***
Найл ерзал на сидении и выглядывал в иллюминатор, не смотря на то, что он мог там увидеть только воды Атлантики, проглядывающие сквозь пелену облаков, да и то, в самом лучшем случае. В его голове крутился один и тот же вопрос: далеко ли ещё лететь до Лондона? А лететь до Лондона было еще, как минимум, часов шесть, и Найл мог бы спокойно отоспаться за это время в уютном сидении салона первого класса. И он даже пытался это сделать, но вздремнуть ему удалось только первые три часа полёта, и то, лишь потому, что он устал в последние двое суток своего Рождественского мини-тура. После этого он проснулся от чувства, что внутри у него всё горит. Но нет, это не был кислотный рефлюкс, который не давал ему покоя весь ноябрь, сейчас он подлечился и последние две недели чувствовал себя здоровым и полным сил. Даже слишком полным. Его силы требовали немедленного применения, если вы понимаете, о чем я. Это волнение и предвкушение встречи щекотало внутри, словно бабочки бились о стенки сосуда, называемого его телом, настырно пытаясь вырваться наружу. Вот уже полтора месяца он не видел своего бойфренда, и теперь он волновался и сгорал от нетерпения в ожидании встречи с ним. Конор должен был встретить его в аэропорту, и поэтому Найл заранее пытался убедить себя, сдержаться и не начать бегать по салону в попытках выпрыгнуть из самолёта, лишь завидев знакомые очертания Хитроу с высоты птичьего полёта. Нет, ну то есть как он не виделся с Конором... Он видел его. Они каждый день, за исключением двух последних, связывались по скайпу. Каждый день, прежде чем заснуть, он дожидался, когда Конор проснётся у себя в Дублине, и наблюдал как он сонный, теплый и взлохмаченный после сна, ворочается в постели и улыбается ему одними глазами, завернувшись в одеяло по самый нос. И… он много чего еще наблюдал, но сейчас ему лучше не стоит об этом вспоминать, так как его голова при этом начинает кружиться и в глазах темнеет от того, что кровь предательски устремляется от этих мыслей в совсем другое место. Конечно, общение по скайпу было совсем не тем, что нужно было сейчас Найлу. Ему хотелось ощущать Конора: чувствовать его кожу под своими руками, ощущать его тепло, его запах, мягкость его волос у себя на щеке, когда он прижимается губами к его шее… Ох… Вот говорил же он себе, не думать об этом! Найл оглянулся по сторонам, не смотрит ли кто-то на него, но все, к счастью, спали. Он повернулся так, чтобы его эрекция не мешала ему, плотнее завернулся в уютный «бабушкин» кардиган и постарался не думать о Коноре. Понятно, что думать о чем-то другом он сейчас всё равно не мог, но он, по крайней мере, пытался не думать о раздетом Коноре, о Коноре, целующем его, о Коноре, проводящем по его телу своими руками, оставляющем горячие следы своих пальцев на его боках и ягодицах… Ох… Найл снова беспокойно повернулся. Он попытался думать о том, что же ответит ему Конор, когда он выскажет ему всё то, что созрело в его мыслях за время разлуки; всё то, что он не мог бы сказать даже по скайпу, не слыша участится ли дыхание Конора, не чувствуя, собьётся ли его пульс от этих слов. Он должен был сказать ему всё это только так – глядя в упор, глаза в глаза, улавливая каждый оттенок его реакции. Он должен точно знать, что слова эти не будут сказаны впустую. Ведь не часто в жизни выпадают моменты, когда ты должен сказать всё это. Эта разлука далась Найлу очень тяжело. Когда он уезжал из Лондона, он испытывал сильнейший стресс, он не помнит, был ли он когда-нибудь в своей жизни так же сильно напуган и выведен из равновесия. Врач в Лос-Анджелесе даже сказал ему, что обострение его гастрита было вызвано, скорее всего, именно стрессом. И, отнюдь, причиной для этого было не только, и не столько начало его сольной карьеры. Он боялся за их отношения с Конором, не был уверен, переживут ли они испытание долгой разлукой. Дело в том, что Конор был его первым настоящим бойфрендом, и эта разлука была первой настоящей разлукой с ним. Предыдущие его отношения не выдержали испытание хиатусом и оставили горький осадок, который он спрятал глубоко на дне своей души и старался не колыхать её, чтобы не взбалтывать содержимое настолько сильно, чтобы эта горечь всплывала наверх. И вот теперь он боялся и думал: а что, если и Конор охладел к нему за эти недели? Они оба молоды, привлекательны, живут активной жизнью: многое могло случиться за столь долгий срок. Ему нужно было скорее увидеть Конора, чтобы понять так ли это. Что, если он взглянет на него и сразу поймёт, что всё изменилось?! Ему было страшно. Но он был уверен, что если что-то не так, то он сразу почувствует это, сразу же, при первом же поцелуе, при первом же взгляде в глаза Конора. Он боялся этого момента, но вместе с тем, хотел приблизить его, так как эта неизвестность, эти сомнения нарастали с каждой минутой и становились уже невыносимыми. Найлу даже хотелось плакать и кричать от бессилия, с его деньгами и его известностью он уже сейчас, в свои двадцать три, много чего мог, но он не мог заставить самолёт двигаться быстрее. И он не мог бы заставить Конора снова полюбить его, если бы тот разлюбил… От этой мысли Найл стиснул кулаки так, что его короткие ногти вонзились ему в ладони – нельзя даже позволять себе думать о таком. Не нужно нагнетать негатив без причины.***
Еще немного повозившись Найл смог задремать, но сон его был поверхностным и сновидения мелькали, как разноцветные фрагменты – то нереально яркие и эйфорически радостные, то тёмные и грустные. Так он и проснулся в растрёпанных чувствах, когда уже самолёт заходил на посадку. Он смотрел в иллюминатор на приближающуюся землю, и не зная, что его там ожидает и вёл сам с собою мысленный диалог, - «Найл, ну что ты в самом деле?! Ты же известный певец, кумир миллионов и даже Кэпитол Рекордс подняла в честь тебя флаг на своей башне! Что же ты впал в мандраж, как маленькая девочка?! Возьми себя в руки!» - убеждал он себя. Но взять себя в руки получалось плохо, вместо этого, он зажал собственные руки между бедер и судорожно сжал колени. Так он и просидел, замерев до тех пор, пока наконец шасси не коснулось земли. Дэо, летевший с ним, отчасти понимал его состояние, поэтому, даже не пытался шутить на эту тему. Он лишь протянул руку и положил ладонь на предплечье Найлу, выражая тем самым ему поддержку. Найл благодарно кивнул и улыбнулся. Как только стюардессы разрешили встать с мест и начать высадку, Найл подскочил и ринулся к выходу. Из ручной клади он захватил с собой лишь свою новую любимую гитару, которую купил в Америке. В результате, он вышел из самолёта в числе первых, и даже не стал ждать Дэо, который пробирался сквозь толпу с остальной их поклажей. Оглянувшись по сторонам, он увидел как подъезжает мини-вэн, который в порядке исключения, пропустили прямо на посадочную площадку ради такой персоны, как он. Найл поспешил навстречу Бэзилу, вышедшему из машины. - Где Конор? - тревожно спросил он, едва поздоровавшись. - В машине, - коротко ответил телохранитель. Не дождавшись больше никаких слов от подопечного, он сказал уже в спину Найла, стремительно двинувшегося к машине, – я помогу Дэо с вещами, - впрочем, оба понимали, что Найла сейчас мало волнует судьба вещей, как, впрочем и судьба Дэо… Да и судьба самого Бэзила тоже, если уж быть совсем честным… Конору нельзя было светиться вместе с Найлом на людях, поэтому он не вышел из машины, чтобы встретить его, но, когда Найл вошел в салон мини-вэна, первое, что он увидел, это была ослепительная улыбка и сияющие счастьем глаза Конора. В этот момент Найл почувствовал, как огромная тяжесть снежной лавиной схлынула с его плеч и в одну секунду растворилась у ног, унося с собой оцепенение и тревогу последних часов: вот он, Конор, его Конор. Сидит себе и улыбается на самом заднем ряду сидений автомобиля и до него осталось всего три шага. И это в его, Найла, силах сделать эти три шага. Он лучезарно улыбнулся Конору в ответ, делая первый шаг. - Замерз? – спросил Конор, всё так же улыбаясь, приглашающим жестом приоткрывая полу своей дублёнки, – иди, погрею. Найл сделал еще шаг. Запнулся и, на последнем шаге, буквально упал на сидение рядом с Конором. Брюнет негромко рассмеялся, глаза его сияли, как звёзды, прожигая в Найле дыры до самого сердца. Он сглотнул слюну и буркнув, - «не смейся надо мной», - просто ткнулся лицом в лицо Конора, прижимаясь к нему носом и щекой. Конор фыркнул, и отодвинул лицо Найла, но лишь для того, чтобы повернуть его так, чтобы можно было захватить в плен губы и поцеловать как следует. Найл коротко всхлипнул и с готовностью подставил свои губы под поцелуй. Он улыбнулся, расслабляя рот, давая Конору накрыть его губы своими и впуская его язык в свой рот. Машина мягко качнулась, трогаясь в путь, и Найл с Конором откинулись на спинку сидения, не разорвав поцелуя. - Эй, вы там, куда едем? - спросил Дэо, как можно громче. - Домой, - смог выговорить Найл, почти не отрываясь от губ Конора. - Я устал. - Хм... - Дэо, прекрасно отоспавшийся в самолёте, был слегка разочарован. - У меня джетлаг, я сейчас не смогу уснуть, - сказал он, - Бэзил, отвезёте меня в центр, после того как я приму душ и переоденусь? - попросил он. - Я же ведь тебе больше не нужен сегодня, Найл? - сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно. Взгляд Найла был рассеян. Конор посмотрел на него и поиграл своими густыми черными бровями, призывая ответить Дэо. - Окей, иди тусуйся, - наконец промолвил Найл, снова притягивая Конора к себе. Снова приникнув к губам любовника и прикрыв глаза в блаженстве, он видел теперь только размытые очертания лица Конора на фоне расплывающегося радугой света прожекторов на посадочном поле. Он чувствовал только как длинные ресницы бойфренда щекочут его лицо, как раз те ощущения, которых ему не хватало последние полтора месяца. Он целиком и полностью сосредоточился на этих ощущениях. Конор провел рукой вдоль тела Найла, желая убедиться, что ему не показалось и это было тем, что он и думал: член Найла подрагивал в нетерпении, приподнимая ткань мягких спортивных брюк, в которых Найл вышел из самолёта. Он огладил выпуклость рукой, от чего она стала только тверже. - Ухм, - вскрикнул Найл, предвкушая, что вот сейчас Конор запустит руку ему в штаны. Свою изящную руку с тонкими запястьями и подвижными длинными пальцами. Он широко раскрыл глаза, когда Конор не только не сделал этого, но и отодвинулся. Он был возмущен. В недоумении он уставился на Конора - тот снимал дублёнку. - Снимай свою куртку тоже, - сказал Конор. Найл удивлённо поднял брови, но сделал так, как его просили. Они удобно расположились на сидении, почти полностью укрывшись своей одеждой и теперь уже рука Конора беззастенчиво скользнула к Найлу в штаны, уверенно обхватив его член и нежно поглаживая его. - Так-то лучше, да? - прошептал парень на ухо Найлу низким хрипловатым голосом, от которого Найлу захотелось, буквально, лезть на стены от возбуждения. - Да... - протянул он, отдаваясь ритму движений руки Конора, широко расставляя ноги, сползая вниз по сидению и прижимаясь ближе к любовнику, - еще. И Конор дал ему "еще", он работал рукой нежно, аккуратно и уверенно, как раз в том ритме, который казался Найлу идеальным. Честно говоря, всё в Коноре казалось Найлу идеальным, его внешность, его голос, его акцент, и тот ирландский слэнг, которым он по большей части разговаривал. Не смотря на то, что Найл очень высоко взлетел и добился успеха, а Конор пока нет, они были, как говорится, одного поля ягодами, выходцами из одной среды. И понимали друг друга с полу слова с самого первого дня. Приоткрывая глаза Найл видел, что Конор смотрит ему в лицо, наблюдая за его реакцией, чтобы убедиться, что то, что он делает, нравится Найлу. Волна благодарности обдала Найла, как теплый прибой. Вот теперь он почувствовал себя дома, в объятиях человека, который не подведёт, которому можно доверять. Он плотно закрыл глаза, и откинув голову на спинку сидения сказал: - Поцелуй меня, - и тут же почувствовал горячие влажные губы Конора на своих. Благодаря долгому перерыву, развязка наступила быстро, и Найл стонал, выгибая спину, а Конор ловил его стоны, заглушая их своими губами, держа его тело практически на весу в своих объятиях. - А ты? - спросил Найл, отдышавшись, - ехать еще минут пятнадцать, я смогу тоже что-нибудь сделать для тебя за это время. - Не надо, - сказал Конор. - Как не надо? Ты не хочешь? Может даже не скучал?! - Скучал. И хочу. Очень, - сказал Конор ему на ухо всё тем же темным шероховатым, как бархат, голосом, который так заводил Найла, - но я согласен потерпеть до дома, ради того, чтобы потом оттрахать тебя, - его голос стал еще на полтона ниже, - как сидорову козу, - прошептал он. - Что?! - вскричал Найл, и рассмеялся. - Впрочем, не плохая идея, - добавил он. Конор улыбнулся, опустив глаза и вытирая руку о футболку Найла, потом он поднял на Найла свои пьяные от желания глаза, в них играло дьявольское пламя, но он тут же снова смущенно опустил взгляд вниз. - Нет, посмотри на меня, - сказал Найл, взяв Конора за подбородок и заставляя поднять голову, - мне нравятся твои глаза. Конор поднял голову и посмотрел прямо в глаза Найлу, улыбаясь. - Скажи мне еще раз, - попросил Найл, счастливо смеясь, - что ты собираешься со мной сделать? - Увидишь, когда приедем, - ответил Конор. И Найл поцеловал его в губы, в знак согласия.***
Когда они уже были дома, Найл сказал Дэо, собираясь уйти к себе в спальню: - Когда вернёшься, не шуми и не буди нас. - Ох.. это вы тут не перебудите всех соседей в радиусе пяти миль! - сказал Дэо. Все они понимали, что Дэо уходит тусоваться скорее, чтобы не мешать Найлу и Конору, чем для того, чтобы развлечься. На следующий день они проснулись довольно поздно, солнечный свет пробивался сквозь опущенные жалюзи, разрисовывая полосами всё вокруг: плечи Конора, его лоб, его разметавшиеся по подушке волосы. Найл лежал, и наблюдал, как чуть подрагивают во сне ресницы Конора и, пользуясь моментом, беспрепятственно наслаждался видом, мечтательно улыбаясь. Именно поэтому, когда Конор поднял веки, он застал Найла врасплох, сходу нырнув в омут его голубых глаз. Но Найл не вздрогнул, даже не смутился: - Ты такой красивый, - сказал он. Это было первое, что пришло ему в голову. Вторым было, - я хочу быть с тобой всегда. Навеки. - Это потому, что я такой красивый? - спросил Конор, переворачиваясь на спину и потягиваясь. Он не воспринял слова Найла всерьёз. - Нет, возможно, еще и потому, что ты лучшее, что случалось со мной в жизни. Конор удивлённо двинул бровями и, повернувшись на бок, посмотрел на Найла в упор широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, насколько тот серьёзен. - Нет, правда, - сказал Найл, - я хочу провести с тобой остаток жизни, давай заключим помолвку? Я не знаю, когда мы сможем пожениться, но, по крайней мере, мы будем помолвлены, ты будешь моим женихом, - сказал он с жаром, - мы будем связаны. Я хочу быть связанным с тобою, Конни, - добавил он, делая ударение на слове хочу. Конор немного помолчал, наморщив лоб, прежде, чем ответить. - Ты это только сейчас придумал? - спросил он неуверенным голосом. Он знал, что иногда Найл способен на спонтанные решения, и он не хотел, чтобы тот потом пожалел, или стал тяготиться столь опрометчиво сделанным предложением. - Нет! - Найл, словно выброшенный катапультой, выскочил из постели, - я много об этом думал в последний месяц, - он стремительно приблизился к гитаре, стоящей тут же, в их спальне, она была еще в чехле, так как вчера вечером им было не до музицирования. Повернувшись спиной к Конору и предоставляя ему возможность полюбоваться его обнаженными ягодицами, Найл стал рыться в кармашке на чехле гитары. Затем он вернулся в постель: - Мы с Джимми приготовили для тебя кое-что, - сказал Найл, улыбаясь, протягивая Конору покрытую бархатом коробочку. - Кто такой Джимми? - подозрительно нахмурил брови Конор. - Вот, Джимми, - Найл указал жестом на гитару, - в честь Джимми Хендрикса. - Ухм, - с облегчением вздохнул Конор, - так значит, теперь нам придётся жить втроём? - Вчетвером, не забывай про Део, - сказал Найл. - Может тогда Джимми пойдёт спать к Дэо? - предложил Конор. - Ни за что. Открой её. Конор открыл коробочку и увидел там два кольца белого золота. Они были прекрасны. Кольца были сделаны в виде знаков бесконечности и украшены орнаментом из черных бриллиантов. - Ох, - выдохнул Конор, - не плохо быть миллионером, да? - Не жалуюсь, - усмехнулся Найл. - Но даже если бы я и не был миллионером, я бы всё равно сделал тебе предложение и купил какое-нибудь кольцо. - И если бы даже ты не был миллионером, я всё равно... - Конор намеренно сделал паузу. - Ну? - нетерпеливо спросил Найл. - Согласился бы... - закончил Конор. -Хаххаха - Найл с облегчением рассмеялся, - открой второе отделение. - Коробочка с двойным дном. - Да?! - Конор открыл второе отделение и увидел, что там были обручальные кольца из обычного желтого золота. В каждом по кругу были расположены по шесть камней разного цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий и фиолетовый. - Эти мы наденем, когда поженимся по-настоящему и сможем открыто ходить везде вместе, - пояснил Найл. - Но ты не подумай, я не давлю на тебя, - Найл провёл кончиками пальцев по щеке Конора, желая стереть с его лица выражение озабоченности, - мы можем задержаться в фазе помолвки настолько долго, насколько захочешь, я не тороплю, - сказал он нежно. - Хм… - Конор поиграл пальцами надо коробочкой с кольцами, выбирая одно из них, он поддел кольцо пальцем, затем надел его, оно село идеально на его безымянный палец. – Ох.. У меня такое подозрение, что ты измерял мои пальцы во сне, – сказал он, любуясь тем, как играют камни, - и, возможно, не только эти пальцы… - рассмеялся он. А Найл любовался Конором. Принимая во внимание, что из одежды на нем было только это кольцо и цепочка на шее, полюбоваться здесь было чем. Конор поднёс руку к лицу, и блеск камней на кольце мог соперничать лишь с блеском его глаз. - Мне идёт? - сказал он игриво. - Да, - ответил Найл, не скрывая восхищения. - Ах, - Конор с сожалением вздохнул и, сняв кольцо с пальца, вернул его на место. – Но даже чтобы носить эти кольца, - сказал он, рассматривая кольца для помолвки, мы должны будем признаться. - Не всем, только самым близким, - сказал Найл, - но близким мы должны сказать, иначе помолвка не будет настоящей, если мы никому об этом не сообщим. - Хорошо тебе говорить так, - сказал Конор, - у тебя родители и большинство твоих друзей и так уже знают, что ты гей, а у меня даже отец с матерью и близкие родственники думают, что я ни с кем не встречаюсь только потому, что верен Бекке, и жду, когда она вернётся из Нью-Йорка… - он иронично усмехнулся, - да, я такой верный… - перевернувшись на живот, он поднял голову и заглянул в глаза Найлу из под своих нахмуренных бровей. - Ты верный, - сказал Найл, - я думаю, что ты был бы верен ей, если бы любил. - И если бы не был геем, - уточнил Конор. - И если бы не встретил меня, - продолжил Найл. Конор улыбнулся, ничего не отвечая, просто поцеловал Найла в предплечье, у было томное утреннее настроение и он разнежился в постели, ему было лень тянуться дальше, к губам Найла. – Давай сегодня скажем друзьям? Давай соберём всех, отметим моё возвращение, и скажем им? - предложил Найл. Конор шумно выдохнул, ничего пока не отвечая. - Что? Ты не хочешь? – Найл нахмурился. - Я хочу, но я.. боюсь, - объяснил Конор, - у меня из друзей знают лишь немногие, лишь самые близкие… - Вот давай сегодня мы скажем им тут, в Лондоне, а потом мы поедем с Дублин, и я помогу тебе открыться перед родителями. Рано или поздно тебе ведь всё равно придётся сказать им… - Да, - Конор согласно кивнул, - давай сделаем это, - сказал он тихо. Найл наклонился и поцеловал его в лоб: - Всё будет хорошо, – успокоил он.***
Найл не впервые посещал клуб Mahiki так что успел подружиться с персоналом. Менеджер с комфортом устроил их в одном из приватных уголков, где бы их никто не побеспокоил. Здесь собрались все: их друзья, кузен Конора, и, даже более того, к ним присоединились Марк Макдоннел и Гвидо Миглиози, с которыми Найл встречался днем - он не смог удержаться и пригласил их тоже выпить вместе с ними. По этому поводу Конор поворчал немного, он не хотел, чтобы при таком важном для них объявлении присутствовали посторонние. - Да ты что, никакие они не посторонние, - парировал Найл, - Марк наш давний друг и мой партнёр по бизнесу, а Гвидо... Гвидо тоже нормальный парень! И мне с ним придётся много работать в будущем, так что, лучше, если он будет в курсе. И вообще, он же подписал контракт, и там есть пункты о неразглашении информации, так что всё нормально, не волнуйся, Конор, - оправдывался Найл. На самом деле ему самому хотелось "разгласить" как можно большему количеству людей. Но Конор всё равно волновался. Вечеринка шла своим чередом, народ веселился и постепенно напивался всё сильнее, а они так еще и не сделали своего важного объявления. Конор всё никак не мог расслабиться, то ли он пил сегодня меньше, чем другие, то ли алкоголь не действовал на него из-за нервного напряжения. Так или иначе, но сегодня он был самым трезвым из всей компании. И его брат Пол даже уже начал проявлять беспокойство по этому поводу. - Всё нормально, Полтер! У меня еще будет время напиться сегодня, - утешил кузена Конор. Наконец Найл подошел к нему и спросил: - Готов? - Готов, - ответил Конор, внутренне содрогаясь. Найл постучал вилкой по краю стакана, желая привлечь внимание. - Народ! Я прошу тишины! - Сказал он. Но когда компания продолжила гудеть, не обращая на него внимания, он рявкнул во всю силу его легких. - Да заткнитесь вы, придурки, хоть на пару секунд! Я хочу сказать вам что-то важное! Тот час же гул голосов смолк и все глаза обратились на него в ожидании. - Я прошу вас убедиться у всех ли бокалы наполнены. Не предлагаю вам шампанского, только потому, что мы в большинстве своём ирландцы, хотя, вообще-то, случай предполагает шампанское, - сказал он и на секунду замялся, сомневаясь (не не по поводу объявления, он подумал, не стоило ли правда заказать шампанское). Тем временем тишина сгустилась, так как все поняли, что сейчас будет сказано что-то действительно важное. - Я прошу вас поднять бокалы за меня, - он набрал в легкие побольше воздуха, и громко продолжил, - и за моего бойфренда, Конора! - он повернулся к Конору, улыбнулся ему и приобнял, заставляя встать рядом с ним. Бэзил поперхнулся, и нечаянно вылил на себя полный стакан "севен-ап", он не пил спиртное на службе. Охранник отчаянно оглянулся по сторонам, определяя, нет ли в зале никого посторонних. Именно он отвечал за то, чтобы произошедшее не вышло за пределы этого помещения. Чертов Найл, мог хотя бы предупредить его, что он собирается сделать камингаут. Или это он спонтанно спьяну?! Да нет, непохоже, что спьяну... - Да, мы пара, - Найл осмотрел зал, обращаясь к тем, кто еще, мог не знать об этом, - и теперь мы официально вместе. Мы помолвлены! - вскричал он и показал всем свою правую руку, на мизинце которой блестело кольцо. - Покажи им! - подбодрил он своего смущающего бойфренда. И тот тоже выставил вперед руку, на пальце у него тоже сиял точно такой же знак бесконечности, как и у Найла. Вся толпа оживленно загудела, друзья наперебой стали выкрикивать поздравления в адрес новоиспеченной пары. Пол снова подошел к Конору, обнял его за плечи, прижал к себе и сказал: - Ну, наконец-то! - Как понять, наконец-то? - пробормотал Конор. - Наконец-то мне можно будет уже перестать притворяться, что я не знаю, - усмехнулся Пол. - Так ты знал? - А то! Даже мой папа и то давно уже заподозрил что-то, а я вообще знал точно. - Откуда?! - От Шторм, - но только не говори ей, что я её выдал. - А ей, значит, Бекка сказала?! - Да. Разве ты не знал, что девушки все болтушки? Она рассказала, что у вас с ней.. Как бы это сказать... Чисто платоническе отношения... - Да, зайти дальше нам так и не удалось, - с усмешкой подтвердил Конор. - Ну, я надеюсь, тебе хотя бы с Найлом удалось зайти дальше? - Пол игриво подмигнул. - Ха... - рассмеялся Конор, - намного дальше. Мы прошли весь путь, - если ты понимаешь, о чем я. - О чем вы тут секретничаете, - Найл наконец вырвался из поздравительных объятий друзей и присоединился к Полу с Конором. - Пытаемся выяснить, кто большие болтушки, девочки или мальчики, - рассмеялся Пол. - Я думаю, одинаково, - заявил Найл, - и, обняв за шею, чмокнул Конора в щеку. Им теперь можно было целоваться при людях! Хотя бы даже и только в своей компании. И Найл был в восторге от этого. - Представляешь, Пол говорит, что он давно уже всё понял, - обратился Конор к Найлу. - Знаешь, ты был довольно-таки очевиден, - сказал Найл, - по крайней мере, я всё понял с первого взгляда. - Ну, то ты... Я от тебя и не скрывал. - Не, а ты думаешь, что я слепой, да? - сказал Пол, - с самого первого дня, как я увидел вас с Найлом вместе, я понял, что между вами что-то происходит, вы... не знаю, то как вы вели себя... особенно, когда думали, что никто вас не видит.. трудно было не заметить. - Эх... - сокрушенно вздохнул Конор, - пойдемте, напьёмся, мне это нужно. - Он развёл руками и вскричал, - Оказывается, все уже знали! Так даже неинтересно! - Да уж, артист из тебя так себе, - усмехнулся Пол, похлопав Конора по спине, как бы желая успокоить. - Пойдём, детка, - Найл еще раз поцеловал его в щеку, по пути к столу. Он себя чувствовал на седьмом небе. Единственным несчастным человеком на всём этом празднике жизни был Бэзил, который, во-первых, был трезв; во-вторых, на нем был мокрый свитер; в-третьих, ему надо было уследить за толпой пьяных и счастливых идиотов, с Найлом во главе, в то время, как уследить даже за одним Найлом было не всегда так уж просто.***
- Слушай, это большое упущение, что у меня до сих пор нет квартиры в Дублине, - сказал Найл, - я даже не знаю, где мы соберем народ... - Может в каком-нибудь пабе? - предложил Конор. - Нет, я хочу, чтобы это были семейные посиделки. Я думаю, твоим родителям, да и моему отцу будет так проще и приятнее. - А твоя мама? Она не приедет? - Знаешь, я даже не знаю, звать ли её... - задумался Найл, - я бы не стал, если ты не против. - Хм, наверно тебе лучше знать, но почему ты не хочешь её позвать? - Я как-нибудь потом тебе расскажу, ладно? Должна же у меня остаться хоть какая-то загадка за душой... - усмехнулся Найл. - Как скажешь, - Конор не стал настаивать, решив, что когда придёт время, Найл сам ему всё расскажет. - Кстати, у моего дяди есть в Дублине большая квартира, я думаю, он не будет против, если мы ею воспользуемся. - Хорошо, позвони ему. Дядя Конора согласился сдать им в аренду свою квартиру, при условии, если и его они на этот раз пригласят, а не проигнорируют, как в Лондоне. И потом они действительно устроили "светский приём" в Дублине куда пригласили родителей Конора, его дядю, отца Найли и его брата вместе с женой, товарищей Конора по группе, а так же нескольких своих самых близких друзей. В результате гостей собралось почти как на свадьбу и в большой гостиной им всем еле-еле хватило места. Прежде, чем объявить свою новость, Конор сел за рояль, а Найл взял гитару и сел неподалёку от Конора. За то время, как они были вместе, они успели спеться, так как частенько пели дуэтом дома, для разминки. Может быть, они никогда не выйдут вместе на сцену, но им нравилось когда их голоса звучат в унисон, не только в постели, поэтому сейчас они не смогли отказать себе в удовольствии и выступить вместе перед самыми близкими. И это было впервые, когда они пели дуэтом не наедине, а перед публикой. Они выбрали песню "What A Feeling". Может быть, конечно, это была не самая подходящая песня, но там были слова - "What a feeling to be right here beside you now holding you in my arms", - и эта песня им обоим нравилась. После того, как они закончили петь, они объявили всем новость и продемонстрировали пока что только первую пару колец, украшавшую их мизинцы. Те, кто не знал, удивились, а те, кто уже и так знал или подозревал, например, товарищи Конора по группе, стали наперебой поздравлять Конора и Найла. Дэйв подошел и, со словами, - "поздравляю, бро", - нежно обнял Конора. Странно, но его лицо было немного грустным. Найл напрягся, Дэйв не рад за Кони? Он бы даже сказал, что на его лице была тень какого-то другого чувства, похоже, это было сожаление. Закончив обниматься с друзьями и принимать поздравления, Найл подошел к родителям Конора, чтобы узнать, как они восприняли новость. Мама Конни, вроде бы, нормально отреагировала, даже обняла Найла, а вот его отец, по всей видимости, был не очень рад такому раскладу и сказал, что "ему нужно время, чтобы переварить это". Весь остаток вечера он сидел в углу весьма задумчивый и даже мрачный, и так и ушел потом с вечеринки в задумчивости, напоследок спросив Конора, - "что, мы, значит, не дождемся внуков?" На что Найл сказал с улыбкой, - "мы что-нибудь придумаем по этому поводу". При прощании было заметно, что он слегка потеплел и даже похлопал Найла по спине, в знак признания его роли в жизни Конора. И Конора похлопал, в знак признания того, что он всё же его сын, какой бы ни был. Ну... и еще он улыбнулся, хотя и очень сдержанно. По крайней мере, было уже хорошо, что он не стал устраивать скандалов и грозиться, что откажется от Конора и больше не назовёт его своим сыном. Хотя, возможно, что помешало ему в этом лишь большое число незнакомых людей вокруг... Однако, Конор всё же почувствовал некоторое облегчение по этому поводу, он боялся гораздо худшей реакции со стороны отца. Была уже почти полночь, когда все гости разошлись. Последним уходил Дэйв: - Может пойдёшь проводишь меня? - спросил парень у Конора. Конор помялся, но потом согласился: - Только не далеко, не до самого дома, - ответил он, - надевая куртку и шапку. Они прошли уже пол квартала пешком, когда их догнал запыхавшийся Найл. Первая фраза, которую услышал, настигая их, Найл была такая: - Ты придёшь забрать у меня свои вещи, или тебе их принести? - спросил Дэйв. - Сам заберу, как-нибудь, - ответил Конор. - Ох! Ты почему в кепке?! - воскликнул он, увидев Найла. - Сейчас же на надень мою шапку! - Не позволив Найлу сопротивляться, он просто обменялся с ним головными уборами, так как на улице было довольно холодно и порывы студёного ветра время от времени обдавали их мелкой снежной пылью. - Если ты разболеешься, я тебя лечить не буду, так и знай! - пригрозил он. - Бросишь меня умирать? - уточнил Найл. Конор усмехнулся и притянул Найла к себе, чмокнув в нос. На улице никого не было, лишь они втроём, но Конор постарался натянуть шапку поглубже на лоб Найла, чтобы если они кого-то встретят, тот остался неузнаваемым. - Зачем ты вообще вышел на улицу? - спросил Конор бойфренда. - Мне стало скучно без тебя, и я решил тоже немного прогуляться, - объяснил Найл. - Ох уж мне, эти подозрительные бойфренды, - рассмеялся Дэйв, - ладно, ребята, гуляйте, дальше я пойду один.***
- Не знал, что ты хранишь свои вещи у Дэйва, - сказал Найл, как только тот скрылся за углом. - Не все. Так, пару-тройку. Я ночевал у него иногда, - признался Конор, - когда мне надоедало слушать ворчание отца. Они некоторое время помолчали, но потом Найл всё же заговорил: - И ты не расскажешь мне больше ничего об этом? - не выдержав спросил он. - Только после того, как ты расскажешь, почему ты не хочешь видеться с собственной матерью, - сказал Конор, хитро прищурив глаза. - Хм... Справедливо, - ответил Найл. - По крайней мере, сейчас мы с Дэйвом только друзья, - сказал Конор, - давно уже. Найл решил больше ничего не уточнять. На этом разговор о прошлом Конора и Дэйва был закончен. Некоторое время они молча шли по улице, а потом увидели впереди каток, там играла музыка и сверкала праздничная иллюминация. Рождественская атмосфера так и манила к себе. - Давай зайдём туда? - предложил Найл с воодушевлением. - Ты хочешь покататься на коньках? - спросил Конор. - Нет, мы можем просто взять горячий шоколад, посидеть на трибунах и посмотреть, как другие катаются. - Ты замёрз? - забеспокоился Конор, опасаясь, как бы Найл и правда не разболелся по-настоящему, так как в последние дни в Лондоне они всерьёз опасались, что их поездка в Дублин может сорваться, так как Найлу нездоровилось, - тогда пойдём домой. - Нет, я в порядке, просто хочу посидеть и послушать музыку на катке вместе с тобой, и попить какао, разве это не романтично?! - настаивал Найл. - Хорошо, - согласился Конор, - он сам накинул капюшон поверх кепки Найла, чтобы уберечь себя от снега, который стал сыпаться с неба более крупными хлопьями. А потом они сидели на трибуне, грели руки о стаканы с горячим шоколадом, потихоньку отхлебывая обжигающую сладкую жидкость. Но Найл не смотрел, как катаются люди на катке, он смотрел на лицо Конора, освещенное огнями гирлянд, любовался тем, как разноцветные вспышки играют на его коже, как горят его глаза в полумраке, и как снежинки мягко опускаются на его ресницы и тают от его горячего дыхания, превращаясь в мелкую россыпь бриллиантов. Он облизнул сладкие от шоколада губы и потянулся, чтобы поцеловать Конора. Конор с готовностью подставил свои губы под нежный сладкий поцелуй. - Я не могу поверить, - сказал Найл, оторвавшись от его губ и глядя в его глаза. - Во что? - спросил Конор. - В то, что мы сделали это. Что мы теперь официально вместе и что мы объявили об этом всем. - Еще не всем, - заметил Конор, - у тебя еще почти три десятка миллионов поклонников, которые ничего не знают. - Ты хочешь, чтобы они узнали? - Найл поднял брови в удивлении. - Дай мне руку! Конор протянул свою руку Найлу, Найл же согнул крючком мизинец и показал, что Конор должен сделать то же самое. Конор уцепился своим мизинцем за мизинец Найла: - Давай поклянёмся, что мы всегда будем любить друг друга так же сильно как сейчас. - Да, я клянусь, что я всегда буду любить тебя, что бы не случилось, - серьёзно произнёс Конор, крепко держась за мизинец Найла. - И я тоже клянусь, что моё сердце принадлежит только тебе, навеки, - сказал Найл, сглатывая слюну, так как от волнения у него пересохло в горле. В этот момент они поняли, что всё, что они делали в последние дни, это было лишь формальностью для людей, а вот настоящая клятва была дана здесь и сейчас, на этом катке, при свете этих рождественских огней. - Подожди, - всё так же сжимая палец Конора своим, Найл достал телефон и сделал снимок, он сфотографировал их переплетенные пальцы, постаравшись повернуть их так, чтобы их кольца были хорошо видны. Потом он отредактировал фото, чтобы размыть все на периферии и оставить хорошо видимыми только эти кольца. Найл разместил фото у себя на инстаграмм с подписью "Forever". А Конор у себя разместил эту же фотку с подписью - "Just have tied a knot", но потом он отредактировал подпись и оставил только "K N O T", а потом, немного подумал, и вообще удалил фотку. - Ну, ты как всегда! - с досадой сказал Найл и сокрушенно покачал головой. - Что "как всегда"? - Как всегда, постишь фото, а потом пугаешься и удаляешь. - Хм, - Конор сделал виноватый вид, - я просто боюсь, что этим я нанесу вред тебе. - Не нанесёшь, - глаза Найла горели ярче илюминации на Рождественской ёлке. - Если даже и так, я хочу, чтобы ты нанёс мне этот вред. - Хорошо, - Конор пожал плечами, и запостил фото повторно. По этой картинке было невозможно идентифицировать владельцев пальцев, но зато потом все видели на пальце у Найла это кольцо, и ломали голову над вопросом, у кого же второе. И только самые внимательные нашли второе кольцо на пальце у Конора или же у него на инстаграмм. - Вот так-то лучше, - сказал Найл, - а с последствиями мы будем разбираться по мере их возникновения. Конор кивнул и поцеловал Найла: - Пойдём домой.