Пресловутый языковой барьер

Слэш
PG-13
Завершён
307
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
307 Нравится 20 Отзывы 42 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Вы когда-нибудь стояли перед проблемой языкового барьера? Вы вообще понимаете, что на самом деле такое этот треклятый языковой барьер? Нет, естественно, вы все знаете определение этому термину, но понимаете ли вы всю трагедию данного казуса? Вот я теперь понимаю. Раньше у меня таких проблем никогда не возникало. Со мной говорили либо на моем родном японском, либо я тараторил на чуточку ломаном английском. Говорят, акцент у меня все равно было слышно. Так вот, мало при этом кто знал, что я учил русский язык. Я учил этот язык, как только понял, что Виктор - тот, за кем я, наверно, на другой конец земли готов идти пешком. Это был его родной язык, и я хотел по необъяснимой причине говорить на нем. Я хотел понимать Виктора. Хотел понимать те шуточки, что он отпускал в интервью, потому что когда их переводили на японский титрами, было явно что-то не совсем так. Я хотел понимать речь этого фигуриста так, как понимают ее русские. Но, оказывается, учить и знать русский язык это совершенно разные вещи. Сначала меня сбили с толку тем, что язык у меня слишком правильный. Я долго не мог понять, что это вообще значит. Но пообщавшись с Юрием понял. Много чего понял. Понял даже то, что бормотал таксист, который меня вез и говорил, кажется, с женой. Оказывается, значения некоторых слов в русском языке я бы лучше и не знал никогда. Но общаясь с Плисецким, у тебя просто не получится их не узнать. К слову, о всех своих вопросах я умолял его молчать. Мне на это ответили, что ему и так плевать, он трепаться не собирался. Это мое личное дело что я… Как же он тогда выразился… А, точно, ебу себе мозги. Вот. Да, русский мат я потихоньку запоминаю, хоть и не совсем осознаю зачем. Но мат – это на самом деле только половина беды. У русских есть просто очень странная способность выстраивать выражения из одних слов, а смысл выходит совершенно противоположным. Так меня загнали в ступор фразой « да нет, наверное». Потом посмеялись и сказали, что завис я, как старенький windows. Так же мне трудно было осознать, что когда тебя посылают в баню, это совсем не значит, что надо идти помыться. У них это почему-то означает совсем другое. Но я так и не понял, а почему именно в баню-то? Вот тут Юрий меня просветил, что послать можно не только в баню. Но и куда дальше… Глубже. Но, тем не менее, почему именно в баню он мне так и не пояснил! И вот, мои мучения окружающих своими вопросами стали давать свои плоды. Я стал понимать, что говорит Виктор на наших тренировках. Он любил говорить по-русски. И часто смеялся, видя мой недоуменный взгляд. Я многого не понимал даже при том, что учил. А теперь я понимаю все, что он мне говорит. Хотя продолжаю прикидываться непонимающим. Потому что только так я могу услышать от Виктора то, что он никогда не скажет мне на моем языке. И дело совсем не в том, что в японском не хватает слов. Дело в том, что, как ни странно, этому бесшабашному русскому не хватает… Смелости? Мне ее тоже не хватает. У нас давно странные отношения. У нас на пальцах кольца, один раз он меня даже поцеловал. Ну не ведут же себя так ученик и тренер в самом-то деле. И гормоны у нас обоих давно уже не играют. Мне двадцать четыре, а ему двадцать восемь, какие там гормоны. Но тем не менее, ведем мы себя как мальчишки и ни один из нас не может себя пересилить. Этим мы веселим народ, который за нами наблюдает. Например, Юрия. Тот просто не может упустить повода лишний раз кого-то из нас теперь постебать. Ведь именно Плисецкий теперь в курсе того, что я все понимаю, а Виктор говорит то, что не может сказать честно на моем языке. И совершенно естественно, что Юре смешно смотреть на то, как, искренне стараясь не стать красным, прикидываюсь непонимающим. Юра сейчас сидит на трибуне, в наушниках, качает головой в такт музыке. Не программной, нет. Он просто любит музыку. Я нарезаю круги по катку, иногда выполняя, какие-то куски из программы, но делаю это чисто механически, ничего при этом не испытывая. Я, вообще, не особо соображаю что происходит, слишком глубоко ушел в свои мысли. На лед спускается Виктор. Сегодня он улыбается так ярко, что мне не по себе. -Виктор, что вам так подняло настроение? -Доброго утра, Юри. Я просто рад прийти на нашу тренировку. А что тут делает Юра? Он просто проигнорировал меня и не дал себя даже обнять. -У него был какой-то разговор утром к тебе, но сказал что лучше подождет конца тренировки. Так ты действительно так рад возможности просто выйти на лед? Ты наверно хочешь все же вернуться. -На самом деле, я рад возможности наконец целый день безнаказанно тебя касаться больше нужного и ничем, пожалуй, себя не выдать. В этот раз говорит на русском. Я на этих словах зависаю. Виктор принимает это за непонимание. А снявший секунду назад наушники Юрий откровенно ржет. И вот тут он делает то, что совершенно в его стиле. Он начинает издевательский по отношению ко мне разговор с Виктором. А мне остается просто прикидываться идиотом. Причем делать это надо как можно правдоподобнее. -Вить, а тебе не надоело? Может, уже скажешь этому тормозу, что ты лапаешь его не потому, что у русских так принято? -Юрий, да что ты такое говоришь. Он же невинный мальчик. У него и девушки никогда не было-то, как я могу. -Виктор, а ничего, что твоему невинному мальчику двадцать четыре, мать его, года? В этот момент мне искренне хочется добавить что, возможно, девушки у меня не было именно потому, что похоже у меня давно проблемы с ориентацией. Хотя, на других ведь парней я тоже никогда не западал. -И что, что ему двадцать четыре? Он в свои двадцать четыре невиннее тебя будет. -Вить, а Вить, а может твой невинный по ночам о тебе фантазирует. Как говорится, в тихом омуте черти водятся. О, а значение этого выражения мне как раз недавно объясняли. Это ж надо было такое додуматься придумать. Голову сломать можно. -Юра, прекрати! Ты же хорошо понимаешь, что у меня шансов нет, так чего по-больному ездишь-то?! По больному ездишь? А вот ту не очень понял. Это имеется в виду психологическая давка? Ох, сложно. А я себя уже как-то начинаю неловко чувствовать, про меня словно забыли. -Да может я тебе, придурку, помочь хочу. Может твой поросенок ненаглядный сохнет по тебе, а ты тупишь хуже него. У вас в паре актив вроде как ты, так тебе и шаг первый делать надо! На этом моменте Виктор просто безумно краснеет. А я не знаю, что с собой делать, потому, что у меня горят не только щеки, но и уши. Я стараюсь как можно естественнее двинуться вперед по льду, чтобы увлеченный разговором Виктор смотрел лучше мне на спину и не заметил моего красного лица. Я просто не смогу объяснить то, что происходит. -Юрий, прекрати немедленно. Как ты вообще можешь такое говорить?! -Да что знаю, то и говорю! И в этот момент я так увлекся тем, что слушал, что запутался в своих же ногах, как маленький, и от души грохнулся на лед. -Да твою ж мать! Тишина. Это я сказал, да? Чертовы приставучие русские ругательства! Очень трудно фильтровать свою речь, когда ты пытаешься наравне говорить на двух языках. От осознания ситуации я впадаю в ступор и так и лежу на льду, раскинувшись звёздочкой. Раздается просто оглушительный ржач Плисецкого. И я слышу полузадушенный голос Виктора. -Юрочка, прости, что ты сказал? Тебя кто этому научил? Это этот дурачок, да? От волнения Виктор даже не замечает, что бормочет на русском, а не на японском. А я как-то совершенно естественно, но с кошмарным акцентом отвечаю. -Да нет, не он. Сам научился. Я даже могу употребить это дурацкое выражение, в котором странное противоречие. Но тут оно как бы получается к месту. Виктор садится рядом со мной на лед. Смотрит ошарашенно. -И давно ты… Научился? -Давно. -Но почему же ты мне ничего не сказал! Щеки Виктора вспыхивают румянцем. Кажется, он начинает осознавать, что я все это время их молча слушал. -Потому, что если бы я сказал, ты никогда бы не осмелился говорить в моем присутствии такие ценные слова. Где-то там слышится приглушенное «дебилы». Юрий уходит. Он что, вот за этим приходил? Я растерянно смотрю на Виктора, все еще валяясь на льду. А тот, вдруг как-то всхлипнув, наклоняется, целуя меня. Я обхватываю осторожно его шею руками, отвечая. Тяну на себя, заваливая рядом на лед. Долго ж он соображал-то. Тфу, тоже мне актив!
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.