Реальный мир

      — Жан, а чем ты занимаешься? — мама улыбалась так, что у нее того и гляди челюсть заклинит. Я же сидела ни живая ни мертвая, волнуясь, словно на смотринах. К слову, Жан держался бодрее, иногда шутил, да и вообще вел себя просто великолепно. В душе зарождалась извращенная гордость, как за хорошо выдрессированную собаку.       Кстати, о том, как мы оказались на кухне и стали попивать чаек. Дело в том, что Оля вернулась рано и неожиданно. Еще более неожиданным было то, что она обнаружила свою больную дочь спящей на полу в обнимку с каким-то парнем. Разумеется, избежать вопросов было нереально. Нас разбудил ну просто очень деликатный стук в дверь. Правда, несмотря на всю его деликатность, я чуть не поседела.       В общем, что произошло дальше, догадаться нетрудно.       — В основном, музыку пишу, — улыбнулся он, словно прочтя мои мысли. Я мысленно вздохнула. Слава Богу, парень сказал то же самое, что и я тогда. Начав успокаиваться, я поднесла чашку с чаем ко рту.       — Жан, у тебя такие красивые глаза! — вдруг с жаром воскликнула Оля, и тут же обратилась ко мне, — Ты права, у ваших детей будут красивые серебристые глазки.       Я поперхнулась, и чай полился у меня из носа. Под едва сдерживаемый смех Жана, я вытерла лицо полотенцем, кидая на мать взгляды, полные бешенства. Если бы я могла убивать, как василиск — взглядом, то тут уже было бы два трупа.       — Да, Вы правы, глаза у них будут серебряные, — как ни в чем не бывал, поддержал блондин, — А еще они будут высокими. Да, Алиса?       Я стала осыпаться на половичок.       — Уверена, они будут красивыми, — польщено засмеялась мама. Как будто о ней говорят! Что вообще здесь происходит?!       — Не волнуйся, бабушкой ты еще не скоро станешь, — буркнула я в чашку, кидая косяки на эту парочку. Они вообще забыли, что я тут. Болтают себе о чем-то, смеются. Вообще, если подумать, то все не так плохо. Жан понравился Оле, ведет он себя отлично, не теряется. Глядя на него, я все чаще ловлю себя на мысли, что он стал бы мне хорошим мужем. Таким, каким я всегда себе его представляла.       — О, кстати, позвони своим друзьям. Они обрывали телефон, пока ты спала, и заходили по двадцать раз на дню, — вспомнила мама, кивнул в сторону четырех пакетов с соком и сеточке с яблоками.       — Хорошо.       Точно! Я и забыла из-за всех волнений об Эле и ее компании. Ребята же переживают.       Встав из-за стола, я направилась в комнату за телефоном. Нужные номера нашлись сразу: кто-то из друзей создал группу, кинув туда все телефоны. Уже во второй раз внутри разлилось тепло. Неужели я неожиданно обрела людей, о которых мечтала всю свою жизнь?       Кому позвонить сначала? Нет, конечно, следует набрать Элю. Именно она познакомила меня со всеми, она стала моим спасителем. Или Мише…. Нет-нет, точно Эле.       Гудки оборвались почти сразу, и спокойный голос сказал:       — Мы уже на пути к тебе.       И снова гудки. Вот тебе и раз. Я даже слова сказать не успела. Вернувшись на кухню, я обнаружила, что моего отсутствия почти не заметили. Оля с Жаном продолжали мило беседовать о том о сем, время от времени прерываясь, чтобы сделать по глотку чая.       — Боже, какая невероятная история! — стала вздыхать Оля, охая и ахая. Видимо, что-то существенное было упущено за тридцатисекундное отлучение с кухни.       — Да, мои родители сами не перестают удивляться, как так вышло, — блондин настолько вжился в роль обычного человека, что без зазрений совести врал напропалую о своем происхождении.       — Какая романтика! — маман едва ли не слезу пустила от умиления, — Алиса, детка, никогда ничего мне не рассказываешь!       Ее мягкий упрек заставил меня угрюмо насупиться. «Потому и не рассказываю». Я снова уткнулась носом в чашку.       — У тебя просто замечательный молодой человек, — Оля сложила лапки у груди, а я вновь поперхнулась чаем, - Я, конечно, удивилась, когда застала вас спящих на полу, тут любой опешил бы! Но теперь я спокойна.       В который раз за эту короткую посиделку я не находила слов, чтобы ответить, но Жан, под столом положив ладонь на мою ногу, вселил уверенности и подарил сил выдержать первое (и я очень надеюсь, что последнее) знакомство моей мамы с моим… парнем. Сердце на этой мысли пропустило удар. Могу ли я назвать Жана своим молодым человеком, как это беспечно делает Оля?       — Да, просим прощения, что так внезапно все вышло, — лучезарно улыбаясь, блондин не терял присутствия духа и вообще ни разу не растерялся. И как ему удается так ловко управляться с моей неуемной и неугомонной мамой?       — Ох, молодежь, что с вас взять, — только и хохотнула она.       Я прикрыла глаза. От долгого сидения да от нескончаемых разговоров в ушах подозрительно зашумело. Уверена, что еще минут пять, и голова начнет болеть. В груди вновь закипал жар, а руки, держащие чашку, стали подрагивать. От внимания двух воркующих передо мной человек это не укрылось.       — Думаю, тебе лучше лечь обратно в постель, — негромко, с затаенной нежностью, сказал мне Жан, и Оля взволнованно подхватила.       — Верно-верно, иди, ляг, тебе нужен отдых, а то ты вообще не выздоровеешь. Жан, поможешь убрать со стола? — мама стрельнула глазками в блондина. Тот согласно кивнул.       Встав из-за стола, я заверила, что дойду без посторонней помощи, и на ватных ногах двинулась в комнату, но голова резко закружилась, и в коридоре я вынуждена была сделать привал. Опершись о стену, я переводила дыхание, и вот до моих ушей донесся следующий диалог:       — Ох, Жан, как я благодарна за то, что ты позаботился об Алисе. Я места себе не находила от волнения, но меня ни в какую не отпускали с работы.       — Ничего страшного, честное слово, — парень, видимо, взял чашки, после чего добавил теплым, задумчивым тоном, — Мне было даже приятно.       Тишина продлилась какое-то время, и я уже решила, что продолжения не последует, но вот Оля взяла слово.       — Я была очень удивлена, когда увидела вас вместе. Алиса ведь парней к себе и близко не подпускает после того, как ее отец ушел от нас. Я часто задумывалась, хорошо ли это, что в неполные восемнадцать моя дочь ни разу не заинтересовалась никем, но я никогда не лезла в ее дела. Подростку необходимо самому принимать важные решения, без чьего-либо вмешательства.       Я застыла в нерешительности. Хочу ли я слышать продолжение? В конце концов, любопытство взяло верх над усталостью и желанием прилечь.       — Так, выходит, Алиса росла без отца? — может для посторонних голос Жана и показался бы исполненным лишь вежливого участия, но я расслышала в нем и кое-что большее: озабоченность.       — Увы, я оказалась не самой хорошей женой, — с грустью признала мама, после чего добавила, — И порой боюсь, что стала еще более ужасной матерью.       «Это не так, мам, ты самая лучшая», — сглотнула я, прогоняя непрошеные слезы.       — Алиса очень любит Вас, — спустя какое-то время сказал Жан, — Она часто рассказывала о своей жизни, и почти все самые лучшие моменты были связаны именно с Вами.       Не имея возможности самолично утешить и разуверить мать, я с благодарностью улыбнулась блондину, что стоял на кухне.       — Надеюсь, что это так. Понимаю, моего родительского влияния на нее почти нет, но мы с ней как подруги, и я очень дорожу нашими отношениями, — Оля вздохнула, — Иди к ней.       — Может, я лучше помою посуду, а Вы сходите к ней? — Жан просто сама учтивость, но внутренний голос ехидно заметил, что они оба не хотят идти, вот и делят эту «честь» между собой, прикрываясь вежливостью.       — Ох, поверь, она ждет совсем не меня, — судя по голосу, мама улыбается своей любимой насмешливо-кошачьей улыбкой.       Я понимала, что стояла в коридоре, подслушивала и вот-вот буду застукана на месте нравственного преступления, но не собиралась двигаться с места и даже делать вид, будто ничего не слышала. Жан вышел в коридор и увидел стоявшую меня. Ни слова не сказав, он приобнял меня за талию и повел в комнату, ничем не выдав меня.       Уже в спальне, после того, как я была усажена на постель, а парень присел на предусмотрительно пододвинутый к кровати стул, он завел разговор.       — Ты никогда не говорила, что росла без отца.       Хоть в его голосе не было ни намека на упрек, а лишь участие, я ощетинилась.       — Это не имеет значения. Все, что осталось от этого человека, это небольшая стопка вещей, купленных для него, но так и не увидевших хозяина. Вот и все.       Блондин понял, что я не желаю развивать эту тему, и перевел беседу в мирное русло.       — Твоя мама невероятно приятная женщина. Вы очень похожи.       — Это уж точно, — после услышанного в коридоре я прониклась сентиментальным настроением, — Сколько себя помню, со мной рядом, вместе с немногочисленными подругами, всегда была именно мама.       — Оно и понятно, — с затаенной грустью проговорил Жан.       Я какое-то время смотрела на него.       — Что-то случилось? — моя ладонь в привычном жесте легла на его руку.       — Просто я подумал, что моя семья — это ты, — парень улыбнулся самыми кончиками губ. Я была тронута как никогда.       В голове разливался туман, но я не могла позволить себе спугнуть такой восхитительно-романтический момент. Даже заложенный нос и боль в грудной клетке не могли переменить моей решительности в доведении сложившейся (крайне удачно, должна заметить) ситуации к какому-либо счастливому сдвигу.       — Я рада, что ты оказался рядом со мной в эту ночь. Спасибо, Жан, — прошептала я, даже с больной головой сообразив робко потупить взгляд. Парень отреагировал именно так, как и я предполагала.       — Алиса, я ведь только рад провести с тобой время, а заботиться о своем Боге оказалось приятнее вдвойне, — подтрунил он, и я не сдержала ответной улыбки.       — Знаешь, — я перешла на шепот, отчасти в попытке придать голосу соблазнительности, отчасти потому, что иначе я нещадно сипела, — Я подумала кое-над чем…       Жан внимательно посмотрел на меня.       — Понимаю, наверно, это прозвучит глупо…       Парень самую малость подался вперед.       — И мне неловко говорить такое…       Серебристые глаза просто прожигали меня насквозь.       — Да?       Я чуть наигранно захлопала ресницами.       — Но я все не могу понять одной вещи…       Лицо Жана оказалось буквально в каких-то сантиметрах от моего.       — Я могу развеять туман неясности своим ответом? — почти прошептал блондин.       — Надеюсь, — я буквально опустила взгляд на его манящие губы, — Как же теперь ты уйдешь в свой мир?