Наследник

Гет
NC-17
В процессе
65
Размер:
планируется Макси, написано 123 страницы, 26 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
65 Нравится 105 Отзывы 17 В сборник Скачать

2. Хитрее хитрого (сцена 5)

Настройки текста
      К тому времени, как наступило непосредственно пиршество, уже была ночь. Лисы собрались на самой широкой улице своего селения, название которого я наконец-то узнал – Грозовое. Они притащили десятки скамей, расставили их в два длинных ряда, протянувшихся где-то на полсотни саженей, а между этими рядами через небольшие промежутки разожгли костры, и всё это было похоже, как если бы на улицу выползла огромная огненная змея.       Усевшись на скамьях друг напротив друга, Лисы жарили над пламенем костров мясо разделанных волков, которые были убиты на арене, пили брагу, обсуждали события сегодняшнего дня и обменивались шутками.       Лохмач и его приближённые расселись в середине этой змеи. Меня, как почётного гостя, усадили напротив вожака. Рика сидела рядом со мной, так что за её безопасность я пока не опасался.       Вначале всё шло как-то хмуро, и было заметно, что Лисы поблизости не рады обществу со мной, но пара известных мне шуток о лисьей хитрости, в нужных местах рассказанных мной, подольстили им, смягчили стену неприязни ко мне, и вскоре я был для них уже как свой. Было видно, что Лохмач этим доволен, однако его приближённые всё так же угрюмо смотрели на меня.       Не желая есть мясо своих родичей-меньших, я, чтобы не привлекать этим внимания, активно участвовал во всех разговорах поблизости, не скупясь на лесть и похвалу. Рика же продолжала молча и сгорбленно сидеть рядом, украдкой жадно провожая взглядом исчезающие куски мяса – было заметно, что она очень голодна, но, видимо, из уважения ко мне есть отказывалась.       Продолжая участвовать в громкой беседе о способах выжить, когда медведь только что оторвал тебе руку, я краем глаза заметил, как к Лохмачу подошёл какой-то Лис, по левой щеке которого тянулся длинный неровный шрам. Он шепнул на ухо своему вожаку слова, которые мне всё же удалось различить:       – Всё готово…       Кивнув, Лохмач медленно встал со скамьи, отчего все разговоры рядом быстро затихли, и народ приготовился внимать своему предводителю.       – Я благодарен всем, кто принял участие в сегодняшнем зрелище! И хочу спросить у тех, кто сегодня собрался здесь: всем ли вы довольны? Всё ли вам здесь нравится?       – Да~а~а~а~а!!! – отозвались празднующие.       – Однако я вижу, что всё же не всем здесь так уж хорошо, как может показаться. Я имею ввиду тебя, Малой.       Все взгляды присутствующих разом обратились на меня. Я же, продолжая смотреть на Лохмача с полуулыбкой, весь напрягся, почувствовав угрозу. Если здешний вожак выдвинет против меня какие-то обвинения в неуважении, то вполне может статься, что мне придётся с боем пробиваться против недовольной толпы. Что ж, надеюсь, до этого дело не дойдёт...       – Малой не желает есть жертвенное мясо, поскольку это мясо его меньших собратьев. – Вожак сделал паузу, и я почувствовал, что напряжён уже не я один, а почти все. – Но я бы не был главой этой стаи, если бы не мог позаботиться о каждом, кто находится в ней, даже если он ей не принадлежит!       Напряжение Лисов выплеснулось в крики одобрения, ну а я же выдохнул с облегчением, поняв, что опасность миновала. Пока.       По мановению руки вожака вышедшие из тени к свету костров несколько десятков Лисиц принесли на больших подносах различные блюда из растений, расставляя их перед сидящими, а четверо Лисов вывели на улицу отчаянно сопротивляющегося хрюкающего и визжащего кабана, держа его за верёвки, обвязанные вокруг его туловища. Это был один из тех кабанов, рядом с которыми я находился, покуда тоже был в клетке. И, пожалуй, самый крупный из них – его высота в холке была где-то на уровне моей груди.       Из уст многих при виде этого зверя раздались звуки восхищения и удивления. Переждав их, Лохмач достал из своих ножен на поясе богато украшенный кинжал, удивительно быстро для своих размеров подскочил к кабану и резанул его по горлу. Тот завизжал, захрипел и, обильно истекая кровью, стал вырываться так, что его едва могли удержать. Когда движения кабана замедлились, Лохмач отряхнул лезвие своего кинжала от крови, вернул его в ножны и принял два кубка, которые ему подал тот же Лис со шрамом на щеке. После этого Лохмач, своей огромной ладонью держа сразу оба кубка, подсунул их под струю крови, льющуюся из-под шеи несчастного меньшего, другой рукой крепко удерживая его голову за большой толстый клык. Когда оба кубка наполнились, кабана оттащили подальше, а Лохмач, протянув мне один из сосудов, торжественно произнёс:       – Я предлагаю выпить эту кровь в знак нашего примирения, на пути к которому каждому из нас пришлось принести свою жертву! Пусть одна кровь, отпитая нами, сплотит нас, дабы и впредь между нами не было вражды! За мир!       Мне ничего не оставалось, кроме как принять кубок. И даже если бы я не ощутил на самой грани обоняния запаха кладунца, я бы всё равно поостерёгся пить и есть то, что дал бы мне Лохмач. Даже небольшого количества порошка кладунца вполне достаточно, чтобы могучий воин лишился сил и на несколько суток заснул безпробудным сном.       Но как он оказался в крови в моём кубке? Я внимательно следил за тем, как этот Лис наполнял его, и почти полностью уверен, что он ничего не подсыпал. Неужели внутри кабана текла уже отравленная кровь? Или же…       Или же яд с самого начала находился внутри предназначенного мне кубка.       Ну и хрен с ним! Меня так просто не проведёшь…       – За мир! – согласно произнёс я, и мы с местным вожаком залпом осушили кубки. При этом от моего взгляда не укрылось то, что подручные Лохмача, зыркая на меня, многообещающе улыбнулись друг другу.       Перевернув кубок вверх дном, тем самым продемонстрировав, что он пуст, я под одобрительные возгласы вернулся на своё место. И, сохраняя на лице маску миролюбия, принялся обдумывать, как поступить, чтобы не оказаться вскоре совершенно беззащитным соней.       Чтобы меньше яда усвоилось, мне необходимо было съесть что-то, что хорошо впитывает жидкости. А раз уж тут из еды только мясо да растения, то есть ничего подходящего, значит, наступила пора воспользоваться личным припасом…       Незаметно достав из-за пазухи кусок хлеба, которым несколько часов назад поделилась со мной Рика, я стал отщипывать от него кусочки и глотать их, не жуя, стараясь не привлекать этим лишнего внимания. Занятый этим действом, я смотрел, как уже павшего жертвенного кабана добили ударом ножа в сердце, шустро сняли с него шкуру, выпотрошили, насадили на вертел и, вшестером подняв его, поставили над костром на загодя установленные опоры так, чтобы вертел располагался перпендикулярно скамьям. После этого двое Лисов, сидящие на разных рядах скамей, стали медленно вращать вертел с тушей, пока остальные исходили слюной, глядя на готовящееся кабанье мясо.       Тут ко мне по ту сторону Рики подсел какой-то незнакомый местный и, хитро бегая глазами, заговорщически спросил:       – Малой, а ты знаешь, что эта Лиса хранит под платком удивительную тайну? Давай же, Рика, покажи ему!       Часть внимания всех, кто его услышал, мгновенно переметнулась на нас – похоже, намечается интересный разговор…       – Что за тайна? – осведомился я, краем глаза смотря на Рику. Сейчас она имела весьма стыдливый и взволнованный вид – видимо, ей совсем не хотелось раскрывать свою тайну. Но раз уж её здесь знали все, кроме меня, то я собирался узнать эту тайну немедленно.       – Сейчас покажу! – улыбнулся Лис и протянул руки к голове Рики, собираясь сорвать с неё головной убор, но я помешал ему это сделать, сказав резко:       – Убери руки! Я сам.       Лис внял моим словам, а я поднялся, встал за спиной своей Лисы, положил свои ладони ей на плечи, в которые она испуганно вжала свою голову.       – Надеюсь, ты прячешь там не лысину… – пробормотал я и медленно стянул с Рики платок.       Сначала я ничего не понял: под платком были спрятаны густые рыжие волосы. Ну и что? Многие из Волчиц-красавиц тоже имеют волосы, не уступающие Рикиным по густоте. Интересно, а какая у них длина?       Проведя ладонью по голове Рики, я заставил её волосы упасть, концами разметавшись по земле, и одновременно с этим моему взору открылось то самое, что и было той скрываемой тайной – я увидел два больших острых и пушистых лисьих уха, боязливо прижатые к голове.       Это что, получается, у неё четыре уха, что ли? Два простых и два звериных? Как такое вообще может быть? Ведь у всех высших уши либо простые, как, например, у меня, либо звериные, как у сородичей-меньших. Иногда, конечно, рождаются уроды со всякими вредными отклонениями, но в дополнительных ушах я никакого уродства не видел – наоборот, наверное, с ними слух в два раза острее. Не понимаю, почему Рика их стесняется… Поэтому я, сев на своё место, сразу же сказал ей, глядя в глаза:       – У тебя очень красивые уши, Рика. И те, и другие. Ты должна гордиться ими, а не прятать.       Её взгляд опять смущённо поник. Похоже, ей здесь редко приходилось слышать что-то приятное, если приходилось вообще. Впрочем, несмотря на это, сейчас взоры всех, кто сидел поблизости, были прикованы к ней. Что ж, надо признать – с непокрытыми волосами длиной более трёх локтей и нескрываемыми звериными ушами она выглядела намного пригожее, нежели раньше, и её горбатость уже была не так заметна.       Ой, что-то я совсем отвлёкся, ведь больше задерживаться нельзя – уже прошло достаточно много времени с тех пор, как я выпил кровь с растворённым в ней порошком кладунца. Теперь надо уходить, пока яд не начал действовать, иначе моя жизнь закончится намного раньше, чем хотелось бы…       Сев на своё место, я некоторое время сидел, слегка прикрыв глаза и немного покачиваясь – в общем, изображая того, кого сильно клонит в сон. Затем закрыл глаза и стал медленно опускать голову себе на грудь. Так я просидел ещё с полминуты, а когда Рика обезпокоенно положила мне руку на плечо и слегка потрясла, я разогнулся как ошпаренный и стал непонимающе озираться по сторонам. Потом, сделав вид, что успокоился, я, не обращая на смешки сидящих поблизости Лисов, сонным голосом обратился к местному вожаку:       – Прошу простить меня, Лохмач – я бы и дальше продолжал празднество, да только бой с твоими воинами нехило утомил меня… Уже и сам удивляюсь, как у меня хватило смелости бросить тебе вызов… Но ты, как истинно мудрый вожак, понял, что биться со мной будет выше твоего достоинства, и позволил мне уйти. В общем, веселитесь без меня, а я пока пойду посплю… Завтра мне ещё рано вставать, путь-дорога далёкая ждёт…       Приближённые Лохмача заусмехались – видимо, по их мнению, меня ждала совсем другая “путь-дорога”. Эх, как же они заблуждаются… Но не буду их разочаровывать раньше времени…       – Собираешься уйти, даже не попробовав мясо кабана, которого я приказал убить специально для тебя? – удивлённо спросил Лохмач.       – Ага. А то спать очень хочется, прям совсем разморило. Боюсь, если задержусь здесь хоть на минуту, то прям тут и засну… – объяснил я и для пущей убедительности протяжно зевнул.       – Что ж, – удовлетворённо сказал вожак, – у тебя сегодня действительно был трудный день, но ты прожил его достойно! Конечно же – иди отдохни. Уверен, что твои дальнейшие приключения будут даже более яркими, чем те, что были сегодня!       – Эй, ты! – ткнул я локтём Рику в бок, обратившись к ней надменным голосом. – Как тебя там… Помоги мне встать! Видишь же – я устал…       Рика торопливо встала и стала помогать мне подниматься. С кряхтением оказавшись на ногах, я громко сказал Лисам “Хорошо вам повеселиться без меня!” и, пошатываясь и всячески изображая о~о~очень усталого высшего, под тихое посмеивание оставшихся сидеть побрёл прочь. Через несколько шагов я обхватил Рику за плечи, перенеся на неё часть своего веса, но она продолжала стойко идти рядом. Когда мы достаточно удалились от компании празднующих, я наклонился к голове сопровождающей меня Лисы и очень тихо прошептал ей в верхнее ухо:       – Рика, ты где живёшь?       – В доме, – так же еле слышно ответила она.       – Своём?       – Да.       – Одна?       – Да. А что?       – Некогда объяснять. Веди меня скорей к себе домой.       Когда мы едва скрылись от взглядов празднующих за углом одного из домов, я опрометью бросился в сторону ближайших кустов и сильным напряжением мышц живота вызвал у себя рвоту, наконец-то исторгнув отравленную кровь, которую мне преподнёс Лохмач, вместе со впитавшими её хлебными кусочками. В это время Рика сочувственно смотрела на меня – наверное, она думала, что я заболел. Ничего, яд не должен был полностью усвоиться за такое короткое время, тем более, что хлеб должен был впитать его часть, да и волчья кровь, текущая по моим жилам, поможет справиться с отравлением, а то и вовсе избежать его.       Отплевавшись и вытерев ладонью губы, я повернулся к принадлежащей мне Лисице и негромко сказал ей:       – Со мной всё в порядке, не безпокойся. Ещё извини за ту мою грубость, но так было нужно.       – Какую грубость? – недоумевающе спросила Рика.       – Недавнюю, когда из-за стола я поднимался.       – А~а… Я и не заметила… Я не в обиде на тебя, Малой. Тем более, что так было нужно.       – Странно, но ладно… А теперь продолжай вести меня к своему дому, да побыстрее.       Дом Рики находился почти на самом краю селения. Невысокий, неширокий. Когда мы подошли к нему, я, осмотревшись, убедился, что преследователей нигде не видать, и тогда вместе с Рикой быстро вошёл внутрь.       Внутри было очень темно, но хозяйка этого дома зажгла свечу, чиркнув над ней огнивом, и мрак отступил. Не теряя времени, которого у нас почти не было, я сразу же завёл разговор о деле:       – У тебя есть еда?       – Да.       – Ешь всё, что сможешь съесть. Всё, что не сможешь съесть, пихай в мою сумку. В следующий раз удастся поесть ещё не скоро…       Передав сумку, я отправился изучать её дом более подробно.       Никаких излишеств в нём я не заметил – всё было обставлено довольно скромно, хоть и не так бедно, как в моём доме. В одной из комнат я увидел ткацкий станок, различные шитейные принадлежности и кучу разных выкроек. Вернувшись к Лисице, я спросил её:       – Так ты, выходит, ткачиха и швея?       – Да, – ответила она, голодно жуясь своими запасами сушёного мяса и одновременно набивая ими сумку.       – Теперь понятно, почему у тебя платье такое красивое…       Рика, польщённая моей похвалой, смешно улыбнулась с набитым ртом, а я в это время заметил подозрительный шум неподалёку и сразу же отдал приказ:       – Тихо.       Лиса замерла на недочавке, а я стал прислушиваться к звукам поблизости. И обнаружил пару Лисов, быстро крадущихся сюда. Они почти и не пытались скрывать звуков своего приближения, видимо, наивно полагая, что порошок кладунца уже усыпил меня. А я и не думаю засыпать – то-то же они удивятся!..       Они были уже совсем близко, в пяти саженях от дома, и пока они ещё не вошли внутрь, я почти неслышно спросил Рику:       – Ты не могла бы вырубить тех двоих, напав со спины, пока я буду их отвлекать?       – Что?       – Ничего, забудь. Справлюсь один.       Вооружившись кочергой от печки, я притаился у стены рядом с дверным проёмом в ожидании появления незваных гостей. Долго ждать не пришлось. Тихо поднявшись по крыльцу, они резко распахнули дверь, и сразу же первый вошедший из них получил удар кочергой поперёк груди.       Он осел на месте, в то время как его подельник с рыком ворвался в дом и, не давая мне времени на новый замах, сбил меня с ног, упав сверху.       Сбил с ног… Я запоздало почувствовал, что кладунец всё же возымел эффект, заметно ослабив меня, потому-то мне и не удалось сдержать напор этого противника. А он силён – вполне ровня одному из тех, которых я убил сегодня на арене… Если не сильнее, что меня совсем не радовало.       Обо всём этом я успел подумать ещё в паденьи, и как только оно завершилось для меня жёстким ударом спиной о доски пола, я, собравшись со всеми остатками сил, ударил Лиса локтями по ключицам, благо наше взаимное положение было для этого очень удобным.       Яростно закричав, он попытался привстать, оперевшись на руку, но она подломилась, и он рухнул обратно. Я, не теряя времени, перевернулся на бок, сталкивая его с себя, затем, одной рукой придерживая его, тем самым не давая подняться, сам поспешно встал на колени и, схватив его за волосы, несколько раз мощно ударил его коленом по голове в область уха. Перестав чувствовать сопротивление с его стороны, я отпустил его и, пошатываясь и опираясь рукой о стенку, поднялся на ноги.       Перенеся внимание на того, которому достался удар кочергой, я заметил, что это тот самый Лис, который заговорил со мной о скрываемой Рикой тайне. Сейчас он сипло дышал и находился в сознании, но не шевелился – так и лежал в неудобном положении на пороге. Подойдя к нему, я в четверть силы ударил его пяткой в то же место, куда пришёлся первый удар, и, как и планировалось, он потерял сознание от болевого шока. Тогда я схватил его за ногу и заволок внутрь, затем, выглянув через дверной проём, убедился, что поблизости никого нет, и только после этого закрыл дверь.       – Парой проблем меньше, – известил я Рику о своей победе.       Она медленно вышла из кухни, держа перед собой в руках мою заметно потолстевшую сумку. Было видно, что ей сейчас очень страшно, и боится она уже не только Лисов этой стаи, которые могут очень скоро здесь появиться, но и меня. Заметив два тела, лежащих возле порога, она, пытаясь сдержать дрожь в голосе, тихо спросила:       – Ты убил их?       – Вроде бы нет, – ответил я, постепенно начиная отходить от боевого напряжения. – Они пока живы. Но надо бы перетащить их, чтоб не валялись тут на виду.       Мне пришлось потратить около двух минут на то, чтобы спрятать этих вторженцев за ткацким станком в Рикиной комнате для шитья. Занятый этим делом, я всё больше убеждался в правильности желания Рики сбежать – слишком уж много зла мне довелось испытать здесь всего лишь за половину суток: меня хотели убить, отравить, потом опять убить… А уж жестокое убийство волков на арене я никогда не прощу этой стае и особенно тому, кто стоит в её главе – Лохмачу.       Тварь! Это ведь он подло подсунул мне кубок с отравленной кровью, говоря что-то там о мире, и вот сейчас, ожидая, что яд уже сделал меня безпомощным, подослал этих двоих, чтобы они расправились со мной. Да только вот ему и невдомёк, что самый хитрый здесь вовсе не он!       Конечно, не исключён вариант, что жестокие убийства на арене – это давняя местная традиция, которую Лохмач не стал нарушать, чтобы не навлечь на себя гнев соплеменников. И вполне может быть, что он не знал о том, что в кубке, предназначавшемся мне, уже находится яд, хотя это очень сомнительно, ведь тогда яд мог достаться ему самому. А эти двое напали на меня вовсе не по его приказу, а по своему желанию – например, ради мести за убитых мной на арене.       Пусть даже и так, единственное, что заслуживает Лохмач – это смерть, раз не может навести порядок в своей стае! За то, что не может отказаться от отвратительных поступков и позволяет твориться у себя под носом жестокому и несправедливому произволу, он должен умереть, и чем раньше, тем лучше для этой стаи Лисов.       Но это уже не моя забота.       Сейчас, как и обещал, я должен спасти Рику и привести её в безопасное место, попутно сделав ещё одну мелочь, к которой всё и шло. Нам надо уходить. Но, разумеется, я не мог уйти отсюда просто так: вынув из печки уголь покрупнее, я большими буквами написал им на стене:       «Кто послал их убить меня – тот лох!»       Вдоволь налюбовавшись своим творчеством, я довольно прицокнул языком и дописал ниже:       «Кто дал мне кубок с отравленной кровью – тоже!»       – Всё, пора сваливать.       Глазея во все стороны, чтобы не проморгать нежелательных наблюдателей, коими сейчас для нас были все, я и Рика вышли наружу. Пока никто не хватился тех двоих мразей, лежащих в её доме, и не поднял тревогу, мы с ней незаметно прокрались к границе селения и сбежали в ночной Лес.

8.03.2017

Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.