Touch me

Фемслэш
R
Завершён
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
Нравится 10 Отзывы 15 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Впервые увидев её, Лило издаёт приглушенный писк и вздрагивает, пока синекожая девушка не тянет к ней руку и не шепчет что-то довольно-таки нетипичное, кажется: «Эскимо по пять долларов». Полинезийка сглатывает комок в горле и выуживает из пляжной сумки махровое полотенце. Протягивает ей. — Обычно… при встрече люди говорят: «Привет», — неумело пытается объяснить кареглазая, хотя толком не понимает, зачем это делает. — И ещё… они не ходят голыми. Конечно, тогда ей невдомёк было то, что так называемая синяя нудистка из космоса, слов-то её не понимает да и грузовик её переехал, размозжив по мокрому от дождя асфальту остатки галактической униформы. А ещё, она — опасный генетический эксперимент. Пожалуй, это главное, что стоит знать, когда заводишь с кем-то дружбу, не так ли? Незнакомка прикрывается предложенной вещью и еле слышно рычит: — При-ивет. Лило Пелекаи, всегда со странностями, всегда с непонятно откуда взявшимся позитивом и чрезвычайным любопытством, облегчённо улыбается. Она не может придумать причину, почему нельзя взять странную гостью в дом, когда старшая сестра в долгожданной командировке на Гонолулу. Черноволосая осматривает скалящуюся девушку, подмечая на оголённой спине той… стежки. Шрамы или что это — ей предполагать не хочется, и она выносит вердикт: «Стич. Ты будешь Стич. Как тебе?» Стич как ни странно распознаёт, что это имя, и пренебрежительно фыркает. Ей ничего не остаётся, как последовать за смугловатой девушкой, когда та подзывает её жестом. Жесты поначалу она понимает лучше всего, спустя дня два может выделить три основных интонации, в которых говорит Лило, после разбирает слова. Злость — самая яркая интонация, обида — её сдержанная версия и, кажется, ещё есть счастье. 626-я никогда прежде не слышала это слово, но сюда оно подходило больше всего. По крайней мере, ей так казалось. Лило радостно сообщает ей, что сегодня прекрасный день для сёрфинга. Радостно поёт песню под укуле́ле. Лило красиво поёт. Стич нравится, но она не признается никогда. Она по-прежнему мало говорит, даже если сказать хочется многое. Лило рассказывает легенды про гавайских богинь, золотокожих, белозубых, диких и чертовски красивых, как и она сама — думает Стич, немного стыдясь собственных мыслей. Лило покупает ей мороженое. Танцует. Тело сумасбродной гавайки изгибается рядом с языками пламени. Вокруг другие девушки, но синекожая смотрит только на Лило. В её смоляных волосах нежные бутоны цветов, травинки из юбки касаются талии, а лицо… выражает умиротворение, недосягаемое для 626-й. Лило катает её на доске. Стич страшно — Лило чувствует. Лило бежит. Кричит. Лило приходится забинтовывать себе руку, после того, как 626-я вышла из-под контроля. Полинезийка спасла её, когда та тонула. С лазурных волос Стич скатываются капельки морской воды, и она тяжело дышит, пытаясь сообразить как это вышло. Возможно, синеволосая жалеет. — Стойте! — когда патруль пришельцев ведёт Стич по трапу, Пелекаи вскрикивает. 626-я оборачивается, но не плачет, подавляет эмоции. Лило не помнит, как Глава Совета позволила оставить преступницу на острове. С ней. — Что это? —  из-под подушки синекожая вынимает старый снимок. Брюнетка садится рядом. — Моя семья… родители, — возвращая снимок на место, поясняет без особого желания. — Они погибли. Ехали на машине… когда шёл дождь, — горько усмехается: — Теперь я не люблю дождь. Наклоняя голову, Стич изучающе смотрит на неё. Она с Лило уже около четырёх недель, и сейчас понимает эмоции людей в разы лучше. Сестра девушки, Нани, всегда обнимает полинезийку и чмокает в лоб, когда та грустит. — Что… что ты делаешь? — Лило в сантиметре от своих губ останавливает её. — Ты хоть понимаешь? — Тебе… грустно, — будто зная о чём речь, та деловито смотрит ей в глаза, чувствуя обжигающее дыхание на губах. Ей нравится это чувствовать. Она не единожды видела, как делали это люди на острове. После этого они обычно улыбались. Интересно, почему? — Нани тоже… — Но не так! — Лило дышит чаще, когда инопланетянка кладёт руку ей на шею. Синеволосая улыбается: — Я… хочу так. Полинезийка удивленно хлопает глазами. Стич не подпускала к себе никого и никогда, не позволяла даже обнять. А если такое и происходило, то судорожно вырывалась. Вечно одна. В толпе. Её руки сцеплены, через упругое, сильное, но небольшое тело проходят разряды тока, кто она, что… Прикосновение губ. Для обеих это впервые, просто одна понимает чуть меньше. Черноволосая сжимает простыни, когда ощущает, как внизу живота образовывается приятно потягивающий крепкий узел. Бедра покрываются мурашками, а в ушах набатом бьёт сердце. Она догадывается: это оттого, что Стич — не человек. Тело ломит, и полинезийка не сдерживает стон. Синекожая испуганно отстраняется и смотрит на девушку. Рано. Поцелуй возобновляется. Учащенные дыхания, прикосновения тоже. Слишком сложно остановиться сейчас. И слишком не нужно. Стич реагирует иначе. Расслабляется. Все мышцы внутри, натянутые до предела; бешеные потоки мыслей — всё уходит, погружая её, будто в транс. Из стежков на спине показываются шипы. Она могла контролировать их появление раньше, но теперь ей слишком хорошо, чтобы это делать. Она перехватывает Лило за талию покрепче. Она её не отпустит. Ни сейчас, ни потом. К ней приходит слабое понимание того, почему люди это делают. Однажды, когда Лило хочет взять её за руку, она бьёт по её ладони. Шипит и некоторое время не может найти подходящего слова. — Не трогай… — она больше никому не игрушка, никто не будет управлять ей, не сделает из неё машину для разрушений. Никакой злой гений, а тем более смертная нагловатая девчонка. — Ну, и пожалуйста. Не больно-то и хотелось. Стич вспоминает, как боялась раньше. Боялась всего, что её окружало. Всего, что было ей непонятно. — Когда люди делают для тебя что-то, ты должна говорить «махало», — девушка протягивает ей своё платье, стараясь не смотреть на обнаженную инопланетянку в упор. Та, скорее всего, не знает причину смущения полинезийки. Ей навряд ли знакомо понятие «гендер». — У нас так принято, — добавляет Лило. Стич берёт платье в руки. — Ну? Что нужно сказать? Синекожая молча натягивает одежду. — Видимо, ничего, — досадливо вздыхает брюнетка. — Я пойду, приготовлю завтрак, может, хотя бы он растопит твоё ледяное сердце. Стич отстраняется от лица смуглянки. На губах замирает непроизвольная улыбка. Без повода — она осознаёт это. Пелекаи улыбается в ответ. — Махало, Лило… — эту фразу синеволосая произносит почти без акцента. Где-то за окном, в чаще леса слышится треск веток, скрежет сверчков и отдалённые песни, а две девушки продолжают смотреть друг на друга.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.