Наследник

      Прошло примерно четыре часа, как я несу на себе Рику, близился полдень. Она даже успела немного подремать на моей спине, как только я перешёл на шаг. Но теперь решила подать голос:       – Малой…       – Что?       – Ты, наверное, очень устал… Может, тоже отдохнёшь?       Да, я действительно очень устал, особенно учитывая то, что пробегал всю ночь. Чувствую, что скоро ноги задрожат. Но я лишь усмехнулся:       – Я не самый быстрый Волк, но один из самых выносливых.       – Но ведь ты не ел со вчерашнего вечера!.. – возмущенно высказалась Рика.       Хм, даже несмотря на изрядную увлечённость, с которой она подходила к каждому приёму пищи, она всё же заметила, что я не присоединился к её перекусу перед нашим сегодняшним продолжительным рывком. Можно сказать ей, что я поел как раз перед тем, как разбудить её, но она может догадаться, что я лгу: не знаю, насколько острый у неё нюх, но есть вероятность, что она заметила, что мои пальцы и ладони не пахли мясом, когда я её разбудил, вернувшись с разведки. Ну и чутьё может ей подсказать. Так что я решил ответить как есть:       – Что ж, ты права… Но, знаешь, ещё больше я хочу пить, да и запасы воды не помешало бы пополнить.       – Только надо бы сперва найти какой-нибудь ручей…       – Да, было бы неплохо, – согласился я. – Я сейчас как раз иду по кабаньей тропе – думаю, она выведет нас к их водопою.       Вскоре, как я и ожидал, мы вышли к водоёму. Точнее, болоту. Очень грязному и вонючему болоту. Его поверхность сильно поросла разными болотными травами и цветами, что создавало очень благоприятную для низших среду. Вода в нём была мутной и зеленоватой, и, судя по всем признакам, пить её можно было только в крайнем случае, с возможным риском для здоровья и даже жизни. Конечно, можно было бы сделать её пригодной для питья путём кипячения в походном котелке, но его у меня не было – собираясь в дорогу перед уходом из стаи, я думал, что ни к чему себя им отягощать, так как вполне смогу обойтись мясом, пожаренным на костре. А про кипячение воды не подумал, полагая, что объёмной бутыли для воды мне вполне хватит дня на четыре пути – а за это время я легко найду какой-нибудь источник воды, чтобы пополнить её запасы. Мда, придётся выкручиваться…       ...о чём Рика и думать не хотела – шустро спрыгнув с моей спины и подойдя к достаточно твёрдому и сухому краю болота, она встала на колени и уже готовилась зачерпнуть из него воды. Что ж, теперь я знаю, что нюх у неё не такой уж и острый... Либо её не волнует этот болотный смрад.       – Стой, не пей! – едва успел я её остановить.       – Почему? – обернулась она ко мне.       – Это же грязное болото! – принялся объяснять я. – Травы в нём гниют и отравляют воду! И это притом, что многие из них сами по себе ядовиты. А ещё низшие откладывают сюда яйца, и если ты попьёшь такой воды, то внутри тебя из яиц могут вылупиться личинки, которые начнут пожирать тебя изнутри!       – И ты уже видел такое? – ужаснулась Рика.       – Нет – Волки моей стаи достаточно умны, чтобы не пить мутную болотную воду. Но если хочешь, ты можешь стать первой, кто покажет мне, каково это – быть сожранной низшими изнутри. Если раньше не умрёшь от отравления. Не хочешь? Тогда давай сперва посмотрим, не впадает ли в это болото какой-нибудь ручей, чтобы мы могли спокойно из него напиться.       Мы обошли всё болото, но никакого ручья поблизости так и не увидели.       – И как же теперь быть? – спросила Рика.       – Будем пить свою кровь… – зловеще прошипел я и вытащил нож.       – Малой, а может, не будем, может, потерпим?.. – испуганно пятясь под моим немигающим взглядом, пыталась отговорить меня Лисица.       – Ладно, убедила, – махнул я рукой и, сняв сумку и отмерив взглядом пару саженей от края болота, принялся ножом и пальцами рыть землю.       – Что это ты делаешь? – тут же поинтересовалась Рика, впрочем, опасаясь подходить ко мне слишком близко.       – Как что? – удивился я. – Могилу, что ж ещё? Раз уж придётся умереть от жажды, то надо хотя бы подготовиться…       Сказанное мной заставило её на несколько секунд замереть в ступоре с раскрытым ртом и выпученными глазами – вот уж точно она не ожидала этого от меня услышать. Но потом будто очнулась и возмущённо прокричала:       – Но ты же мне обещал!       – Ага, кричи – зови медведей… – буркнул я.       Рика тут же умолкла, испуганно озираясь по сторонам, но потом уже шёпотом со слезами на глазах обиженно пропищала:       – Ты же мне обещал…       Блин, похоже, я переборщил с шутками… Я так шутил, потому что таким образом пытался выплеснуть своё нервное напряжение. И то, что Рика принимала мои шутки за правду, немало меня веселило!.. Но когда я увидел слёзы, боль и разочарование в её взгляде, мне стало невесело и стыдно. Поэтому, пытаясь хоть как-то исправить сложившуюся неприятную ситуацию, я кинул Рике свою сумку:       – Да ты не волнуйся, в сумке ещё осталось мясо, так что пока поешь. Ведь не умирать же на голодный желудок…       Удивительно, но она меня послушалась. Всё же есть мясо Рика любила намного больше, чем тревожиться и грустить.       Пока она набивала своё бездонное нутро, я продолжал увеличивать размеры ямы. Минут через пятнадцать Лиса закончила есть и, сидя в пяти саженях от меня, стала наблюдать за моими действиями. Уже не так испуганно, как раньше, но всё же с весьма заметной взволнованностью.       – Малой…       – Что? – спросил я, не отрываясь от занятия.       – А ты когда-нибудь пил мочу?       Эк её жажда прижала!.. Неженка, что ещё сказать... Но мысль правильная. Хоть и не самая лучшая. Ради лучшей, воплощением которой я сейчас и занимаюсь, придётся ещё немного потерпеть.       – Догадываюсь, к чему ты клонишь. Что ж, соглашусь: когда прижмёт – и не на такое пойдёшь ради выживания. Но пока потерпи – ты же обещала мне быть смелой, так что найди в себе смелость быть сильнее твоего желания поскорее напиться.       К этому времени вырытая мной яма уже была достаточно большой: шириной в аршин и примерно столько же в глубину, и я закончил рыть. Воду, которая просочилась в неё из болота сквозь двухсаженную толщу земли, вполне можно было считать очищенной наилучшим образом, так что я выждал ещё несколько минут, чтобы грязь улеглась до достаточно приемлемого уровня, и позвал свою спутницу:       – Рика, тут это… Умирать отменяется – будем пить.       Рика недоверчиво посмотрела на меня, медленно подошла и, заглянув в яму, заворожённо произнесла:       – Вода…       – Ага. Черпай и пей, только сильно не баламуть.       Пока она торопливо утоляла жажду, я подошёл к краю болота и вымыл в его воде свои испачканные грязью руки и нож. После, тщательно вытерев их травой, я вернул нож в ножны и, подождав, пока уровень воды в яме немного поднимется после того, как Рика, напиваясь, несколько истощила наш небольшой недоколодец, не торопясь, напился сам. Усталое обезвоженное тело сразу же отреагировало на это волной мурашек, пробежавших по голове и спине.       Теперь, чувствуя себя гораздо лучше, я подошёл к сумке и вытащил из неё несколько кусков мяса, чтобы восполнить силы. Пока я ел, Рика просто лежала на боку недалеко от меня, прижав руки к груди и поджав к себе колени. Наблюдала за мной.       “Молчи, просто молчи!” – мысленно взывал я к ней. Ведь я очень не любил, когда меня вынуждали разговаривать в то время, когда я ем.       Может, она и вправду услышала мои мысли, поскольку за всё то время, что я ел, Рика не проронила ни слова. Но стоило мне только вытереть руки о траву, как сразу же началось:       – Так на самом деле ты рыл не могилу?       О, её проницательность просто поражает!..       – Ну да, – подтвердил я.       – Так значит, ты меня обманул?       Она задала этот неприятный вопрос серьёзным и почти уверенным тоном. Не ожидал. Не хотелось бы, чтобы её доверие ко мне пошатнулось, поэтому принялся объяснять:       – Обман – это когда говоришь неправду с неким умыслом. А у меня никакого умысла не было, так что я бы предпочёл сказать “пошутил”.       Мой ответ что-то изменил во взгляде Рики, и, после нескольких секунд задумчивости, она, жалуясь, сказала:       – Не шути так, пожалуйста, Малой – я же тебе верю…       – А ты тогда не задавай мне глупых вопросов.       – Каких?       – Любых. Они у тебя все глупые.       – Ты опять пошутил?       Чтобы не наорать на Рику, я промолчал.       – А меня ты обманывал?       Блин… Похоже, отмолчаться не получится… Надо скорее закрывать эту тему…       – Знаешь, Рика, я никому раньше этого не говорил, но тебе скажу: я всех обманываю. Даже братьев, которым доверяю как самому себе.       – У тебя есть братья? – удивлённо перебила меня Лиса.       – Угу.       – Они…       – Нормальные, – я сразу же понял, о чем она хочет спросить. – Не такие, как я. Они лучше. Не во всём, конечно, но в целом. Они быстрее, их зубы острее, их когти толще и длиннее. Их инстинкты гораздо лучше развиты: они лучше чувствуют Лес, лучше чувствуют стаю, лучше чувствуют, как надо охотиться… А мне приходится рассчитывать каждый свой, да и не только свой, шаг, заранее всё продумывать. Как видишь, волчьей крови мне досталось совсем мало.       – Но ты сильный.       – Мне пришлось стать сильным, – произнёс я с нажимом. – Почти всё, что представляет из себя Малой, он имеет не благодаря, а вопреки. Ведь, будь я хоть чуточку слабее, я бы уже был мёртв.       – А ты действительно тогда был готов сразиться за меня, даже если тебе пришлось бы умереть?       – При чём здесь… Блин! – Я совсем не понимал хода мыслей Рики. – Я и сейчас готов, – заверил я её. – Я ведь собираюсь стать вожаком волчьей стаи – а какой из меня вожак, если я не смогу защитить всего лишь одну тебя?       Нет, нельзя позволять ей и дальше задавать свои глупые вопросы – пусть лучше отвечает на мои:       – Там ты мне сказала, что живёшь одна. Твои родители живы?       – Я не знаю… – сразу же переменилась в лице Рика. – Я совсем их не помню. Говорят, мне было три года, когда Лохмач привёл меня, возвращаясь из своего очередного разбойничьего налёта на чужое селение. Наверное, он же и убил моих родителей. На спасителя он совсем не походит, да и я ни разу не видела, чтобы он о ком-то заботился. Всё, что он ни делает, он делает только ради себя, ради наибольшей личной выгоды, а его власть держится на его грубой силе и силе его приспешников.       – Почему же тогда стая всё ещё его терпит? – возмутился я. – Неужели не могут собраться вместе и свергнуть Лохмача и его окружение?       – Малой, ты же сам должен быть видеть: Лисы в моём селении трусливы и злобны – они больше ищут не выгоду для себя, а страдания для других. И Лохмач, зная это, устраивает для них жестокие кровавые зрелища с убийством меньших и пленных высших, чем и подпитывает свою власть. Ты первый Волк, который стал пленником Лохмача. И ты первый высший, который выжил после очередного зрелища.       – Я же Волк! – гордо заявил я. – Нас с младых клыков учат выживать где угодно. И, раз уж в моей стае почти никто не видел во мне настоящего Волка, мне приходилось учиться не только выживать, но и жить среди тех, где треть готова меня растерзать, а половина постоянно старается испортить каждый день моей жизни. За пятнадцать лет я прошёл через огромное количество всевозможных трудностей и подлостей и, самое главное, научился выпутываться из всего этого. И наказывать своих обидчиков. А Лохмач привык быть сильнее и главнее всех, поэтому не ожидал от меня многого. Вот и проиграл мне. А ведь я, хоть и уже совершеннолетний, всё ещё продолжаю быстро расти и становиться сильнее, в то время как мои ровесники уже почти закончили расти и стали взрослыми. А значит, через год я стану, пожалуй, самым сильным среди всех Волков! Меня будут бояться и уважать даже Медведи! Я стану первым вожаком-омегой! И я докажу всем, что, хоть природа и обделила меня во многом, взамен этому я сам дал себе намного больше!       – Я тебе не верю! – категорично заявила Рика после всей моей вдохновенной речи, в которой я выдал ей свои самые главные мечты. Поэтому, слегка обидевшись, я решил узнать её мнение более подробно:       – Чему ты не веришь?       – Ты не можешь быть омегой, – высказалась спутница. – Они же… – на несколько мгновений она задумалась, – обычно более слабые, менее… независимые и решительные, а ты перехитрил самого Лохмача и легко разделался с его лучшими бойцами!       – Ну, я же Волк, – уже в который раз сказал я. – У меньших волки сильнее и умнее лисов, и у высших ведь то же самое. Так что ничего удивительного. И, поверь, я проверял уже сотни раз, но я как был омегой, так им и остался: меньшие волки не подчиняются моим мыслям, Волчицам мой запах не нравится, а я по-прежнему равнодушен к самкам. Так что тут всё понятно.       – А может, ты не прав? Может, ты всё-таки альфа, только, раз так медленно растёшь, пока не все признаки указывают тебе на это?       – Думаешь, я об этом не думал? Но ведь про высшего уже в возрасте одного года можно сказать, альфа он или омега, а мне, если ты до сих пор не заметила, уже намного больше, чем год.       Возможно, причиной тому была моя резкая речь, или же дело было в том, что наш разговор пробудил в Рике какие-то её собственные не очень приятные мысли, но она заметно помрачнела. Некоторое время помолчав, видимо, собираясь с мыслями, она сказала:       – Я вот тоже омега… Но я никогда не пыталась что-то изменить для себя: я постоянно подчинялась, постоянно терпела, постоянно жила в страхе… Я не такая сильная, умная и смелая, как ты, и у меня никогда бы не хватило духу сбежать. Только благодаря тебе теперь у меня есть надежда на жизнь в стае, где мне не нужно будет бояться, где вожак будет заботиться обо мне и моём будущем…       – Надеюсь, так и будет. Я не знаю, каков вожак в Кленовом Листе, но если он не похож на Лохмача, то в новой стае тебе точно будет намного лучше.       Мы с Рикой поболтали ещё на несколько малозначимых тем, но потом разговоры, телесная усталость и долгое отсутствие сна вконец утомили меня, и я решил поспать, приказав Рике в это время быть настороже, внимательно слушать Лес и будить меня, если ей что-то покажется подозрительным.       Проснулся я перед самым закатом. Чувствовал себя не очень выспавшимся, но всё же сон прибавил мне сил. Мы с Рикой ещё раз поели, набрали из ямы полную бутыль воды, и я, приказав Лисе снова запрыгнуть мне на спину и спать, в ночь двинулся дальше.