True love

Как бы так сказать… Ник чувствовал себя немного лишним. Точнее как, на сцене они были единым целым. Они чувствовали друг друга, будто связанные невидимыми нитями. Будто могли читать мысли или видеть будущее. Но лишь шаг со сцены — и все. Наваждение заканчивалось, группа рассыпалась. Ник чувствовал себя лишним именно в такие моменты. Когда группа из целостного организма превращалась в отдельных людей. В разговоре, на репетициях, всегда с ним было это чувство — он здесь никому был бы не нужен, если б не его игра. Ник тряхнул головой и сжал гриф. Никто, кажется, не замечал, как он рассеян, угрюм и раздражителен. Никто не замечал перемен в нем, а парень просто вырос, пересмотрел свои оптимистичные взгляды на жизнь и пришел к выводу, что они — полное дерьмо. Он не считал свою жизнь абсолютным отстоем, нет. Просто сама жизнь в целом представлялась ему сплошным недоразумением, полным разочарований и несправедливостей. Особенно если на репу приходил Майлз. Он буквально светился от счастья, когда Алекс первый раз притащил его сюда. Нику казалось, что тот сейчас взорвется от переизбытка эндорфинов в мозгу. И это раздражало. Ника бесил этот веселый, жизнерадостный пацан. Наверное потому, что басист узнавал в нем… себя. Того себя, который еще не понял, что мир, в котором он живет — не самое лучшее место во вселенной. Того себя, который верил в счастье и любовь. Того себя, которого сам Ник любил, но никак не мог вернуть. Поэтому ему оставалось только угрюмо сжать гриф и прикусить губу. Молча смотреть, как Майлз смеется, обнимая Алекса одной рукой за плечи. Молча смотреть, как Тернер смотрит на этого до жути веселого паренька. Ник устал удивляться тому, что у каждого в их компании есть пара. Джейми иногда приводил на концерты свою девушку (в прочем, у него и не должно быть проблем с личной жизнью — с такой-то внешностью. Да и гитарист он очень даже неплохой, мягко говоря. В общем не парень, а мечта любой девчонки). Мэтт тоже был весьма популярен — влияло, конечно, и то, что он барабанщик в приличной группе, но ведь Нику это не очень-то помогало. Нет, он не завидовал Алексу с огромной толпой фанаток. Он не завидовал Джейми, который мог заполучить любую приглянувшуюся девчонку. Он завидовал Майлзу. Майлзу, ни разу не всречавшемуся с девушками. Малзу, как на первый взгляд могло показаться, с отсутсвующей личной жизнью. Но у него был Алекс. Человек, который предпочел горам поколониц и поклонников именно его. Именно его и никого другого. А вот Ник был один. Он всегда был один. Когда все сидели парами в кафешке, обнимались, укрываясь пледами перед тусклым экраном телека, парень мог обнять только гитару. Да и та была холодной. Да, Ника не узнавали на улицах, но ему это и не нужно было. Он искал искреннюю любовь, отгораживаясь от безумных фанаток. Он искал эту любовь по пыльным закоулкам и изгаженным подъездам, пока не понял, что ее нет. Ник смотрел на Алекса и думал: «Вот же любовь!», но тут же отворачивался. «У него есть, потому что он сам любит. А ты не любишь. Вот и сиди на жопе ровно.» С противным звуком лопнула струна, больно ударив Ника по пальцам. Сморщившись, он полез в карман чехла, но нужной струны не оказалось. — Я… пойду, куплю струны, — негромко сообщил он направленным на него взглядам, прислонил к стене гитару и вылетел в кориродор. Тихо вздыхая, он шел по плохо освещенной улице в сторону музыкального магазина, не зная, проклинать судьбу за порванную струну или благодарить за передышку. В тишине жалобно потрескивали провода. Ник брел, засунув руки в карманы и насвистывая под нос. Со струнами в кармане, но в таком же паршивом настроении, Ник широким шагом вышел из магазина и остановился, шумно дыша. Не то чтобы ему не хотелось возвращаться. Группа — все, что у него было. Но парню не в мочь было видеть веселого Майлза. Ник прислонился к холодной стене, собираясь с мыслями, когда получил легкий толчок в спину. Резко обернувшись, он успел схватить за руку того, кто так настойчиво пытался повалить его на пол, прежде чем девушка упала. — С… спасибо, — вздрогнула она, твердо становясь на свои две. Она еле доставала Нику до плеча. — Извините, пожалуйста. Серые глаза с трудом сфокусировались на лице парня. Ник урюмо кивнул, отпуская руку. Девушка выдохнула и, обогнув его, быстрам шагом пошла дальше. Каштановые волосы раскачивались в такт шагам, звуки которых гулким эхом разлетались по темному переулку. Парень завороженно смотрел ей вслед, пока изо рта не вырвалось: — Постойте! Подождите, пожалуйста! Она остановилась и нерешительно обернулась. Ник сорвался с места и подлетел ближе. — Скажите… мы можем познакомиться? "Скажите, мы можем познакомиться?" "Мы можем познакомиться?" Слова эхом разлетались в мозгу Ника. Он повторял их про себя снова и снова. Повторял и повторял, пока они не потеряли смысл. А девушка все молчала. Она рассеянно переводила взгляд серых грустных глаз с Ника на свои туфли и обратно. — Я... — начал было Ник, но одернул себя. — Простите за беспокойство. Он развернулся и не очень быстро пошел прочь. Ноги заплетались и не хотели шагать быстрее. Может быть, они вместе с ним самим просто надеялись, что девушка окликнет Ника... Но этого не произошло. Через какое-то время парень не сдержался и обернулся. Но улица уже была пуста. Ник рассеяно перебирал струны, машинально беря ноты. Он играл точно, как и всегда, без единой ошибки. Да, он играл, но не чувствовал этого. Почему Ник вообще взял когда-то в руки гитару? Почему он продолжает играть и теперь? Ему нравится это. Он получает удовольствие от игры. Но не сейчас. Сейчас он не чувствовал гитару, не чувствовал группу. Он чувствовал только тягучую тоску. Но никто, кажется, особо не замечал этого. Пока Алекс снова не привел Майлза. — Ник? — даже сквозь нахмуренные брови просвечивала его неизменная жизнерадостность, но в этот раз Ника это не бесило. Ему было просто все равно. — Ник, ты в порядке? — голос парня звучал немного неуверенно и обеспокоенно. — Все хорошо? Ник медленно закрыл глаза и кивнул, мол, все супер. — Репа закончилась пять минут назад, все расходятся... Ник снова медленно кивнул. Майлз легонько встряхнул его и повернул к себе, пытаясь заглянуть в глаза: — Эй, очнись! Но Ник не видел Майлза. Он видел коричневое пальто и грустные серые глаза, смотрящие прямо на него. Он сидел в обнимку с гитарой, но пальцы сжимали не гриф, а тонкую руку падающей девушки. А крики Майлза растворялись в гулком потрескивании проводов. Так могло бы продолжаться вечно. Ник все больше и больше погружался в апатию, все больше уходил в себя, прочь от реальности. Это могло бы продолжаться вечно, если бы не Майлз. Через некоторое время уже все заметили, что с Ником творится неладное. Проблема была в другом — парень молчал. Он не отвечал на вопросы, не реагировал на крики. И никто из друзей, наверное, и не догадался бы, что Ник видит только серые глаза, а слышит тихое "с-спасибо". Но они пытались. Они таскали Ника по клубам, барам, кафешкам, музеям... А потом не смогли его найти. В какой-то момент друзья просто потеряли его. А он шел, сам не зная куда, видя только серые глаза. Под тучами тяжело гудели провода. На этой улице почти не было фонарей: светилась только вывеска музыкального магазина на другой стороне. "Что я здесь делаю? — успело промелькнуть в голове Ника. — И как я снова здесь оказался?" Парень опустился на поребрик, вытянув ноги на проезжую часть, и обхватил голову руками. Видимо, человек умеет только страдать. Сначала Ник страдал из-за того, что не умеет любить, теперь — из-за того, что влюблен. А что дальше? Видимо страдания — цель нашей жизни и вообще существования человека на Земле. — Молодой человек, вы в порядке? Этот голос, как и все предыдущие сливался с громким гудением подводов. — Вам нужна помощь? Голос был настойчивее остальных. Он сумел достучаться до Ника. — Я не знаю... — тихо сказал он, чувствуя как по щекам бегут слёзы. — Чёрт возьми, я не знаю. Мне нужна помощь, но я не знаю, как можно мне помочь. Ник закрыл глаза и попытался прогнать тот образ, что последнее время не выходит из головы. — Я не знаю... Владелец голоса немного пошуршал и опустился рядом с Ником на поребрик. — Вот и я так же. Хотя я, наверное, все таки, знаю, как мне можно помочь. Но а как помочь Вам? Ник утер слёзы рукавом толстовки и открыл глаза, вслушиваясь в треск проводов. — Знаете, Вы все таки можете мне помочь. Но только если я могу помочь Вам. — Вы можете, — ответила девушка. — Может, на ты? Я Ник. — Каролина.