Наследник

      Мы бежали до самого вечера, сделав ещё лишь два привала. Теперь, когда без основательного отдыха было уже никак, я решил побаловать Рику, давая ей мясо до тех пор, пока она не насытилась. И случилось это лишь к тому моменту, когда она в течение трети часа умяла дневную норму, примерно рассчитанную мной. Я был не настолько голоден, хотя тоже постарался поесть поплотнее. И хотя запасов сушёного мяса у нас было ещё навалом, если мы будем поглощать их с такой же стремительностью, как сегодня, на путь до Кленового Листа нам их вряд ли хватит. Хотя, возможно, у Рики пробудился такой неумеренный аппетит от множества волнений, свалившихся на неё в последнее время.       Воды тоже осталось мало – меньше чем полбутыли, а бутыль была рассчитана на четыре дня. Значит, завтра в первую очередь надо будет заняться поисками источников воды.       Погружённый в свои мысли, боковым зрением я прекрасно видел, как Рика сосредоточенно смотрела на меня, лишь на короткие промежутки времени отводя взгляд. Наконец, не выдержав, я резко повернулся к ней:       – Ну, чего пялишься? – спросил я, глядя ей прямо в глаза.       Смутившись, Рика спрятала взгляд и на некоторое время принялась рассматривать траву рядом с собой, но потом, наконец-то решившись, повернулась ко мне и спросила:       – Ты раньше уже убивал высших?       – Да, – признался я. – Это были Волки из моей стаи.       – Сколько тебе тогда было лет?       – Столько же, сколько тебе сейчас.       – И что тебе за это было?       – Ничего. Если не считать того, что мои соплеменники стали ещё больше меня ненавидеть и бояться.       После этого Рика умолкла, задумавшись. Но ненадолго – лишь для того, чтобы вскоре задать следующий вопрос:       – А почему ты убил тех Волков?       – Потому что они сами хотели меня убить. Потом один из отцов тех убитых мной решил мне отомстить, и тогда я убил и его. С тех пор на мою жизнь никто не покушался. До вчерашнего дня.       – Убивать Волков было сложнее, чем Лисов вчера на арене?       – Да. Но это оказалось проще, чем я ожидал.       – А ты мог бы убить Лохмача?       – Мог бы. И я хотел это сделать.       – Тогда почему не убил?       Блин, неужели она думает, что всё так просто, что если ты можешь и хочешь кого-то убить – просто убей? Да это всё равно, что уподобиться низшим! Ну и, кроме того, просто очень глупо.       – Он не принял мой вызов, – объяснил я. – Поэтому, если бы я его убил, на меня могла ополчиться вся твоя стая, и тогда бы мне, скорее всего, пришлось убегать без тебя. А ведь я обещал тебе помочь...       На несколько мгновений смущённая улыбка украсила лицо моей спутницы. А я, справедливо полагая, что теперь моя очередь задавать вопросы, сам перешёл в словесное наступление:       – Ты чего горбишься? – спросил я о том, что больше всего бросалось мне в глаза при лицезрении Рики. – Из-за кривой спины у тебя в старости будет много неприятностей.       О том, что до старости мало кто доживает, я предпочёл не упоминать.       – Знаю… – Рика печально опустила взгляд. – Я много шью, вот и получила…       – Много – это, выходит, не только на свою стаю, но и на продажу?       – Угу… Лохмач заставил меня шить много-много одежды, дорогой и красивой. Поэтому я с пяти лет только и делала, что пряла, ткала и шила, почти не выходя из своего дома… А он наживался на моём труде…       – И что же он обычно покупал на твою одежду?       – Да по разному… Чаще всего – шкуры, но по возможности старался брать оружие.       – Он с кем-то воюет?       – Не знаю… Каждую весну он выбирает двадцать пять Лисов. Они берут лучшее оружие, и вместе с ними Лохмач куда-то уходит где-то на пару месяцев. Никто из них не знает, куда идёт в этот раз. Не все возвращаются, а вернувшиеся не рассказывают, где они были. Возвращаясь, они приносят с собой драгоценности, странные вещи. И приводят пленников.       – Интересно… Что за странные вещи и зачем им пленники?       – Я мало знаю о странных вещах... Потому что все странные вещи Лохмач забирает себе и не показывает их остальным. Но я однажды увидела светящееся яйцо в одной из комнат его дома. Он заметил это, и сильно на меня разозлился. Я боялась, что он меня убьёт, и пообещала ему никому об этом не рассказывать...       – А он что?       Ответ я получил не сразу – Лисица некоторое время хмуро молчала, глядя куда-то в сторону. Однако я дождался, когда же она поведает мне о неприятном:       – Надел на меня какие-то браслеты. Они стали нагреваться и жечь мои руки. – Рика сглотнула и продолжила: – Я проходила с ними два дня, пока Лохмач их не снял.       – И все эти два дня браслеты были горячими?! – удивлённо воскликнул я.       Тяжело дыша, Рика нервно кивнула. А потом выпалила:       – Они сожгли мне руки до мяса!       Не в силах больше сдерживаться, она заплакала. А я не знал, как быть. Ведь в моей стае презиралось всякое проявление слабости. Особенно – своей собственной. Потому мы не плачем – то, что вызывает в нас желание плакать, мы превращаем в злость, в которой черпаем решимость и силу. Но ведь Рика не Волчица, она… другая. И, пожалуй, слишком мягкая. Вряд ли ей подойдут волчьи советы.       Хотелось бы ещё узнать о судьбе пленников, которых приводил Лохмач, возвращаясь из своих походов, но, думаю, стоит пока повременить – не исключено, что и с этим у Рики могут быть связаны болезненные воспоминания. Поэтому, дождавшись, когда она успокоится и вытрет слёзы, я, помня о том, что мы уже вторые сутки без сна, сказал:       – Ну всё, хватит на сегодня разговоров – пора спать. Завтра у нас опять будет сложный день, так что понадобится много сил.       Мы улеглись на землю недалеко друг от друга. Учитывая то, что моя спутница, судя по всему, та ещё неженка, несмотря на её нелёгкую жизнь, я снял куртку и отдал ей, чтобы она надела её на себя – так и теплее в ночной прохладе, да и лежать на земле хоть чуть-чуть, но мягче – чем лучше выспится Рика, тем легче завтра будет и ей, и мне. А мне что – мне привычно спать и без удобств. Хотя, пожалуй, лямку от сумки всё же подстелю себе под затылок...       Как и следовало ожидать, Рика не могла просто так взять и заснуть:       – Малой…       – Ну что ещё? – раздражённо спросил я.       – Ты ведь мне точно не снишься?       Ну вот, опять. У неё точно не всё в порядке с головой. Ведь здоровые особи умеют отличать действительность от сна. Однако, понимая, что грубостью мне вряд ли удастся заставить её перестать сомневаться, я попытался мягко её убедить:       – Как я мог тебе присниться, если с нашей первой встречи ты ещё даже не спала ни разу? Поэтому, чтобы это исправить, засыпай скорее.       – И когда я проснусь, ты не исчезнешь?       – Не исчезну, если всю эту ночь ты будешь спать. Но если сомневаешься, то просто ляг рядом и возьми меня за руку – так я точно от тебя никуда не денусь.       Будто бы только этого и дожидаясь, Рика сразу же перелегла, устроившись рядом со мной на боку и схватившись, чуть ли не вцепившись обеими руками в мою руку. Вроде как успокоилась. Ладно… Хотя это была далеко не единственная проблема, вызванная её дурным характером – если её чрезмерная разговорчивость и завтра не утихнет, придётся напомнить ей, что, среди прочего, перед побегом она пообещала мне быть тихой.       Блин, как же с ней сложно...