Омела

Аоба знал, что в этой лавке старьевщика всегда найдется что-то необычное, но откуда там взялась омела — он даже представить не мог. Хотя потом он предположил, что ее мог притащить Клир (и где только умудрился достать?), но проверить эту теорию Аоба не успел. Он стоял под этим странным растением. Свисающая с потолка, омела напоминала небольшой зеленый веник, украшенный ленточками. Кажется, он куда-то шел, но почему-то остановился именно здесь, будто прикованный к месту волшебным притяжением этого растения. Аоба невзначай повернул голову — рядом стоял Нойз. Легенду об омеле Аоба по чистой случайности прочитал недавно в одной из найденных в лавке книг. А еще он знал, что под омелой нужно обязательно целоваться. Знал ли об этом Нойз — неизвестно. По его лицу Аоба смог прочитать только крайнюю степень задумчивости. В сторонке хихикали Клир и Кодзаку. Но, кажется, Нойз прикола не понял. Аоба с облегчением вздохнул и расслабленно опустил плечи. Видимо, зря… Поцелуй прилетел неожиданно, так что Аоба ничего не успел предпринять. Но в этот раз ему не было странно или неприятно; от Нойза веяло сильным ароматом шоколада, как будто парень впитал его каждой клеточкой тела. На своих губах Аоба почувствовал вкус имбирных пряников — нового лакомства, приготовленного Клиром и еще совсем недавно с таким усердием уплетенного Нойзом. Его глаза были закрыты. Аоба колебался всего несколько секунд, но время словно замерло и эти мгновения тянулись очень долго. В голове, яркая, будто вспышка, пронеслась мысль, которую уже безо всяких сомнений Аоба принял. Он закрыл глаза и неуверенно ответил на поцелуй. Клир и Кодзаку с улыбками смотрели на пару. Нойз отстранился, и на его лице Аоба заметил все то же обычное выражение, но в его взгляде пронеслась буря эмоций. Магические путы омелы спали подобно тому, как срывает узник сковавшие его цепи. Кодзаку прошел мимо Аобы, как бы невзначай прошептал на ухо: — Если этот тип что-нибудь выкинет, обращайся. Нойз же осторожно ощупывал губы кончиками пальцев. В голове у него крутились слова, которые сказал ему Кодзаку еще перед началом празднования, когда Аоба только возвращался из магазинчика, а все друзья уже собрались у него дома. «Береги его», — словно зная наперед, что случится, напутствовал Кодзаку и одарил парня взглядом, красноречиво продолжающим фразу: «…иначе я тебе шею сверну». Нойз улыбнулся уголками губ. Аоба в это время обернулся, весь смущенный не только поцелуем, но словами Кодзаку, в смятении, не понимая, рад он или нет. Нойз протянул ему руку, быстро прижал к себе и тихо проговорил: — Спасибо, что научил меня чувствовать. После проведенного с Нойзом времени, после всех пережитых приключений, пожалуй, именно сейчас Аобе было хорошо с ним. Он крепко обнял парня и улыбнулся, так ничего и не ответив.