мнение. Ведь что дух, когда рядом он: такой теплый, рассудительный, страстный и в то же время грозный и опасный маг, рядом с которым я просто таю. А когда он смотрит на меня своими карими, почти черными глазами, становится совсем не по себе, и я готов кинуться к нему в объятия, да там и остаться.       Так и вышло после очередной вылазки к пещерам на Рваном берегу, на которую он меня не взял. Я из-за беспокойства чуть не разнес к чертям лечебницу. Да что там лечебницу — я хотел взорвать, снести к демонам этот чертов город. Хоука и его компании не было всего три дня, но они мне показались целой вечностью.       И вот после трех мучительных дней ожидания, его при смерти, принесли ко мне в лечебницу. Фенрис распугал всех посетителей отборной бранью и обещаниями страшных мучений, а бледного Хоука положили на кушетку. Я принялся колдовать над ним, но его раны были несовместимы с жизнью. Тогда я попросил всех выйти из лечебницы. Когда ситуация изменится — они об этом узнают, а пока мне пришлось силком выгнать Изабеллу, а следом за ней выставить и Мерриль, которая все время пока они отсутствовали, коротала со мной, пытаясь скрасить мое одиночество и развеять тревоги. Выйдя за ними, я потушил фонарь, закрыл двери лечебницы, собрал светлые волосы в хвост и вернулся к нему. К своему Хоуку.       Если быть честным, я даже не понял, когда он стал «моим» и что у меня появились к нему чувства. Но за эти три дня что его не было, я осознал, что я жизнь за него отдам, так дорог он мне стал. Я понял, что умру без него. Понял также, что люблю его.       Я подошел к кушетке.       Хоук выглядел бледнее смерти и почти не дышал.       Фенрис сказал что в пещерах были маги, помешанные на магии крови и между ними завязалась битва. Это была настоящая бойня. Даже не смотря на могущественную силу крови, они не могли одолеть Хоука и тогда один за одним стали появляться демоны, скелеты и другие твари из Тени, призванные этими безумцами. Но когда победа, казалось бы, была уже в кармане, в пещере появился самый сильный маг, видимо их предводитель. Фенрис говорил, что он буквально вытягивал магию из своих уже мертвых приспешников, стократно усиливая собственные атаки, направленные на Хоука, ведь в нем он видел первостепенную угрозу.       Хоук из последних сил сдерживал натиск, закрывая щитом друзей. Но силы его стремительно таяли и он приказал им отступать.       Но друзья не бросили его, а наоборот, с утроенной яростью бросились в атаку. И, я знаю, что это слабое утешение, но как бы не было тяжело, Хоук не разу не воспользовался магией крови. Хотя та привычно звала его и кружилась вокруг него. Но Хоук не поддался соблазну, ведь знал, что если попробуешь хотя бы разочек — назад дороги не будет.       Наконец, когда казалось, что до заветной победы остался один удар, все вмиг перевернулось. Хоук запустил в мага молнию, которая ошарашила его, прервав заклинание что он произносил, а следом метнул огненный шар, который отступник одним небрежным взмахом руки обратил в пар. Тем временем Иза, воспользовавшись тем, что на нее никто не смотрел, подкралась сзади вонзила ему кинжал промеж ребер, но казалось бы этот ублюдочный маг даже не ощутил этого. Он не сводя пылающих яростью глаз с Хоука он оттолкнул пиратку к стенке, где она хорошенько приложилась головой и сползла на каменный пол пещеры. Увидев, это Хоук принялся творить одно заклинание за другим, совершенно не заботясь о совместимости стихий и бешеном расходе магической энергии. От жуткой какофонии звука и света своды пещеры трескались и осыпались, грозя обрушиться в любой момент.       Фенрис и Варрик, в свою очередь, отбивались от полчища умертвий, которые, казалось, лезли со всех щелей, не подпуская их к магам. Фенрис ругался на Тевине и носился белым призраком, разя врагов направо и налево. А Варрик, отойдя поближе к Изабелле, поливал градом стрел большие группы нечести, молясь всем богам, чтобы не задеть Ферниса или Хоука.       Но долго так продолжаться не могло.       Хоук понимал, что силы друзей на исходе, а у Варрика вот-вот закончатся стрелы. Фенрис тяжело дышал, он был ранен, и ему уже было тяжко раз за разом вскидывать свой двуручник. Чудодейственные зелья и элексиры, что я дал им в дорогу, также были на исходе. У гнома, конечно, еще осталась последняя бутылка с ядом, но он берег для особого случая. Сил у Хоука оставалось всего на один мощный удар, но нужно было только выждать удачный момент.       И вот он настал: маг вдруг припал на колено, по его мантии заструилась кровь — видимо закончилось действие заклинания, что позволяло ему игнорировать удар Изабеллы. Хоук закричал, отдавая приказ, но Варрик и Фенрис и без слов знали что им делать. Фенрис из последних сил рванулся к магу, Варрик обмакнув пару стрел в яде, одну за одной посылал их в то место где стоял маг, а Хоук творил последнюю и самую мощную связку заклинаний. Изабелла до сих пор оставалась без сознания.       Пещера озарилась яркой вспышкой. От мага остался только обугленный труп, из которого выпал кинжал Изабеллы. Варрик несколькими звонкими шлепками по лицу привел в чувство пиратку, а Фенрис, отплевываясь от пыли, поднятой рухнувшим сталактитом, позвал Хоука.       В ответ не раздалось ни звука.       Он подошел ближе, не переставая звать его по имени и только тогда увидел, что от того чертового мага к Хоуку тянутся две кровавые линии. На минуту, когда Фенрис и Иза пытались привести его в чувство, он открыл глаза и сказал одно слово, точнее имя: «Андерс» и опять отключился. Тогда они соорудили носилки и принесли его сюда.       Все это Фенрис поведал мне на второй день моих попыток привести Хоука в чувства. Тяжко вздохнув он вновь оставил меня одного.       К сожалению все мои попытки были без успешны.       Я часами сидел у его кровати в полном одиночестве, едва сдерживая слезы бессилия и даже гадкий, противный и до ужаса нудный дух, который никогда не затыкался, и тот куда-то пропал.       Конечно друзья приходили, со все возрастающим беспокойством интересовались состоянием Хоука и даже пытались оказать мне помощь. Изабелла часто приносила выпивку из Висельника — через пару дней у порога лечебницы скопилось изрядное количество кувшинов, к которым я даже не притронулся. Фенрис отчаянно ломился в двери, которые я перестал открывать на третий день моего бдения, угрожая что снесет их с петель. Лишь Варрик не хотел меня тревожить лично и посылал гонцов, пытаясь узнать как у нас дела. Но всем им я давал от ворот поворот.       Спустя несколько дней явилась Мерриль и предложила воспользоватся помощью магии крови — я отослал ее ко всем демонам тени.       Через бесчисленное количество таких же, в пустую потраченных часов возле кушетки Хоука, я, наконец, сдался. Я уже всерьез начал подумывать, может и вправду использовать магию крови, но я усиленно гнал эти мысли прочь, так как знал, что Хоук этого не одобрит.       Даже если это будет ради его спасения.       Я все так же методично, час за часом продолжал вытягивать его из цепких лап смерти, но так и не смог добиться окончательного успеха. Мои навыки целительства только поддерживали в нем жизнь, но не могли сицелить его полностью.       От собственного бессилия я возненавидел себя, магию и вообще все на свете. Я принялся крушить все в лечебнице. Я плакал, то срываясь на крик, то затихая, беззвучно всхлипывая и давясь рыданиями. Я припадал со страстными речами к еще теплому, но такому бледному Гаррету, сплетал свои пальцы с его, прижимал его ладони к своим мокрым от слез щекам, и, раз за разом, целовал его в лоб, в еще теплый лоб.       Я даже стал молился Создателю. Страстно и отчаянно обещая вести праведную жизнь, отречься ото зла, только лишь бы он вернул Гаррета ко мне. Вернул моего Хоука. Если он не вернется я умру. Просто сяду рядом с его кушеткой и умру.       Порой мне казалось, что его веки трепетали, но я не мог понять сон это или явь, ведь я не спал уже трое суток и практически ничего не ел.       К концу пятого дня я настолько обессилел, что просто сидел возле его кушетки. Сидел глядя на него во все глаза. Я уже не плакал, не кричал, а просто сидел.       В какой момент моего оцепенения, я услышал, как в моем сознании проснулся дух. Справедливость вернулся. И вернулся с новостями из Тени.       Он сказал, что видел его там. Видел там, в Тени, моего Гаррета. Меня охватила злость, ведь мне казалось, что дух просто глумится надо мной. Я не поверил ему. Тогда дух показал мне то что он видел. Справедливость увидел Хоука с какой-то демоницей.       Видел моего Хоука с демоницей!       Я был в ярости! Во мне все клокотало от злобы и черной тоски.       Я не мог понять, злюсь ли я на самого себя, то ли на духа принесшего такие вести, то ли на Хоука с этой демоницей. И если бы в лечебнице еще осталось ломать, я бы с удовольствием что-то уничтожил.       Дух подождал, пока я успокоюсь и сказал, что есть ритуал, который может вернуть Гаррета. На мой так и не прозвучавший вопрос он ответил, что ритуал не потребует магии крови. Так же указал, что для ритуала нужно чтобы я передал ему контроль над своим телом и сознанием.       Ни мгновения не колеблясь, я согласился.       Может, конечно, мой поступок и был опрометчивым, но мне было наплевать!       Я поверил Справедливости. Я утроился поудобней возле кушетки Гаррета, взял его пока еще теплую, ладонь в свою, а изнемогая от нетерпения мелко подрагивал внутри меня, но не торопил. Его поведение лишь укрепило во мне подозрение, что он замыслил что-то недоброе, но все же я попытался расслабиться и передал управление сознанием Справедливости.       Последнее что я почувствовал, было ликование духа, который наконец-то получил долгожданный контроль над моим телом. Что делал Дух, как долго продолжался ритуал, и что именно он делал я не запомнил.       Очнулся я лишь когда ладонь Хоука дрогнула в моих руках. Гаррет открыл глаза и я увидел его, все еще затуманенный после схватки со смертью, но такой пронзительный взор. Он с трудом разомкнул губы и позвал меня по имени, а я, не в силах больше сдерживаться, ринулся к нему в объятия и припал к его губам, таким теплым и сладким, в долгом страстном поцелуе.       Я долго не мог поверить в происходящее. Но он вернулся. Мой демон. Мой огненный маг. Мой Гаррет Хоук вернулся. Я смотрел на него во все глаза, так долго, что они начали слезиться, а Хоук лишь улыбался и нежно вытирал мои слезы.       Его ладони обжигали.       Я льнул к нему в объятия и целовал так страстно, что едва хватало дыхания. Я обнимал его, гладил его волосы, плечи, спину, но мне до одури хотелось большего!       Прошла неделя с тех пор как Гаррет вернулся из Тени. За эту неделю он поправился и окреп. Ну, если честно, то поправился и окреп он еще на второй день. Но вы должны понимать, что двое влюбленных должны побыть вместе. Поэтому всю эту неделю мы не покидали его особняк. А какой же страстной была это неделя. Я даже и не знал что этот боевой маг, может так вести себя в постели.       Под его умелыми руками я просто таял. Столько нежности столько страсти и глаза которые пылали от любви. В этих глазах я просто тонул. Это превосходило все мои даже самые смелые мечты и фантазии.       Теперь, я, кстати, живу у него. Он мой маг. Мой личный огненный демон. Мой Гаррет Хоук.       А Справедливость исчез, если можно так сказать. Буркнул что-то типа «Берегите себя» и «ушел» — я его даже толком и поблагодарить не успел.       А на все мои вопросы о возвращении, Хоук лишь загадочно улыбался и целовал меня в макушку. Мне кажется, что я выясню это рано или поздно, пусть будет так.       Ведь самое хорошее со мной могло произойти, уже случилось и теперь оно спит в моей кровати. А что будет дальше не важно. Плохое ли, хорошее? Меня не волнует. Я знаю одно — что бы не случилось, мы это переживем.       Ведь мы вместе!

Запись из дневника Андерса